Сыграем с огнем?

Делегация от Тибидохса вылетала сегодня. За погрузку чемоданов отвечал Ягун — а Склепова скакала рядом и обещала оскопить комментатора в случае, если хоть что-то из багажа потеряется… Ург с Лизой мрачно наблюдали за отбывающими. В последнее время «отвергнутые влюбленные» всюду ходили вместе. Последняя попытка напакостить некромагу с треском провалилась прошедшей ночью: чутко спящий Бейбарсов вовремя заметил вора в своем окне. Остаток ночи и все следующее утро иномирец провел на шпиле самой высокой тибидохской башни, откуда его снимали наиболее милосердные и скучающие от безделья… — Нам ничего не светит, — прокомментировала Лиза. — Посмотрим еще, — мстительно отозвался Ург. За три дня, что «трупоед» и Таня будут отсутствовать, он точно придумает какую-нибудь компрометирующую некромага пакость. Ург пересек грань между мирами — и сдаваться просто так был не намерен.

***

Разместили их в гостевом домике. Таню с Гробыней, Катю с Машей, Поклепа с Соловьем. Бейбарсову с Медузией, хорошо подумав, выделили отдельные комнаты — а Ягуну ни пары, ни нормального помещения не досталось. И, отказавшись переселяться к бабаям, комментатор обосновался в крошечной кладовке под лестницей, откуда вытащил целую коробку битых очков… — Склеп, а может, спать? — со вздохом отозвалась Таня. — Сиди, — скомандовала телеведущая. Гроттер вздохнула. Ее лицо намазали какой-то отвратительной глиной, на глаза положили огурцы, и теперь выделенный им домашний эльф покорно пилил ей ногти. Когда этот кошмар закончится, знала Таня, она натянет старое мягонькое тряпье, напишет заявление на трехдневный отгул и будет валяться в кровати, смотреть записи старых драконбольных матчей и кушать, кушать, кушать… В Магфорд тибидохсцы прибыли поздно вечером. Мероприятие ожидалось на следующий день — на то, чтобы привести всех в божеский вид, у Склеповой были почти сутки. — Сидеть!!! — рявкнула Гробыня, когда уже упомянутые бабаи заглянули на огонек и предложили «полетать». Гроттер взвыла: ее лишали самого, самого интересного… Собственно, к бабаям она все равно сбежала, когда ее подруга отвернулась к чемодану с очередными «мордомазательными» делами. Она, Ягун и Маша. Вернулась Гроттер с воспрявшим духом и сломанным ногтем. Несчастный эльф вздохнул и вновь потянулся за пилочкой. Сверху, тем временем, шла культурная попойка Поклепа, Соловья и тренера бабаев Амата… — Ну, все. Склепова, довольная, как кошка, горделиво расхаживала по гостиной. — Гроттерша, покажись людям, — скомандовала она. — А может, не надо? — прозвучало за дверью. Все остальные давно были собраны, и теперь ожидали только бравую победительницу Чумы-дель-Торт. Телеведущая закатила глаза и умоляюще посмотрела на комментатора. Хмыкнув, Ягун удалился в комнату девушек и практически силком вытащил подругу. Представители Тибидохса оценивающе смотрели на Гроттер — а Таня готова была провалиться сквозь землю… — А неплохо, — отметила Медузия, — просто и со вкусом. Гробыня выбрала ей струящееся ярко-алое платье. Тонкие бретели, отсутствие рукавов, глубокий вырез впереди и полуобнаженная спина. Минимум украшений — прямо под лифом шла черная вышивка в тон смокинга Глеба, после которой легкая ткань расходилась широкой юбкой. Огненно-рыжие волосы Тани Склепова оставила распущенными — только уложила их красивыми изящными волнами; благодаря ежедневному мытью головы каким-то бальзамом они умудрились за месяц дорастить их почти до лопаток… — Очень неплохо, — отметил даже Поклеп. — Ну, Танька, не посрами землю Русскую! — хмыкнул Ягун. Остальных Гробыня одела с не меньшим вкусом… Следует отметить, вкус у звезды телеэкранов был неплохой. Катя в платье в греческом стиле, похожая на богиню; Маша в темно-зеленом; Медузия в «доспехах» Горгоны… Мужская половина в идеально подогнанных смокингах. Глеб подал ей руку. Черный костюм, зачесанные волосы… — Красивая пара, — тихо отметила Медузия. — Идем, Гроттер. Перед смертью не надышишься, — усмехнулся Глеб. — Как некромаг говоришь? — съязвила Таня. — Именно. Она взяла Бейбарсова под руку — и Тибидохская делегация во главе с тренером направилась к месту проведения бала… Ни один зал не смог бы вместить такое количество народу — и потому его организовали на огромной площади за замком. «Помещением» служила огромная высокая беседка-шатер, сплетенная из гирлянд сияющих золотом звезд… У стен беседки стояли многочисленные столы с яствами; играла легкая ненавязчивая музыка. С подносами сновали домовые эльфы… Здесь было слишком много знакомых лиц. Бактрийская ведьма Энтроациокуль, некромагиня Маланья Нефертити, Кэрилин Курло, Эразм Дрейфус, Клопперд Блох, Адмирал Жульсон, Люли-Дури… Айзек Шмыглинг, Фетюк-ага… Музы с их тренером А.