Быть любимым — это больше, чем быть богатым, потому что быть любимым означает быть счастливым.
Полтора года спустя. Объятия Луки были лучшим будильником во всём мире. Тёплые, нежные, до боли трепетные — такие мягкие и уже родные. Адриан сладко зевнул и попытался разлепить глаза, но яркие лучи палящего солнца помешали его планам. Почти рефлекторно он что-то недовольно пробубнил и уткнулся носом в чужое крепкое плечо, чувствуя, как лежащий рядом с ним человек притягивает его ближе. Тут-то он и наплевал на все внешние факторы, раскрывая глаза и любуясь открывшейся перед ним картиной. Спящий Лука был безумно красивым. Тёмные его волосы растрёпаны были во все стороны, словно так и просили уложить их аккуратнее, длинные ресницы то и дело легонько подрагивали, а на губах не было привычной ухмылки. Лицо его источало вселенское спокойствие, и Адриан готов был этим спокойствием наслаждаться вечно. Правда, столь шикарную картину портил недлинный след слюны, что Куффен пускал во сне, но даже он со временем начал казаться милым. Однако бодрствующий Лука был в сто раз красивее. — Я не сплю, — сонно пробурчал парень, кладя свою ладонь на волосы Агреста, начиная его то ли гладить, то ли несильно постукивать по голове, — Я вижу, что ты на меня пялишься. — У тебя глазы закрыты, — так же пробурчал в ответ Адриан. — Я даже через закрытые глаза… И, не закончив свою речь, он зевнул и замолк. Обычно Агрест испугался бы такому внезапному молчанию, но, на удивление, он привык к тому, что Лука имел способность молниеносно засыпать, не договаривая даже середины предложения, особенно с утра пораньше. Скорее всего, после окончательного пробуждения он даже и не вспомнит своей фразы. Но это и не надо будет. Итак, сегодня был выходной, который давал возможность Луке и Адриану наконец-то провести день дома в компании друг друга, никуда не торопясь.***
Проспав ещё добрых два часа, горе-любовники соизволили таки проснуться. Хотя, если честно, Куффен просыпаться не особо-то и хотел. — Ты сегодня готовишь завтрак, поднимайся давай! — настойчиво повторял вставший с кровати Адриан, начавший трясти своего парня за плечо, дабы тот наконец поднялся. — Мам, отстань. — Ах так, — возмущённо выдал Агрест. За время их совместного проживания он привык к тому, что Лука спал очень долго, но конкретно в данный день его эта сонливость не радовала больше обычного. Да, пускай у них выходной, но они не могут вот так просто весь день проспать! Вдруг сознание прошибла довольна глупая идея, однако Адриан не смог сдержать самодовольной улыбки, решая, что идея-то, на самом деле, не такая уж и глупая. Резко наклонившись, он схватил недовольного Луку за щеки и притянул к себе, целуя. Агресту не очень нравились поцелуи сразу после пробуждения, но он знал, кому они нравились. И сегодня эта любовь Куффена к ним, слава богу, сыграла свою роль. Его голубые глаза мгновенно распахнулись, уставившись на довольного Адриана. — Приготовишь нам вкусный завтрак, получишь ещё чего поинтереснее. Лука на эту фразу только и сумел, что обреченно выдохнуть, но с кровати все-таки встал. Хитрюга Агрест всегда знал, как выманить его из постели.***
Сидя на стуле на кухне, Адриан рисовал пальцем по гладкой поверхности стола незамысловатые узоры. Запах в помещении стоял невероятный, и стоило подумать, отчего же это — то ли Агрест действительно был таким голодным, то ли яичница, которую готовил для него Лука, собиралась быть невообразимо вкусной. — Долго ещё? — вымученно спросил Адриан, чувствуя, как урчит его живот. — Пару минут подожди, нетерпеливый. Фыркнув, Агрест замолк и не стал больше ничего говорить. Ещё пару минут он отсидеть был в состоянии. Тем более, что в кои-то веке завтрак ему готовили любимые руки любимого парня, а не его собственные, обычно наспех нарезающие горы бутербродов. От мыслей о бутербродах Адриан усмехнулся, незаметно для самого себя проваливаясь в воспоминания. Что же, может они смогут скоротать эти несчастные минуты ожидания?***
