***
Невероятно и немыслимо, потрясающе и впечатляюще, но жизнь наладилась почти сразу, как Лука перестал считать Адриана своим другом. Теперь побеги Агреста с фехтования означали не дружескую прогулку с кучей шуток и неловких взглядов, а романтические гуляния, когда Куффен слишком неожиданно хватает холодную руку, ведёт удивленного блондина в ближайший переулок и, убеждаясь, что никаких посторонних людей рядом нет, резко наклоняется и жадно целует — так, как будто прямо сейчас в переулок вальяжной походкой заявится Габриэль Агрест с кучей охраны и прикажет посадить Луку в специализированное учреждение за развращение его сына. Друзья пытались выведать у Адриана, кто же его таинственный избранник: они строили теории, приводили аргументы и факты, но Агрест всегда был нем, как рыба. Он был безумно рад, что они приняли тот факт, что он теперь встречается с парнем, но вот говорить о том, кто этот парень, у него не было ни малейшего желания. Стоит также отметить, что после признания Адриана Маринетт практически перестала всегда его стесняться. Теперь она могла сама завести диалог, пошутить, поддержать и принести ему круассан, при этом не краснея, как помидор. Иногда она заикалась, говорила бредовые вещи, но со временем Агрест понял, что она такая со всеми — неуклюжая и немного нервная. А теперь ещё и не влюблённая в него. Хотя, возможно, и влюблённая, ведь чувства не проходят за пару дней, но, как минимум, смирившаяся со своей судьбой. Лука писал Адриану каждый день. Он мог отправить огромное сообщение, где рассуждал о смысле жизни комара, мог скинуть топ своих любимых эмоджи на предстоящую неделю, мог просто отправить совершенно случайную букву алфавита, но чаще всего он просто писал раз за разом короткое: «скучаю» Его не волновало, был ли Адриан на уроке, ел ли он, спал, учил китайский — он всегда писал о том, что скучает. А Агрест всегда отвечал на это целым вагоном эмоджи со слезящимися глазами. Он тоже скучал, постоянно. Но эти чувства и делали его счастливым. И вот, когда их неординарным отношениям стукнуло уже около трёх недель, Лука написал сразу же, как увидел, что его парень появился в сети. «мой парень адриан, я тут прочитал на каком-то женском форуме, что среднестатистические люди выражают свои чувства к партнёру через посиделки в каком-нибудь романтичном месте с хорошей едой и музыкой. знаешь, они странно называют это «свиданием» так вот, мой парень адриан, не хочешь сходить со мной на свидание?» И именно после этого предложения Адриан понял, что предстоящую контрольную по химии он напишет просто отвратительно.***
Идиот (боже, нет, конечно, он не идиот) Лука караулил Адриана у входа в парк, как чёртов сталкер, не беспокоясь о том, что Горилла, как бы, может следить за своими подопечным. Виной тому было обычное стечение обстоятельств или же само событие, которое на этот раз свело их вместе — непонятно. Ясно было одно — оба парня безумно волновались, даже если пытались этого не показывать. Адриан прошёл в парк, не обращая внимания на Луку. Куффен возмутился бы, если бы Агрест за минуту до своего появления не отправил бы смс с примерным содержанием: «Делаем вид, что мы не знакомы, потому что, как ты любишь говорить, моя обезьянка следит за мной». Правда то, что Горилла знает, что они с Лукой знакомы, дошло до Адриана слишком поздно, но, похоже, особой роли это не сыграло. Телохранитель уехал, когда Агрест скрылся в дебрях парка, поэтому Куффен с нехарактерным для него громким писком налетел на своего парня со спины, обнимая так, что с его волос слетел капюшон, что было крайне опасно, потому что парк кишил людьми. — Лука! — попытался шикнуть Адриан, но у него ничего не получилось, потому что он был чересчур рад видеть своё несносное чудовище с тёмными волосами. — Я та-а-к соскучился, — пролепетал Куффен на ухо блондину, натягивая на него капюшон. Адриан зарделся, посчитав этот жест слишком милым. — Я тоже скучал, однако отцепись от меня, нам