***
Синяк действительно прошёл через три дня. Нога вновь выглядела прекрасно и не вызывала никаких болей. Однако ментальная боль не утихла. Адриан провёл три дня дома, созваниваясь с друзьями, делая уроки, играя на пианино, уча китайский и смотря фильмы, но так и не связался с Лукой. Та записка, завалявшаяся в конспектах Маринетт, была единственным напоминанием о том, что Лука ещё жив. Из всех социальных сетей он тоже пропал. Даже в WhatsApp не заходил. Ну, в принципе, всё как всегда. Агрест привык. Адриан вернулся в школу не в самом лучшем расположении духа. Он вновь в строю, а значит отец завалит его кучей работы, от которой он только-только отдохнул. Вдобавок ко всему, в конце недели должен прийти гер Краузе, а встречи с ним Адриан никак не ждал. Он всё не мог забыть, чем закончилась предыдущая. «Кого-то да ревнуете.» Точно не Луку к его супер-крутой подружке Лоре-они-так-хорошо-смотрятся-вместе. Точно!***
Между тем приближался день рождения Адриана. В этом году он выпал на пятницу, и Адриан не знал: радоваться этому или плакать. С одной стороны, он может вечером не делать уроки и отпроситься гулять с друзьями. Но с другой, приближение выходных только увеличивало количество работы, дополнительных занятий и шансов, что отец не отпустит его погулять даже в сопровождении Гориллы. Настроение именинника колебалось от «вполне неплохо» до «я карасик, поэтому мне надо утонуть». Семнадцать лет — не самый крутой возраст. И Адриан в этом убедился прямо с самого утра. Спина болела, ноги затекли, лицо опухло. Казалось, что вместе с новым годом жизни Адриан стал только хуже. Его недовольное лицо, верно сопровождающее его до самой машины, было тому доказательством. Отец даже не вышел поздравить сына с утра. Натали сдержанно кивнула и прощебетала что-то о здоровье и благосостоянии, пытаясь улыбнуться, но Адриан перебил её на половине фразы сухим «спасибо». Нет, конечно, он был благодарен, однако выслушивать одну и ту же речь, которую Натали говорила уже не первый год, желания не было. В школе первым делом на него в буквальном смысле налетела Хлоя, сбивая с ног вместе со своей огромной коробкой, обёрнутой в подарочную упаковку. — Адрианчик, ты украшение этого города! Носи мой подарок с удовольствием! Она подарила ему свитер. Наверняка брендовый и очень дорогой. Агрест ухмыльнулся, думая, что не хочет и носить такие дорогие вещи. Но будет, потому что деваться некуда. Адриан поблагодарил подругу и поспешил в класс, готовясь к худшему. Но в классе всё было замечательно. Нино, Алья и даже заикающаяся Маринетт поздравили его так, что Адриан весь первый урок сидел с тупой улыбкой. Как же он был благодарен за то, что нашёл таких замечательных друзей! Через свои слова они подняли ему настроение так, что Агрест даже забыл о том, что Лука до сих пор ни весточки ему не отправил. Одноклассники тоже не остались в стороне. Каждый поздравил Адриана как-то по-особенному, кто-то даже подарил что-то. И теперь настроение именинника стремительно с «я карасик» поднималось до «похоже, этот день будет лучше остальных». Половину школьного дня Адриан светился, улыбался всем и каждому и с радостью благодарил всех за поздравления. Всё это продолжалось ровно до большой перемены, когда телефон внезапно завибрировал в кармане джинс, и Агрест был вынужден слинять из кафетерия под недовольный бубнёж Альи, Маринетт и Нино о том, что он не доел своё праздничное пирожное. Адриан бежал в какой-нибудь укромный уголок школы, неверящим взглядом уставившись на экран телефона. Ему звонил Лука Куффен. — Алло, Лука, это правда ты? — с надеждой спросил