***
Ребекка, сидя на скамейке вместе с Фреей в парке у городской площади, с улыбкой наблюдала за тем, как Ник играет с её сыном на детской площадке. Глядя со стороны, никто бы и не подумал, что видят одну из самых сильнейших ведьм в мире, Первородную вампиршу, а тот десятилетний мальчик — маг со спящим геном оборотня. Правда, улыбка у Ребекки была весьма задумчивой — мысли её сейчас витали очень далеко. Когда она вновь сосредоточилась на играющих мальчишках, ей вдруг подумалось, что в их компанию отлично вписалась бы девочка. Интересно, они застанут тот момент, когда на детской площадке будут играть уже не только Ник и Логан, а и ещё один член их семьи — дочь Хоуп и Аларика? Она, сама Ребекка, застанет этот момент?.. — Так ты считаешь, что вы слышали… банши? — Первородная повернула голову к рядом сидящей сестре. Фрея, подумав, кивнула: — Да. Точнее, мы считаем: я, Давина и Аларик. Ребекка нахмурилась. — Давина вроде сказала, что на конкурсе ничего не слышала, разве нет? Старшая Майклсон вновь кивнула. — Так и есть. На конкурсе она ничего не слышала, но зато слышала раньше. Помнишь, Хоуп бросилась сразу искать Аларика? Потому что в ту ночь, когда Натали убила его, мы уже слышали этот… плач, крик, не знаю, как правильно назвать эти ужасные стенания. В этот раз всё снова повторилось: сначала плач, потом — чья-то смерть. Вот мы и пришли к выводу, что это, вероятнее всего, банши. Других вариантов у нас нет. На лице Ребекки отразилось недоумение, прежде чем она снова обернулась к играющим детям: Ник как раз показывал Логану фигурки животных и старательно рассказывал про каждого зверя — какие звуки произносят, как двигаются, где обитают. Вряд ли ребёнок возраста Логана понимал каждое слово, однако выглядел он довольно заинтересованным. — Я не понимаю, — наконец подала голос Ребекка после минутного молчания. — Почему эти вопли Давина с Колом не услышали в этот раз? Мы с Марселем? В голове Фреи мелькнула мысль, что слово «вопли» как раз таки лучше всего описывало то, что они слышали. — У Аларика нашлось предположение. — Ведьма вздохнула, думая, как лучше всё объяснить. — Он, Хоуп, я, Лиззи, Эмили, учителя и ученики школы так или иначе были связаны с Кариной. Ты, Марсель, Кол и Давина с ней не пересекались, или же мимолётно. Её смерть для вас… — Не имела значения, — закончила, всё осознав, Ребекка. Она в очередной раз посмотрела на сестру. — Ты виделась сегодня с Зальцманом? — Да, но мы не разговаривали, — отозвалась Фрея. — Когда я приехала за Ником, он как раз торопился на встречу с мэром. — У меня складывается впечатление, что они с Хоуп нас избегают, — недовольным тоном заявила Первородная. Фрея покачала головой: — Аларик нас не избегает, мы на этой неделе ведь разговаривали, причём не единожды. А вот Хоуп… Я звонила ей сегодня — опять не ответила. — Мне ответила, но наш разговор завершился спустя двадцать три секунды. Двадцать три чёртовы секунды! — делая акцент на каждом слове, произнесла Ребекка. Выглядела она крайне возмущённой. Фрея решила не подливать масла в огонь и не делиться своими переживаниями. Судя по коротким беседам с Зальцманом, Хоуп игнорировала не только их, но и его тоже. Как бы там ни было, одно старшая Майклсон могла сказать точно: в отношениях их племянницы с Алариком что-то не так. Прямо поинтересоваться, что между ними происходит, Фрея не могла себе позволить: пересекать столь личные границы — это уже слишком. Оставалось лишь надеяться, что всё в скором времени наладится… — Я даже не успела ей сказать про рисунки! — продолжала возмущаться Ребекка. — Эмили продолжает сидеть за ними сутками, пытаясь найти какие-то ответы. Но какие ответы она там хочет найти? На какие вопросы?.. Она выжидающе смотрела на Фрею, будто та могла ей всё разъяснить, но Фрея не могла. Фрея и сама уже запуталась во всём происходящем. Эмили просто цеплялась за соломинку и, кажется, винила себя в чём-то. Старшая Майклсон подозревала, что дело в гибели Карины: Эми как будто могла предотвратить её смерть, но не сделала этого. Быть может, так оно и было, но винить себя в подобном — весьма глупо. Фрея совершенно согласна с Сильвией в том, что Эмили не стоит вмешиваться в события, которые она предвидит. В ином случае — становилось только хуже. Девочку, вне всяких сомнений, жаль, но кто знает, что случилось бы, реши Эмили её спасти?.. Жертв могло быть больше, и Карина всё равно могла оказаться среди них. — Я позвоню Хоуп сегодня вечером. Если не ответит, то, пожалуй, наведаюсь в гости, — невесело усмехнувшись, решила Фрея, глядя вдаль, но резко нахмурилась. — Что она здесь делает? Ребекка обернулась: к площади приближалась Сильвия. Они думали, что Советник в данный момент находится в Италии — она ведь сама обмолвилась о своей поездке туда. Неужели успела вернуться? Чем ближе Сильвия становилась, тем легче рассматривалось её мрачное выражение лица. Если она действительно уже вернулась из Италии, то вряд ли с хорошими новостями. — Радует, что Давины с нами нет, — пробормотала Фрея. Ребекка хмуро поглядела на неё: — Кстати, Кол ранним утром опять куда-то укатил. Не нравится мне это. — Мне куда больше не нравится то, что Давина, по-моему, и сама не в курсе, куда он всё время уезжает, — призналась Фрея, искоса наблюдая за медленно приближающейся Сильвией. Ребекка задумалась. Она уже открыла рот, чтобы что-то сказать, но Фрея слегка качнула головой, взглядом указывая на что-то за её спиной: дело в Советнике культа — та находилась уже довольно близко к ним. Первородная молча уставилась на бегающих по траве Логана