***
— Ленточку? Девочка, выскочившая перед Давиной, держала зелёную атласную ленточку с какой-то надписью, которую бывшая Клэр не удосужилась прочитать, даже когда приняла странный атрибут ярмарки (к ленточке была прицеплена маленькая панда). Наверное, дело в теме праздника — защита природы или-что такое, — но Давина не вникала в суть. Она думала о Ребекке, которая должна найти способ дать кровь вампира Фрее втайне от самой ведьмы; о муже, который никак не мог смириться с безвыходностью ситуации, и о Хоуп, которая вот-вот могла встретиться лицом к лицу с врагом и, высока вероятность, лишиться всех членов семьи. Фрея отказалась от идеи обращения. Колу и Ребекке пора было принять реальность, смирившись с выбором старшей сестры. А Хоуп стоило бы знать, что они в шаге от апокалипсиса. Но от неё, Давины, ничего не зависело, так что она просто взяла ленточку и, бездумно разглядывая людей, направилась к эпицентру событий. Правда, никак не могла отделаться от чувства, что это пир во время чумы. Однако люди, обычные люди, могли позволить себе веселиться, организовывать праздники и продолжать жить, ведь у них всё в порядке; никто из них не подозревал о расколе в магическом мире, который грозил войной, переворотом или даже уничтожением всего живого. Сверхъестественный слух уловил что-то знакомое, Давина замерла. Незнакомо-знакомая мелодия! Та самая, что наигрывала Эмили, устроив Давине настоящую пытку, — она так долго пыталась вспомнить, откуда же та мелодия! И вот теперь Давина отчётливо расслышала её, но не только мелодию, а саму песню. — Проклятье, — тихо проворчала вампирша, как только музыка резко стихла. Она огляделась в поисках возможного источника, но её окружали десятки людей, так что вряд ли удастся… Неожиданно знакомый голос, напевающий песню, ворвался в сознание. — Хоуп! — Давина ринулась в сторону племянницы, уловив силуэт, но та, похоже, её не услышала, спеша куда-то. — Хоуп! Хоуп остановилась и, повертев головой в поисках окликнувшего, обернулась. — Давина? — На лице отразилось искреннее удивление, а затем — радость. — Привет! — Привет! Ты… быстрая, — улыбнулась бывшая Клэр. — Едва догнала тебя. — Извини, не узнала твой голос, — призналась трибрид и огляделась. Выглядела она очень счастливой. — Ты одна? — Да, — неохотно отозвалась Давина, не представляя, что ответить племяннице по поводу Кола, не вызвав вопросов. — Кол подъедет позже. Не говорить же, в конце концов, о его встрече с Сильвией и о последних приготовлениях ко встрече с культом Гекаты, а затем — его уничтожению. Хоуп медленно кивнула. — А остальные? — поинтересовалась она, по-видимому, ожидая каких-то подробностей. Давина нахмурилась: — Они же уехали. Остались только мы с Колом. Ребекка тебе вчера сказала, что они уезжают в Новый Орлеан?.. — Да, просто не думала, что речь шла об отъезде на следующий день. Это как-то… странно, — сказала младшая Майклсон, немного поникнув. — Хоуп, это короткая поездка, — утешительно произнесла Давина. — Они вернутся к твоему дню рождения. Но я тебе этого не говорила, — добавила она, натянув улыбку; хотелось плакать, а не улыбаться. Это же сущий кошмар! Если всё будет происходить так, как сказала Сильвия, то вместо празднования дня рождения Хоуп придётся прощаться с ними. Кол, да и Фрея с Ребеккой не хотели ставить племянницу в известность о намерениях культа, чего Давина до сих пор не понимала. Допустим, жрицы и их приспешники доберутся до Мистик Фоллс, но встретят сопротивление. А дальше что?.. Все Майклсоны умрут, если заклинание Сильвии сработает, и просто исчезнут? Да, при таком раскладе культ не успеет добраться до Хоуп, но в таком случае сама Хоуп потеряет всю оставшуюся семью, даже не узнав о произошедшем. И такое развитие событий лучше, нежели сказать ей правду о том, что происходит?.. — А где Аларик? — полюбопытствовала Давина, сдерживая свой порыв всё рассказать племяннице. Хватало только представить, каково Хоуп будет, когда она всё поймёт, когда придёт осознание потери… — Джози с Лиззи сегодня улетают, он повёз их в аэропорт. — Хоуп взглянула на часы. — Должен скоро… — О мой бог! — неожиданно воскликнула Давина и тут же прикрыла рот ладонями, с расширившимися в неверии глазами уставившись на Хоуп. Потом её удивление сменилось радостью. — Это то, что я думаю? — Вампирша кивком указала на кольцо. Прелестный румянец окрасил щёки Хоуп, и она с лёгким стеснением кивнула, не скрывая обворожительно счастливую улыбку. — Боже! — Давина была безумно рада за Хоуп, но никак не могла выразить чувства словами, поэтому без лишних изъяснений обняла племянницу. — Поздравляю! — В глазах подозрительно щипало, но бывшая Клэр умело сдержала свои эмоции. — Когда вы успели? — Спасибо! Сегодня утром. И ты задушишь меня, — смеясь, сказала младшая Майклсон, всё ещё находясь в объятиях Давины. — Ой! Извини, пожалуйста, — опомнилась жена Кола и отпустила Хоуп. — Утром?.. Робкое смущение достаточно ясно показало, что и для самой Хоуп событие стало полной неожиданностью. — Не поверишь, всё из-за Скай! Она принесла кольцо! — Надо же, — усмехнулась Давина. — Так, получается, вы никому ещё не рассказали? — Нет, — равнодушно махнула рукой Хоуп, — это может подождать. Сообщим, когда все вернутся… — Подождать, как с новостью о беременности? От счастливой улыбки Хоуп не осталось ни следа. — Прости, — извинилась Давина, опустив взгляд. Она ни в коем случае не хотела задеть Хоуп, но, похоже, всё-таки сделала это. — Там были другие обстоятельства, — бросила младшая Майклсон, вертя в руках такую же ленточку, какую вручили Давине. — В том и дело, Хоуп. Всегда есть какие-то обстоятельства, которые могут испортить наши планы. Это важное событие. Давина боялась, что может стать единственной из Майклсонов, кто успеет узнать о нём, хотя, если подумать, должна была стать одной из последних: Фрея, Ребекка и Кол куда ближе Хоуп, нежели она. Телефонный звонок напугал бывшую ведьму, но заставил отвлечься от невесёлых мыслей. Увидев имя мужа, Давина вздохнула, предчувствуя плохие новости, потому что хороших в последнее время они не получали совсем. — Слушай, Хоуп, расскажи им. Я не смогу долго утаивать ваш маленький секрет, проболтаюсь, — прежде чем ответить Колу, сказала Давина и улыбнулась. У неё во взгляде читалась мольба. — Да и Фрея с Ребеккой будут расстроены, если узнают многим позже меня. Давина бросила что-то похожее на «ещё увидимся» и затерялась в толпе, оставив растерянную Хоуп в одиночестве.***