Скажи Агресту полтора года назад, что он съедется с Лукой и будет жить с ним припеваючи, тот зашуганный паренёк бы нервно рассмеялся, покрутив пальцем у виска. Пускай тот Адриан (до жути счастливый и влюблённый Адриан) этой перспективе был только рад, картину счастливого будущего одним взмахом руки развеивал собственный отец. Мсье Агрест, даже не догадываясь о том, что у его сына появились отношения, и так был холодным и строгим, поэтому, узнай он всё, запер бы Адриана под замком в его же комнате. Однако молодых людей это довольно скоро перестало волновать. Когда миновал конфетно-букетный период и начались первые ссоры, едва не закончившееся расставанием, Агрест с удивлением осознал — ему плевать на мнение отца. Ему плевать на мнение Натали, на мнение Гориллы — на мнение кого угодно. Потому что в итоге этот этап они тоже выстояли, крупные ссоры сошли на нет, и внезапно захотелось видеть Луку рядом с собой постоянно. Утром, днём, вечером — его вещи в собственном шкафу, его фигуру в собственной ванной, его ехидное лицо в собственной постели. Хотелось жить вместе с Лукой. Поэтому они всё рассказали. И получили свою кучу презрительных взглядов и недовольных вздохов. Нахмуренные брови отца, неподдельное удивление Натали и едва заметную, скромную ухмылку Гориллы. Получили непонимание и запреты, долгие серьёзные разговоры и даже пару разбитых в порывах злости тарелок. Но за этим всем пришло смирение. Да, Габриэль смирился. Не сразу, не по щелчку пальцев — ради его смирения Адриану пришлось неделями сидеть дома, пару раз в день созваниваясь с Лукой; устраивать забастовки, игнорируя призывы Натали пойти обедать; успокаивать друзей тем, что он не в плену, а просто пытается вразумить своего отца, но смирение всё же пришло. И лишь то, что Адриан вдруг заявил, что не намерен продолжать карьеру модели, добило отца окончательно. Им удалось прийти к единому соглашению, и после очередного потока длинных нудных разговоров, он наконец смог сделать того, чего так долго хотел не только он, но и сам Лука — съехаться. А вместо карьеры модели Агрест предпочёл обучение психологии. Те недели, проведённые взаперти дома, натолкнули его на мысль, что ему не хочется больше светить своим лицом на каждом углу Парижа — теперь ему хотелось помогать другим людям. Совсем как гер Краузе, что некогда помог ему самому. Поэтому, преодолев кучу экзаменов, выпустившись из школы, Адриан поступил на психолога. Оттого их общие с Лукой выходные ценились вдвое больше — учёба в университете отнимала слишком много времени и сил. Что касается самого Луки — тот, ещё до того, как они с Адрианом стали жить вместе, решился открыть свой собственный магазин музыкальных инструментов. К счастью, его заработка с тик тока и других социальных сетей хватало на то, чтобы медленно, но верно осуществлять свою мечту. Теперь они так и жили — вечно сонный студент-психолог, которого, бывало, даже на учёбе донимали с расспросами, а тот ли он Адриан Агрест, и гитарист-предприниматель с огромной аудиторией в своём тик токе, призывающий своих подписчиков наведываться иногда в его магазинчик. К слову, о тик токе… Адриан забросил ведение аккаунта почти сразу, как рассказал отцу о своих отношениях с Лукой. В этом теперь просто не было необходимости — он не собирался быть моделью, выкладывать ему было нечего, а времени на создание оригинального крутого контента не было от слова совсем. Выложив некое подобие прощального видео с извинениями и объяснениями, Агрест удалил тик ток. Аккаунт оставил — пусть будет как память для его подписчиков, но само приложение с его телефона пропало. Лука же, напротив, тик ток не только не забросил, но и стал вести его лучше, привлекая к своей персоне внимание даже иностранцев. Адриан радовался успеху своего парня, но не слишком заметно — всё-таки ему хотелось держать свой образ скептика, вновь недолюбливающего тик ток. Об их отношениях подписчики Луки не догадывались. Хотя, может, и догадывались, да как-то об этом не распространялись. Лука с Адрианом перестали скрываться на улице после того, как всеобщее внимание к Агресту немного утихло, однако люди то ли их не замечали, то ли делали вид, что не замечают. К счастью Адриана, пропали и комментаторы, утверждающие, что Куффен прекрасно смотрится с Лорой. Хотя это, возможно, потому, что сам Лука попросил перестать писать подобное, особенно после того, как узнал, что у Лоры появилась вторая половинка, но факт оставался фактом. Иногда у Агреста