Немного о судьбе, новых знакомых и пользе алкоголя.

Хан выползает на свет божий только спустя неделю, зато с документами из института на руках и меткой на шее, на которую невольно косятся Феликс и Чонин. Они снова в том самом баре, который свёл их вместе совсем недавно, и Сынмин за барной стойкой все такой же родной и милый сердцу, в чем конечно никто не признаётся. Джисон смущённо натягивает ворот свитера выше под пристальными взглядами друзей. -От тебя миндалем несёт на весь Сеул, Хан, твои уловки тут не помогут, - Наконец изрекает Феликс. Омега стонет отчаянно, встречаясь лбом со столом. -Да ладно тебе, - тут же подрывается Чонин, гладя друга по волосам, - Не так уж сильно пахнет. Ян возмущённо вперивается взглядом в австралийца, взывая к его совести. Но Феликс обижен. Феликса предали. От него что-то утаивали, скрывали, и это возмущает до невозможности. С другой стороны, Джисон такой несчастный в своей неловкой ситуации, что рука тоже невольно тянется к встрепанной светловолосой голове. Утешить, приласкать, успокоить. Ли вздыхает, отступая. -Хорошо, но ты все объяснишь позже, - сдаваясь, бормочет Ли. Джисон поспешно кивает, отрывая голову от столешницы. Через полчаса у них все как обычно - несдерживаемый смех, одним им понятные шутки и гора алкоголя на столе. Сынмин насмешливо улыбается, в ответ на просьбу «обновить», и кажется таким запредельно прекрасным, что друзья утягивают его на соседнее кресло. -Айщ, ребят, меня уволят, - стреляя глазами поверх встрепанных голов, бормочет Ким, но не уходит. Парня буквально затягивает с головой эта безудержная энергия трёх веселящихся вовсю омег. -Чани-хён такой классный, - милашничает младший, под дружное закатывание глаз друзей и ничего не понимающего Сынмина, - Нет, серьезно, надо как-нибудь собраться всем вместе, будет круто. Джисон давится шотом под эти слова, представляя Минхо в шумной компании и бесконечные вопросы, направленные на их недоотношения. Феликс пожимает плечами - ему то нечего бояться. Джисон же ловит какие-то дикие мысли о возможных развязках их общей встречи и в итоге чуть не доводит себя до панической атаки. Чонин улавливает настроение друга и поспешно выхватывает из дрожащих рук рюмку. -Хани-хён, не волнуйся так, если ты не захочешь, мы не будем вместе встречаться. Феликс тут же делает стойку, перехватывая недоуменный взгляд Сынмина. -Кстати о птичках и об альфах, - мурлычет австралиец, кося глазами в ворот свитера друга. Хан очень хочет к милому и доброму Минхо, который вопросов не задаёт и вообще весь из себя такой ласковый котик, что надо было его запереть в квартире и не вылезать лет 70, пока Феликсы всякие не вымрут. Австралийцы вымирать почему-то не хотят, наоборот, обвивают всеми конечностями, отрезая возможные пути к отступлению. Тычутся в шею почти нежно, и скулят жалобно. Джисон ещё больше хочет в безопасные объятия Ли, отбрыкиваясь от рук друга под смех Сынмина и взволнованный лепет Чонина. -Окей. Окей! Я все расскажу, отцепись только! - капитулирует в итоге Джисон, чувствуя, как с него начинают стаскивать свитер. Феликс доволен. Феликс победил. Отрывается тут же, как последняя умница складывает ручки на коленках и улыбается скромно. Джисон вздыхает. -Мы не обсуждали наши отношения и пометил он меня случайно, во время секса, - Джисон ловит удивленные взгляды друзей и начинает снова волноваться, - У меня началась течка просто, и нам немного башни сорвало. Феликс выглядит так, будто хочет возразить и вообще в целом недоволен, но тут вмешивается Сынмин. -У тебя внезапно началась течка? - бармен качает головой, - Такого не может быть, цикл не меняется, ты должен это знать. Джисон взволнованно закусывает губу, потому что Ким вытаскивает наружу те мысли, которые тревожили все