Адриан, облокачиваясь о стену в безлюдном коридоре. Коленки дрожали, однако голос был спокойным. — Нет, это Джулека стырила его телефон, — раздался в трубке знакомый голос, и Агрест немного пошатнулся. Как же долго он не слышал его. — Очень смешно. Повисла пауза, прерываемая ровным дыханием Луки на другом конце телефона. — Так вот, что я звоню… Адриан, ты сможешь сегодня прийти на корабль? У меня…нас, я имел в виду нас, есть небольшой сюрприз для нашего большого мальчика! Адриан опешил. Лука не выходил на связь неделю, а теперь спокойно зовёт его в гости? — Серьёзно? Почему за всю неделю ты мне ни разу не звонил, а сейчас вдруг решился? Да ещё и в гости позвал! — Адриан пытался говорить ровным голосом, но не получилось. Он был слишком зол. — Поверь, если ты придёшь, я всё объясню. Адриан, только, пожалуйста, не обижайся на меня! — Не обижаться? Да ты хоть представляешь, как я изводился? За неделю не единой весточки, кроме той дурацкой записки! А ты вновь ведёшь себя как ни в чём не бывало! — Адриан, — протянул Лука умоляющим голосом, и Агрест опешил, понимая, что только что кричал на своего лучшего друга. Тон у Куффена был такой жалобный, что Адриан не смог возразить. Он томно выдохнул и мотнул головой, будто приходя в себя. — Я попытаюсь отпроситься у отца, но не факт, что меня отпустят. — Будет очень жаль, если ты не сможешь пр… — Да, я знаю. Всё, мне пора на урок, — буркнул Адриан и сбросил. Он не знал, откуда столько агрессии. Было ощущение, что весь тот стресс, который тот испытал за время их с Лукой размолвки, превратился в один большой комок и разом вывалился наружу. Но, тем не менее, Адриан не чувствовал себя виноватым в том, что повысил голос. Любой в похожей ситуации вёл бы себя так же. Зато теперь, плюсом к хорошему настроению, у Адриана появилась хорошая мотивация всеми возможными способами уговорить отца отпустить его погулять. Как бы сильно он ни был зол на Луку и его очень нелогичное поведение, глупо было отрицать, что Адриан очень сильно скучал. Остаток учебного дня прошёл так же обыденно, как и всегда. Поздравившие Адриана люди улыбались ему, но больше ничего не делали. Одна Маринетт, путая слова, бубнила что-то про праздник и торт из пекарни её родителей. Как раз в разгар их смутного диалога о том, что Дюпен-Чен совсем несложно приготовить праздничные угощения, к ним, мило болтающим около подоконника в классе, незаметно подошли Джулека и Роуз. — Адриан, как настроение? — мило улыбнулась Роуз, пугая Маринетт своим внезапным появлением. От удивления девушка забыла, о чём говорила, а потому фраза про разнообразие «судов…ой, то есть кремов» оборвалась, не дойдя до своего логического завершения. — Всё хорошо, Роуз, — улыбнулся в ответ Адриан, не понимая, что от него хотят. Девушки смиренно молчали, оглядывая Маринетт и Адриана нечитаемыми взглядами. Агрест хотел было спросить о причине их визита, однако, стоило ему открыть рот, Роуз сказала: — У тебя сегодня день рождения, и в честь этого мы хотели бы пригласить тебя отпраздновать на корабль! Адриан изумленно изогнул бровь. Его недавно позвал туда Лука, а теперь ещё и Роуз с Джулекой? Похоже, они действительно хотели сделать Адриану приятно. — Мы поймём, если у тебя не получится, вдруг, отец не отпустит, однако эту вечеринку мы хотели организовать специально для тебя, мы ведь твои друзья, — улыбнулась Джулека. Маринетт удивленно похлопала глазами, будто не знала, что они собираются устроить Адриану вечеринку. Сам Агрест призадумался. — Это очень мило, — искренне улыбнулся Адриан, — Но я сомневаюсь, что отец меня отпустит. Однако я приложу все усилия для того, чтобы пойти, — уверенно продолжил он, — Мне очень приятно, спасибо. — Отпишись, если что, — со все той же улыбкой ответила Роуз и, взяв Джулеку под руку, устремилась к их парте. Прозвенел звонок на последний урок, и Адриан, поблагодарив Маринетт за***