нужно уйти в более безлюдное место, — голос дрожал, но Агрест пытался выглядеть как можно более уверенным в себя, игнорируя безумно сильно колотящееся сердце и приятный запах парфюма Луки. — Точно! Совсем забыл, — хихикнул Куффен и схватил Адриана за руку, ведя прямо на выход из парка. Возможно, некоторые прохожие могли посчитать такое поведение двух молодых людей странным, но этим самым молодым людям было глубоко плевать. Адриан чувствовал себя в безопасности, когда ощущал руку Луки, сжимающую его собственную. Он размеренно дышал, больше не терзаемый глупыми мыслями. Он шёл летящей походкой, скрывая своё очень уж довольное лицо в волосах и частях капюшона. Он хотел скорее обнять Куффена сам. А, того гляди, не только обнять. Так и происходит. Лука сворачивает в знакомый переулок, в котором они тусовались около недели назад, и, не успевая ничего сказать, тут же оказывается прижатым к стене какого-то дома. Адриан не медлит ни секунды и приподнимается на носочки, целуя своего парня так, что у него, кажется, подкашиваются ноги. — Теперь я верю, что ты по мне скучал, — лепечет Лука, чувствуя, как краснеют его щёки. А Адриан, гад, стоит и улыбается, облизывая губы и не снимая капюшон. И ничего им, кроме друг друга, больше и не надо — лишь бы народ не смел суваться в этот переулок.***
Адриан ни разу еще не пожалел о том, что выбрал в качестве своего бойфренда именно Луку. И когда тот с самой невинной и яркой улыбкой оповещает Агреста о том, что они будут делать на их «свидании», он не жалеет ещё больше, чем до этого. Потому что Лука ловко достаёт из кармана своей безразмерной ветровки две пары солнцезащитных очков, напяливая одну на себя, а другую на Адриана (чуть не ткнув ему в глаз), натягивает капюшон, открывает какое-то странное приложение в телефоне и резко хватает Агреста за руку, волоча куда-то за собой. — Мой парень Адриан, мы идём кататься на самокатах.***
И таки да. Лука приводит их к ближайшему стенду с арендой самокатов, и они действительно берут два, игнорируя редкие удивлённые взгляды прохожих, которые наверняка думали, что под курткой, капюшоном и очками скрывается сам Адриан Агрест. Куффен демонстрирует Адриану мастер-класс, забирая самокат со стоянки и снимая его с подножки, однако потом тут же тормозит, явно не зная, как управлять этой штукой. Поэтому Агрест перехватывает инициативу — он делает всё то же самое, только потом становится на самокат и показывает, как нужно ехать и набирать скорость — благо дело, отец позволял ему периодически гулять самому во дворе дома — тогда-то он и научился пользоваться этой несчастной машиной для убийств. Лука, кажется, не совсем понимает, что Адриан делает, потому что и без того большой самокат кажется в его неумелых руках ещё больше и внушительнее, но Агреста это не особо волнует — он весело свистит и кричит что-то в духе: «Догоняй, лох!», устремляясь сквозь поток народу куда-то в сторону Сены. И Куффен тут же понимает, что чихать он хочет на правила управления этим долбаным электросамокатом — упадёт, разобьётся — да и хрен с ним! — но Адриана он, чёрт возьми, догонит! С горем пополам Лука вроде разбирается в основах управления и стремится вслед за своим парнем — он громко смеётся и резво едет вперёд, причём так отстранённо от реальности, что не замечает, как с него слетает капюшон, и пара прохожих окидывают его удивлённым взглядом, потому что, блин, у этого подозрительного паренька в солнцезащитных очках в пасмурную погоду чересчур знакомая шевелюра. Но Куффен не теряется. Он со всей силы давит на рукоятку ручки самоката, прибавляя в скорости и сравниваясь с Адрианом, а потом, удостоверившись, что блондин его заметил, резко останавливается, оставляя Агреста в недоумении. Адриан тоже останавливается и оборачивается, вопросительно изгибая бровь. А Лука хмыкает и, ставя самокат на подножку, подходит к нему ближе, натягивая капюшон обратно на светлую голову. — Не знаю, как тебе, но мне не очень