это время. Цикл ведь действительно устанавливается на продолжительное время и меняться произвольно не может. Если только... Чонин машет вдруг руками, сосредотачивая на себе внимание. -Чани-хён сказал, что ваши с Минхо запахи смешивались очень сильно, - младший краснеет тут же под внимательными взглядами, - Я к тому, что это все указывает только на то... что вы истинные?.. Замолкает тут же, испуганный реакцией Джисона, который вскакивает и мотает отрицательно головой. -Нет. Так не бывает. Бред же полный, - омега взволнованно прочесывает волосы пальцами, вглядываясь в лица друзей, - Да вы гоните, не? Встретились в клубе два истинных. Это же смешно! Хан, не обращая внимание на испуг друзей из-за своего поведения, подхватывает телефон со стола, и срывается с места. -Джисон! - кричит вслед Феликс, вскакивая, но вскоре беспомощно опускается на стул, переглядываясь с Чонином, - Он же не наделает глупостей? Сынмин смущённо постукивает по столешнице, привлекая внимание. -Вы не хотите... дать ему возможность самому разобраться? - тихо спрашивает бармен, затухая под взволнованными взглядами омег. -Я звоню Чану, пусть срочно поговорит с Минхо этим, - отрезает в ответ Чонин, выхватывая смартфон. Феликс кивает. Сынмину остаётся смириться. Джисон вообще не понимает куда бежит. В голове только крутится «Истинный» и «Бред». Сочетание этих двух слов выбивает из колеи, заставляет бежать быстрее. Собственная квартира встречает пустотой и прохладой. Несмотря на открытые окна запах миндаля так и не выветрился. Давит, душит, сносит буквально с порога. Хан останавливается, судорожно вдыхая. Перед глазами как вживую Минхо - с его мягкой улыбкой, обнаженный, спрашивает: «Все в порядке, Хани?». Джисон не в порядке, он тут умирает по ощущениям. Вжимается лбом в прохладную поверхность стены и стонет беспомощно. Течка прошла, но чувства никуда не делись. Даже от запаха альфы ведёт так, что хочется на эту самую стену лезть. Пальцы скручивает от возбуждения, дрожь пробивает, а в мыслях только «Минхо-Минхо-Минхо». Сумасшествие сплошное. Его пальцы на талии, медленные поцелуи в темноте коридора, его губы вокруг члена, вкус естественной смазки и сорванный шёпот в уши. Джисон так влюблён, что даже страшно. Эта неделя вместе - нежный секс по утрам, легкий смех на пухлых губах. Такое родное уже: «Хани» и кошачья улыбка. Совместные ленивые завтраки и сквозняк по квартире, потому что: «Пропахло все сексом» - смущённое Ханово. Хочется бесконечно повторение пройденного. Чтобы снова тепло, счастливо, никаких неловких вопросов и ситуаций. Думать вообще не хочется, но не получается от слова совсем. Мысли заполоняют голову. Такие шумные и громкие, что Джисон пропускает звонок в дверь. Запах только пропустить не может. Впитывает судорожно, отчаянно встречаясь лбом со стеной. -Уходи! А у самого ноги дрожат от желания скорее открыть. Упасть в тёплые, безопасные объятия. Умереть от переполняющих чувств, возродившись через секунду под чужими губами. Останавливает только то, что любимый запах миндаля мешается с крепким кофейным, от которого наоборот бежать хочется. Минхо взволнованно жмёт на кнопку звонка ещё раз и ещё, пока не слышит повторное: -Уходи! Почти отчаянное. Хочется дверь выбить, если честно. Ли поплывшими глазами смеряет рядом стоящего Хёнджина. Вообще непонятно, что последний здесь забыл. Просто со звонком Чонина Чан скоро сорвался в бар, Уджин устремился за ним, видимо, как старший надеясь помочь, а Хван не смог отпустить растерянного друга одного. Только вот теперь за знакомой дверью к родному запаху сладкого персика примешивается совсем неожиданно страх и Минхо еле сдерживает себя, чтобы не сорвать с петель бесчувственную деревяшку. Хёнджин успокаивающе хлопает по плечу, но не помогает