***
Сокджин уверен, что в его жизни наконец-то началась даже не белая, а скорее радужная полоса. Его окружают верные друзья, двое из которых во всю готовятся связать себя узами брака и выбор праздничного декора полностью доверили Джину, чтобы случайно не поубивать друг друга, пока будут выбирать между лилиями и пионами. Сам Ким, наконец-то, нашел свое призвание в жизни: попробовал как-то раз себя в роли фотомодели в объективе перспективного начинающего фотографа, просто из любопытства, и как-то так все завертелось, что теперь его приглашают поучаствовать в съемках своих коллекций довольно известные корейские дизайнеры. Конечно, до модели Гуччи Сокджину пока далеко, но парень идет к этому уверенной походкой и с гордо поднятой головой. А что касается дел сердечных, Сокджин любит отшучиваться, что слишком долго стремился к тому, чтобы полюбить себя, чтобы любить кого-то еще. Хотя в каждой шутке есть доля правды: Киму действительно комфортно быть одному, хотя он и не обделен вниманием. Он обожает путешествовать в одиночестве, когда никто не ноет над ухом, что пора бы остановиться скупать сувениры. Ему нравится ходить одному в театр и кино, потому что никто не отвлекает от просмотра. Да и жить одному в шикарной новой двушке недалеко от центра Киму в кайф. Не нужно ни с кем делить свою роскошную кровать королевского размера, посуды мыть в два раза меньше, можно без стыда в полный голос напевать попсовые песни и плакать над очередной сопливой мелодрамой. И главное, никого не смущает его выполненная в пудрено-розовом цвете великолепная ванная комната с обилием сияющих кристаллов, украшающих плитку на стенах. Все было просто замечательно, пока в жизни Сокджина не появился незваный гость из прошлого. Сначала Чонгук просто докучал бесконечными сообщениями с извинениями и просьбой встретиться. Названивал по сто раз на дню, игнорируя тот факт, что каждый его звонок оставался без ответа. Смена номера не особо помогла: Чон продолжал терроризировать бывшего в соцсетях, а когда везде попал в черный список, в ход пошли фейковые аккаунты. Но это все безобидные глупости по сравнению с тем, что последовало дальше. Сокджин стал постоянно чувствовать, что за ним наблюдают, куда бы он ни пошел, будь то любимая кофейня, парк, кино или супермаркет в двух шагах от дома. Парень утешал себя мыслью, что у него, благодаря бурной фантазии, просто развилась мания преследования на фоне последних событий, и продолжал закидываться успокоительными, прежде чем выйти на улицу. Но вскоре Ким удостоверился, что его опасения не были беспочвенными. Несколько раз в неделю курьер стал доставлять новый анонимный букет из обожаемых Джином белых роз и лилий. Можно было бы, конечно, списать это на одного из настырных поклонников, но надпись на прилагаемой к букету открытке делала все более чем очевидным. Ты ошибаешься, если думаешь, что между нами все кончено.***
Раньше Джин обожал прогулки в одиночку по ночному городу. Миллионы неоновых огней, относительное спокойствие шумной столицы и любимая музыка в наушниках приводили в порядок мысли лучше всяких психологов. Но сейчас, решив немно прогуляться по пути домой с поздней съемки, Ким чувствует лишь, как его сердце тревожно ударяется о грудную клетку, острым слухом улавливая чьи-то шаги на расстоянии пары десятков метров. Точнее, не чьи-то, а вполне конкретного человека. Джин ускоряется, сжимая в кармане джинсовки перцовый баллончик, который на всякий случай поселился там, как только начались преследования Чонгука, и шаги позади тоже становятся быстрее и громче. Ким срывается на бег, но он никогда не был хорош в этом виде спорта, так что его попытка спастись от ночного преследователя с треском проваливается. Чонгуку требуются считанные секунды, чтобы догнать свою жертву и, ловко выхватив и швырнув в сторону так и не использованных баллончик, прижать парня к первой попавшейся стенке, сильной рукой крепко удерживая за горло. – Я к тебе по-хорошему, а ты от меня бегать вздумал? – злобно шипит Чон и перемещает руку с горла жертвы