хочется быть замеченным, чтобы потом быть отчитанным твоим отцом и потерять всякую возможность пересекаться с тобой. Щёки Адриана краснеют, однако выражение лица остаётся вполне спокойным. — Мне впервые жаль, что ты прав, — говорит он серьёзно и тут же добавляет, — А хотя нет… Мне жаль, что ты прав по поводу чая с сахаром. — То есть, ты признаёшь, что чай без сахара вкуснее? — ухмыляется Лука. — Учитывая, что если бы ты приготовил мне каркаде с сахаром в тот день, когда мы начали встречаться, мы бы с вероятностью 99% не поцеловались бы, смею заверить, что да, чай без сахара действительно лучше. Тут приходит черёд краснеть Луке. — Хочу поцеловать тебя, — шепчет тот одними губами, но Адриан прекрасно понимает, что он имеет в виду, потому что весь их диалог смотрит на эти самые губы. Благо дело он в солнцезащитных очках, за которыми не видно направление его взгляда. — Тогда поехали дальше, — улыбается он и вновь становится на самокат, поправляя капюшон и очки. Лука возвращается к своему самокату, утешая себя мыслями о том, что, как только они скроются от посторонних взглядов, он сожмёт своего парня в объятиях и не будет отпускать, пока тот не ляпнет какую-нибудь очередную ересь.***
Так и проходит час: они рассекают по более-менее свободным улочкам Парижа, то ускоряясь, то играя в импровизированные догонялки, и, когда оба, наконец, выдыхаются, решают оставить самокаты в ближайшем пункте их хранения и пойти куда-нибудь прогуляться. Адриану неловко, что Лука оплачивает их поездку на самокатах, поэтому он выдаёт возмущённое: «В следующий раз я буду платить!», на что Лука усмехается и отвечает: — У нас ещё первое свидание не закончилось, а ты планируешь платить за второе. И блондину приходится заткнуться, потому что он начинает чувствовать себя ещё более неловко. Действительно, свидание. Уму непостижимо. Адриан на свидании. Лука заводит Агреста в ближайшее подобие парка, в котором бегают неугомонные дети и мило болтают их уставшие родители, однако, когда блондин собирается последовать на какую-нибудь лавочку, он тут же отрицательно качает головой и указывает куда-то пальцем. Адриан следит за направлением и удивлённо подмечает, что Лука настроен пойти в киоск за мороженым. На небе куча туч — кажется, что через пару часов начнётся проливной дождь, а Куффен действительно собирается пойти купить мороженое. — Натяни капюшон получше и за мной, — отчеканивает он и движется прямо к киоску. Продавец за стойкой, невысокий полный мужчина средних лет в дурацком чёрном берете, радостно улыбается, когда Адриан с Лукой подходят к нему ближе. — Бонжур, чего желаете? — спрашивает он, оглядывая парней своим нечитаемый взглядом, и Адриан узнаёт в нём мороженщика Андре — того самого, о котором без устали трепятся девчонки, восхваляя его потрясное мороженое. — Что-нибудь особенное, — улыбается в ответ Лука, и Андре словно понимает его странные мысли, тут же принимаясь искусно накладывать в вафельный рожок разноцветные шарики. Адриан хотел было потянуть Луку за рукав и тихо спросить, чего он добивается, но передумал, вспомнив, чем именно славится этот мороженщик у девушек. — Я заплачу, не переживай, — шепчет Куффен на ухо внезапно заплывшему краской Адриану, видно подумав, что тот опять смущается из-за денег. — Как скажешь, — хватает сил вымолвить только это. Наконец, Андре заканчивает свою работу и протягивает Адриану один огромный рожок с тремя шариками мороженого и двумя маленькими пластмассовыми ложками для его поедания. — Голубой шарик «бабль-гума», — словно специально исковеркав слово, начинает он, — олицетворяющий потрясающего темноволосого юношу, зелёный «сладкая мята» для Вас, мсье загадка в солнцезащитных очках, и красный «клубничный поцелуй», идеально подходящий для вашей непорочной любви. Недаром говорят, что моё мороженое сближает — я ведь чувствую, когда люди созданы друг для друга! Адриан заливается румянцем пуще прежнего, а Лука лыбится, как идиот, протягивая