ни разу, только бесит больше. В нескольких метрах от них - солнечный, милый Джисон, которого хочется в охапку и в вечность - любить, оберегать. А в ответ на противную трель звонка только жалобный скулёж и повторяющееся как мантра: -Уходи. Минхо беспомощно опускается на пол, упираясь лбом в дверь. Чувствует себя не котом, который как бы гуляет сам по себе и все такое, а побитой собакой. Шепчет что-то потеряно, не замечая даже оживление на площадке - все остальные сориентировались и прибежали спасать. Непонятно только кого. Обостренный нюх теряется в смешении цветочно-сладко-терпких запахах, среди которых все равно выгорает один - персиковый. Феликс с Чонином взмокшие, взволнованные скачут вокруг, не помогают совершенно, только шума больше создают. Сынмин немного в стороне - вообще смутно понимая, что здесь забыл. Но когда в бар врываются два взбудораженных альфы, работа как-то вылетает из головы, хотя приближающееся увольнение все ещё волнует. На подходе к подъезду незнакомый пока квартиры с ног буквально выбивает запах любимого кофе и это совсем уже как-то неожиданно. Более внезапным становится только осознание, что обладатель самого прекрасного запаха находится на той же площадке, где все собираются - стоит неподалёку, с длинной серьгой в ухе, мягкими на вид каштановыми волосами и блядской родинкой под глазом. Сынмин если честно готов в эту родинку губами и руками вокруг тонкой талии, но рассыпается немного перед чужим безразличием. Застывает, пытаясь собственные чувства разобрать по полочкам. Хреново получается. Хуже сейчас только Джисону, который за дверью воет натурально от смешения запахов, забивающихся в ноздри. Миндаль все ещё преобладает, заставляет приближаться к двери, вжиматься в неё лбом и шептать что-то растерянно, в ответ на просьбы открыть. Минхо - ногтями в дерево от приближения омеги, бормочет просьбу убраться всем к чертям. Никто будто не слышит, только шума еще больше. Уджин, как старший, мягко успокаивает соседей, успевает выловить за руку порывающегося всем помочь Чана и косит взглядом на застывшего на полу Минхо. Абсурдная ситуация. Необходимость поступить правильно буквально прошивает мозг. В итоге Уджин первый и срывается - прощается с очень уж дружелюбной соседкой и начинает сталкивать друзей с лестницы. -Всем надо на улицу, мозги проветрить, - выцепляет за капюшон толстовки упирающегося Феликса и поддаёт ускорения коленкой, так что австралиец возмущённо пищит в ответ, - И ты, веснушка, не задерживайся, без тебя разберутся, взрослые мальчики уже. Замирает на время на улице, грозно оглядывая друзей и «почти» незнакомых омег, упирается в дверь подъезда спиной во избежание, так сказать, неловких ситуаций. И грозит пальцем, как маленьким. -Сами разберутся, я сказал. Феликс пыхтит возмущённо, подпрыгивая рядом, но остальные успокаиваются достаточно быстро. Чан обхватывает Чонина, удерживая на месте, шепчет что-то успокаивающее в ухо, пока младший не перестаёт вырываться, а Сынмин отворачивается от запаха кофе. Начинает бесить, даже на улице. Незнакомый альфа все ещё в игноре, даже не смотрит в сторону омеги, и вообще отходит, прикуривая. Ким ненавидит курящих людей и крепкий, раньше любимый напиток, тоже, кажется, ненавидит. Выбешивает все просто до невозможности. Минхо в это время поднимается, забывая отряхнуть джинсы, вжимается лбом на уровне глазка и чувствует себя совсем беспомощным. Джисон все ещё где-то рядом, не отдаляется, но и не отвечает. Только дышит сорвано, будто плачет. -Хани, ты же знаешь - я эту дверь к хренам вынесу, если захочу, - тихо говорит Ли. Вынес бы давно, если бы не сковывающий по рукам и ногам страх за омегу, застывшего по ту сторону двери. -Почему ты уйти не можешь? - еле слышно, в аккомпанементе