и Ника. Появление Сильвии заставило неприятные мысли о том, как много она ещё успеет увидеть, вернуться. Странно и неприятно осознавать, но у культа всё же потихоньку получалось убедить их, что всем им в этот раз не выжить. — Добрый день, — раздался голос Сильвии. — Надеюсь, я не сильно помешаю? Ребекка и Фрея переглянулись. Учитывая, что Советник не особо часто приходила с хорошими новостями, сейчас она как раз довольно-таки сильно помешала: и без неё проблем немало! Старшая Майклсон, встревоженно взглянув на играющих в стороне детей, неуверенно качнула головой. Сильвия заметила взгляд ведьмы, брошенный на бегающих мальчуганов, и усмехнулась. Возможно, она действительно постепенно начинала заслуживать доверие Фреи, но та всё равно рядом с ней держалась настороженно. — Мы полагали, что ты сейчас пребываешь в Италии и наслаждаешься общением со «своими людьми», отличающимися своей непоколебимой тебе верностью. — Губы Ребекки чуть изогнулись, наметив ехидную ухмылку. Сильвия спокойно села на скамью, стоящую в шаге от той, на которой расположились сёстры Майклсон. — Поездку пришлось отложить, — выдержав паузу, ответила она. — Перед тем как покину Мистик Фоллс, думаю, нам всё же стоит закончить разговор. Сильвия огляделась, на какой-то миг её взор завис на играющих в салочки детях, губ коснулась лёгкая улыбка. Ребекка и Фрея наблюдали за рядом сидящей ведьмой: в отличие от них самих, выглядела та как-то уж слишком умиротворённо. — Жрицы уже в курсе произошедшего, — сказала Советник, продолжая наблюдать за оравой ребятни, заполонившей игровую площадку. — Видимо, Виттория была очень важной частью плана, потому что, как мне сообщили, Белла в гневе. — Взгляд метнулся к старшей Майклсон. — Что касается Меган, то, как я и предполагала, она мертва. В голосе Сильвии не слышалось и намёка на жалость или сочувствие. Ребекка посмотрела на Фрею, но та, поджав губы, лишь покачала головой. Выходит, остались только они с Хоуп… Культ медленно, но уверенно приближался к своей цели. Это не могло не огорчать. — Если я всё правильно поняла, то гибель Виттории заставила их вернуться к первоначальному плану, — нерешительно добавила Сильвия. На лице Ребекки отразилось непонимание. Она уже успела запутаться в дьявольских планах культа. — К первоначальному плану? — переспросила Фрея. Сильвия кивнула. — В ночь на первое мая культ прибудет сюда. — Постой-ка, — внезапно оживилась Ребекка. Она обратилась к Советнику: — Виттория оказалась здесь, чтобы забрать силы Фреи. Если бы ей это удалось, культ не стал бы наносить визит в Мистик Фоллс?.. — Это означает, что им нужна не Хоуп, — уловив мысль сестры, пробормотала Фрея. — Им нужна я. Сильвия, покачав головой, вздохнула. — Им нужны вы, Фрея. Обе. Сей факт неоспорим, — сдержанным тоном сказала она. — Я не могу утверждать, какие точно были намерения у Виттории — забрать только твои силы или же сделать что-то ещё… — Они уже обжигались с Хоуп. С ней не смогли справиться Пандора, потом Карлотта. Одну Витторию за ней не послали бы, — твёрдо заявила старшая Майклсон. — На мой взгляд, Виттория была куда более сильной и проворной ведьмой, нежели Пандора, — с нескрываемой неприязнью произнесла Сильвия. — И куда более хитрой. Иногда её планы по-настоящему поражали своей… изобретательностью. — Она задумалась. Казалось, ей в голову пришла крайне пугающая мысль. — К слову, — снова заговорила Сильвия, правда, теперь она говорила скорее нервно, нежели, как раньше, сдержанно, — я эти несколько дней намеревалась встретиться с Хоуп, но вашу племянницу оказалось не так-то легко найти. Фрея и Ребекка напряглись: слишком стремительный переход от Виттории к Хоуп. — Зачем тебе Хоуп? — резко спросила Ребекка. Сильвия выгнула бровь: — У нас с Хоуп достаточно тем для обсуждения. Это проблема? — Сильвия, давай будем предельно честны друг с другом: ты не приходишь с хорошими новостями. Хоуп сейчас не нужны лишние волнения, — строгим тоном заявила Фрея. Испытующий взгляд Советника замер на ней. — Вы сообщили Хоуп о том, что я рассказала вам о ребёнке? О том, что саму Хоуп может ожидать?.. Плечи Ребекки опустились, взгляд в очередной раз устремился на играющих детей. Она пыталась избежать ответа на вопрос Сильвии. Или чего-то стыдилась?.. — Фрея, — предупреждающе произнесла Сильвия, догадавшись, что Хоуп до сих пор не в курсе ситуации и инициатором молчания оказалась именно старшая Майклсон, — сокрытие от неё таких важных деталей может только всё усугубить. — Сильвия, Хоуп в порядке, — стояла на своём Фрея. — Её магия под контролем, и ничего из того, о чём ты рассказала, не происходит. Советник фыркнула. — Пока что! Откуда тебе знать, что будет дальше? Посмотри на всё происходящее сейчас. Где Хоуп? Как она себя чувствует в эту самую минуту? Ты знаешь? — Её взгляд, обращённый на ведьму, сделался жёстким. — Знаешь?! Ты, да и любой из вас, не всегда будете рядом с ней. Это касается Хоуп. Это касается её дочери! Вы не можете контролировать её каждую секунду… — Она не нуждается в контроле! — едва ли не отчаянно воскликнула Фрея. Сильвия вздохнула, осознавая, что спорить с ней — дело бесполезное. Фрея твёрдо уверена, что делает всё правильно. Что ж, Сильвии не привыкать брать дела в свои руки. Советник натянула вежливую улыбку: — Дело ваше. Фрея нахмурилась. Ей не понравилось то, как Сильвия произнесла эти слова, да и что-то в её глазах настораживало. — У тебя нет никаких прав влезать, так что не смей вмешиваться! — предупредила старшая Майклсон. Сильвия, гневно зыркнув на Фрею, хмыкнула и развела руками: — Подай на меня в суд, в случае чего. Она поднялась со скамьи, пожелала хорошего дня и стремительно зашагала в ту сторону, откуда пришла. Старшая Майклсон долго провожала её злобным взглядом. Отличный вышел разговор! Фрея поглядела на Ребекку, надеясь на поддержку, но не получила её. — Сильвия права, — тихо и медленно произнесла Ребекка, словно наблюдала за реакцией сестры на каждое сказанное слово, — нужно всё рассказать Хоуп. Мы и так уже затянули. — Знаю! — с раздражением бросила ведьма. Давина права, Аларик прав, Сильвия права… Да, все они действительно правы — Фрея это прекрасно понимала. Она просто выжидала подходящий момент. Только вот он всё никак не наступал. И разве сейчас подходящий момент? Сейчас?! Когда Хоуп отказывалась говорить с ними и вообще, кажется, замкнулась в себе… — Когда же всё наконец закончится?! — в сердцах воскликнула Фрея. Ребекка вздохнула, во взгляде отразилось понимание.***
Хоуп оглядела парковку: машины Аларика не было. Впрочем, не особо-то она и надеялась. Дома её встретили радостно виляющая пушистым хвостом Скай и тишина, что уже успела стать привычной. Собака вертелась у ног до тех пор, пока Майклсон не села на диван, — овчарка сию же секунду оказалась рядом. Скай по привычке попыталась забраться к хозяйке на руки, но Хоуп пресекла её попытки: щенок с каждым днём становился всё больше и тяжелее. Скай, лизнув Майклсон в щёку, соскочила с дивана и ускакала в сторону спальни. Вернулась она уже с плюшевым енотом в зубах, бросила его перед Хоуп и, припав на передние лапы, уставилась в ожидании, когда игрушку бросят. Пушистый хвост продолжал вилять туда-сюда, да так яростно, что от него в стороны разлеталась шерсть, которой, к слову, стало сыпаться гораздо больше. Наверное, подкралось то «радостное времечко», называемое линькой… — Так-так, кое-кто на выходных поедет к грумеру. Откладывать это дело уже наверняка не стоило. В кармане кофты телефон издал короткий сигнал — третий за последние двадцать минут. Майклсон, не сдержав усталого вздоха, выудила телефон и мельком проглядела уведомления: сообщения от Фреи и Кола, ещё одно — последнее — от Аларика. Она настрочила короткие ответы родственникам, но, добравшись до Рика, вместо ответа на смс-ку нажала на вызов. — Привет! Только что вернулась, всё в порядке, — бросив игрушечного енота, сказала Хоуп в трубку. — Ты скоро домой? Скай кинулась за игрушкой, проскользила несколько метров и, чудом избежав столкновения со стеной, вцепилась в несчастного плюшевого зверька. — Постараюсь освободиться пораньше, — ответил Аларик. Хоуп мысленно усмехнулась: она слышала это третий вечер подряд. Третий вечер её встречали Скай и тишина. Третий вечер она засыпала одна. Впрочем, просыпалась тоже одна — Рик уезжал задолго до её пробуждения. Но она не могла его в чём-то обвинить. Он пропадал не где-нибудь, а на работе, как и она сама. Да и каждый раз его обещания вернуться пораньше звучали искренне — Майклсон слышала по голосу. — Ладно, — стараясь говорить ровным тоном, произнесла Хоуп. — Мы сейчас пойдём со Скай на прогулку, телефон оставлю дома, разряжается. Отчасти — правда, но лишь отчасти: заряда вполне хватило бы на время прогулки. Хоуп просто устала от настойчивых звонков и сообщений. — Позвони, когда вернётесь, — выждав несколько секунд, попросил Рик. Либо понял, что она солгала насчёт разряжающегося телефона, либо на что-то отвлёкся. — Да… — Майклсон помолчала в нерешительности, словно обдумывала что-то, но в конце концов выдала только: — Обязательно. В её голове зазвучал смех Виттории. Странно, Хоуп уже вроде бы стала привыкать к ведьме в своей голове. Или же попросту начинала сходить с ума?.. Порой Виттория замолкала, но долго довольствоваться тишиной не позволяла — неминуемо возвращалась. Сигнал в телефоне оповестил о другом входящем звонке: до неё пыталась дозвониться Ребекка. Хоуп спешно завершила разговор с Алариком и отключила телефон. «А как же неизменное "люблю тебя"?» — раздался насмешливый голос Виттории. Хоуп на миг замерла. На самом ли деле Виттория каким-то образом оказалась в её сознании — или же она правда начинала медленно терять рассудок, однако… Ни она, ни Рик действительно не произнесли «я люблю тебя». Ни разу за всё время беседы. Казалось бы — пустяк. Но Хоуп вдруг осознала, что не может вспомнить, когда последний раз говорила эти слова. Вчера? Позавчера?.. Смех Виттории стал громче. Майклсон ощутила острую боль под грудью и прижала руку к животу. Говорить «я люблю тебя» вошло у них с Алариком в привычку, поэтому ей никак и не удавалось вспомнить, когда она последний раз произносила и слышала признание. Всё у них в полном порядке. А сейчас она просто торопилась… «Да заткнись же ты наконец!» — в мыслях воскликнула Хоуп, стараясь прогнать ведьму. Скай беспокойно наматывала круги вокруг хозяйки, как будто ощущала её тревогу. Майклсон зацепила поводок за ошейник и покинула квартиру. Виттория продолжала что-то шептать, но так тихо, что её было едва слышно.***