Елена косилась на детей. В ней было столько негодования сейчас, но миссис Сальваторе держала себя в руках, обдумывая тот факт, что её родная дочь, похоже, плевать хотела на её мнение. А ведь Елена только успела порадоваться тому, что их отношения стали лучше… — Па, ты про завтрашний матч не забыл? — спросил Дилан и издал вопль, который, по-видимому, означал разочарование проигрышем. — Нет. Завтра в два часа дня, — подтвердил Деймон, бросив заинтересованный взгляд на жену. — Матч? — нахмурилась Елена, обернувшись к сыну. — У тебя завтра матч? Дилан быстро кивнул, не отрываясь от телефона: новая игра слишком затянула. — Я, так понимаю, не приглашена? — хмыкнула миссис Сальваторе. — Удивительно, правда? — съязвила Стефани, пронзительно взглянув на мать, после чего вновь уткнулась в книжку. — Да брось, ма, — болезненно поморщившись и почесав затылок, буркнул Дилан, — там дружеский матч, ничего интересного. Елена покачала головой. Бывали моменты, — такие, как сейчас, — когда ей казалось, что хуже родителя, чем она, не найти. Она запрещала дочери посещать вечеринки (потому что Елена как никто другой знала, что происходит на таких вечеринках!) и общаться с теми, с кем той хотелось; она не приходила поддерживать сына во время спортивных соревнований и футбольных матчей; она не посещала родительские собрания последние лет пять и не знала, какой жанр литературы предпочитает дочь, ещё она понятия не имела, читает ли сын что-то, кроме тех произведений, которые они проходят в школе… Она так много не знала о собственных детях! Неудивительно, что Стефани не интересует, что мать думает о её якобы друзьях, а Дилан уже даже не пытается зазвать на очередной матч. — А дядя Джереми будет? — всё-таки оторвавшись от телефона, спросил Дилан и взглянул на отца. — Да, они будут ждать нас там, — ответила Елена, задетая тем, что её присутствие здесь было как будто лишним, причём настолько, что её не замечали. — Они? — удивлённо переспросила Стефани, на момент, видимо, позабыв о размолвке. — Да, он будет с Кейтлин, — отозвалась Елена. — Здорово! — обрадовался Дилан и вернулся к игре. — Замечательно! Можно будет хотя бы с Кейт поболтать, — бросила Стефани, смерив мать долгим взглядом. — Я не запрещала тебе общаться с подругами. — Елена сделала вид, что не услышала в голосе дочери упрёка и не заметила взгляда, обжигающего как пламя. — Речь шла об определённых… мальчиках, Стефани. Деймон повернул на Мейн-стрит. — Чёрт! Зачем нужно было полностью улицу перекрывать? — проворчал Сальваторе, останавливаясь у преграждающих дорогу знаков. К ним медленно направился сотрудник полиции, но Деймон уже начал разворачиваться, думая, где же лучше припарковать машину. — Давай мы выйдем здесь, а ты поищи место, где… — Елена, порыскав глазами, нахмурилась: автомобили стояли всюду. — Удачи, — взглянув на мужа, усмехнулась она. Стефани и Дилан вылезли из машины. Елена, печальная и глубоко задумчивая, посмотрела на детей, не торопясь последовать за ними. — Эй, Елена, — Деймон остановил жену, прежде чем та успела захлопнуть дверь, — это просто подростковый бунт. Ты — хорошая мать, несмотря ни на что. Едва сдерживая слёзы обиды, миссис Сальваторе улыбнулась и послала мужу воздушный поцелуй. Они договорились о месте встречи и разошлись по разным сторонам: Елена с детьми отправились в сторону скопления людей и грохочущей музыки, а серый седан укатил на запад в поисках свободного парковочного места. — Найду Роуз, сообщу, что отныне я под домашним арестом и лишена всех средств связи с внешним миром, — сухо бросила Стефани, вновь одарив мать долгим взглядом. Елена, провожая взглядом дочь, вздохнула: — Ты не под домашним арестом. И никто тебя не лишал средств связи. — Да-а-а? — обернувшись, протянула Стефани и хмыкнула. — Ты забрала у меня ноут и телефон. — Только на сегодня, — обессиленно покачав головой, сказала Елена. — Я хочу, чтобы мы провели день вместе, Стефани. Семьёй. А твоё увлечение гаджетами… — Семьёй, — кивнув, повторила Стеф. — Сама-то долго продержишься? Готова поспорить, ты через два-три часа умотаешь на работу. Махнув рукой, Стефани испарилась. Елена не стала её останавливать, ощущая, как к горлу подкатывает ком и на глаза наворачиваются слёзы. Она уже не знала, что и как ей сделать, чтобы наладить отношения с дочерью. Она пыталась быть понимающей, но понимание быстро переросло в потакание всем прихотям, что Елена так же быстро пресекла, благодаря чему снова стала никудышней матерью, портящей жизнь своему ребёнку, как высказалась Стефани. — Идём, — с вымученной улыбкой сказала миссис Сальваторе, приобняв сына. — Попробуем всё-таки немного повеселиться. Правда, им было совершенно не до веселья. Дилана, похоже, не особо волновали распри его сестры с родителями, но, по мнению Елены, его бы куда больше повеселила возможность провести день дома за компьютерной игрой, нежели очередная праздничная ярмарка, которые он никогда не любил. — О, там дядя Джереми! — воскликнул Дилан, заприметив родственника, после чего взглянул на мать. — Беги, — усмехнулась Елена. — Я найду тётю Эйприл и… Дилан убежал, не дослушав. Сальваторе проследила за сыном и заметила, что он всё ещё прихрамывает: результат очередной травмы, полученной на тренировке. И о каком матче речь?.. Елена махнула брату и попыталась жестами объяснить, что