Андре купюру в несколько евро. Интересно, это изначально был его план — купить для них одно мороженое на двоих у человека, прославившегося тем, что он считается лучшим изготовителем мороженого для влюблённых во всём Париже? — Мсье, прошу простить меня, но Вы кажетесь мне смутно знакомым, — вдруг говорит Андре, обращаясь (слава богу, потому что не дай господь он узнал бы Адриана) к Луке, — Вы случайно не промышляете где-то в интернете? — Хах, это что, так заметно? — хихикая, спрашивает Лука, отмечая, что мороженщик не собирается забирать у него деньги. — Постойте-ка… Вспомнил! Моя племянница обожает смотреть Ваши видеоролики в каком-то странном приложении с непонятным названием! Она показывала мне как вы играете на гитаре пару дней назад! Лука натянуто улыбается, не зная, радоваться ему или нет — ведь, попросив Адриана натянуть капюшон получше, он свой снял (хотя бы очки додумался оставить) — наверняка, поэтому его и узнали. И теперь мороженщик, уже понявший, что сердце Куффена занято кем-то, может попытаться выяснить, кем же, а потом растрепать об этом всему Парижу. — Боже правый, прошу Вас, дайте автограф для моей племяшки! — восклицает вдруг Андре, хватая с своего киоска салфетку и черную ручку, протягивая её Луке, — Просто напишите пару слов, она будет безмерно счастлива! У Луки от сердца отлегло — похоже, мороженщику было совсем не до этого. Взяв салфетку и ручку в руки, он быстро начёркал пару ободряющих фраз и расписался, отдавая продавцу и автограф, и деньги. — О, нет! Не надо денег! Вы осчастливили мою племянницу, так будьте теперь счастливы со своей половинкой! Считайте это моим подарком! Не волнуйтесь, я не буду никому говорить о том, что Вы уже заняты, — говорит Андре, светясь от радости, и Лука, натягивая капюшон, спокойно выдыхает. — Огромное спасибо, — говорит он и, подхватывая растерянного Адриана за руку, плетётся на выход из парка. Вот так приключение.***
Они поедают мороженое, спрятавшись в ещё одном знакомом тайном переулке, сидя на выкинутой кем-то разваливающейся лавочке, и обсуждают странное поведение мороженщика, да и в целом все насущные проблемы. — Так ты говоришь, что твои друзья знают о наших отношениях? — спрашивает Лука, поедая шарик голубого цвета, и Адриан кротко кивает. — Они знают, что я встречаюсь с парнем, но не знают, с кем. — Не хочешь им рассказать? — Я думал об этом, — признаётся Агрест и своей ложечкой берёт кусочек от клубничного шарика мороженого, — Рано или поздно придётся рассказать всё-всё. Но пока меня устраивает наша таинственность, — улыбается он, отправляя мороженое в рот. Лука думает, как же ему повезло. Как он, такой непутёвый безответственный оболтус, умудрился отхватить такого потрясного парня с яркой цепляющей улыбкой и пшеничными наимягчайшими волосами. Как долго они шли к этим отношениям, и как он счастлив сидеть сейчас рядом с ним и буквально любоваться чертами его лица, зная, что он имеет полное право в любой момент поцеловать его. И он этим правом пользуется. — Адриан, — тихо зовёт Лука, и Агрест смотрит на него, кивая головой, мол, чего хочешь. Лука оглядывает его великолепное лицо, в сотый раз за день поражаясь его красоте, и поддаётся вперёд, ставя блондина в смущённое положение. — Ты испачкался мороженым, — шепчет он, глядя на красный след в уголке губ Адриана, — Позволь мне… И, не дав Адриану ни секунды подумать, тут же прильнул к нему с поцелуем, слизывая этот след и наслаждаясь вкусом. — Хах, — отстраняясь, хмыкает он, — Название мороженого говорит само за себя. И вправду ведь «клубничный поцелуй». Знаешь, мне очень даже нравится. Лука заливается смехом, видя озадаченное лицо своего парня, а Агрест наигранно дуется, придвигая рожок более на свою сторону и обиженно начиная поедать остатки мороженого. И оба они счастливы.***
