Сыграем с огнем?

Пару минут спустя после ухода Глеба в комнату постучали. — Бейбарсов, ну что еще… — начала Таня, открывая дверь, и осеклась — на пороге стоял Ванька. — Доброе утро, — с неловкостью произнес ветеринар. — Заходи, — помедлив, ответила Гроттер, отходя в сторону. Она успела натянуть джинсы и майку, но порядок в комнате так и не навела. Расстеленная постель, пустое ведро от мороженого на прикроватной тумбочке, мужская рубашка на полу… Аромат дерева и мускуса, пропитавший все. Таня открыла было рот, но замолчала, не произнеся ни единого звука. И чего она должна оправдываться перед женатым?! — Думаю, надо поговорить нормально, — сказал ветеринар, присаживаясь на одно из кресел. — Поздновато будет, но давно следовало. Таня стояла поодаль, скрестив руки. В комнате снова воцарилось неловкое молчание. — Прости. Нужно было сразу все рассказать, но мне казалось, что в этом не было смысла. — Поговорить смысл есть всегда, — возразила Таня, — особенно, если собираешься расставаться. Мы, кажется, были парой. — Кажется, — повторил Валялкин. Они рассматривали друг друга с плохо скрываемой болью. — Тань… Прости меня. После того матча я почувствовал, что в наших отношениях многое переменилось. Я видел в твоих глазах тень некромага; ты постоянно ждала его, искала в коридорах Тибидохса. Я чувствовал, что визиты в тайгу были для тебя тягостью. Ты продолжала ждать. Знаешь… Когда зеркало Тантала нашли и уничтожили, а Сарданапал отбил Глеба и вернул его в школу, я вздохнул спокойно. И решил не бороться, но малодушно отойти на другой план. А потом закрутились отношения с Дусей. Она согласилась ко мне переехать, а потом… Потом мы узнали, что будет ребенок. — Почему ты не поговорил со мной раньше? Не прервал все? Валялкин тяжело вздохнул. — Тань, я пытался. После матча. Много раз намекал, что следует разорвать отношения — ты всякий раз переводила темы. Вечный выбор, вечные сомнения… Прости, что не поддержал и не проявил терпения. Я не хотел, чтобы, отправляясь со мной, ты жертвовала всем, что тебе дорого — и просто пошел своим путем. И запретил судачить об этом Ягуну, чтобы тот не мешал тебе идти своим. — Но сейчас ты решил… пообщаться, — заметила Таня. — Хотел объясниться. Некогда мы были очень хорошими друзьями — не хотелось прерывать все на такой ноте. Таня кивнула. — Мы с Дусей улетаем сегодня. Надеюсь, вы с некромагом будете счастливы. Он тебя любит — помню его чувства, благодаря Зеркалу Тантала… Удачи. — И вам… всего хорошего, — произнесла девушка, — вам и вашему ребенку. Таня улыбнулась — не деланно, как на свадьбе, но тепло и искренне. Милый, добрый маечник действительно был ее хорошим другом, и закончить дурно значило предать все светлое, что между ними было. Нужно уметь нести последствия за себя и свои поступки. Кроме нее никто не виноват — и к черту оскорбленное достоинство. Они пожали друг другу руки — а потом маечник вышел и окончательно покинул ее жизнь. Таня отправилась в душ — вода всегда неплохо смывала негатив. Стоя под теплыми струями, она размышляла… Визит Ваньки не облегчил, но прояснил ситуацию. Да, она сама молодец… Валялкина можно понять: сколько можно было метаться между ним и Бейбарсовым? Это некромаг обречен на одну-единственную любовь, и может ждать ее ответа годами; но простой маг, чья жизнь коротка и скоротечна? А ведь она и с Бейбарсовым жестока, внезапно поняла Таня. Не говорит ни да, ни нет, хотя более всего хочет отдаться в омут его страстей — но боится при этом потерять себя. Она избегает его желанных объятий, отталкивает, отказываясь отдать другой, — той же Зализиной… Сколько еще можно тянуть с тем, что и так ясно? Она же его «почти любит»… Как было бы все просто, не появись Ург — а теперь снова мучиться между двумя. Она не любила Урга, но давило чувство вины и грелось женское самолюбие. Ради нее он пришел с другого мира… А ведь Ург изменился. Стал взрослее, темнее… Он почти как Бейбарсов — вот только тот перерос себя, научился на своих ошибках терпению… Хотя, безусловно, эти собственнические чувства по отношению к ней бесили неимоверно. Не хотелось сдаваться