всхлипов, звучит вопрос. На который Минхо даже если сильно захочет - не сможет ответить. Не уйдет, как привязало что-то. То ли улыбка счастливая, отпечатавшаяся в памяти, то ли щеки беличьи, то ли запах, от которого каждый раз коленки дрожат. Причину нормальную не найти. Замок щёлкает громко, кажется весь дом содрогается. Минхо не до этого, он сразу - в объятия цепко, пальцами слёзы с чужих щёк судорожно. Джисон дрожит в руках, цепляется, лопочет что-то растерянно, а у Ли тут кажется мир рушится. Постель аккуратно заправлена - как они вместе перестилали, после последней совместной ночи, так все и осталось. Альфа Хана в одеяло сразу и сверху накрывает своим теплом. Топит, душит - не выбраться. Джисону уже и не хочется никуда, лишь бы не помешали. Не навалились всей толпой и ноздри своими смешанными запахами не забили. Ему лишь бы так - спокойно, тихо и мягкое дыхание в ухо, вперемешку с шёпотом. -Хани-Хани-Хани. Голова кружится. Минхо укутывает в своё тепло как в то самое одеяло, находит губы в коконе из ткани. Почти невесомо касается, успокаивая. Джисон всхлипывает безвольно, подставляясь. В голове как перещёлкивает. Альфа тёплый и бесконечно нежный, необходимый до дрожи. Даже если истинный какого-то черта. Остаётся только надеяться, что истинный. Хан - ладонями по плечам, губами в губы, выворачивается из одеяла, обвивает руками и ногами - «Не отпущу». Минхо и не сопротивляется, даже не успевает удивиться переменам в настроении омеги, только крепче прижимает к себе. В дверь стучат - пробились через отвлекшегося на хитрого австралийца Уджина. Джисону все равно, уже даже запахи не волнуют, только один. Минхо мало, он почти необходим как воздух. Дышать - не надышаться. Спустя несколько часов Хан, возвращая душевное спокойствие все-таки распахивает дверь - на площадке друзья, с кружками чая - явно соседка постаралась. Джисону стыдно до невозможности за своё поведение, он машет всем - чтобы проходили, но если альфы и Сынмин (что я здесь делаю?) поднимаются сразу, то Чонин с Феликсом демонстративно переглядываются и остаются на месте. Хану приходится расстелиться ковриком, чтобы заслужить прощение. Все уже в квартире, подшучивают над вернувшим свою невозмутимость Минхо, а Джисон все ещё обвивается вокруг вредного австралийца, даже Чонин оказывается добрее. -Ты разбил мне сердце, Хан Джисон, так и знай, - сдавая позиции в итоге, бормочет Ли. И в квартиру друга буквально влетает после коварного вопроса, почему от него на весь дом пахнет хвоей. -Ничего не знаю, ничего не слышал, - смущенно бормочет Феликс, кося взглядом на смеющегося Уджина. Джисон по ощущениям в норме. В реальности - падает в теплые, родные уже объятия. Ещё бы запах крепкого кофе так не бесил. Хану сменить институт не составляет проблем, Феликс, забыв все прошлые обиды, виснет на старшем коалой и жалуется на противного Со Чанбина. Чонин рядом хихикает противно, выставляя на показ брекеты и интересуется - не позвонить ли одному знакомому всем мишке. Джисона тут же оставляют в покое, принимаясь душить младшего. Джисон как раз успевает заценить выбритую бровь незнакомого альфы и его пристальные взгляды в сторону Ли. Минхо пишет «Я соскучился» и «Чан заебал, спасите кто-нибудь». Джисон сразу в краску от первого и в смех от второго. Чонин тоже заебал. Эти двое и без всякой истинности умудряются всех вокруг вовлечь в свои отношения. Может и специально, но Ян настолько искренне жалуется на занятость старшего, что не пожалеть - преступление. Джисон счастлив, только напиться снова хочется - теперь уже отметить стабильные отношения, порадовать друзей веселыми историями о принудительном увольнении одного небезызвестного альфы, с которого и началась эта история. Феликс с Чонином точно заценят, Хан уверен.