По возвращении домой Адриан всеми силами старался накопить достаточно смелости, чтобы заявиться к отцу и попросить о том, о чем хотел весь день. Он почти встал с кровати, как в комнату зашла Натали, оповещая Агреста о том, что через пятнадцать минут придёт гер Краузе, дабы проверить его состояние. Чёрт, Адриан совсем забыл о нём! Подрастеряв всю былую уверенность, Адриан устало плюхнулся лицом в подушку и принялся дожидаться врача, игнорируя всё на свете: начиная от беспорядочных мыслей о том, как раздобрить отца, заканчивая сообщениями с примерным содержанием «ну что, придёшь?» от Нино, Альи и, вероятнее всего, Маринетт. В дверь постучались. Адриан приподнял голову и буркнул «проходите». Однако стук повторился. Либо стоящий за дверью человек глухой, либо это Адриан, потихоньку сходящий с ума, очень тихо разговаривает. Агресту пришлось-таки подняться и открыть эту злосчастную дверь. На пороге стоял, улыбаясь, гер Краузе, держа в руках свой любимый чемоданчик. — Гутен таг, юнге Агрест! — поздоровался врач и прошёл в комнату вслед за Адрианом. — Здрасьте, — буркнул тот и снова упал на кровать, только уже лицом к потолку. — Как самочувствие? — Замечательно. — Интонация у вас нерадостная. — Я устал, — Адриан зыркнул на гера Краузе, что вновь сел на стул около его кровати и достал свой блокнотик, старательно что-то записывая в него. — Могу я поинтересоваться, отчего же? Адриан смерил врача недовольным взглядом. Он не питал к мужчине никаких доверительных чувств, и ему не хотелось делиться своими переживаниями с ним. Однако… гер Краузе выглядел как очень понимающий человек, да и Агрест так давно не контактировал с Лукой, жалуясь ему на свои проблемы, что в нем накопилось много негативных эмоций, которые то и дело собирались вылиться наружу. Если гер Краузе из искренних побуждений хочет узнать о самочувствии пациента, почему бы пациенту не быть с ним честным? Тяжко вздохнув, Адриан сел, выпрямился и, оглядев врача уже жалобным взглядом, принялся тараторить: — Нога моя больше не болит, самочувствие тоже стабильно нормальное. Однако в тот день, когда Вы впервые сюда пришли, я поссорился со своим другом. Мы не общались неделю, а сегодня он внезапно позвонил и захотел встретиться. Я запутался и не знаю, что делать. С одной стороны, я очень скучаю, а с другой, мне обидно, что за всю неделю он мне ни разу не написал и не поинтересовался, как я, хотя знал, что я приболел. Гер Краузе удивленно приподнял брови, но буквально через секунду лицо его озарила светлая улыбка. Он поправил очки и вновь что-то записал в блокнот. — Если юнге дорожит отношениями с этим парнем, почему бы не пойти навстречу? — Мы не в отношениях, — осекся Адриан, смутившись. Врач рассмеялся. — Я имел в виду дружеские отношения, мсье Агрест! Но, раз уж Вы так бурно отреагировали на это слово, то, быть может, честно признаетесь, что между Вами и этим юнге? Адриан тяжело сглотнул. Он сам не знал, что между ними, а теперь должен объяснить это врачу, которого видит второй раз в жизни и с которым он так внезапно разоткровенничался? — Между нами только дружба, гер Краузе. А отреагировал я так, потому что действительно устал и не до конца понял смысл вашего предложения. — Хм-м-м, — протянул врач и притянул свой чемоданчик, — Тогда, раз с Вами все в порядке, позвольте я