она подойдёт позже: выглядели они, наверное, презабавно — как два мима, пародирующих друг друга. Джереми в итоге сдался и решил позвонить сестре: так изъясняться было проще, да и внимания привлекали они меньше. Решив, что они встретятся у фонтана, Сальваторе доверила сына своему брату, а сама отправилась на поиски дочери, до которой, в отличие от жены мэра, дозвониться было невозможно. Это её прокол — она же отобрала телефон, — и Елена это понимала. Стоило извиниться перед Стефани, правда, Елена всё ещё чувствовала обиду. — Ленточку? Девочка — на вид ровесница Стефани, может, чуть помладше — протягивала Елене синюю ленточку с прицепленной к ней маленькой акулой. Растерянно оглядываясь, бывшая Гилберт, поблагодарив, взяла ленточку, но все её мысли занимала дочь: она пыталась сообразить, куда та могла отправиться. Взгляд случайно наткнулся на отдалённо знакомую фигуру, а затем, когда та обернулась, Елена узнала жену Кола Майклсона. Давина говорила с Хоуп, но вскоре куда-то спешно умчалась. — Стефани! — Елена в конце концов заметила дочь. Стефани обернулась и, не скрывая недовольства, неохотно зашагала к матери. Елена молча вернула дочери телефон — та так же молча ушла, не удостоив Елену даже коротким «спасибо». — Замечательно, — печально усмехнулась миссис Сальваторе. Пальцы беспокойно перебирали синюю ленточку, надпись на которой гласила о сборе пожертвований в фонд защиты природы. Мимо Елены пронесли огромный баннер, заодно вручив ей маленький флажок с изображением земного шара в поддержку акции «Час Земли», о которой Елена совсем позабыла, хотя ради этого отчасти и затевалось всё торжество. Кажется, праздничного настроения не было не только у Елены: младшая Майклсон после ухода Давины выглядела удручённой. Елена хотела подойти к Хоуп, но, заметив, что девушка пытается до кого-то дозвониться, помедлила. Интересно, все остальные Майклсоны тоже где-то здесь?.. Похоже, нет. Странно, что и Аларика не видно. — Привет, Елена! Сальваторе так глубоко погрузилась в собственные невесёлые размышления, что не увидела Хоуп, направляющуюся к ней. Елена была рада видеть девушку при обычных обстоятельствах, а не потому, что что-то случилось. Что бы ни расстроило Майклсон минуту назад, сейчас она выглядела вполне себе счастливой. — Привет! В очередной раз нарушаешь врачебные рекомендации? — улыбнулась Сальваторе. — Как раз наоборот! — засмеявшись, покачала головой Хоуп. — Следую им! — Невзирая на то, что ещё утром ужасно хотелось послать к чёрту все эти врачебные рекомендации. — Положительные эмоции, отдых… — Постельный режим, — как бы невзначай добавила Елена. Хоуп пожала плечами с лучезарной, даже детской невинностью. Признаться, видеть её такой забавно беззаботной было для Сальваторе в новинку и слегка странно, но радость Майклсон оказалась заразительна — так что Елена, глядя на девушку, не могла не улыбаться. Удивительно, но сегодня голубые глаза Хоуп блестели каким-то особенным блеском. Или же Елена попросту успела привыкнуть к тревоге во взгляде трибрида, которую она видела слишком уж часто. Елена тихо ойкнула, заметив маленькую, но довольно интересную деталь: кольцо на безымянном пальце левой руки Майклсон! Похоже, вот и причина, почему Хоуп такая счастливая. Впрочем, может быть, у неё просто хорошее настроение, а кольцо — лишь очередное приятное дополнение. Сальваторе хотела поздравить девушку, но остановила себя: Хоуп как-то не особо демонстрировала кольцо. Да и вдруг Елена ошиблась и поздравлять не с чем… Правда, беря во внимание все обстоятельства, такое развитие событий, как помолвка, — вполне логично. И всё же Елена деликатно промолчала. Смех дочери заставил Сальваторе обернуться и почувствовать вновь нахлынувшие обиду, грусть и вину. Она отчаянно хотела делать всё правильно — поступать как хорошая мать, говорить верные слова. Но не знала как. Сальваторе моргнула и, осознав, что Стефани успела исчезнуть из поля зрения, пока она пребывала в раздумьях, обернулась к Хоуп. Взгляд Майклсон на миг метнулся туда, где минуту назад мелькала Стефани, после чего опять вернулся к Елене. — Всё в порядке? Елена вздохнула. Нет, у них уже давно ничего не в порядке. — Да, — как можно искреннее ответила Сальваторе, скрывая истинные чувства. Однако стоит признаться, что врать человеку, который пристально смотрит на тебя, будто бы заглядывая в самую душу, не так-то уж легко. Хоуп, всё ещё глядя на Елену — всё таким же пристальным, но добрым взглядом, — склонила голову набок, будто бы спрашивая: так уж и в порядке? От этого неравнодушия стало совсем трудно сдерживать эмоции, но Елена вдруг подумала о том, что Хоуп не входит в её список людей, кому хочется выговориться. Дело не в самой Майклсон, не в том, что Елена ей не доверяла (что как раз-таки не так). Просто присутствие Хоуп в их жизни всё ещё ощущалось каким-то неестественным. Аларик — друг семьи, с которым спокойно можно обсудить семейные проблемы, но Хоуп… пока ещё была отчасти чужой. Они, безусловно, стали ближе, но всё же недостаточно. Ну и у Хоуп своих проблем хватает. — Да так, ерунда. Когда у тебя дети-подростки, то… — Елена, улыбнувшись, многозначительно покачала головой. — Кайл, перестань толкать брата! — раздалось не так далеко. Хоуп хмыкнула: — Дети, очевидно, в любом возрасте усложняют жизнь, — пошутила она. Елена, кивнув, усмехнулась, выглядывая Бетани, — её голос они слышали ранее. Когда мимо прошествовало очередное выбравшееся на городской праздник семейство, создав такой шум, что Елена с Хоуп едва не оглохли, молодая рыжеволосая женщина как раз повернулась к ним. Правда, Бетани не заметила Хоуп с Еленой: она пыталась уследить за сыном, так и норовящим куда-нибудь ускользнуть. — Кевин! — Бетани ухватила ребёнка за руку. — Отдай шарик брату, у тебя точно такой же. Майклсон догадывалась, что у Бетани есть ребёнок (или дети, как оказалось), но она не предполагала, что