Скай шла впереди, принюхиваясь и пофыркивая. На каждый шорох собака реагировала злобным рыком и скалилась. Хоуп такое поведение питомицы всё ещё казалось довольно странным: обычно та была воплощением доброты, а на шорохи и вовсе не реагировала, хотя поначалу пряталась за Алариком. Но, кажется, из этого милого пушистого создания выйдет неплохая охрана. Майклсон отпустила Скай с поводка и, пару минут понаблюдав за ней, резво скачущей по траве, медленно зашагала по вымощенной камнем дорожке. На тёмном небе из облаков выплыла почти полная луна: до полнолуния оставалось три дня. Вечер выдался безветренным, но холодным — пожалуй, самым холодным в этом месяце. По спине Хоуп пробежались мурашки, что заставило её поплотнее закутаться в тёплый кардиган. Правда, казалось, что дело вовсе не в холоде. Хоуп остановилась, оглядываясь по сторонам и прислушиваясь. Скай, громко гавкнув, кинулась к ней. Издалека доносился шум проезжающих машин, через улицу прошлась, что-то бурно обсуждая, компания из нескольких человек — старшеклассников, судя по виду, — но в остальном было тихо. В парке в такое время редко кого встретишь, а уж в этом подавно — здесь и днём-то было не особо людно. Хоуп изредка пересекалась с другими владельцами собак, но сегодня они прогуливались в одиночестве. Придерживая Скай за ошейник, чтобы та, неожиданно испугавшись чего-нибудь, случайно не выскочила на дорогу, Майклсон ещё раз огляделась: они абсолютно точно находились тут одни. И всё же охватившее её беспокойство никуда не собиралось исчезать. Скай, навострив уши и шумно нюхая воздух, глухо зарычала. — Идём, — потрепав собаку по холке, произнесла Хоуп. Овчарка, пофыркивая, неторопливо потрусила дальше. Хоуп по пути продолжала настороженно озираться по сторонам. Чувство, что за ними кто-то наблюдает, никак не отступало. Майклсон заметила, что фырканье Скай как-то резко стихло. Она окликнула собаку, но той нигде не было видно, да и слышно — тоже. — Скай? — не на шутку перепугавшись, вновь крикнула Хоуп. Ничего не произошло. Майклсон почувствовала холодную волну страха. Сердце гулко забухало в груди. Где-то в стороне затрещали ветки, из куста выскочил рыжий кот, следом за ним — Скай. Кот взобрался на ближайшее дерево, посмотрел сверху на собаку, мяукнул и продолжил взбираться выше. Хоуп с облегчением выдохнула. — Скай, — срывающимся голосом позвала она, — ко мне! Овчарка тут же ринулась на зов. — Какого чёрта ты творишь?.. Продолжая ругать Скай, как будто та могла её понять, Хоуп посадила питомицу на поводок. Прогулка на сегодня окончена. Развернувшись в противоположную сторону с намерением отправиться домой, Майклсон столкнулась лицом к лицу с Сильвией. Скай разразилась лаем. Глаза трибрида на мгновение замерцали жёлтым, заставив Сильвию испуганно отпрянуть от неё. — Сильвия! Какого… — Хоуп всплеснула левой рукой, в правой удерживая поводок. Глаза её вновь стали голубыми. — Зачем так делать?! Скай подозрительно быстро смолкла. — Ты всех так встречаешь? Эти твои глаза оборотня выглядят не особо приветственно, — всё ещё поглядывая на Хоуп с толикой страха, пробормотала Советник. Майклсон сделала глубокий вдох, чтобы окончательно прийти в себя и успокоиться. — Люди обычно не подкрадываются со спины в пустующем парке поздним вечером, пугая до чёртиков, — заметила она, окинув Сильвию мрачным взглядом. — Скажите спасибо, что ваша голова осталась на месте! Что вы здесь делаете? Сильвия хмыкнула: — Тебя сложно где-либо застать. — Значит, не слишком пытались, — категоричным тоном отозвалась Хоуп. Скай начала грызть поводок, таким образом пытаясь привлечь к себе внимание, — стоять на одном месте она совсем не любила. Сильвия с улыбкой поглядела на собаку и, прежде чем Хоуп успела посоветовать быть осторожнее, легонько погладила овчарку по пушистой голове. — Её глаза напоминают мне два маленьких неба. Скай, словно поняв, что её похвалили, довольная, ткнулась мокрым носом в ладонь Сильвии. Майклсон молча наблюдала за всем этим действом: на её лице сначала отразилась настороженность, потом — неверие, а теперь и вовсе искреннее изумление. Скай не особо любила незнакомцев. Она и к знакомым-то порой не подходила. Злой её назвать нельзя, однако и на звание ласковой собачки овчарка тоже не тянула. Незнакомому человеку притронуться к себе не позволяла, могла и облаять, впрочем, совершенно точно никогда бы не укусила. К Сильвии же Скай отнеслась не просто спокойно, а дружелюбно. — Весьма необычное создание, — изучающе оглядывая собаку, пробормотала Сильвия. Да, а ещё строптивое, упрямое, чересчур активное… Хоуп могла бы застрять в этом парке на всю ночь, продолжая перечислять характеристики своей питомицы, — и многие из них вряд ли можно отнести к положительным. Правда, невзирая на некоторые трудности, возникшие после появления Скай, они с Алариком ни разу не пожалели, что оставили её у себя. Во взгляде Сильвии неожиданно отразилось опасение. Она осторожно сделала шаг в сторону — подальше от Скай, — хотя та не выказала никакой враждебности по отношению к ней. — Я просто хотела узнать, как твои дела, — обратилась Советник к Хоуп, всё так же продолжая держаться от собаки на расстоянии. — То, что произошло… Не дослушав, Хоуп демонстративно повернулась к ведьме спиной и направилась к выходу из парка, бросив через плечо: — Всё просто прекрасно. Спасибо за беспокойство. Сильвия вздохнула, но, по правде говоря, она ожидала чего-то подобного. — Я хочу помочь. Эти слова заставили Майклсон остановиться и обернуться. — Помочь? Да, знаете, Сильвия, мне бы не помешала помощь. — Ярость, внезапно появившаяся у неё во взгляде, испугала Сильвию; на долю секунды ведьме показалось, что радужка глаз снова станет жёлтой, демонстрируя волчью сущность Хоуп, но этого, к счастью, не случилось. — Как насчёт того, чтобы убедить культ перестать преследовать меня и убивать ни в чём не повинных людей? — Хоуп, ты же ведь понимаешь, что это не в моих силах, — мягко произнесла Советник. — Естественно! Да, не в ваших. Теперь нет. Потому что теперь вы бежите от них — из-за того, что предали, — ровным, лишённым интонаций голосом