Спустя полчаса после того, как мороженое было съедено, Лука совершенно недвусмысленно предложил Адриану прогуляться до его дома. Агрест сначала намёка не понял — казалось, Куффен просто призывал их пройтись по Парижу пешком. Однако, стоило Луке наклониться чуть ближе к его уху и прошептать еле слышно «У меня дома сейчас никого нет», Адриан тут же подскочил, как ошпаренный, и яро закивал головой, стараясь скрыть смущение. Его и раньше ставила в неловкое положение перспектива оказаться у Луки дома, а сейчас он пойдёт туда в качестве его парня. Тем не менее, как бы сильно он ни стеснялся, желание вновь оказаться в комнате Луки перевешивало всякое смущение. Он догадывался, что Куффен тащит его домой не для того, чтобы пить чай под какой-то бестолковый сериал из телевизора, однако эти мысли не столь пугали, сколько будоражили. Деревянный мостик, на удивление, не казался больше тяжелой преградой. Может, дело было в крепкой хватке чужой руки и успокаивающем «Адриан, чёрт возьми, ты не упадёшь в реку, просто сделай шаг!», но Агрест впервые без происшествий смог оказаться по ту сторону моста. Лука даже наградил его лёгким чмоком в щёку за смелость, и, видит Вселенная, Адриан ради такого готов был ещё сто раз пройтись по мостику туда-сюда. На секунду Адриану показалось, что Лука пошутил, сказав, что дома никого нет, потому что сам Куффен вдруг от него отпрянул, доставая из кармана телефон. — Может, чаю хочешь? — спросил он, глядя на экран своего мобильника. Серьёзно? Боже, как будто ничего другого спросить не мог. — Не думаю, — отозвался блондин, вопросительно изгибая бровь, — Ты что там такого интересного увидел? — Ничего, — улыбнулся Лука, — Просто убедился, что в ближайшее три часа здесь точно никого не будет. Ах, да, сейчас может пойти очень сильный дождь, так что рекомендую нам зайти внутрь. Прошу за мной. И, убрав телефон обратно в карман, Куффен достал оттуда же ключи, подходя к двери. — Дамы вперёд, — вновь улыбнулся он, открывая дверь и галантно кланяясь. — Иди в жопу, — обиженно фыркнул Адриан, но, конечно, обиделся он не всерьёз. — Только после Вас. Ох, точно… В этом случае дамы тоже должны идти вперёд! Агрест стукнул Луку по лбу за такую шутку, однако того это ни капли не смутило — он начал смеяться так, будто ничего смешнее никогда не говорил. И лишь тогда, когда оба, наконец, зашли внутрь и начали спускаться по лестнице, атмосфера резко поменялась. Адриан слышал дыхание Луки за своей спиной чересчур близко к нему самому, но всё-таки не смог сдержать удивлённый вздох, когда почувствовал, как тот, сразу после полного спуска с лестницы, развернул Агреста к себе слишком резко. — Так можно и инфаркт схватить, — выдал Адриан. Лука не впервые за день находился на таком небольшом расстоянии от него, однако сейчас, у него дома в полумраке коридора, всё ощущалось иначе. Более смущающе и, вероятно, интригующе. — Можешь же ты момент испортить, — сказал Куффен, обречённо выдыхая и отпуская Агреста из своей хватки, отходя чуть назад. Он открыл было рот, чтобы добавить что-то, но в ту же секунду был перебит слишком дерзким и непривычным слуху: — Куда собрался? Лука даже опешить подобающе не смог — Адриан тут же схватил его за воротник ветровки, которую тот не успел снять, и притянул к себе, целуя настолько крышесносно, что у Куффена, кажись, поднялась температура. — Адриан, ты…— начал говорить он, отстранившись, да так и остался с раскрытым ртом, уставившись на то, как Агрест, чёрт побери, облизнул губы после их поцелуя, — Ты невероятен. — Да, знаю, — ухмыльнулся он, отходя от Луки и собираясь, видимо, пойти в какую-то из комнат. Вот только Лука не позволил ему сделать это так просто — вновь остановил лёгким движением руки и снова потянулся с поцелуем. — Ты бы так не набрасывался на меня, — с наигранной укоризной сказал Адриан, отмечая довольное ехидство на любимом лице. — Кто бы говорил, — протянул Куффен, чмокая Агреста в нос почти невесомо, — Ты — мой парень, и я вправе целовать тебя, когда захочу. Адриан хмыкает, но не возражает. Целоваться с Лукой ему только в радость. Поэтому он перестаёт, наконец, смущаться, когда