ниже, оглаживает часто вздымающуюся от прерывистого дыхания грудь, забирается ловкими пальцами под футболку и касается ледяной кожи, покрытой мурашками. Сокджин пытается закричать и вырваться, но Чонгук всем своим мускулистым телом впечатывает его в стену и затыкает рот небрежным грубым поцелуем, а затем на мгновение отстраняется, пристально смотрит своими огромными черными глазами, в которых искры злости и желания слились в сумасшедшем танце, в полные страха глаза напротив. Кривит губы в дьявольской усмешке и тут же припадает к манящей шее. Сложно сказать, что он целует, скорее присосался, будто вампир, и продолжает оставлять багровые отметины на нежной коже, даже когда Сокджин больно царапается в попытках освободиться. – Прости, я был таким идиотом. Я только сейчас понял, что мне всегда был нужен лишь ты один. Давай начнем все сначала, – горячо шепчет брюнет, одной рукой до боли сжимая сведенные над головой чужие запястья, а другой по-хозяйски блуждает по вздрагивающему от каждого прикосновения телу, которое вообще-то уже давно ему не принадлежит. – Боже, ты действительно думаешь, что после того, как ты поступил со мной, я захочу снова быть с тобой? – Сокджин нервно смеется и плюет Чону в лицо. Тот немного теряется от такой дерзости, и Джин умело этим пользуется: одним резким движением вырывается, и вот уже он сам вжимает беспомощного младшего в стену. – Ведешь себя как подросток, только что вступивший в пубертат. Если хочешь, мы прямо сейчас сходим в ближайший секс-шоп и купим тебе какую-нибудь игрушку, а то все твои красавчики-любовники, судя по всему, от тебя сбежали, раз уж ты от недотраха решил вспомнить про своего бывшего, которого «внешностью вселенная обделила». – Черт, мне еще и 20 не было, и ты тогда был моим первым и единственным парнем! Естественно у меня все еще бушевали гормоны и хотелось попробовать с кем-то другим, просто ради новых ощущений. Уверен, ты бы на моем месте тоже хотел переспать с другим парнем чисто из любопытства, – неловко оправдывается Чонгук, блуждая растерянным взглядом по не выражающему ни единой эмоции лицу напротив. – Да, я погорячился, когда раскритиковал твою внешность, но пойми меня тоже: мне сложно было совладать с собой, когда я каждый день видел на работе ухоженных подтянутых красавцев, а дома меня встречал мой прыщавый айтишник с кривой осанкой. – Твой прыщавый айтишник встречал тебя с горячим ужином, заботливо разминал твою уставшую спину и делал так приятно в постели, что на следующий день было стыдно смотреть в глаза соседям, – с едкой улыбкой напоминает Джин и победно наблюдает, как щеки младшего покраснели настолько, что это заметно даже в тусклом свете фонарей. – Но для тебя красивое лицо и кубики на прессе оказались важнее, так что не смею больше тебя задерживать рядом с таким уродом как я. Розововолосый бросает презрительный взгляд на Гука, прежде чем отпустить его и уверенным шагом уйти к своему подъезду. Младший со злостью бьет кулаком в стену и кричит в пустоту: – Ты все равно будешь моим, гребанный Ким Сокджин!***
Несмотря на всю боль, что Чонгук причинил Джину, Ким благодарен ему за то, что из-за него в его жизни появились такие замечательные люди как Хосок и Юнги. Как только друзья узнали о случившемся, Мин тут же предложил свою кандидатуру в качестве личного телохранителя, потому что «за Джина и двор стреляю в упор». Даже хотел подкараулить мелкого кретина и набить ему морду, но его будущий муж сам с ним чуть ли не подрался в попытках отговорить от этой глупой затеи, ведь Чонгук не слабак, может и сдачи дать так, что до свадьбы не заживет. А вот идея Хосока, как проучить приставучего бывшего, была принята всеобщим восторгом и бурными аплодисментами. worldwide handsome: Я подумал над твоими словами и готов дать тебе второй шанс. Приеду завтра вечером, готовь свою сладкую попку, я отыграюсь как следует за эти два года ;) JK: ОМГ я не думал, что заполучить тебя будет так просто \0/ Уже сгораю от нетерпения, уверен, что не разочарую тебя =* worldwide handsome: Это еще кто кого заполучил. – Да уж, такое чувство, что у него из-за ебли с тупыми качками мозг полностью атрофировался, раз он чистейшего рофла не понимает, – заливисто смеется Юнги, глядя в экран смартфона Джина. – Тем лучше для нашего плана, – заговорщицки щурится Хосок и дает Киму пятюню.***