настолько маленькие — года два-три, не больше, — да и к тому же, что их двое… — Близнецы! — удивлённо ахнула Хоуп. Елена, наблюдая за попытками Бет усмирить Кевина (или уже Кайла?), посмотрела на Хоуп: — Бетани не рассказывала тебе? — Нет! — ответила Хоуп, причём если не с паникой, то определённо со смятением. — Третий ребёнок, когда у тебя ещё двое таких маленьких… Героический поступок! — усмехнулась она. — Я бы ни за что не согласилась. Сальваторе рассмеялась: — Тебе так кажется. Первые недели, даже не месяцы, ты и вправду так думаешь, а потом… всё меняется. К тому же… — Она замолчала, неловко глядя то на Бет, которая их до сих пор не заметила, то на Хоуп, смотрящую на неё с нескрываемым интересом. Елена, вздохнув, подумала о том, что ей пора бы всерьёз озаботиться таким важным искусством, как держать язык за зубами. — Не уверена, что должна говорить это, — нерешительно покачала головой Елена. Хоуп, пожав плечами, кивнула, но заметно призадумалась. Бетани регулярно посещала занятия для беременных, и Майклсон, наблюдая за резвящимися мальчишками, вдруг подумала: зачем? Зачем ходить на занятия по подготовке к родам, если ты через это уже проходила, к тому же — не так давно?.. — Это не её дети? — внезапно предположила Хоуп и перевела взгляд на Сальваторе, на лице которой всё ещё ясно читалась нерешительность. — Ладно, неважно, — махнула рукой она, — не… — Они её, — сказала Елена и улыбнулась, с щемящей нежностью посмотрев на Бет. — Они с мужем долго пытались завести ребёнка, не получалось, а потом… — Вздохнув, она обернулась к Хоуп. — У Бет была младшая сестра, Джорджина. Полная противоположность спокойной и благоразумной Бет. В общем, выпускной класс, все эти вечеринки старшеклассников и прочая ерунда, в итоге Джорджи забеременела. У неё были серьёзные проблемы с сердцем, врачи рекомендовали прерывание беременности. Джорджина не прислушалась и приняла решение оставить ребёнка, как бы её ни уговаривали. Беременность протекала крайне тяжело, к тому же двойняшки. На тридцать четвёртой неделе сердце не выдержало и остановилось, малыши появились на свет раньше срока. Бетани была рядом с мальчишками с первой секунды жизни, и они со Скоттом усыновили их, не задумываясь. Сальваторе внезапно подумала о том, что одна из величайших вещей, на которую способна трагедия, — это наделение новым смыслом тех слов, которые мы используем каждый день. — Джорджина — мать Кевина и Кайла, но их мама — Бет, поэтому говорить, что это не её дети… — Совершенно неправильно, — договорила за Елену Хоуп. Выглядела она смущённой и поражённой. Жизнерадостная Бетани — вот, что видят все вокруг. Но никто не видит шрамы на её сердце, которые остались после тех тяжёлых месяцев переживаний и потери. За прекрасным всегда скрывается тот или иной кошмар. Кто-то сказал однажды: самые страшные трагедии разворачиваются не на экране, а за закрытыми дверьми обычных домов и квартир. И оказался чертовски прав! Бет так и не заметила Хоуп с Еленой: сыновья утянули её к аниматору в костюме страуса. — Кажется, они тебя разыскивают, — со смешком бросила Сальваторе, рассмотрев в толпе знакомое лицо: Аларик. А рядом с ним бежала Скай, активно рыская по сторонам. Майклсон, нахмурившись, огляделась, не понимая, о ком говорит Елена. Когда взгляд наткнулся на Рика, широкая счастливая улыбка озарила лицо девушки. Скай, завидев хозяйку, яростно завиляла хвостом, и… Аларику не удалось её удержать: собака ринулась вперёд, поводок попросту выскочил из руки до того, как он успел среагировать. — Ты решил, что ей будет скучно и поэтому взял с собой? — почёсывая Скай за ухом, поинтересовалась Майклсон, насмешливо поглядывая на приближающегося Аларика. Зальцман махнул в знак приветствия Елене, поцеловал Хоуп и слегка осуждающе посмотрел на собаку. — Она запрыгнула в машину, а когда я попытался её оттуда достать, зарычала. Довольно злобно, — сказал Рик. — Догадываюсь, что Скай пока не готова отпускать тебя куда-то надолго, — усмехнувшись, добавил он, глядя то на Хоуп, то на Скай. — Кстати, Елена, Эйприл спрашивала о тебе… — Боже! — отвлёкшись от созерцания милой картины — на взаимодействие Хоуп и Скай можно было смотреть вечно, — опомнилась Сальваторе. — Я же должна с ней встретиться! Увидимся позже! Елена бросилась в толпу, но остановилась: — Аларик! Зальцман, услышав Сальваторе только благодаря вампирскому слуху (чего, кажется, она и хотела), обернулся к ней. — Поздравляю! — Елена, улыбаясь, указала на Хоуп, затем подняла свою левую руку, а правой указала на безымянный палец. Аларик в знак благодарности кивнул. Сальваторе, весело подмигнув, исчезла. — Больница открыла фонд по сбору денег на восстановление, — сказала Хоуп. Зальцман вновь сосредоточился на ней. Он уже хотел поинтересоваться, откуда такая информация, как увидел огромный баннер, который устанавливали неподалёку. — Рик, — Майклсон повернулась к Аларику, — я, возможно, скажу сейчас обидную вещь, но ты должен понять и простить меня. Зальцман заметно напрягся. — Смени, пожалуйста, крем после бритья, меня от него тошнит, — поморщившись, проворчала Хоуп. — Ещё я ужасно хочу апельсиновый сок, — внезапно выдала она, осматриваясь. Аларик смотрел на Хоуп, стараясь не смеяться. — Хорошо, я могу им не пользоваться. Признаться, мне казалось, что твой токсикоз остался позади. Майклсон комически приподняла брови. — Ты такой милый, когда несёшь чушь, Рик. Токсикоз позади? Он, по-моему, с каждой неделей становится всё хуже. Скай игриво вертелась у ног Хоуп, но, очевидно, стоять на месте ей абсолютно не нравилось: вокруг столько новых запахов, да и вообще всего нового! Даже скопление людей, похоже, собаку ничуть не пугало. — Как прошла встреча? — поинтересовалась Хоуп нарочито будничным тоном, пока они с Алариком медленно брели по оживлённой праздником улице. — Встреча? — нахмурился Аларик, однако избегал прямых взглядов на Хоуп. — Я