Лес

      Париж, Берлин, Мангейм… И всё это чтобы споткнуться об одну единственную фразу. Междугородные автобусы не так редко ходят, список был обширный, но Нойманн не могла найти нужное направление даже с пятого раза, поэтому взялась Тёрнер, за ней Тэйлор и наконец Робинсон после одной проверки утвердила, что такого в принципе нет. Совсем. Пока они стояли в очереди даже Стивен прочитал список вслух, но ничего. Даже с промежуточными остановками. — Извините?.. — Пайпер чуть нависла над окошком билетной кассы и заглянула так, словно бы ответ может быть за спиной у работницы. — Чем могу помочь? — Скажите, вы не знаете, когда автобус до Бенсхайма?       Девушка замерла ненадолго, кажется, панически задумалась, а потом дрожаще замотала головой, поджав губы: — Такого направления нет. — Но как же? Оттуда люди на работу сюда приезжают, сколько я себя помню. Хотите сказать, они теперь пешком ходят? — Т… Такого направления нет. — Ну, как же? Маленький такой городок, туда пешком пятнадцать часов примерно идти. Вымер? — Такого направления нет! — Кассирша не выдержала, её глаза сильно забегали и она захлопнула окошко, едва не прищимив Нойманн нос и заставив её гневно сплюнуть в сторону. — Да что ты будешь делать?.. — Может, ты ошиблась с названием? — Джина пожала плечами и осмотрела утренний вокзал. Водители только-только собирались на маршруты и лениво заходили машины, пока воздух заполнялся запасами бензина, выхлопов и дешёвого кофе. — Нет, я точно помню. Я прожила там большую часть своей жизни, да его знаю в миллионы раз лучше, чем Хьюстон. Да и справка об обучении в тамошней школе у меня есть. — Может, дорога не соответствует каким-то требованиям компании? — Гвен убрала руки в карманы и чуть потянулась на носочках. — Иногда маршруты не проходят по требованиям… Не то покрытие или ограничения скорости или слишком резкие повороты… — Ну… — Нойманн задумалась и вдруг улыбнулась, словно эта мысль её очень обрадовала. — Да, дорога была тем ещё дерьмом даже десять лет назад, уж страшно представить, что там сейчас. — Знаменитые немецкие дороги. — Тейлор посмеялась, беря Стивена за руку, чтобы тот не потерялся. — Идеально ровные, с лучшим асфальтом, лучшей маркировкой и мерами безопасности. — Бенсхайм весь такой. Анти-реклама Германии воплоти.       Решили пока немного отдохнуть от дороги в городе, сняли номер в гостинице, погуляли по улицам, поели в кафе… Здесь Пайпер было комфортнее, чем в Штатах — тут и стиль архитектуры родной и поведение людей понятно и есть свои местные вкусности, о которых она даже забыла. Всё здесь было свое, уютное, родное, какое-то семейное. — Ты сказала, что до Бенсхайма можно дойти пешком? — Гвен разорвала тишину, наступившую в вечерних апортоментах перед сном. — Хорошо помнишь дорогу? — Неплохо. — Нойманн виновато потёрла шею и отвела взгляд. — Но я помню по какому шоссе двигаться и в какую сторону… А ещё там обязательно будут указатели. Старые как мир, но будут. — Тогда отведёшь нас завтра. — Робинсон поразила всех тем, что сняла очки, но, к сожалению, глаза не открыла и только надела на них повязку для сна. — Но… Идти часов пятнадцать, а то и больше. — Именно поэтому мы выйдем очень рано утром, часов в пять и вам всем следует выспаться. Отбой. — Эй, а разве не я тут капитан, хах? — Я отвечающая за здоровье и меня должен слушать даже капитан. — С этими словами она наощупь выключила настольную лампу и устроилась удобнее в своей постели. — Спокойной ночи.       Сегодня ночью ей снился лес. Кажется, их было тогда шестеро: она сама, Саша, Том, близнецы Фукс и Кирса. Они всегда собирались вместе и могли играть до тех пор, пока родители не пойдут искать их с фонарикоми по всяким заброшенным постройкам или пустырям. За Кауц никогда не приходили, даже последней. Тогда решено было идти во второй половине дня, обязательно через улицу Вишен, чтобы было страшнее, обязательно было нужно придумать или вспомнить страшилку, чтобы потом рассказывать её в темнеющем лесу, когда в городке потухнут огни. Лес был далеко, нужно было пройти весь город, развалины, старую крепостную стену и ещё поле на склоне, доходящее до худой череды рощ, но и это ещё не лес, там в рощах есть глубокий канал по дну которого течёт ручей, вот за этим каналом начинается сам пункт назначения, в который для пущей ужасности нужно пройти подальше. Пайпер видела как их ватага весело спускается к молодым деревьям, братья Фукс хвастаются тем, что их истории обязательно окажутся лучшими, Саша жмёт к себе старого игрушечного льва и бубнит что-то, кажется, ему на ухо. Кирса собирает цветочки для венка, а Том помогает ей с блаженной улыбкой, чем побуждает близнецов начать петь фальшивящими голосами частушки про жениха и невесту, поцелуи под деревом и влюбленных голубков, но он, кажется, не замечает. — Ну, что? Прыгаем? — Старший Фукс потуже затягивает лямки рюкзака, раскачивает руками, готовясь перемахнуть через канал, но младший его останавливает. — Чего ещё? — Сначала ритуал, помнишь?       И оба они хохочут, передразнивая друг друга, как два попугая: «Помнишь? Помню! Помню, что ничего не помню!»       