Чонгук даже к своему первому разу так не готовился, как к примирительному сексу с бывшим. Хотя этот неземной красавец с обложки скорее апгрейднутая версия того Ким Сокджина, с которым Гук встречался еще со старшей школы. Так что, можно смело сказать, что Чону предстоит незабываемая ночь с идеальным мужчиной, и тут уж нужно соответствовать. Чонгук не меньше двух часов плескался в ванной, тщательно побрился абсолютно везде, так что ниже бровей ни одного лишнего волоска, ну просто фарфоровая куколка. Обмазался увлажняющим лосьоном для тела с ароматом карамели (о да, он помнит, как этот сладкий запах сводит с ума Джина), сделал скраб и питательную масочку для лица, красиво уложил свою пышную черную гриву, как следует напшикался дезодорантом и десять раз проверил, действительно ли его подмышки пахнут свежестью горных вершин. Для пущего эффекта еще и вылил на себя не меньше половины флакона своего самого дорогого парфюма, что купил еще на выпускной и хранил для особых случаев. Вытряхнул все содержимое шкафа, чтобы составить как можно более обольстительный лук, и остановился на облегающих серых джинсах, что идеально демонстрируют подкаченные длинные ноги (Сокджин еще будет умолять его задушить этими охуенными бедрами) и белой шелковой рубашке оверсайз (типа весь такой из себя невинный ангелочек). Правда, невинным ангелочком побыть так и не вышло: Чонгук решил не надевать нижнее белье, чтобы приятно удивить своего ненаглядного, а рубашку оставил незастегнутой. Ну а что, такой роскошный пресс грех прятать под безразмерными тряпками, да и Джин в порыве страсти точно так «аккуратно» ее снимет, что пуговицы во все стороны полетят, а вещь-то не дешевая между прочим. JK: Ну где ты? Твой малыш заждался((( worldwide handsome: Забежал в наш любимый секс-шоп, прикупил кое-что интересное для моего мальчика ;) Чонгук тихонько скулит, представляя, какая жаркая ночка его ждет. С фантазией Джина так точно. Наверняка скупил целую витрину всяких интересных штучек, зная, как его малыш любит эксперименты. Парень срывается с места и скорее бежит открывать, когда раздается настойчивый звонок в дверь. Сказать, что Сокджин выглядит потрясающе, это ничего не сказать. На нем элегантные пепельно-розовые брюки с тонким ремешком, атласная белая майка, открывающая вид на манящие ключицы и часть груди, и наброшенный на плечи бежевый пиджак. – Папочка теперь всегда выглядит как будто только что с подиума? – томно вздыхает Гук и вешается на шею старшему, освобождает его от пиджака и увесистого бумажного пакета, тут же нетерпеливо вгрызается в соблазнительные пухлые губы, самые сладкие и мягкие из всех, что он пробовал в своей жизни. Сжимает на затылке нежно-розовые волосы и волнообразно выгибается, проталкивая язык в чужой рот и заново изучая его. Сокджин не сопротивляется, а напротив, со всей отдачей отвечает, шаловливо играется с чоновым языком, выбивая из парня громкие стоны, и хитро улыбается в поцелуй, когда одним рывком снимает с него абсолютно лишнюю сейчас рубашку. – Я, конечно, могу взять тебя прямо на пороге, но, думаю, лучше переместиться в спальню, – шепчет на ухо Ким и тут же размашисто целует брюнета в мочку, от чего тот вздрагивает всем телом. Все-таки даже спустя такое долгое время Джин все еще помнит его слабости. Брюнет любопытным взглядом изучает содержимое пакета, принесенного Кимом из магазина для взрослых. Ободок с розовыми кроличьими ушками, полупрозрачные трусики того же оттенка с игривым плюшевым хвостиком, белые чулки в сетку на кружевном поясе, украшенном бантами и стразами, пушистые розовые наручники. У парня внутри болезненно тянет от возбуждения при виде этих милых вещичек. Каково же будет увидеть это на роскошном сокджиновом теле! – Ох, ты знаешь, как