«Что же я делаю?»
Роббер хотела бы сказать это вслух, но храбрости на такое не хватало. Действительно, что же её так потянуло к месту, где она уже два раза почти умерла? — Я просто… — Выше шёпота свой тон она поднять так и не смогла. — Я просто… Просто проверю… Что проверю? Господи, почему я вообще здесь?.. Камила вдруг громко мяукнула и прыгнула на лёд, цепляясь за него когтями. Хозяйка вздрогнула, а потом приложила палец к губам, слегка шикнув на кошку, в панике озираясь ещё несколько мгновений. Последовало несколько глубоких вдохов, а после девушка нерешительно покинула берег, дальше очень медленно переставляя ноги, подражая тому, как идут на лыжах. Где-то на пятом шаге лёд тихо затрещал и Роббер быстро переместила вес на другую ногу, в испуге закрыв глаза. — Ещё провалиться не хватало… — Очередной вздох. Раскинув руки в стороны, она попыталась расслабиться и пошла ещё плавнее, опустив веки, под нос тихонько напевая старую мелодию. Даже слишком внезапно под ногами захрустел берег. Бьянка открыла глаза и осмотрелась, в следующую секунду же пригнувшись от голоса со стороны города: — Эй, смотрите! — Симен хохотнул, указывая в сторону деревьев и первый поспешил спуститься с холма. — Кёниг, она сама вышла! Фритц появился следом, а вместе с ним ещё пара незнакомых молодых людей, словно бы охраняющих его жизнь. У брюнета болела голова и потому его покачивало из стороны в сторону, так что пришлось воспользоваться помощью товарищей для спуска. Учитывая всю суеверность местных, было странно видеть их за пределами стены, причём с глухой стороны, где их вряд ли бы кто-то услышал или заметил.«Они знают про брешь»
Почему-то сомнений в своей правоте у Бьянки не было. Она только остановилась и выпрямилась, наблюдая за тем, как все они достигают берега. — Верно. Слышала, что вы будете в гости, вот и вышла встретить. — Роббер нахмурилась, сразу поняв, что если бы она не пошла за кошкой, то эта компания ворвалась бы в дом. — Что вам нужно, почтенные господа? — Не дерзи… — Кёниг едва выплюнул эти слова и зажмурился, хватаясь за виски. — Я знаю, что это ты сделала. Девушка свела брови ещё больше и прищурилась, пытаясь разглядеть шутку: — От Рихтера почти ничего не осталось, неужели, ты думаешь, что я способна на- — Да! — Брюнет сжал руки в кулаки, в то время, как его спутники ловко преодолели реку, теперь находясь в нескольких метрах с каждой стороны от Бьянки. — Ведьма способна на всё! — Ведьма? — Петь с больными лёгкими… — Симен чуть вытащил язык, искревляя свой тон. — Говорить сама с собой и обладать барьером, который топит снег… Голубые глаза широко раскрылись и Роббер потеряла лицо. Сама с собой? Что же это получается… Что мисс Рэд… Не было тогда? — «Улица вишен, дом пятнадцать». Знаешь такой адресок? — Кёниг накренился вперёд, смотря теперь на неё со злобой. — Знаешь, я читал отчёт… Этот адрес видят только ведьмы. — Это нерационально! — Девушка вскинула голову, но отступила, когда Фритц пошёл по льду. — Какие ещё ведьмы? Стыдно в наше время верить в подобное, тем более взрослым людям! Он приблизился и теперь с явным тревожным отвращением смотрел сверху вниз, когда его товарищи подошли ближе и сдавили хрупкие руки. — Тогда как ты умудрилась выжить в этом проклятом лесу? Роббер растерялась, она попробовала освободить руки, но так и не смогла, однако, сразу же вспомнив, что ей помогло: — Серебро. — Что? — У нас было серебро… Существа из леса его боятся… На этот раз пришло время Кёнига молчать. Он долго смотрел куда-то выше, чем стояла сама девушка, а потом грустно улыбнулся, пожав плечами: — У Рихтера тоже было серебро. Нижний зуб, его заменили два месяца назад… Что-то ему это не помогло. — Но ведь челюсть оставили. — Бьянка упрямо пыталась установить зрительный контакт, внимательно всматриваясь в побледневшее лицо. — Только благодаря этому вообще доказали, что это он. Парень в чёрном плаще кивнул. Он не собирался представляться, как и его напарник и это было понятно, но от чего-то казалось, что именно эти двое лучше всех здесь разбираются в нечисти. Кёниг даже растерялся немного, но резко продолжил, не давая никому заметить свою нерешительность: — Верно. Однако, что насчёт остального, что скажешь? — Для меня всё было вполне реально, но… — Голубые глаза ушли к снегу, а сама девушка содрогнулась, представляя все эти ситуации со стороны. — Я не исключаю, что это были приступы. Приступы бреда. Рихтер, скорее всего, нашёл меня во время приступа… Вот я и… Ничего не помню. — Но мы видели магию! — Мюллер нахмурился, но потом весь сжался, услышав собственное эхо. — Магия… Д-да. Я несколько раз за тобой замечал. — Какая к черту магия? Господи, прости… — Бьянка снова с укором вгляделась в их лица. — Самая обычная. — Незнакомец в плаще странно улыбнулся и чуть дёрнул на себя её руку. — Ну, может, серая, не сказать, чтобы плохая, но и не хорошая. — Вы верете в это?! — Больше потревожить тишину она не боялась, только со злобой озираясь, подобно загнанному животному. — Все четверо?! Угораздило меня… Ведьмы, колдовство, пропадающие адреса… Это я тут сумасшедшая?! Я?! Прекратите этот балаган, а если бы я осталась дома, не прошла бы проверить