отвёз Джози и Лиззи в аэропорт… — Ага, а после — встречался с кем-то по поводу культа. — Вздохнув, Майклсон улыбнулась и посмотрела на Рика с тёплой признательностью. Она понимала, почему он старался держать втайне свои попытки узнать что-то новое, Хоуп сама поступала так же: она продолжала искать информацию, штудируя гримуар за гримуаром, но предпочитала держать это в секрете. Не хотелось ложных надежд. — Утром, пока я разбирала коробки, наткнулась на записку. Эта твоя система символов… — Она забавно закатила глаза и покачала головой. На том листочке-стикере почерком, который Хоуп не могла не узнать, значились сегодняшнее число, время и полная луна, обрамлённая двумя полумесяцами — знак Триединой богини. Трибрид была хорошо знакома со странной привычкой Аларика как-то обозначать предстоящие встречи. Зачем? Майклсон не совсем понимала, Рик говорил, что так удобно. — Ничего нового, — неохотно признался Зальцман. — Мы ищем то, что найти невозможно, — тихо сказала Хоуп после недолгой паузы и пожала плечами: жест, говорящий, что им пора принять тот факт, что культ — не та проблема, решение которой можно продумать, основываясь на чьих-то историях. — Нам пора смириться с тем, что мы вроде как сами по себе. Сильвия — наша последняя надежда. «Серена» ведёт какую-то свою игру, им доверять нельзя. С культом, не сомневаюсь, мы ещё встретимся, и нужно будет сделать так, чтобы следующая встреча стала наиболее полезной… для нас. — Она остановилась и взглянула на Аларика. — Послезавтра Белтейн. — Думаешь, они вернутся? — спросил Рик. — Возможно, — кивнула трибрид. — А пока они не могут тронуть меня, все мои близкие люди в опасности. Я боюсь, что защитный купол не выдержит, если вместе с Пандорой появится ещё одна жрица. Я не уверена, что он выдержит силы одной Пандоры. — Хоуп умолкла, осознав, что из-за нахлынувшего волнения с каждым сказанным словом её голос становился выше, темп речи — быстрее. — Знаешь, — чуть успокоившись, снова заговорила она, — я подумываю попросить Кола и Давину куда-нибудь уехать, вслед за остальными, хотя это, наверное, и будет выглядеть странно. Проблема в том, что все, кажется, собираются вернуться к моему дню рождения. Аларик призадумался. Какая-то чересчур короткая поездка. Что можно успеть за один-два дня? Если верить Фрее, то в Новом Орлеане что-то происходит с ведьмами и вампирами, надвигается очередной переворот… И они надеются уладить возникшие проблемы за пару дней? — Ты тоже думаешь о том, что поездка чрезвычайно загадочна? — словно прочитав мысли Зальцмана, спросила Хоуп. — Может, мы не так поняли и всё не настолько серьёзно? — предположил Рик. Хоуп, покачивая головой, улыбалась. — Обожаю твой оптимизм. — Хоть кому-то он нравится, — ухмыльнулся Аларик и поцеловал Майклсон. Скай потянула Хоуп дальше — их остановка превратилась в более длительную, чем того хотела бы собака. — Доктор Зальцман! Рик обернулся: в их сторону бежала девушка, которую он узнал, но которую Хоуп видела впервые. Улыбка Майклсон испарилась. — Добрый день! — Девушка приветливо и чуть-чуть виновато улыбнулась, глядя то на Аларика, то на Хоуп (и взгляд трибрида не выражал радушия). — Извините, что прерываю ваш отдых, просто хотела уточнить, всё ли в силе? Со следующей недели… — Конечно всё в силе, Кейтлин, — не дал ей договорить Рик, причём выглядел он необычайно довольным, — мы же договорились. Будем рады видеть тебя. Хоуп стояла молча, но, чем больше она слушала и наблюдала за непонятным диалогом Рика и некой Кейтлин, тем сильнее чувствовала… что-то странное. — Мы же договорились: Кейт, — поправила Кейтлин и обратила внимание на Майклсон: — Ты, должно быть, Хоуп? — Утром вроде как была ею, — холодно отозвалась Хоуп и коротко пожала протянутую ладонь. Майклсон поняла, что за странное чувство поселилось где-то глубоко внутри, — ревность. Ей совершенно не нравилось, как обворожительно улыбалась Кейтлин Аларику, совсем-совсем не нравилось! — Кейтлин, но предпочитаю просто Кейт. Приятно наконец познакомиться! — Кейтлин будто бы и не замечала недружественного настроя Хоуп. — Что ж, не буду вам больше мешать. — Она вновь обратилась к Зальцману: — Я позвоню. Аларик кивнул и, даже не проводив Кейт взглядом, посмотрел на Хоуп, чья недоброжелательность теперь обрушилась на него. — И что это за Кейт? — притворно милым тоном полюбопытствовала Майклсон. Реакция Хоуп на новую знакомую поставила Аларика в тупик, откровенно говоря. — Со следующей недели — медсестра в школе Сальваторе. — Какая очаровательная, — всё тем же тоном произнесла Хоуп и решительно зашагала дальше. — Она дружелюбная, а насчёт очаровательности… — Рик, быстро догнав Хоуп, задумался. — Думаю, это к Джереми. Трибрид растерянно взглянула на Аларика: — К Джереми? Гилберту? — Да, — кивнул Рик. — Кейт — его невеста, Хоуп, и я не… Подожди-ка! — Что-то его заметно развеселило, он аккуратно остановил Майклсон. — Ты что, приревновала?.. — Что вполне нормально, учитывая её обаятельность! — Хоуп вздохнула. — Я вообще-то та ещё собственница, если ты не знал, к тому же — сейчас мои чувства в разладе с разумом, не забывай. — Да уж, — усмехнулся Аларик. — Хоуп, это чересчур… — Сказал бы сразу, что она невеста Джереми! И, эй, ты тоже меня ревновал! — напомнила Хоуп. — Не без повода, — сказал Рик. — Без повода, — настаивала Майклсон. — Я, по крайней мере, его не давала. — Ты — нет, — мгновенно согласился Аларик, — но это не означает, что я не могу тебя ревновать. — Вот и я про то же! — хмыкнула Хоуп. — Знаешь, эта Кейтлин, может быть, и вправду дружелюбная, но это не отменяет… — Хоуп, — Аларик, смеясь, прервал её, — она просто рада возможности проводить больше времени рядом с Джереми. Он постоянно был в разъездах, а теперь они будут работать вместе, так что… — Что? — с большим удивлением переспросила трибрид. — Как это, будут работать вместе? Она же вроде медсестра?.. — Да, — не совсем