Лука нежно берет его за руку и, вовлекая в очередной поцелуй, ведёт куда-то в сторону. Агрест был бы рад посмотреть, куда они собрались идти, да не может — перед глазами только лицо возлюбленного, выбивающее из его головы все мысли. Так они доходят, оказывается (хотя, скорее, очевидно), до комнаты Луки. На секунду тот отрывается от Адриана, который рефлекторно тянется за ещё одним поцелуем, но в итоге клюёт его в щеку, и мимолетно оглядывает свою комнату. Да уж, ему явно стоило прибраться с утра. — У меня тут немного не убрано… — Мне сейчас совершенно на это наплевать, — говорит Адриан уверенно, добиваясь-таки вновь очередной порции поцелуев. И приходит в себя от таких умопомрачительных ощущений только тогда, когда чувствует, как во что-то упирается и не может дальше идти. Агрест ненадолго отстраняется, желая осмотреться, и тут же летит на рядом стоящую кровать. Недоуменно моргает, и почти мгновенно перед глазами начинает маячить лицо Куффена, который садится на Адриана сверху и вновь его целует. Адриан отвечает на поцелуи более чем охотно, однако спустя несколько мгновений дышать почему-то становится труднее. Может, виноват тот факт, что они оба до сих пор в верхней одежде, но воздух в комнате чересчур резко становится слишком горячим. Агрест рвано выдыхает, пытаясь вобрать в легкие как можно больше кислорода, но понимает, что не может. В груди что-то щемит. Как будто в легких какой-то комок, который вскоре ловким прыжком перебирается в живот. В низ живота. Пару секунд он тратит на то, чтобы снять с себя куртку (Куффен повторяет за ним, и его ветровка летит куда-то в сторону кровати Джулеки), но состояние его лучше не становится. Агреста окутывает странное, но до боли приятное чувство. Он приподнимает голову, всего лишь на секунду, но изо рта вырывается тихий, такой непривычный, вздох. Адриан моргает, смотрит на лицо Луки: на его идеальные ресницы, красивейшие глаза, красные щеки и распухшие губы, и вдруг понимает, что его, Куффена, лицо расплывается. Перед глазами будто туман пускают. Адриан отчаянно моргает, однако с каждым разом лицо возлюбленного все больше окутывает дымкой. А щемящее чувство внизу живота становится все приятнее и приятнее. Лука отстраняется, оглядывает Адриана и потом совершенно неожиданно припадает губами к его шее, заставляя того вздрогнуть. Адриан слегка выгибается, а изо рта вылетает чересчур громкий и тяжелый вздох. Стон. Лука мурчит что-то в шею Адриана, но тот не может ничего разобрать. В ушах гудит так, что он слышит только стук собственного сердца, но никак не невнятный бубнеж Луки. Адриан выгибается ещё сильнее, когда чувствует, как рука Луки проникает ему под футболку и начинает рисовать незамысловатые узоры на животе, поднимаясь все выше и выше. И вот, когда одним рывком Куффен приподнимает Агреста и с непонятным звуком срывает с него футболку, а потом, не краснея, рассматривает его и оставляет один за одним засосы на его шее, плавно спускаясь к грудной клетке, Адриана прошибает осознание происходящего. Он возбуждён. Нет, не так. Он пиздец как возбуждён. И кажется, он догадывается, к чему всё идёт. Лука оставляет поцелуй где-то на животе. И следом за полустоном Адриана следует его наигранно-недовольное: — Лука! Агрест слегка толкает парня куда-то в плечо, пытаясь дышать ровно, однако вся решительность испаряется так же быстро, как и появляется. Он бубнит что-то и томно вздыхает, шепчет имя возлюбленного, трогает руками его волосы, пытаясь привлечь внимание, но Лука вообще ни на что не реагирует. Он проводит языком влажную дорожку от живота до груди и отстраняется, будто специально ёрзает на Адриане, а потом оглядывает его раскрасневшееся лицо, хищно улыбаясь. Но улыбка тут же сходит с лица, когда Лука замечает на лице своего парня неподдельный страх. — Адриан? — спрашивает Лука, собираясь слезть и плюхнуться рядом, однако названный мотает головой, мол, стой. И Куффен остаётся в таком же