быстро проверю Вас и поспешу покинуть. Адриан коротко кивнул. Гер Краузе вновь достал свои медицинские принадлежности, начиная проводить тот же осмотр, что и неделю назад. Только на этот раз настроение у него было расслабленно-игривое: врач насвистывал под нос какую-то мелодию, улыбался всякий раз, когда их с Адрианом взгляды пересекались, и шутливо отбрасывал ненужные принадлежности обратно в чемоданчик. Агреста бесило такое беззаботное поведение. А потому он, сам не поняв, как это случилось, внезапно приостановил осмотр горла, выдав: — Мы с ним чуть не поцеловались. А потом я случайно представил, как бы мы целовались, и понял, что ревную его к его давней подруге. Глаза гера Краузе вспыхнули победным огоньком, однако он тут же погас, позволяя уже привычной доброй улыбке расплыться по лицу. — Так бы сразу. Гер Краузе быстро закончил осмотр, записал что-то в свой блокнот и отлучился буквально на несколько минут, возвращаясь в комнату с двумя чашками чая. Адриан вдохнул ароматный запах жасмина и тут же расслабился, делая первый глоток. Горячий чай успокаивал, заставлял забывать о проблемах и невзгодах, что тревожили его последнюю неделю. Убедившись, что Адриан спокоен и настроен на разговор, гер Краузе начал: — Что же, юнге Агрест, соизвольте рассказать мне, что за прекрасный юноша, которого вы хотите поцеловать. Адриан открыл было рот, чтобы возразить, потому что в самом деле целовать Луку он не хотел, но передумал возмущаться. Ему хотелось поговорить хоть с кем-то по душам, а не переводить диалог в тупиковую тему и всё без конца отрицать. — Он… понимающий, добрый и заботливый. Почти сразу, как мы познакомились, я почувствовал, что хочу с ним общаться. И я не прогадал. С ним легко, весело и здорово. С ним я чувствую себя в своей тарелке, но…- Адриан отпил чай, проверяя, слушает ли его гер Краузе. Врач сидел, навострив уши и даже не притронувшись к стоящему на прикроватной тумбочке чаю, — Но сомневаюсь, что ему так же хорошо со мной. В плане, когда мы только начали общаться, всё было хорошо, а потом он начал пропадать. Сначала на день, потом на два, потом на неделю. И так всё время — неделя здесь, неделя где-то. В итоге я не выдержал, высказал ему всё, и он вроде меня понял. Наше общение вернулось в прежнее русло, а потом… Я…ну… Он упал на меня, и я…засмотрелся на него и чуть его не поцеловал. Гер Краузе ахнул, однако с тем же заинтересованным видом кивнул, мол, продолжай. — А потом я с позором сбежал и перестал с ним контактировать. Он мне нравится, но как друг, и с моей стороны очень опрометчиво было бы целовать его. Однако я чуть не совершил ошибку, за которую мне бы потом очень долго было бы стыдно. А потом. В тот день, когда Вы первый раз сюда пришли, я увидел его с его давней подругой, и во мне вспыхнуло какое-то щемящее странное чувство. Мне захотелось, чтобы она отошла от него, а он, в свою очередь, подошёл ко мне. Я не хотел видеть, как они улыбаются друг другу. И в итоге я так запереживал, что упал с лестницы. И мы встретились с Вами. Вот и вся история. — А когда же Вы представили ваш поцелуй? — Недавно. Совершенно случайно. И понял, что ревную его к его подруге. Гер Краузе шумно выдохнул. — Он позвал меня в гости сегодня по случаю моего дня рождения, говорит, что он и мои школьные друзья организовывают вечеринку по этому поводу. И пускай я очень зол за то, что он меня игнорировал, я не могу отрицать, что очень скучаю и хочу поскорее его увидеть. Однако очень маловероятно, что отец выпустит меня из дома даже в день рождения. — Вот что я скажу тебе, юнге, — обратился к Адриану врач и уже