понимая причину замешательства девушки, ответил Зальцман. — А Джереми тренирует вампиров… — С каких пор?! — ещё больше удивилась Хоуп; впрочем, нет, теперь она пребывала в откровенном шоке. Аларик странно посмотрел на Майклсон. Он же сообщал ей, что брат Елены занял одну из должностей в школе Сальваторе… Или нет? Возможно, он был слишком озабочен состоянием Хоуп, проблемами с культом и проклятием, позабыв рассказать. В любом случае, он не очень понимал, почему Хоуп восприняла новость с каким-то негативом. — А как же запрет на отношения между коллегами? — лукаво усмехнулась Хоуп. Её настроение и вправду менялось как по щелчку пальцев. — Я отменил его, забыла? — улыбнулся Аларик. — Когда предлагал тебе обучать ведьм в школе, да и не только… — А-а, — забавно протянула Майклсон, припоминая предложение Рика, — да. Я не думала, что ты всерьёз, если честно. Их разговор прервал телефонный звонок Дориана. Хоуп вздохнула, заранее предполагая, что Рик сейчас будет вынужден уехать, — так происходило почти всегда, когда ему звонили из школы. Зря Эмма с сыном уехали к её родителям, теперь Уильямс каждую свободную минуту проводил на работе… Майклсон оставила Аларика, направившись за мороженым: жутко хотелось чего-нибудь сладкого, а вот при мысли об апельсиновом соке её теперь тошнило. Скай крутилась возле ног, активно реагируя буквально на всё — на звуки, запахи и людей, — из-за чего Хоуп приходилось больше следить за ней, нежели за тем, чтобы ни в кого не врезаться (такая опасность преследовала их на каждом шагу), — видимо, большинство жителей Мистик Фоллс решили посетить празднество.***
Куда исчезла Хоуп, Аларик не понял. Она секунду назад стояла рядом, а потом — испарилась. Зальцман пытался слушать Дориана, просвещавшего его о мананангалах и прочей похожей нечисти, одновременно стараясь отыскать Хоуп. Обнаружить девушку помогла Скай — точнее, её звонкий лай. Пробираясь к Хоуп, Аларик вдруг понял, что научился определять настроение их питомицы по лаю, — сейчас Скай определённо была в состоянии озорства. — …называют Оберегающими, — договорил Дориан и замолчал. Послышался шорох перелистываемых страниц. — Ещё… — Подожди, пожалуйста, минуту, — прервав его, попросил Аларик. — Я найду Хоуп. Майклсон беседовала с Бетани, вокруг которой бегали два мальчугана, — как раз с ними Скай и играла, оглушая своим звонким лаем. Но пересечься с Бет Рик не успел: она ушла за мгновение до того, как подошёл он. — Всё в порядке? — заметив встревоженный вид Аларика, спросила трибрид, заодно протянув ему вторую порцию мороженого. Зальцман кивком указал в сторону — знак, что им нужно отойти подальше от скопления людей. Ох, ничего хорошего это не предвещало. Скай бежала вплотную к Хоуп, просительно поглядывая на рожок с мороженым, которое Майклсон с завидным удовольствием поглощала, даже несмотря на то, что Дориан успел поделиться с ними отнюдь не самыми приятными подробностями. — Так что за «оберегающие»? — спросил Зальцман. Гомон почти стих. Они ушли на приличное расстояние, в парк, куда народ сегодня особо не стремился, и Хоуп, подумав, что они вряд ли здесь привлекут чьё-то внимание, присела на одну из скамеек. Аларик включил громкую связь. Скай мгновенно уселась рядом с Хоуп, всё так же просительно поглядывая на мороженое, стремительно заканчивающееся. А вот у Аларика желанный десерт всё ещё оставался почти нетронутым и начинал медленно таять, потому что Рик слишком увлёкся разговором… — У всех существ, которых я перечислил, должен быть Оберегающий, проще говоря, хозяин, — после короткой паузы снова заговорил Дориан. — Оберегающие-то как раз и пробуждают мананангалов, те не могут действовать по собственной воле, исключительно по приказу. Оберегающие их защищают, призывают, чувствуя опасность, и могут сковать сущность мананангала. Правда, временно. Кстати, между Оберегающим и существом довольно часто есть особая связь, — он сделал многозначительную паузу. Скай покружилась около Хоуп, затем резко рванула к Рику, и… рожка в его руке как и не было. — Скай! — возмущённо воскликнула Майклсон. — Да ладно тебе, — засмеялся Аларик. — Из-за одного ничего… — Это уже второй! — продолжила возмущаться Хоуп. — Первый она стащила сразу же, как только увидела его в моих руках!.. Скай успела сжевать отвоёванное лакомство и, заигрывающе повиливая хвостом, уставилась на Хоуп. — У вас там всё в порядке? — раздался из телефона смущённый голос Дориана. — Да, просто у нас… Скай, — усмехнулся Рик. — Особая связь, говоришь?.. — Романтическая? — предположила Хоуп и содрогнулась от омерзительности собственных мыслей. — Да, в большинстве случаев, — подтвердил её догадку Дориан. — Есть исключения: родственные отношения. — Родственные? — переспросил Рик и покосился на побледневшую Хоуп. — Сущность мананангала — это нечто вроде генетического заболевания, передающегося только по женской линии. Оберегающими могут стать старшие родственники, только мужчины — отцы или братья, — но такое всё же происходит крайне редко. Чаще всего это супружеские пары. — Выходит, что мананангал выбрал Хоуп не случайно? — осознал Аларик — и ему это очень сильно не понравилось. Хоуп, борясь с тошнотой, сделала глубокий вдох и медленный выдох. — Да, поэтому нам нужно отыскать Оберегающего, — ответил Дориан. — А если мы, — Майклсон прикрыла глаза и вновь вздохнула, — убьём сначала мананангала, а потом доберёмся до Оберегающего? Или эту тварь нельзя убить, не убив Оберегающего? — Она открыла глаза и расстроенно взглянула на Аларика. — Я запуталась. А ещё у неё довольно сильно кружилась голова, что мешало сосредоточиться. — Нет, почему же? Мананангала можно убить, но, полагаю, главная цель — выяснить, кто его на тебя направил, — сказал Дориан. Аларик задумался. — Слушай, если Оберегающий сковывает сущность мананангала, то это как-то отражается на существе? Оно же поддерживает жизнь, питаясь… — Рик бросил на