хотя бы из-за ослиного упрямства. Она не вещь — Глеб сам признал это пять лет назад, потому и покорно ждал, пусть и дразнил. А Ург… Ург ждать был не намерен. Смешно. Некромаг, по сути, занял место Ваньки — вот только они не встречались, а на его место пришел отважный воин из Тыра, спасший ее от Стихиария. Вздохнув, она заклинанием высушила волосы, и поспешила завтракать. С раннего утра Таня вела индивидуальные уроки у учеников… Несколько лет назад они сделали невозможное — победили сборную Вечности «благодаря силе любви некромага». Драконбол вновь начал дышать, вновь обрел вторую жизнь — но сложностей оставалось много. И с огромным трудом, кровью и потом, Соловей с Таней готовили новых игроков. Таня часто вспоминала тот матч — когда оказалось, что она, все же, любит Глеба и не может выбрать между ним и Ванькой. Когда Валялкин понял, что отошел в ее сердце на второй план… Когда все в ее душе перевернулось с головы до ног. К обеду она настолько устала, что уже не стояла на ногах. Это того стоило… Никто не любил драконбол так, как они с Соловьем. Таня приземлилась. У трибун ее поймала Медузия Горгонова… — Таня, я понимаю, что у вас бурный любовный роман, но настоятельно рекомендую сделать что-то с Зализиной. Мне не нравится просыпаться по ночам от ее оскорбленных воплей. Таня сидела на трибуне перед госпожой Горгоновой и отчаянно краснела. — Мы все были молоды, и отлично понимаем, что декан Темного отделения делал в твоей спальне, — неожиданно мягко произнесла Медузия, — но неужели нельзя было для начала решить вопрос с Лизой и Ургом? Вы с Бейбарсовым избавились бы от кучи проблем. Таня выругалась. — Медузия Зевсовна, — отчаянно красная, начала она, — все не совсем так… Да, у нас с Глебом сложные отношения, но мы не встречаемся! Бровь Горгоновой иронично приподнялась вверх. — Зализина заняла его спальню, и Глеб пришел ко мне. Но между нами ничего не было! Мы ели мороженое и разговаривали, — оправдываясь, Таня отлично понимала, как жалко все звучит… — Не встречаетесь… Однако на свадьбу Валялкина вы пришли вместе. То, как вы себя там вели, тоже говорит о многом. И именно тебя Попугаева видела выходящей наутро из спальни некромага в одном одеяле. — Мы не спим и не встречаемся. Пока что, — пробормотала Таня, — а то, как все выглядит — уже другой вопрос. — «Пока что», — хмыкнула заместитель директора, — ну что ж. Вы взрослые люди, разберетесь сами. Но настоятельно прошу — пока что очень вежливо — урегулировать проблему Зализиной и Урга. — Я вас поняла. — Таня, — Медузия посмотрела на нее, как на ребенка, — знаешь, почему вам с Бейбарсовым позволяется творить все это непотребство и крутить роман на всю школу? Не потому, что он — сильнейший в мире маг, а ты — лучший игрок Тибидохской сборной по драконболу. Потому, что с того легендарного матча за вашей историей следит весь магический мир. За вами наблюдает весь Тибидохс- начиная от зеленого первокурсника и заканчивая Ржевским с Недолеченной дамой. Все преподаватели, включая меня и Сарданапала, делают на вас ставки. А Зуби вообще пишет по вам романтическую повесть. И теперь, когда у Бейбарсова появился очередной соперник, всем стало еще интереснее. — Что?! Но я не заинтересована Ургом… — А он тобой — да. Поэтому, если хочешь жить спокойно, попытайся ему это объяснить… И Зализиной, которая наотрез отказывается покидать Тибидохс после свадьбы Валялкина! Волосы заместителя директора опасно зашевелились… — Ты знал?! Таня влетела в кабинет практической магии, едва занятие покинул последний ученик. — О чем? Некромаг был спокоен и невозмутим. — Что мы с тобой стали ходячим цирком для всей школы! — Разумеется. — И молчал?! — А что бы это изменило? — резонно отозвался Глеб, — матч видел весь магический мир. Думаешь, так сложно нафантазировать и додумать? — Ты еще и масла в огонь этих слухов подливал своими действиями… — Гроттер, — в черных глазах отражалась усталость, — я тебя люблю. А что думают остальные — мне плевать. Гроттер закатила глаза. До обеда полчаса, она успеет освежиться… Не успеет, вздохнула девушка. У входа на этаж вновь караулил Ург…