откуда сквозняк? Что бы вы сделали? Выломали бы входную дверь? Побили бы окна? Разумеется, чего плохого, вы же благородные охотники на ведьм… Если быть ведьмой значит опираться на науку и не идти слепо за вашими указами, то да. Я — ведьма! Не просто ведьма! Я королева всех ведьм в мире, идиоты! — Ну, вот. — Кёниг улыбнулся и его друзья присоединились к тихим смешкам. — Чистосердечное признание. — Это называется сарказмом, Принц. — Не важно. Ты сказала самое важное, господа. Вместе с его пальцами щёлкнули наручники за спиной, слишком знакомо отливающие серым. Бьянка только фыркнула, расстраиваясь от одной мысли о том, что столько благородного металла потратили на простые суеверия. Без особой вежливости мужчины потащили её глубже в лес, хотя и сама она вполне сносно переставляла ногами. Вокруг снова наступила тишина. Охотники шли угрюмо и настойчиво, не останавливаясь даже когда их пленница выбивалась из сил и страшно беспомощно хрипела, пытаясь сдержать кашель. Симен и Кёниг шли менее уверенно, постоянно озираясь и, как зайцы, вслушиваясь в каждый звонкий хруст в глубине чащи. Наконец они пришли. Почти идеально круглая поляна, которую плотно обступили тонкие ели, собираясь в настоящий частокол. Ровно в центре раскинулся дуб, его широким и крепким ветвям, кажется, было уже не одно столетие и теперь они тяжело скрипели на порывах ветра, чернея в сером небе. — Неужели, чтобы прикончить меня нужны четыре человека? — Едва отдышавшись, она с немым отчаянием осмотрела «площадь», на которой её эти фанатики собираются казнить, развлекая деревья. — Прикончить? — Фритц вздрогнул от её голоса и поспешно повернулся. — А если ты не ведьма? Что же нам тогда, зря руки пачкать? Нет, это сделаем не мы. — А кто? Добрая фея? Юноша вскинул голову и развёл руки, слегка посмеиваясь при собственных словах: — Лес. Переспрашивать Бьянка не стала, только молча наблюдала за своей кошкой, что теперь забралась на дуб и устроилась среди его ветвей, как на троне, холодно смотря вниз. Помогать хозяйке она явно не торопилась, может, считала, что всё пока безопасно? Роббер с ней бы не согласилась, но выбора особого не было. На самом деле она понимала, почему эти люди решили просто оставить её здесь, ведь, если она выживет в таких условиях, то можно считать её ведьмой и идти сжигать, а если нет, то, технически, её убьёт жуткий мороз, собственный страх и голод, может, даже бессонница, но что более вероятно — голодные животные. Так получится, что виновата природа, а не люди и совесть не станет их мучать. Хотя, по современному законодательству виноваты всё равно они, правда, кто об этом узнает?«Чем я только думала, позволяя всему зайти так далеко? Хотя… Как бы я сопротивлялась? Их, чёрт возьми, четверо… И у них нет адской отдышки. Полагаю, я была бы здесь в любом случае, а так… Хотя бы синяков меньше. Хах… Словно, это как-то делает ситуацию лучше.»
Ничего из этого в слух она так и не сказала, пока самосуд завершался тем, что её наручники подвесили на одной из ветвей, при этом толкнув так, чтобы предполагаемая ведьма была ближе к стволу. Ничего не сказала, потому что это было бы бессмысленно. Эти идиоты не станут слушать, да и она не хотела, просто искренне не хотела тратить на всё это силы, предстояла тяжёлая ночка, а то может и не одна. Зависило от того, сколько бы она смогла продержаться. В идеале? Месяц? Ну, чтобы до весны и было не так холодно. Бьянка сама улыбнулась этой наивной мысли, даже если бы она продержалась, всё равно уже приросла бы к дереву, так что нет. Тут без шансов. Квартету хватило гордости и самоуважения уйти молча и не отпустить какую-нибудь глупую колкую фразу. Думая о ночи, Роббер совсем забыла, что сейчас только ранее утро и до вечера ещё нужно дожить. Она попробовала раскачиваться на своей цепи и обнаружила две новости. Плохая: раскачиваться больно, особенно для плечей, кажется, что она медленно их отрывает. Хорошая: ветвь гнилая почти на сквозь и отлично пилится таким способом. Сложнее всего было сначала прижаться к стволу, набрать силу инерции, а вот оттолкнуться было легче лёгкого. Здесь только нужен правильный ритм и скоро всё получится. Бьянка вдруг вспомнила песенку, которую напевал дядя и снова улыбнулась, найдя её подходящей: — Весёлый мертвец… — Со скрипом происходит толчок и от ветви летят мягкие щепки, потом замереть и упереться ногами, а следом с самого начала. — Пастырь чёрных овец… При следующей попытке хрустноло левое плечо и девушка даже потеряла ритм на секунду, безмолвно приоткрыв рот от боли, однако, силу упрямства это не ослабило. — Собрал он вольный сброд… — Ветвь треснула и чуть наклонилась к земле, несказанно радуя свою пленицу. — И вдаль погнал их по волнам… Ветер вольных вод… Йо-хо… Чёрт нас… Ждал у адских врат… Треск усилился и от наклона Роббер потеряла то место на котором работала, сместившись чуть ближе к краю. — Йо-хо… Прочь от песни… Что поёт- ох, боже! — Огромная ветка уткнулась в сугроб и Бьянка даже слишком быстро слетела следом, так и оставшись сидеть с руками, поднятыми вверх. Теперь она сама попробовала встать, но только чертыхнулась, почувствовав ужасную боль в лодыжке. — Твою мать…