Хоуп очередной взгляд — и на сей раз он выражал сомнение, стоит ли ему продолжать. — Кровью младенцев, находящихся в утробе, — договорила Майклсон, взглянув на Аларика одновременно с благодарностью и снисходительностью. Она знала, что Рик заботится о ней, но всё же она не какая-нибудь дамочка, которую нужно оберегать от всего, что нельзя назвать исключительно хорошим. — Похищение пуповинной крови. Возможно, кровь крали как раз в период, когда Оберегающий сковывал мананангала? Из телефона раздалось задумчивое хмыканье и шорох перелистываемых страниц. — Да, в книге есть упоминание, что сущность мананангала необходимо поддерживать, а вот как именно — не написано, — ответил Дориан. — Только хищение крови из криохранилища привлекло чрезмерно много внимания, из-за чего пришлось поменять планы, — сказала Хоуп. — Елена, как я помню, говорила о странной смерти младенца в утробе? — припомнил Дориан. Аларик не рассказывал Хоуп о том, что случилось с одной из пациенток Хлои Картер, — и не потому, что забыл, а потому, что не захотел. На лице Майклсон отразилось непонимание. — Да, было… кое-что, — уклончиво сказал Зальцман. Не кое-что, а нечто жуткое, если верить Елене: Рик всё ещё помнил, с каким ужасом она пересказывала рассказ доктора Картер о случившемся. — Что? — спросила Хоуп убийственно настаивающим тоном. Если она не получит ответ, то… ничего хорошего не последует. — Дориан же сказал: странная смерть младенца в утробе, — бросил Аларик в ответ, не желая вдаваться в подробности. — Мне кажется, Оберегающего нужно искать среди сотрудников больницы, — предположил Дориан. Хоуп секунду-другую поразмышляла. Полный доступ к медкартам пациенток гинекологии имеют врачи только этого отделения. Хоуп слышала, как Елена запрашивала полный доступ у Хлои к её карте, значит, другие тоже запрашивают доступ, если он требуется. В истории карты отображаются все те, кто её просматривал. Они могут попробовать поговорить с Хлоей, и, быть может, она предоставит им возможность взглянуть, кто из последних смотрел карту той пациентки, что потеряла ребёнка. — Нет, слишком просто и открыто, — едва слышно пробубнила Майклсон. Она и не заметила, что стала размышлять вслух. — Если в криохранилище свободный доступ, то, надо полагать, система безопасности в больнице не самая продуманная… — Она взглянула на Аларика преисполненным уверенности взглядом. — Нам надо найти Елену, Хлою или Бет. Я склоняюсь к Елене, но у неё может отсутствовать доступ, как и у Бет, потому что она медсестра, а Хлоя может отказать в просьбе. Наверное, сначала поговорим с Еленой. — У тебя есть какой-то план, — догадался Зальцман, и, если честно, он был не против, чтобы и его посвятили в этот план. — Ладно, я ещё поищу что-нибудь. Удачи… что бы вы там ни придумали, — попрощался Дориан, после чего завершил звонок. — А что мы придумали? — Аларик выжидающе смотрел на Хоуп.***
Хлоя Картер на дух не переносила всякие городские праздники, стараясь держаться как можно дальше от подобных мероприятий. В такие дни она предпочитала работать либо же спокойно отдыхать дома с бокалом вина и какой-нибудь заурядной книжкой — без закрученного сюжета, тайн и загадок, что-нибудь лёгкое, чтобы отвлечься от проблемной реальности. Она могла бы посмотреть новый сериал, вышедший в прошлом месяце на HBO, который её коллеги не переставая нахваливают… — Я очень признательна, доктор Картер, что вы согласились. — Эйприл Донован лучезарно улыбнулась и ушла, чтобы продолжить курировать ярмарку. Хлоя кивнула, но улыбнуться и не попыталась. Здесь ей точно не место! Она не умела играть на публику, а потому не представляла, как будет справляться дальше. Сбор средств — идея потрясающая. Но кому пришла в голову гениальная мысль, что она, Хлоя Картер, справится с ролью представителя больницы и сможет разжалобить — да, разжалобить! — гостей, чтобы те передали им лишнюю сотню (лучше — больше) долларов? — Привет! Елена, взъерошенная и тяжело дышавшая, словно бежала марафон, возникла прямо перед Хлоей. — Привет! Дай угадаю, тебя дали мне в напарницы? — невесело усмехнулась Картер. — Умеешь красиво ныть? Сальваторе расхохоталась, да так искренне, что засмеялась и сама Хлоя. — Ныть — необязательно, — пожала плечами Елена, — просто рассказывай о больнице, о целях, сколько прекрасных малышей ты спасла и можешь ещё спасти. Но для этого нужно восстановить больницу. — Моё отделение даже не пострадало, — фыркнула Хлоя. — Как же? — Сальваторе хмыкнула. — Твоему отделению придётся сильно потесниться, потому что теперь вас объединили с кардио. — Да не сильно-то и тесниться, — проворчала Хлоя. — Все плановые операции перенесли, мы принимаем только экстренных пациентов, так что… — Она развела руками. — А ты что, одна? Где дети и Деймон? Елена вмиг погрустнела: — Стефани с подругами, Дилан с моим братом, — стараясь не показывать свои чувства, сказала она. — Деймон, — Сальваторе огляделась, — похоже, всё ещё пытается припарковать машину. — Ближе Кенвин-роуд он не найдёт место, — сочувствующе покачала головой Хлоя. — Знаешь, — она задумалась на секунду, — я видела Бетани. Она милая, болтушка и мгновенно располагает к себе. — Хлоя, она здесь с близнецами, — усмехнулась Елена. — Думаешь, ей будет до уговоров пожертвовать деньги? — Думаешь, мне до этого? — хмыкнула Картер. — Слушай, я тоже собиралась провести день иначе — побыть с семьёй, отвлечься от работы. Но, как видишь, не всё происходит так, как мы того хотим, — бросила бывшая Гилберт с обидой и обвинением, будто во всём происходящем была виновата исключительно Хлоя. — Прости, — поймав на себе недоумевающий взгляд собеседницы, извинилась она. — Я понимаю тебя, Хлоя, мне тоже не хочется болтать с едва знакомыми людьми, или — что ещё хуже! — с хорошо знакомыми, но которых я не хочу видеть, умоляя пожертвовать больнице деньги. К тому же Елена всё ещё планировала заняться частной практикой, а