Поллони, полярные духи, афганские джинны, оборотни… Гурий Пуппер, Лизхен Херц, Умрюк-паша, Фофан Бок, Рамапапа, капитан Глинт, Лакшаман, Лукум-Рахит, О-Фея-Ли-Я, Шейх Спиря, принц Омлет, Гулькинд-Нос, Бэд-Фэт-Рэт… Многие другие, чьи имена Таня не помнила или не знала — со многими сборными они попросту не успели сыграть. Сотни игроков… А в центре внимания оказалась Таня Гроттер, забившая обездвиживающий мяч в пасть Герардиона — при помощи некромага, «ради любви к ней» поборовшего личность Тантала. Представителя одновременно победившей и проигравшей стороны… И здесь на них смотрели с уважением — пусть Таня и считала, что та победа стала подарком и подачкой для бедных. Она вошла в историю, вышла победителем — а победителей не судят. Их выставили героями, необходимыми для возрождения драконбола. Девчонку, единственной заслугой которой стала победа над забытой Чумой-дель-Торт, и некогда преступника, ограбившего хранилище артефактов. — Расслабься, — тихо шепнул Глеб. Таня крепче сжала его локоть. Она давно привыкла к этим высоким туфлям, но дело было не в них: ноги держали плохо… Если бы не необходимость танцевать перед всеми, она бы сейчас весело развлекалась с остальными в толпе! И получала удовольствие! Но Бессмертник решил сделать из нее посмешище… Председатель Магщества завел длинную приветственную речь, а Гроттер боролась с приступом нервной тошноты. — Гроттерша, держись, — зашептала Гробыня на ухо Тани, — здесь куча драконболистов. И все на тебя смотрят. Они хотят видеть ту, что победила сборную Вечности. Не смей подвести их ожидания! Рядом с тобой сильнейший некромаг современности, мечта всех женщин, влюблённый в тебя до беспамятства! — Ты думаешь, мне от всего этого легче? — простонала Таня, — на меня сотни смотреть будут… На драконбольном поле — ничего страшного, но на танцполе… Закатив глаза, Склепова сунула ей в руки бокал шампанского. — Залпом, Гроттерша. Залпом! Господи, что же я буду делать на вашей свадьбе… — выругалась телеведущая, — там не меньшая толпа соберется… — Какая, к чертям, свадьба?! — яростно зашептала девушка, смотря на ухмыляющегося некромага… — Я образно, — рявкнула Склепова, отнимая уже пустую емкость. Зазвучала торжественная, несколько злая мелодия. Выругавшись, Гроттер взяла некромага под руку и позволила проводить себя в центр зала… — Смотри на меня, Гроттер. Следует отдать должное муштре Медузии и Склеповой — Таня не только двигалась идеально и отточено, но чувствовала музыку и даже получала от нее удовольствие. Она всецело положилась на Бейбарсова, позволила себе окончательно утонуть в черных очах некромага. Обычно она боялась этого — но сейчас только его глаза могли помочь ей сохранить рассудок. Поворот… Еще поворот… Руки мужчины на ее талии, торжественный шаг, наклон… «Растворись во мне», — слышит Таня — и повинуется. Шаг, еще шаг, поворот. В черных очах отражается Тартар — но почему эта тьма так желанна? Вокруг лица, но до них нет дела, есть музыка. Значение имеет лишь один человек. Бейбарсов приподнял ее над собой. Вновь поворот — все чинно и торжественно, но почему так много страсти? Вперед, отбросить робость. «Стань моей сутью». Кому принадлежат эти слова?.. Мысли путаются. Движения давно выучены, нужно лишь повторить… Вращение… Черный омут, черная бездна Тартара. Прозвучали последние аккорды. Пара изящно поклонилась друг другу. — Все, официальная часть закончена, — шепнул ей Глеб, — можешь отдыхать и общаться. — Неужели, — ответила Гроттер. Желающие танцевали, желающие разговаривали… Феи весело отплясывали с джиннами, музы напропалую кокетничали с гандхарвами. Кто-то вместо мячей перебрасывался бутылями… Энтроациокуль пила на брудершафт с Таней и