на «ты», — Подумай, что ты действительно испытываешь к нему. Не пытайся закрываться от этих мыслей или игнорировать их, а просто подумай. Если тебе так нравится общаться с этим парнем, то почему нет? А если тебе так нравится он сам, то тем более — доверься чувствам! Возможно, он прямо сейчас так же сидит и переживает, потому что очень хочет увидеть тебя. Пока ты не подумаешь о своих чувствах, пока не увидишь его улыбку, не услышишь его смех и не поговоришь с ним о погоде ты всё равно будешь несчастен и загнан в угол. Знаешь, людей, с которыми ты можешь разделить один вечер, очень много, а тех, с кем получится делить и вечер, и целый день — ничтожно мало. Я своего уже нашёл, и очень надеюсь, что этот юноша, о котором ты только что говорил с горящими глазами и широкой улыбкой, будет готов разделить с тобой любое время суток. Даже в качестве простого друга. Адриан загрузился. Он пытался вдумываться в каждое слово гера Краузе, и чем больше он думал, тем шире открывались его глаза. Ну конечно! Лука — живой, настоящий, милый, добрый, отзывчивый — его Лука. Как Адриан может проводить бесчисленное количество времени за самокопанием, когда ответ плавает на поверхности. Лука — вот, кто ему нужен. Тот, кто уже спас его однажды, и кто, Адриан уверен, будет спасать его столько, сколько потребуется. И неважно, что чувствует Агрест на самом деле — он нуждается в Луке. В его взглядах, смехе, шутках и объятиях. Он нуждается в Луке-друге, в Луке-парне, в Луке-человеке — неважно. Важно то, что Адриан понял это очень поздно. Возможно, будь он более сообразительным или настойчивым, сейчас бы он веселился с Лукой, а не сидел тут в компании гера Краузе, копаясь в своих тараканах. — Вижу, что ты меня понял. Что же, значит, моя миссия выполнена. Вынужден покинуть Вас, юнге, но хочу, чтобы Вы знали, что я всегда готов прийти на помощь запутавшемуся сердцу, — сказал гер Краузе и, улыбнувшись, кивнул головой напоследок, вставая со стула и направляясь к выходу из комнаты. Адриан отрешенно мотнул головой, а потом вдруг крикнул «Стойте», вынуждая врача остановиться прямо перед дверью. — Спасибо Вам, — сказал Агрест и выдавил из себя некое подобие улыбки. Пускай она и выглядела вымученной, Адриан все равно пытался вложить в неё всю свою благодарность. — Пока ещё не за что благодарить, — таинственно проговорил гер Краузе и вышел из комнаты. А Адриан плюхнулся лицом в подушку, терзаемый образом улыбающегося Луки, пытаясь абстрагироваться и вновь придумать какую-то стоящую отмазку для отца. Но через полчаса в его комнату вошла очень взбудораженная Натали, нервно поправляющая выбившуюся из пучка прядь волос чаще обычного. Адриан смутился ее виду. Но не успел он открыть рот, как тут же закрыл его, удивленно хлопая глазами. — Адриан, а ты чего ещё не одет? Агрест вопросительно изогнул бровь, не понимая, к чему был задан этот вопрос. — Твои друзья тебя уже наверняка заждались! Поторапливайся. Что? — Натали, стой, — выпалил Адриан, подорвавшись с кровати и нелепо глядя на женщину, неуспевшую покинуть комнату, — В каком смысле «заждались»? — В прямом, они же организовали для тебя вечеринку! Сказать, что Адриан охуел — это все равно, что промолчать. Откуда она знает? Зачем говорит ему одеваться? А отец? — А отец…он отпустил меня? — Ну, скажем так, один очень убедительный мужчина смог заверить мсье Агреста, что ты обязан провести этот вечер с друзьями, — хитро улыбнулась Натали и юркнула вон из комнаты, оставляя ошарашенного Адриана наедине со своим шоком. Гер Краузе уговорил его отца отпустить его к друзьям? Одного? На целый вечер? Боже.