проговорила Хоуп. — Но вы пытались? Вы пытались изменить хоть что-нибудь, пока находились в их рядах? Сильвия почувствовала комок в горле и промолчала. Неожиданно ей стало стыдно. На миг парк окутала тьма: все фонари погасли. Скай, издав рык, снова начала грызть поводок, утягивая Хоуп в сторону дома. Сильвия сильно сомневалась, что дело в скачке напряжения. Когда свет вновь появился на улице, она заметила отразившуюся на лице Хоуп… усталость? Выглядела та и правда как человек, не спавший по крайней мере сутки, но было и что-то ещё. Какая-то обречённость, смешанная с отчаянием. И самое важное, что увидела Советник: Майклсон понимала, что дело в ней, — видимо, нечто похожее происходило, и, скорее всего, не единожды. Для Сильвии это также служило доказательством её правоты: Фрея совершала огромную ошибку. Большие беды всегда начинаются с маленьких — с тех самых, что люди порой не замечают; с тех самых тревожных звоночков, которые все так часто игнорируют. — Вот с этим я и могу помочь, — сказала Сильвия, после некоторого колебания добавив: — Надеюсь, — хотя это прозвучало как-то уж совсем неуверенно. — Кажется, я знаю, что происходит, Хоуп… — Разумеется, Сильвия. Как же иначе? — холодно прервала её Майклсон. Ярость испарилась из взгляда, но она словно находилась на грани, готовая в любой момент сорваться в пропасть. Правда, Сильвия вряд ли смогла бы предугадать, в какую именно пропасть: гнева или безысходности. — Вы же наверняка знаете все фокусы культа, верно? Советник внимательно приглядывалась к ней. Нет, с Хоуп Майклсон что-то определённо происходило. Сильвия начинала сомневаться, что происходящее можно объяснить влиянием ребёнка, что та вынашивала. — Я знаю многое, в том числе и то, чего знать никогда бы не хотела, — произнесла с искренним сожалением ведьма. — Но происходящее с тобой — не вина культа. Точнее, не совсем… Хоуп снова не дала ей закончить: — Да ну? Застрявшая в моей голове Виттория — не вина культа? — Она горько усмехнулась. Всё-таки к безысходности она находилась ближе. — Я должна поверить в это? Сильвия нахмурилась. — Не думаю, что вы можете мне помочь. — Майклсон секунду молча смотрела на неё в упор, затем повернулась спиной и пошла прочь. Советник поспешила за ней. — Я говорила немного о другом, так и есть, но это не означает, что я не могу тебе помочь. На этот раз трибрид не стала останавливаться, слыша, что Сильвия всё равно следует за ней по пятам. Особо гнаться ведьме не пришлось — Хоуп шла неторопливо. — Послушай меня, прошу! Сильвия едва успела коснуться предплечья Майклсон, пытаясь остановить, как тут же подскочила Скай, злобно оскалившись и рыча. Сильвия мгновенно отступила от Хоуп. Майклсон, сама не ожидавшая такой бурной реакции от собаки, поспешила утихомирить свою питомицу. Впрочем, Скай, стоило Советнику отойти, успокоилась сама. — Это нормально. Она выполняет задачу, для которой создана, — защищает тебя, — спокойно сказала Сильвия. На этот раз ни в её тоне, ни в глазах опасения не было. Хоуп непонимающе уставилась на неё. — Это — фамильяр, — пояснила ведьма, кивнув на Скай. Она изначально догадывалась, что Хоуп не знает об истинном происхождении собаки, поэтому ничуть не удивилась непониманию. Трибрид скептично хмыкнула: — Фамильяр? — Можешь проверить: на холке должен быть отличительный знак — что-то, что связано, скорее всего, с тобой. Полагаю, фамильяр она твой, потому что защищает тебя, но не стану утверждать. — Взгляд Сильвии застыл на талии Майклсон: из-за сумерек и свободной кофты разглядеть положение девушки было невозможно. — Может, и нет. Фамильяры появляются в нашей жизни тогда, когда нам нужна особая защита. Они служат неким предупреждением, и я бы назвала их первой оборонительной линией. Появляются в разных ипостасях: птицы, рептилии, собаки, кошки. Тебе, видимо, собаки ближе всего. — Первой оборонительной линией? — борясь с желанием проверить наличие того самого отличительного знака, переспросила Майклсон. Она знала о фамильярах, но никогда раньше не слышала, чтобы те реально существовали. — Защитники, — пожала плечами Сильвия. — Первыми предчувствуют опасность, первыми пытаются её устранить. Фамильяры защищают до последнего вздоха. Потому первыми и умирают, если не могут справиться с угрозой. Хоуп молча слушала, наблюдая за своей собакой. Голос Сильвии звучал так сухо и равнодушно, что стало неприятно. Быть может, ей довольно легко понять предназначение этих созданий и смириться с ним, но не Хоуп. Скай успела стать не просто домашним любимцем, а членом семьи. — Следи за ней. Она — твой маячок, — добавила Сильвия. — Между хозяином и фамильяром существует некая связь. Как только беда будет близко — она почувствует. Ты это поймёшь. Ну а я пока порадуюсь, что она подпустила меня к тебе. Это доказывает то, что я не являюсь для тебя угрозой. Майклсон печально усмехнулась: — Здорово. Со мной рядом даже собаке находиться опасно. — Это не просто собака, Хоуп, — сказала Советник. — У неё своё предназначение. Жалкая попытка утешить провалилась. — Расскажи мне о Виттории, — решив сменить тему, мягко попросила Сильвия. Она подумала, что её сейчас отошлют восвояси, но Хоуп шумно вздохнула, после чего посмотрела такими печальными глазами, что у Сильвии невольно защемило в груди. И всё же Майклсон молчала, никак не решаясь что-либо сказать. Стояла такая тишина, что даже лёгкие неторопливые шаги казались оглушительно громкими. Хоуп продолжала молчать. Может быть, пыталась подобрать правильные слова?.. В любой другой день Сильвия могла бы ждать сколько