возникало желание снять видео вместе с Лукой, чтобы на них обрушился шквал шипперов, но желание это он старался подавлять. Пока ни он, ни Куффен не были готовы к такой масштабной огласке своих отношений. Им хватало семьи Адриана и, собственно, его друзей. Выражение лица Маринетт, когда она узнала, наконец, что за парень смог покорить её некогда объект обожания, Адриан запомнит, наверное, на всю оставшуюся жизнь. Такой спектр эмоций он не видел никогда и вряд ли когда-нибудь увидит. Но в остальном — удивления, как такового, не было. Нино даже ляпнул, что догадывался обо всём ещё в день вечеринки по случаю его семнадцатого дня рождения («Бро, ну правда, ты выглядел таким смущённым рядом с ним!»), но сам Адриан ему не поверил. Алья же, в свою очередь, одобряюще закивала головой («Если честно, из всех парней Парижа, Лука — самый лучший вариант. Ну да, не считая Нино, конечно же!»), и Агрест смог спокойно выдохнуть окончательно. Семья Луки же не только не удивилась, но и, казалось, выдохнула вместе с Адрианом. — «Мне уже надоело ждать, пока ты всё расскажешь, Лука. Я думала, мы с Роуз детей завести успеем, пока вы будете туда-сюда метаться», — цитировал свою сестру Куффен одним зимним вечером, аккуратно перебирая светлые волосы прижавшегося к нему Адриана, — Вот так и сказала! Прикинь, даже детей упомянула. И как так вышло, что моя сестра оказалась умнее меня..? А потом жизнь пришла в нужное русло. Учёба, работа, общая квартира; посиделки с друзьями на выходных и вечерние прогулки по ярким улицам Парижа; нередкие свидания, заканчивающиеся обычно долгими и крепкими объятиями в общей постели, и, наконец, просто всё то, что заставляло улыбаться. Адриан никогда не мог подумать, что будет настолько жизнерадостным. Но вот — судьбе удалось его удивить. И, пускай он продолжал скептически относиться к тик току и его широкой популярности, в глубине души он был безмерно рад, что однажды скачал его и нашёл там того, кто изо дня в день приносил в его жизнь настоящее, искреннее счастье.***
— О чём задумался, мой парень Адриан? — спросил вдруг Лука, выводя Агреста из своих мыслей, ставя перед ним тарелку с, боже правый, самой идеальной и желанной яичницей в жизни Адриана. — О том, что мне через неделю надо сдать огромный проект преподавателю, а у меня из всей работы готово только…эм, моё имя на титульном листе, — ответил Агрест, ухмыляясь. Лука хотел было что-то сказать (наверняка, ободряющее, потому что он знал, как для Адриана важна его учёба и как много он о ней думает), но тут же оказался перебитым: — Ах, постой. Кажется, этот проект я сдал ещё вчера… Что ж, если честно, я думал о том, какой замечательный у меня парень и как мне повезло, что он готовит такую вкусную яичницу, — выдал вдруг он, вгоняя опешившего Луку в краску. Да, он растерялся. Но ненадолго. — Помнится, мне кто-то обещал, что за вкусный завтрак я получу что-то интереснее сумбурного поцелуя, — сказал Лука, поставив перед Адрианом чашку чая и наклоняясь ближе к его лицу, позволяя губам расплыться в довольной улыбке. — Ну, дорогой, тогда жди, пока я позавтракаю. Тем более, у нас ещё це-е-елый день впереди, — сверкнув глазами, проговорил Агрест и, немного потянувшись вперёд, чмокнул Луку в нос. Куффен опустил голову, пряча лицо за чёлкой, и уселся на стул напротив парня, принимаясь есть свою порцию яичницы. — Что ж ты делаешь со мной… — М-м-м, соблазняю? — спросил вдруг Адриан и тут же рассмеялся, увидев удивлённое лицо Луки. — Ты сегодня в ударе прямо, я смотрю. — Ну да, вот такое у меня игривое настроение, так что наслаждайся! Не убирая улыбки с лица, Агрест потянулся за чашкой чая. Лука сделал для него его любимое каркаде, что вдвойне радовало его, и без того довольного. Делая глоток, Адриан осёкся, чувствуя, что чего-то не хватает. — Лука, ты опять не положил мне сахар! — возмущённо воскликнул он, но возмущение пропало куда-то в тот же миг, как он услышал заливистый смех Куффена. — Когда-нибудь я приучу тебя пить чай без сахара, клянусь! — решительно сказал Лука, улыбаясь всеми своими зубами так широко и так ярко, что Агрест заново в его улыбку влюбился. И на мгновение ему показалось, что чай без сахара действительно гораздо вкуснее и слаще, чем с сахаром.