Ритуалы. В детстве их было много, вроде, когда встречаешь плитки, нужно ходить по ним, не наступая на швы, не смотреть на свет ночных фонарей или одинокую луну, не светить фонариком в открытый чулан. Были и местные. Том Блана однажды пригласил друзей на семейный праздник примерно перед началом зимы или в самые её первые дни. Всей толпой готовили морковные пироги и вечером несли к старому дому, который построили, кажется, ещё в восемнадцатом веке. Там еду оставляли с приговором на желания. «Лиса-лиса, приведи милого с лица», «Лисёночек, пусть будет нам ребёночек», «Лисица, устроим торг — меняю богатство на пирог» и тому подобный бред. Можно было и не рифмовать, но главным условием было позвать лису. — Тётушка Лиса… Принеси мне в дом добра. — Вдруг всплыло от этой мысли чужое желание в голове Пайпер, кажется, это пренадлежало тогда Кауц. Саша не особо любила все эти ритуалы и обряды, потому что ей всегда от них доставались то ночные кошмары, то ссадины, то синяки. На улице Вишен есть дом тринадцать, вернее, есть пустырь, а на нём одиноко торчит старая-старая зелёная дверь. Предписываллось в полнолуние, в пятницу тринадцать подойти к этой двери и три раза ударить по дереву, а потом тронуть ручку. Говорят, что иногда оттуда слышно «кто там?», а потом дверь открывается и оттуда выглядывает страшный монстр, который утащит несчастного внутрь. Когда они проверяли эту страшилку, Кауц была последней. Пять человек по очереди уже постучали и с каждым разом было всё страшнее, потому что, когда кто-то так настойчиво стучит, дверь обязательно да откроют или хотя бы окликнут гостя. Тук-тук-тук. Дрожащая рука протягивается к ручке и с тихим вздохом ужаса ребёнок отшатывается, потому как старая дверь со скрипом открылась ненадолго, а потом захлопнулась. Кауц тогда долго не ходила со всеми играть, сильно обиделась, а особенно на близнецов, которые всё спрашивали и спрашивали её про монстра.       В этот раз Саше снова досталось от братьев Фукс, а дело было в лесном ритуале. — В лесу этом живут волки-оборотни. — Начал старший и заговорчески осмотрел отряд, от чего Кирса скептически фыркнула. — Мы должны заплатить им дань. — Продолжил младший и вместе с братом поднял тощую Кауц на руки, под её протестующие возгласы. — Ничего личного, Саша, мы просто проверим. — Стойте! — Кирса нахмурилась, подбежала ближе и начала колотить одного из них по спине, но близнецы неумолимо подошли к краю канала и швырнули напуганную девочку на тот берег. Ничего не произошло. Саша только поднялась на ноги, обиженно смотря на перепрыгивающую к ней парочку и обняла игрушку снова. — Вот видишь, Саша? — Ничего не происходит! — Оборотни сегодня добрые!       Кауц шмыгнула оцарапанным носом и отвернулась, но позорно уходить домой не стала, только поддавшись подоспевшей Кирсе в объятия. — Идиоты! — Том перепрыгнул последним вместе с Нойманн и первым ударил старшего Фукса в лицо. — А если бы вы её не добросили?! — Ой-ой, защитничек нашёлся. — Она могла сломать себе что-то! — В спор вступилась уже сама Пайпер и схватила младшего загрудки, немного потрепав. — А если бы она сломала шею, а?! А?! — Ну так… Не сломала же. — С самодовольной улыбкой выдавил мальчишка в её руках и хохотнул, освобождаясь от хватки. — Лучше идём, нам нужно найти и обустроить место до заката.       И вот десять лет спустя её снова ждёт поход до леса, но в этот раз компания у неё поприятнее, экипировка лучше, путь длиннее, никто не старается нагнать жути, а в путь вышли до первых лучей солнца, чтобы попытаться провести ночь в хорошем жилье, а не под звездным небом. Над длинным-длинным асфальтированным шоссе медленно поднималось солнце, становилось теплее, светлее, медленно помимо совсем близких дорожных знаков стали видны и дальние, потом уже глубже на обочину стало тоже лучше видно и ещё через пару часов начали проезжать мимо первые машины.       Нойманн почти сразу догадалась вытягивать руку с жестом большого пальца вверх, чтобы привлечь внимание водителей, едущих в том же направлении, но видимо, они не зря выехали так рано и времени на то, чтобы кого-то подвозить у этих людей не было. — О, юные туристы… — С гоготом начала первая из водителей, что соизволила остановить машину и открыть окно. — Куда вас в такую рань? — Да автобусы не ходят. — Пайпер искренне обрадовалась, что не совсем забыла немецкий и могла спокойно говорить на нём, что предостерегло команду от фраз вроде «не понимаю английский» или просто «не понимаю». — Так куда вам? — Бенсхайм. Вы не мимо едите?       Женщина как-то растерялась, поскребла висок и пожала плечами. — Не знаю. — Как не знаете? Вы, вроде, местная. — Четыре года тут живу, ни про какой Бенсхайм не слышала… Ну-ка… — Она порылась в бордачке и выудила карту, которую долго и упорно изучала, а потом покачала головой. — Нету. Не ошиблась? — Не ошиблась! — Нойманн в гневе топнула ногой, а потом переняла карту, сама всматриваясь и к ужаса не находя заветной пометки. — Ну как же? Дальше по шоссе, на втором перекрёстке налево…       И она сама провела этот маршрут пальцем, но ничего- зелёный разрыв на карте. Нет такого города. — Ну, может раньше было, но сейчас нет. Только заповедник какой-то. — Заповедник? Но… Я точно помню! Город был!       Женщина беспомощно пожала плечами и мотнула головой: — Ну я могу вас до второго перекрёстка довезти. Идёт?       Нойманн оглянулась на друзей, которые, кажется, больше верели ей и всё же улыбнулась. — Идёт.