угодно, однако, к сожалению, сегодня Советник не располагала большим количеством времени: через четыре часа она должна сидеть в самолёте. — Хоуп, я не смогу помочь, если не буду знать всех обстоятельств происходящего, — мягко, но всё же с нотками настойчивости произнесла ведьма. Она не хотела давить на Майклсон, но видела, что та колеблется между желанием всё рассказать и желанием смолчать. Второе могло повлечь очень печальные последствия. Сильвия не входила в круг близких людей Хоуп, да и другом её никак не назвать, но всё-таки знала девушку лучше, чем кто-либо мог предположить. Говоря откровенно, отдалённость от Хоуп была только плюсом — помогала видеть реальную картину. Та же Фрея не замечала явных вещей, происходящих буквально под носом, зациклившись на том, что будет лучше для племянницы, и совсем не понимая, что делает только хуже. У Сильвии за эти несколько дней появились подозрения, что Хоуп отстранилась, причём не только от членов своей семьи, но и вообще ото всех. Советник солгала бы, сказав, что не ожидала подобного, — нет, именно этого она как раз и ожидала. Если бы не сложившиеся обстоятельства, то она, пожалуй, оставила бы всё как есть: Майклсон умела справляться с трудностями. Отстранённость — один из этапов преодоления, начальный: в первую очередь Хоуп всегда требуется время на то, чтобы самой всё осознать и принять. Но… Советник продолжала вышагивать по левую сторону от трибрида, незаметно наблюдая за ней, и всё ждала, когда та что-нибудь скажет. Но рядом с ней шла не та Хоуп, которую знала Сильвия, — и даже не та, с которой она виделась в последний раз. Та Хоуп Майклсон была волевой, отважной, неукротимой, упрямой, со способностью заставить замолчать одним лишь своим стальным взглядом без каких-либо лишних угроз и намёков на разрушительную магию и силу, которой владеет. Нынешняя Хоуп словно держала всю тяжесть мира на своих плечах. Отвага и неукротимость, безусловно, остались при ней, как и упрямство, но сейчас они оказались спрятаны глубоко внутри, а маска воинственного трибрида вдруг пошла сколами, за которыми теперь легко лицезрелись отчаяние, сокрушённость и… сломленность. Сильвия догадывалась о причинах перемен в Хоуп, понимала её. В конце концов, сколько бы представителей магического мира Майклсон в себе ни сочетала, какой бы силой ни обладала, какие бы обстоятельства ни закаляли её характер, она всё ещё оставалась человеком. К тому же человеком с душой и добрым сердцем — в этом Советник ничуть не сомневалась. То, какой след оставила смерть обычной девочки, почти постороннего человека, на Хоуп, заставило Сильвию ощутить укол вины. Если всё будет так, как ожидается, то Майклсон в будущем потеряет ещё не одного человека — и среди них будут самые близкие люди. А ведь боли в её жизни и так было предостаточно. Сильвия успокаивала себя тем, что всё это — во благо, что так нужно и тут уж ничего не поделаешь. Укол вины, правда, становился всё ощутимее. — Я постоянно слышу голоса у себя в голове, — с болью прошептала Хоуп. Сильвия начинала бояться, что первый этап — осознания и принятия — может затянуться, чего нельзя допускать. Прошло не так много времени, но вид Хоуп слишком ясно говорил об усталости физической и моральной. Майклсон с чем-то боролась, — не похоже, что то обычное чувство вины, связанное с недавней потерей, — а потому страх ведьмы усилился. — Нет, вообще-то нет. Я не просто слышу голоса, какие-то фразы, нет. Виттория буквально живёт у меня в голове, — отчётливо проговаривая каждое слово, продолжала Хоуп. Страх Сильвии становился всё более реальным. Для того чтобы управлять магией, сдерживать её, трибрид должна быть полностью сосредоточена на этом, и разум её совершенно точно не должен контролироваться кем-то извне. Если Виттория каким-то образом смогла проникнуть в её подсознание, то все они в большой беде. Сильвия не единожды становилась свидетелем способности Виттории влиять на разум. Оставалось надеяться, что она ошиблась, потому что единственный, кто мог отменить действия заклинаний, — сама Виттория. Был и иной выход — смерть ведьмы. Но Виттория и так уже мертва… — Она говорит о… — Хоуп запнулась. — О многом. Столь лаконичное «о многом» заставило Сильвию напрячься. — О чём именно? Хоуп, мне нужны подробности — они сейчас крайне важны. Майклсон опять молчала, лавируя между желанием продолжить говорить и смолчать. Сильвия мысленно выругалась: неужели сама Хоуп не понимала, что молчанием делала хуже? Себе же в первую очередь! У них что, вся семья подвержена столь губительной привычке? — Она размышляет или подмечает какие-то детали, которые я упустила, — всё же ответила Хоуп. — Говорит о вещах, о которых я сама и не подозревала. Советник, слушая, хмурилась всё сильнее. Не тот ответ, на который она рассчитывала, но хоть что-то. — Каждый чёртов раз, когда я прикладываю все усилия, чтобы заставить её замолчать, — продолжала Хоуп дрожащим голосом, — она лишь высмеивает мои попытки. Исчезает, а потом возвращается. Снова, снова и снова. Понимаю, звучит как бред сумасшедшего. — Ты сказала, что слышишь голоса, — задумчиво проговорила Сильвия, заметив, что Хоуп рассказала только о Виттории, не упомянув никого больше. — Чей-то ещё? Майклсон резко мотнула головой: — Нет. А вот тут, наконец, проявилось и то чувство вины. Быть может, всё взаимосвязано. И не было никакого влияния Виттории, лишь самой Хоуп. — Порой я думаю, что, возможно, действительно начинаю сходить с ума, — тихо проговорила Майклсон. — Иногда — что я начинаю привыкать. Ничего из этого не является