вскоре — открыть собственную клинику, так что просить кого-то вложиться в больницу она совершенно не горела желанием. Однако и отказаться не могла. Планы пока так и оставались планами, к воплощению которых она не успела сделать ни шага. Впрочем, поставить цель — уже какое-никакое начало. Или же это просто самовнушение? «Нужно поговорить. Можешь подойти к сувенирной лавке?» Елена, дважды прочитав сообщение от Аларика, обвела взглядом округу и нахмурилась: к какой из трёх?! «У центральной арки», — уточнил Зальцман. — Хлоя, я отойду на несколько минут? Мне нужно… — Что? Нет! Смотри, сюда кто-то идёт! — чуть ли не в панике воскликнула Картер. — Не оставляй меня, Елена! — добавила она с жалобным видом. — Несколько минут, Хлоя, обещаю, — усмехнулась Сальваторе. — Я скоро вернусь. Хлоя смерила коллегу возмущённым взглядом, но та его не заметила — уже повернулась спиной.***
Елена уловила смысл разговора, а потом и просьбы Хоуп и Аларика, но, судя по всему, только малую часть. Ту историю с гибелью пациентки Хлои с младенцем в утробе (или из-за умершего младенца, так никто и не разобрался) Сальваторе отлично помнила — до сих пор мурашки появлялись при воспоминании. Но вот понять, почему, как и из-за чего всё случилось, выяснить не удалось. Объяснения Аларика с Хоуп того случая вызвали у неё ещё больше вопросов, нежели дали какие-то ответы. — Остановитесь! — попросила наконец Сальваторе, осознав, что у неё в мыслях всё смешалось и теперь она совсем ничего не понимает. Оберегающие? Существо с названием, которое Елена, похоже, никогда не сможет правильно произнести? Кровь из криохранилища? Как это, святые угодники, всё связано между собой, и при чём тут смерть той девушки и её малыша?! — Можно как-то в более упорядоченном варианте всё повторить? Аларик и Хоуп переглянулись. Если Зальцман держался вполне себе спокойно, даже как-то отстранённо, то Хоуп глядела на Елену с явным нетерпением, видимо, ожидая, когда та станет чуть решительнее и всё-таки поможет им. — Мы думаем, что кровь из хранилища похищал кто-то из сотрудников больницы. Мананангал — то существо, напавшее на меня, а это, отмечу, всегда женщина — питается кровью младенцев, находящихся ещё в утробе, добывая её через пуповину. У мананангала есть Оберегающий, который ей управляет и который может сковать существо, но, чтобы мананангал не погиб, его нужно продолжать кормить, — протараторила Хоуп, прервавшись на миг, чтобы перевести дыхание. — Что наводит на мысль: похищение крови связано с этим. Но! Пропажа крови привлекла чересчур много внимания, поэтому… — Она снова замолчала. — В общем, похоже, мананангал вынужден охотиться, чтобы выжить. — Вынужден? — Рик нахмурился: он абсолютно точно был не согласен с Хоуп. — Ну, если верить Дориану, что это своего рода проклятие, то — да, — пожала плечами трибрид. — А вот к Оберегающему у меня много вопросов и претензий. — Её внимание опять сосредоточилось на Елене. — Нам нужно кое-что проверить. Это может быть бесполезно и отчасти бессмысленно, но всё же… — Питается пуповинной кровью? — Елена слышала всё, что сказала Майклсон, однако всё, на чём она могла сосредоточиться — на этой гадкой детали. — Фу, господи, народ! Это… мерзко! Я всякого насмотрелась, но… — Елена, мы согласны: это мерзко, ужасно и пугающе. Но, прошу тебя, давай сконцентрируемся на главном, — попросила Хоуп, бросив на Аларика просящий взгляд: может, ему пора взять слово? — Нам нужно найти мананангала, но лучше — Оберегающего. Как можно скорее. — Я должна влезть в систему и проверить… — Сальваторе задумалась. — Что я должна проверить? — Историю медицинской карты той девушки — кто её просматривал, когда, кто запрашивал доступ, — ответила Хоуп. — Такое же можно проверить? — Д-да, — неуверенно кивнула Елена, — наверное. Правда, у меня самой нет доступа. Только у Хлои, лаборатории и у айтишников, само собой. Я могу узнать у Хлои что-нибудь ещё, хотя тот случай рассмотрели на комиссии со всех сторон, я и не знаю, что ещё спросить, чтобы не вызвать подозрений. Сальваторе задумчиво почесала лоб, поглядев в сторону, — туда, где несколько минут назад оставила Хлою. Хоуп не интересовали подробности произошедшего, ей нужна только история просмотра медицинской карты и имена тех, у кого был к ней доступ. Что ж, если её уволят из-за попытки обмануть систему, то так тому и быть — быстрее займётся частной практикой. — Постойте-ка! — вдруг осенило Елену. Она вспомнила кое-что. — Хоуп, когда ты лежала в больнице, твою карту просматривал доктор Диаз и делал запрос на результаты анализов… — Кто это такой? — насторожился Зальцман. — Он не так давно у нас работает, приехал из Вашингтона, — ответила Елена. Взгляд метался между Риком и Хоуп, которая, по-видимому, вспомнила доктора Диаза: её ведь чуть не направили к нему вместо Картер во время первого визита в больницу, благо Елена вовремя подоспела. — У него уже был доступ к карте Хоуп? — спросил Аларик — теперь он всерьёз забеспокоился. — Конечно, — ответила вместо Елены Майклсон, — потому что он работает в отделении акушерства и гинекологии. У него есть возможность просматривать карты, не вызывая подозрений… — А если кто-то, вроде меня, интересуется зачем, то он всё списывает на сбой в системе, — вставила Сальваторе. — Боже мой! Получается, что это он выбирает… — Она широко раскрытыми, полными ужаса глазами смотрела на трибрида. — Жертву, да, — озвучила Хоуп то, что Елена сказать не решилась. — Вопрос в том, как именно он делает свой выбор, не случайно же. — Анамнезы, — тихо проговорила Елена. — Беременность той девушки протекала идеально: никаких отклонений, хорошие анализы, ни одной жалобы. Как было и у тебя. Пока ты не оказалась в больнице. Думаю, они выбрали тебя случайно, а не потому, что знали, кто ты такая на самом деле, Хоуп. Но если это и вправду дело рук Диаза, то его необходимо как можно скорее разоблачить и изолировать!