мне угодить, – мурлычет Гук и нежно целует розововолосого в ключицу. – Надевай скорее, у меня в штанах уже очень тесно. – Малыш, ты не так понял, – хитро усмехается Сокджин и игриво выгибает бровь. – Это для тебя. – В смысле? Это я должен надеть? – в недоумении округляет глаза младший. – Но это так возбуждающе смотрится на тебе, пока ты на мне. – Сегодня я диктую правила игры, уяснил? – Джин грубо шлепает Гука по заднице и вручает ему пакет. – Но хеееен, – разочарованно скулит младший, явно не ожидая, что Ким так схитрит. – Не хочешь – не надо, – пренебрежительно фыркает старший. – Но тогда ты не получишь это, – Сокджин медленно расстегивает ремешок и чуть приспускает брюки, демонстрируя полоску белого кружевного белья под ними. Темноволосого от этой соблазнительной детали будто током прошибает. Он принимается послушно примерять новый образ, и если с ушками и бельем никаких проблем нет, то натягивая чулочки Чон матерится отборным трехэтажным, потому что тонкая сетка постоянно перекручивается и так и норовит порваться в неумелых руках, бантики не на месте, пояс как-то совсем неправильно смотрится. Джин не может спокойно смотреть на эти мучения (чулков, а не Чонгука, разумеется). Он помогает младшему аккуратно натянуть их и убивает этим сразу двух зайцев: спасает ажурное кружево и еще больше распаляет желание Гука, скользя кончиками пальцев по ногам и отмечая их идеальную гладкость и мягкость. Затем он проходится мокрыми поцелуями вдоль линии кружевных резинок, и брюнета с этого окончательно выносит. Он толкает Джина на кровать, стягивает с него майку и завороженным взглядом пожирает идеально подтянутое рельефное тело. Хочет снять и эти дурацкие брюки, мешающие наслаждаться красивым бельем, но Джин, лукаво улыбнувшись, перехватывает его руки, не позволяя этого сделать. – У нас осталось еще кое-что, – Ким пошло прикусывает губу и машет перед лицом младшего наручниками. – Давай-ка ложись на спину и ручки к изголовью. Чонгук не в силах сопротивляться, когда старший так властно им командует. Он послушно выполняет его просьбу и тут же слышит щелчок замка, ерзает на кровати и громко хнычет от нетерпения. А Сокджин только масла в огонь подливает. – Боже, детка, ты выглядишь просто крышесносно, я так скучал по этому, – розововолосый припадает губами к шее младшего, грубо кусает, оставляет щемящие засосы и мажет по ним горячим языком. Бордовые бутоны на бархатистой коже красивого карамельного оттенка с нежным ароматом той же карамели расцветают все ниже, а Чонгуку терпеть становится все труднее. Он подается бедрами вверх, как можно теснее прижимается к старшему, а тот еще больше издевается. До боли щипает чувствительный сосок, доводя Гука до несдержанного хриплого стона, и скользит ладонью к паху, грубо сжимает через тонкую сетчатую ткань. – Блять, да сделай уже это наконец, – умоляет брюнет, толкаясь в сокджинову ладонь. Кислорода катастрофически не хватает, Гук прерывисто дышит и тянется к губам Джина, как будто он сможет им поделиться, но розововолосый после одного короткого соприкосновения губ резко отстраняется и встает, оставляя любовника в полном недоумении. – Хочу сфотографировать тебя, чтобы мне тоже было чем занять себя, когда ты не рядом, – Ким растягивает губы в хитрой улыбке и кивает на стопку журналов с собственным изображением на прикроватной тумбочке. – Только я камеру разбил и все никак новый телефон не куплю, можно сделаю фото на твой и отправлю себе? – Да, черт возьми, только быстро и займись уже мной, пожалуйста, – скулит Чон, выгибаясь на прохладных белоснежных простынях, сминая под собой приятную к телу ткань. Лицо Сокджина озаряет победная улыбка. Он хватает с тумбочки смартфон Гука, прижимает указательный палец правой руки владельца к сканеру отпечатков и успешно получает доступ к устройству. Он делает несколько снимков, стараясь сделать как можно более развратные кадры, запечатлеть Чонгука в его максимально пошлом костюме во всей красе. Камера Самсунга последней модели отлично передает и оттенок раскрасневшихся