правдой, конечно. — Она усмехнулась. — К этому нельзя привыкнуть. И я надеюсь, что всё же не теряю рассудок. — Я уверена, что ты полностью в здравом уме, — с намёком на улыбку сказала Сильвия, после чего серьёзным тоном спросила: — Хоуп, что тебе сказала Виттория перед смертью? Она остановилась, ожидая, что Майклсон сделает то же самое, но та не обратила внимания на её остановку. — Это имеет значение? — поинтересовалась Хоуп. Имеет! И ещё как имеет! — Да, — спокойно отозвалась Советник, хотя ей хотелось завопить от досады: почему каждое слово из Хоуп приходилось вытягивать?! Останавливаться Майклсон, видимо, не была намерена, поэтому Сильвии пришлось торопливо нагонять её. — У меня есть два варианта. Первый: голос Виттории в твоей голове — это говорит твоё подсознание, Хоуп. Муки совести из-за смерти… — Мне плевать на Витторию и на её смерть, — холодным тоном бросила Хоуп, не дав Сильвии закончить. — Она её заслужила. И я её не убивала. Она умерла из-за того, что на неё обрушилось полдома… — Разве я сказала, что речь о смерти Виттории? Майклсон замедлила шаг, а затем приостановилась — ненадолго, всего на пару секунд, но Сильвия заметила её заминку. — Ты достаточно раз сталкивалась со смертью, Хоуп, но никогда так близко, не так ли? Знаешь, такие люди, как мы, — те, кто многих потерял и, признаться, не единожды кого-то собственноручно лишал жизни, — часто думают, что знают о смерти буквально всё. Это не так, — улыбнулась с сожалением Советник. — Мы лишаемся кого-то, кто был важен, узнав об этом, когда его уже нет. Нам сообщают о смерти, мы видим уже мёртвое тело, нас ставят перед фактом: человек был, а теперь — его нет. Но когда умирают при тебе, стоит увидеть всё своими глазами… — Она качнула головой. — Мы понимаем смерть, когда сталкиваемся с ней по-настоящему — лицом к лицу: видим, как она забирает кого-то, кто нам дорог, кого-то, о ком мы заботимся, кого-то, у кого нет шансов вернуться. Видим, как этот кто-то борется за каждый вздох, но сердце бьётся всё медленнее, свет меркнет в глазах, и по итогу жизнь всё равно покидает их, невзирая на мольбы и на то, хотим мы того или нет… — Хватит! — Хоуп обернулась на Сильвию; в глазах у неё блестели слезы. — Произошедшее с Кариной — не твоя вина. Тебе нужно смириться и отпустить… — Сильвия, ей было всего четырнадцать! Она же… Она была всего лишь ребёнком! Вы знаете, что она сказала перед смертью? Она сказала, что не хочет умирать, но, видимо, так нужно. — Если это случилось, значит, так действительно было нужно. Она, вероятно, спасла не одну жизнь. — Она лишилась своей — вот что имеет значение. И я… я знаю, что это не моя вина! — срывающимся голосом воскликнула Майклсон. — Я знаю, чёрт возьми! Я просто… Я должна была что-то сделать, что-нибудь. Если бы я прислушалась раньше, поняла, что что-то происходит. Ведь чувствовала: что-то не так. Если бы я оказалась там несколькими минутами ранее… — Она свирепо заморгала, загоняя слёзы обратно, но они всё равно предательски брызнули из глаз. — Или будь рядом Рик, или будь я уверена, что моя кровь не причинит ей больший вред, — возможно, всё бы обошлось. Или действуй магия быстрее, но — нет. Ничего! Я сидела рядом с ней целую вечность, ничего не делая, пока она медленно умирала, испытывая невыносимую боль. — Ты помогла, Хоуп: ты была рядом. — Взгляд Советника был полон боли и печали. — Помочь ей как-то иначе было тебе не по силам. Правда в том, что в тот момент ей уже никто и ничто не могло помочь: ни магия, ни кровь вампира. Травмы были настолько серьёзными, что на их исцеление ушло бы слишком много времени, а его вовсе не было. Дрожащими пальцами Хоуп вытерла слёзы и судорожно вздохнула. — Времени могло хватить… — Нет. Ты провела рядом с ней две минуты. Эти две минуты для тебя тянулись вечность, но на самом деле — это всего лишь сто двадцать секунд, которых никому не хватило бы, чтобы спасти её жизнь. Майклсон посмотрела на Сильвию, и та ответила ей сочувственным взглядом — взглядом, который говорил, что ведьма сожалеет. — Я понимаю, Хоуп, — проговорила с трудом Советник — мешал комок в горле. — Ваши истории имели некоторое сходство… — Наши истории совершенно разные, — упрямо возразила Хоуп. — Вы обе потеряли самых близких людей, и вам пришлось в одиночку справляться с этой утратой… — Она потеряла родителей гораздо раньше меня. И справляться с утратой одной, без чьей-либо поддержки — мой выбор. Я сама решила отстраниться ото всех, думая, что так будет легче. У неё выбора не было, ей пришлось справляться в одиночку. «Я сама решила отстраниться ото всех, думая, что так будет легче». Сильвия зацепилась за эти слова. Хоуп продолжала следовать этому принципу, хотя уже знала, что так — не легче. К плохим привычкам быстро привыкаешь. Майклсон и сейчас держала все переживания в себе, а ведь для того, чтобы справиться с этим, нужно не так-то много — всего лишь поговорить с кем-то. — Вы ошиблись, Сильвия. Виттория — не голос моего подсознания, совести или чего-то там ещё. Она не напоминает мне о смерти Карины. — С этим отлично справлялись кошмары с умирающей девочкой и её шёпот, что преследовали Хоуп так же, как и застрявшая в голове ведьма. — Виттория говорит о том, чего я не знала или не замечала. Карины это никак не касается. Советник вздохнула. — Тогда повтори мне слова Виттории — что она сказала перед смертью? О чём был ваш разговор? Хоуп нахмурилась и отвела взгляд, стараясь не смотреть на Сильвию. — Я не буду обсуждать это с вами. Сильвия кивнула: — Твоё право. Но я подозреваю, что без боя она бы не