положении, вопросительно изгибая бровь. — Лука, я…— начинает Адриан, шаря взглядом по комнате. Он смотрит куда угодно, в частности, на потолок, но только не на знакомое и до боли любимое лицо. — Боишься? — ухмыляется Лука так, будто без колебаний ответил на самый сложный вопрос мадам Менделеевой, пускай он даже не знает, кто это такая. Адриан краснеет и коротко кивает. — Понимаешь, у меня… никогда не было отношений, и все эти поцелуи, объятья и то, что может последовать за ними… это меня очень пугает, — признаётся Адриан и вдруг резко смотрит Луке прямо в глаза. Лука от неожиданности дёргается, а потом сразу же кладёт свою ладонь на дрожащую ладонь испуганного Агреста. — Адриан, страх — это абсолютно нормально, — говорит Лука, гладя парня по тыльной стороне ладони. Сейчас ему нужно только одно — чтобы возлюбленный не дрожал, а улыбался, как прежде, — Я не хочу и ни за что не причиню тебе боль, и, если ты так боишься, то давай отложим. Мы никуда не торопимся, у нас вся жизнь впереди, — Лука улыбается искренне, успокаивающе, и в итоге Адриан перестаёт дрожать и выдавливает некое подобие улыбки в ответ. Приятное чувство внизу живота перемещается обратно в лёгкие, заставляя тепло растечься по всему телу, и Агрест чувствует себя так умиротворённо, как не чувствовал никогда. — Спасибо. — Ты мне очень нравишься, Адриан. И я не хочу отпугивать тебя своей настойчивостью. Я дождусь момента, когда ты будешь готов. Лука очень серьёзен. Он непрерывно глядит в изумрудные глаза, почти не моргая, и дышит ровно, спокойно. Адриан восхищается Лукой — он выглядит как никогда непоколебимо, голос его звучит твёрдо и уверенно, но взгляд излучает такую поддержку и заботу, что Адриан не может сдержаться. В эту секунду он не просто восхищен Лукой. Он одержим им. Настолько, что сердце стучит, как сумасшедшее, а из горла стремится вырваться жалобный вопль. Лука настолько идеален, настолько сильно влюбляет в себя с каждым днем всё больше и больше, что Адриан сам, не ведая, что творит, тянется к нему и целует. Медленно, но настойчиво, вкладывая в поцелуй все свои чувства. И, пока Лука ориентируется и пытается понять, что вообще происходит, Адриан ловко хватает парня за плечо и, собрав все свои силы в кулак, переворачивает его под себя, нависая сверху и продолжая целовать. На секунду Агрест отстраняется, потому что желание посмотреть на реакцию Луки гораздо больше, чем желание оставить пару засосов на его шее, и не может сдержать самодовольной улыбки, когда видит на лице Куффена недоумение, удивление и некое смущение. — Это я так тебя замотивировал? — ошарашено спрашивает Лука. Адриан тихо хихикает. — Возможно, — шепчет он в самое ухо парня, а потом, неожиданно даже для самого себя, легонько кусает того за мочку. — Агрест, блять, что ты творишь со мной? — томно выдыхая, спрашивает вновь Лука, блаженно прикрывая глаза. Надо почаще толкать мотивирующее речи, того гляди, Адриан чего и поприятнее выдаст. — Поверь, то, что я творю — это одна тысячная всего того, что ты творишь со мной, — отвечает Адриан и снова целует Луку, требовательно облизывая его нижнюю губу, будто прося большего. А сам подлизывается. Ластится на бёдрах Луки, и то и дело запускает пальцы ему под футболку, очерчивая линию пресса, слегка приподнимая ткань. Да, сегодня они ограничатся лишь поцелуями. Чувственными, грязными, сногсшибательными поцелуями. Да, возможно, когда-то за их поцелуями последует нечто большее. Но самое главное — то, что они смогли найти друг друга. Принять друг друга. Стать друг для друга поддержкой и опорой. Пускай хоть целый мир обернётся против них, они всё равно будут друг у друга. Сегодня ночью Адриан Агрест засыпает в своей кровати в огромном отцовском доме один. Но, кто знает, как скоро он сможет делить постель с тем, кто, казалось, совсем недавно появлялся лишь в ленте его тик тока и очень-очень редко (ложь, конечно, но Адриан сам себе в этом не признается) в самых различных его мыслях.