щек, и всю палитру разбросанных по полуобнаженному телу засосов, и рисунок нежного кружева. А Гук позирует в таких откровенных позах, как будто всю жизнь только этим и занимался. Лучше и не придумаешь. – Ты только посмотри на себя, – томно вздыхает Ким, показывая младшему фотографии. – Такой раскрепощенный, горячий, а эти стальные мускулы в сочетании с нежными кружевами, ммм... Я думаю, это должны увидеть все. – Джин мечтательно облизывает губы и копошится в чужом телефоне, вызывая на лице его хозяина ужас и недоумение. – Ким Сокджин, какого хуя ты творишь? – Чонгук срывается на крик и дергается, пытаясь вырваться, но наручники, соединяющие его запястья с кованым изголовьем довольно прочные, не какая-то там хлипкая пластмасса. – Так, где тут у нас кнопка «отправить всем»? Ааа, вот, нашел, – Ким блаженно сияет и в доказательство демонстрирует младшему целый ряд галочек напротив получателей, дразнится, удерживая большой палец прямо над кнопкой «отправить». – Ты ебаный обманщик, только попробуй! – истерично визжит Чон и беспомощно брыкается ногами. Такой беззащитный под презрительным взглядом Джина. – Ладно, давай так: ты никому не отправляешь эти фотки, а я исчезаю из твоей жизни и обещаю больше не беспокоить. – Заметано, – кривит губы в едкой усмешке старший. – Ну, чисто технически я ничего никому не отправлю, ты сделаешь это сам, глупыш. Всем твоим знакомым эти великолепные кадры придут от твоего имени, откуда им знать, что это дело рук какого-то там Ким Сокджина? – Урод, родителям хотя бы не отправляй! – умоляет брюнет, а Ким хищно наблюдает, как из его глаз катятся слезы, а затем и вовсе берет на палец одну соленую каплю и пошло слизывает. – Эх, как легко можно превратиться из урода в красивого мальчика для дрочки и затем обратно в урода, – шумно вздыхает Джин и убирает галочки напротив имен мамы и папы Чонгука, исключительно из уважения к ним, и следом отправляет сообщения, без капли жалости глядя в заплаканное лицо бывшего. Сокджин неторопливо одевается и приводит себя в порядок, пока телефон Чона разрывается от уведомлений, а сам Чонгук бьется в истерике. Его глаза уже опухли от слез, а голос сорван из-за постоянного выкрикивания ругательств в адрес Кима. – Так, вроде ничего не забыл, – Джин оглядывается вокруг и ощупывает карманы. – Аа, точно! – он берет с тумбочки ключ от наручников и прячет во внутренний карман пиджака. – Тебе это точно не понадобится. – Ты сволочь, Ким Сокджин, ненавижу тебя, – всхлипывает Чонгук, пустыми глазами сверля потолок. – Хоть в этом мы с тобой добились взаимности, – Джин на прощание награждает младшего ядовитой улыбкой и хлопает дверью, оставляя его подумать над своим поведением. Может быть это и было слишком жестоко, но Сокджин рад, что наконец-то поставил на место этого избалованного ребенка и показал, что Ким Сокджин – живой человек, способный испытывать чувства, а не бездушная кукла, с которой можно поиграть, потом запихнуть в пыльную коробку за ненадобностью и снова использовать, когда других игрушек не останется.***
– Мой мальчик, горжусь, – Хосок ласково ерошит волосы Сокджина и чмокает друга в щеку, заставляя его смущенно краснеть, а своего любимого притворно ревновать. – Вообще-то твой мальчик тоже здесь и он все видел, ага, – Юнги скрещивает руки на груди и обиженно дует губки, тут же чувствуя на них нежный поцелуй, который становится все более глубоким и тягучим. – Эй, голубки, может вы не будете тут на моих глазах совокупляться, а лучше предложите мне, что делать дальше с этим чмошником? – Ой, извини, – хихикает Хосок, отрываясь от возлюбленного. – Подожди часок-другой, чтобы он успел почувствовать всю безысходность своего бытия, а потом пойдешь и освободишь. Только я с тобой Юнги отправлю, чтобы проконтролировал все. А то мало ли, пожалеешь его по доброте душевной и примешь обратно. – Не волнуйся, Хо, я ж не ты, – Джин толкает друга под бок и уже начинает издавать звуки стеклоочистителя, но тут же замолкает, почувствовав на себе прожигающий взгляд лисьих глаз. – Лучше беги.