сдалась. — Сдалась, — пожала плечами Майклсон. — Сопротивляться у неё сил не было. — Нет, — настойчиво сказала ведьма. — Виттория задела тебя. Думаю, она применила одно из своих заклинаний, Хоуп, и это — плохо. Уж кто-кто, а Виттория умела играть с разумом. Ответ, как с этим справиться, кроется в её предсмертных словах. Тебе нужно поторопиться и разобраться с этой проблемой, иначе ты и правда рискуешь потерять рассудок. — Ещё одна чудесная новость, — с некоторой долей сарказма произнесла Хоуп. — Ещё что-нибудь? Сильвия задумалась. Она теперь начала понимать Фрею и, к слову, разделяла её опасения и нежелание посвящать Хоуп во всю историю. Говорить младшей Майклсон о ребёнке прямо сейчас казалось очень плохой идеей. Но когда ей представится шанс увидеть Хоуп в следующий раз? Да и представится ли? — Да, есть ещё кое-что. Как раз то, почему я здесь. — Сильвию вновь одолели сомнения, но она продолжила: — Хоуп, есть некоторые — как бы правильнее выразиться? — детали, касающиеся твоей беременности, которые ты должна знать. Внезапно темноту разорвала яркая вспышка: по дороге на бешеной скорости пролетел внедорожник. Сильвия проводила машину мрачным взглядом. Смахивало на предостерегающий знак. Майклсон окликнула Сильвию — и та поглядела на неё с сомнением. — Что за детали, Сильвия? — в голосе Хоуп слышалось нетерпение.***
Эмили застыла на лестнице, не решаясь сделать шаг. Она ни разу не слышала, чтобы Фрея значительно повышала на кого-то голос, однако сейчас старшая Майклсон не просто говорила на повышенных тонах — они с Давиной ругались так, что от их криков, казалось, вот-вот начнут дребезжать стёкла. Из спальни в самом конце коридора показалась Ребекка с Логаном на руках. Стоило Первородной увидеть застывшую в нерешительности Эмили, она натянуто улыбнулась. Тем временем Фрея прошествовала в гостиную, Давина следовала за ней — обе пока молчали, но надолго ли? — Что-нибудь новое? — полюбопытствовала Ребекка, приметив в руках Провидицы альбомные листы. — А? — рассеянно отозвалась Эми. Ребекка кивнула на рисунки. — Да я… — Клайд мельком глянула вниз. Из гостиной доносились голоса Фреи и Давины, но говорили они ныне куда тише, чем минутой ранее. — Знак этот всё из головы не выходит — звезда. Я тут вспомнила, что совсем недавно предупредила Хоуп, чтобы она не доверяла «людям со звёздами». Может, это как-то связано? Вдруг Хоуп кого-то знает — кого-то, у кого есть такая татуировка или… — Она призадумалась. — Родимое пятно? Ребекка с минуту поразмыслила. — Заметить родимое пятно или татуировку в таком месте не так-то просто. — Ну да, — чуть смутившись, согласилась Эмили, — я понимаю. Ещё, знаешь, у меня есть мысль: у культа ведь имеется отличительный знак, верно? Может, у людей «Серены» тоже есть? Вот вроде такого, — Эмили продемонстрировала рисунок, который Ребекка видела так часто за эти дни, что запомнила каждую деталь. — Неброско, внимания не привлечёт, но всё же… — Выделит людей «Серены» среди других, — закончила за неё Ребекка. Эми кивнула. — Так ты у нас внезапно заняла сторону Сильвии?! — негодующе воскликнула Фрея. Клайд вздрогнула. Ребекка вздохнула. — Что с ними не так? — шёпотом спросила Эмили, словно боялась, что Фрея или Давина услышат, хотя им точно не до неё в этот момент. Ребекка ничего не ответила. Из гостиной всё ещё слышался спор ведьмы и вампирши. — Идём, — спускаясь, бросила Майклсон, — пока они не вцепились друг другу в глотки. Эмили, прежде чем отправиться за Ребеккой, поколебалась. — Это я-то заняла сторону? — невесело усмехнулась Давина. — Мы тебе сколько твердим, что Хоуп нужно всё рассказать? Когда ты приняла окончательное решение? Сегодня — и, ах да, сразу после разговора с Сильвией! Совпадение, Фрея? Вот уж не думаю! Это ты тянула до последнего, мы же не влезали — и зря. Хоуп — трибрид, Фрея! Трибрид! — проговаривая по слогам, настойчиво повторила она. — В твоей голове правда не смогло всё сложиться в единую картину?.. Огонь в камине неожиданно заполыхал сильнее, что заставило Давину смолкнуть. — Эй-эй-эй, поосторожнее! — предостерегающе сказала появившаяся в комнате Ребекка. — Давайте обойдёмся без пожаров… — Я не доверяю Сильвии, но тут соглашусь с ней, потому что вполне способна мыслить разумно, отставляя свои эмоции в сторону, — чуть более спокойным тоном продолжила Давина, проигнорировав Ребекку. — Ты нерациональна, Фрея. — Я? Нерациональна? — хмыкнула старшая Майклсон. — Да, ты, — твёрдо ответила Давина. — Ты видела в школе, что с магией Хоуп что-то не так. Ты видела… — Она беременна, Давина! — с вновь нарастающим возмущением в голосе воскликнула Фрея, повторяя сказанное сегодня уже не единожды. — Что с того, что она — трибрид? По-твоему, это должно спасти её от обычных симптомов вроде каких-то болей в спине? Вот уж нет! Тебе не понять, что значит — выносить ребёнка… — Голос пресёкся. Давина вздрогнула, как от пощёчины. Фрея не хотела произносить последние слова, поэтому в её взгляде, обращённом на невестку, появилось сожаление. Ребекка смотрела то на старшую сестру, то на Давину, напряжённо ожидая дальнейших действий. — Прости, я не хотела, — извинилась Фрея. Плечи бывшей Клэр безвольно опустились, а на лице отразилось бессилие — она устала спорить. — У тебя что, стадия отрицания? Потому что ты отрицаешь реальность, Фрея — вот в чём проблема. Твоя проблема, которую мы из уважения к тебе лишь усугубили. Если Сильвия решится всё рассказать Хоуп, то я буду только рада. Если нет, то вместо неё это сделаю я, потому что, по-видимому, никто из вас открыть Хоуп всю правду не способен.