Маланьей. Все драконболисты забыли на сегодня все свои обиды и претензии; вечер принадлежал им. С Таней, Глебом и Соловьем постоянно фотографировались. Фотографировались здесь вообще очень много… Кто-то пытался вешаться на некромага, кто-то — умыкнуть Гроттер, но такие попытки Бейбарсов пресекал очень быстро… Ягун безостановочно комментировал, Катя мирно общалась с драконьими защитниками, Маша, красная как рак, вела беседу с высоким красивым драконболистом. Но кто получал от всего истинное удовлетворение — так это Склепова, носившаяся с блокнотом по всему залу… Медузия и Поклеп сидели у стеночки с шведским столом, следили за порядком и поглощали коньяк. — Справились, — с некоторым недоверием отметила госпожа Горгонова. — Цирк. Буравчатые глазки Поклепа внимательно следили за Бессмертником — тот не сводил ненавидящего взгляда с Гроттер. — Интересно, какую свинью он подложит нам в этот раз. — Я, кажется, догадываюсь… — Бей-Барсов, — к паре подошел Пуппер, — Вы позволить пригласить Ваша спутница на танец? — Позволить… — усмехнулся Глеб, и счастливый Пуппер увел протестующую Таню. А почему он за нее решает?! — Танька сегодня безумно красива, — сказала Катя, — помимо того, что она — главная достопримечательность этого вечера… — Смотри за ней, Душикотиков, — хмыкнула Склепова, — уведут. — От НЕГО? — хмыкнул Ягун, — на это только у Урга мозгов хватит… Ну да. У Бейбарсова вполне достаточно сил на то, чтобы разнести в щепки все это здание — а потом испепелить остальных. Следует отдать должное — танцевать Пуппер умел превосходно, в отличие от Тани, более всего мечтающей забиться куда-нибудь в угол. — Вы красивый пара, — признался магфордец, — после тот матч мы все ожидать, что вы быть вместе. — Твой русский стал хуже, — заметила Таня. — Давно не разговаривал. Таниа, — Пуппер замялся, — я обещал молчать, и поэтому должен держать свой обещаний. Но сейчас я настоятельно рекомендовать тебе выпить крепкий алкоголь. Бессмертник приготовить эффектный сюрприз, но он может оказаться для тебя болезненный. — Что? — переспросила Таня. Разумеется, это же Бессмертник… Без «свиньи» никак. — Выпей. И еще… Я поклясться Разрази Громус, что не скажу тебе ничего. Но дать тебе совет мне никто не запрещал. Как вернешься домой, Таниа… Не уходи с драконбольного поля. Ты должна тренироваться день и ночь! — Ты пугаешь, Гурий, — пробормотала девушка. Куда еще больше тренировок… Кажется, нечто подобное магфордец ей уже говорил — несколько лет назад. Так, а когда это было… Она же помнит, не так ли? — Ты навсегда остаться в моем сердце, — с трагическим пафосом ответил магфордец, — и я всегда стараться уберечь тебя от бед. Поэтому прошу! Тренируйся сутками, Таниа. Ты и Бей-Барсов. Вся ваша сборная. Ощущение сплошного дежавю. Танец закончился — и англичанин, грустно вздохнув, проводил ее обратно к некромагу… Танцы. Игры. Смех. Девушка впоследствии много раз с теплом вспоминала этот вечер — вернее, первую его часть. Танцующую цепочку драконболистов во главе с музами (чтобы «спрятаться», ей пришлось лезть под стол). Купание оборотней в фонтане. Стихийно возникающие соревнования — в воздухе витал дух здорового веселого соперничества. К раздражению Тани, Бейбарсов практически не отходил, давая понять, что она — единственная причина, по которой он присутствует на этом сборище и даже никого не убил. Время «сюрприза» подошло внезапно — когда основная масса драконболистов уже перебесилась и выплеснула адреналин, и мероприятие вновь стало возвращаться в «приличное, пафосное и торжественное» русло. — Этот вечер — первый в истории, когда собралось такое количество знаменитых драконболистов. Но теперь, — объявил Бессмертник, — представим тех, без кого история драконбола попросту не была бы написана… Полыхнула вспышка — и в центре зала начали материализовываться знакомые фигуры. Геракл. Илья-Муромец. Минотавр. Гермес, барон Мюнхгаузен, Аргус, Дионис, Кентавропег, Фрол Слепой… А потом — игроки, вышедшие из сборной по причине пропуска мячей. Таня покачнулась, и почти повисла в руках Бейбарсова. Она обнимала его за плечи, чтобы не упасть — хотя со стороны это выглядело как страстное, полное любви, объятие… Рядом с ней стоял Леопольд Гроттер.