Мнимое счастье

      Я слегка переоценила свои возможности, решив воспользоваться некогда единственным средством передвижения — метро. Оказавшись среди оживлённой толпы, неожиданно испытала чувство потерянности и некой беспомощности. Люди безостановочно бегут по своим делам, без умолку болтают и поспешно «расчищают» себе путь, расталкивая любопытных туристов и таких же замерших идиотов как я. И чего я так растерялась? Мне просто необходимо войти в вагон, занять укромное местечко, если это вообще возможно в такой толкучке, и доехать до парка, расположенного недалеко от клиники. Время ещё позволяло пройтись по аллее и успокоиться после такого насыщенного утра, но переизбыток шума давил на голову и я никак не могла сосредоточиться на выборе необходимого пути.       Всё-таки зря не вызвала такси! Бросив быстрый взгляд на часы, затем на эскалатор, постепенно заполняющийся народом, поняла, что выход у меня один — доехать до нужной станции и забыть об этом приключении, как о страшном сне. Разбаловал меня Андрей, запретив пользоваться общественным транспортом. К хорошему слишком быстро привыкаешь.       Сосредоточившись, я изучила указатели, отыскала необходимую ветку и поспешила к едва заполненному вагону, так вовремя подъехавшему в момент затишья. Заняла место у выхода и облегчённо выдохнула. Полдела сделано! Ехать не так уж и долго, я намеревалась бегло пересмотреть документы, оставленные Андреем на кухонном столе, но отвлеклась сперва на улыбчивую бабулю с романом в руках, затем на молодую парочку, досыпающую в объятиях друг друга после ночной прогулки, а чуть позже любовалась маленькой девочкой, которая во все глаза рассматривала яркую девушку, сидящую возле меня. Видно было по восторгу во взгляде, как ей тоже хочется такую же причёску с разноцветными прядями вместо унылых косичек и одежду красочнее, нежели обыкновенный однотонный сарафан. Мельком взглянув на озадаченную маму, малышка тяжело вздохнула и перестала рассматривать эффектную незнакомку, опустила взгляд на свою игрушку и заговорила с ней. Шум не позволял услышать суть этого разговора, но, судя по хмурому выражению личика дитя, беседа была о наболевшем.       Подумать только! Пройдёт каких-то лет пять и моя Настюша так же начнёт рассматривать окружающих и делать свои выводы. Интересно, поделится ли со мной размышлениями? Смогу ли я стать для неё тем самым человеком, которому она откроет свою душу и без страха сможет попросить помощи, если это будет необходимо? Или ей проще будет довериться мягкому зверьку? У Андрея, я уверена, даже не возникнет мысли о такой проблеме. Он сумеет расположить дочку к задушевным беседам, в каком бы настроении она не находилась. Этот ждановский талант неоднократно был испытан на мне и доведён до совершенства.       Просмотреть документы мне так и не удалось. С мыслями о Настеньке я покинула метро, даже не заметив этого, и в таком же задумчивом состоянии пришла на приём к Евгении. Намного раньше назначенного времени. Она не удивилась, но явно обеспокоилась. Допрашивать с порога не стала, пригласила в кабинет, благоухающий тем же приятным запахом, и предложила воды.       — Что-то произошло? — поинтересовалась она, присев напротив меня.       — Да нет, всё хорошо…       — Вы слишком взволнованы.       — Давно не была в метро, — пожала я плечами и поспешила поднести стакан к губам, начиная осознавать, что в этом кабинете любая ложь, даже самая невинная, под внимательным взглядом профессионала моментально теряет смысл. — Задумалась о времени, — сдалась я, решив всё же воспользоваться шансом и выговориться человеку, который умеет слушать. — Казалось, будто ещё вчера я сама была школьницей, а сейчас…глазом моргнуть не успею, как дочка пойдёт в первый класс. Всё происходит слишком быстро.       Я замолчала. Евгения тоже не спешила нарушать тишину, ждала, пока я настроюсь и продолжу откровенничать. Мне нравилась эта женщина именно тем, что не задаёт наводящие вопросы, не перебивает и не влезает со своими мыслями посреди моих душевных излияний. Я понимала, что только от меня зависит, по какому сценарию пойдёт дальнейшая беседа. Евгения не станет нарушать границы дозволенного, если только я сама не решусь заговорить о личном. А я и не намеревалась открывать душу незнакомке. «Конфиденциальность гарантирована — информация не подлежит огласке» — отличный лозунг, но лично мне эти заверения доверия не внушают.       Но ведь, с другой стороны, о пережитом Маргаритой не знает даже Андрей и именно Евгения помогла моей второй маме вернуться к жизни, когда ей самой казалось, что всё хорошее осталось позади и впереди её поджидает лишь одна беспросветная тьма. Да и Маргарита не стала бы убеждать меня в необходимости разговоров с врачом, не будь она уверена в надёжности этого человека. Всё же для Ждановых репутация всегда на первом месте.       — Вы только не подумайте, я совершенно не боюсь времени, — продолжила я, слегка улыбнувшись. — У меня нет страха перед возрастом и морщинами. Я совершенно спокойно отношусь к цифрам в паспорте, но мне жаль, что время невозможно замедлить. Оно мчит на скоростях и я не успеваю прочувствовать момент. Знаете, тот самый жизненно важный, который никогда не повторится.       — Так было всегда? Или Вы осознали это только сейчас?       — Всегда? — задумалась я, перебирая в памяти воспоминания. — Нет, я бы так не сказала. Порой мне хотелось закрыть глаза, вдохнуть поглубже и перенестись в будущее, без права на возвращение. К сожалению, в такие моменты стрелки на часах сдвигались вперёд ровно на одну минуту.       — И какой же момент вспомнился Вам сейчас?       — Неприятный, — нахмурилась я и вновь взяла в руки стакан с водой. — Давно забытое прошлое. Нет ни малейшего желания говорить о нём.       — И тем не менее, Вы вызвали в памяти именно этот эпизод, — мягко отозвалась Евгения и улыбнулась в ответ на мой удивлённый взгляд. — Я не настаиваю, просто констатирую факты.       И отмахнуться от этого факта я вряд ли смогу. Слишком пронзительный женский взгляд вынуждал задуматься о возможной причине возникновения именно этих воспоминаний. Я чувствовала, что Евгения желает допросить меня об этом эпизоде, но почему-то молчит. По всей видимости, собирается с мыслями, прежде чем задать какой-либо вопрос, но неожиданно поднимается и вовсе отходит к окну.       — В прошлый раз Вы сказали, что есть некая непрерывная связь между прошлым и настоящим, — внезапно заговорила она, взяв в руки лейку. — Нам кажется, что былое не играет никакой роли в нашем «сегодня», но отдельные элементы минувших событий врезаются в память, привычки и характер. Я правильно Вас поняла?       — Я говорила о последствиях, но, пожалуй, соглашусь с Вашей формулировкой.       — Хорошо, — кивнула она и повернулась ко мне с улыбкой на губах. — Катя, а расскажите о себе. Только не общими фразами, где родились и какой диплом получили, а что-то более значительное.       — Мне кажется, нам обеим известно, насколько значителен красный диплом, — хмыкнула я, кинув быстрый взгляд на стену, обвешанную сертификатами в рамочках.       — Диплом — это всего лишь результат упорного труда и стойкости убеждений. Согласитесь, Катенька, его наличие и цвет скажут лишь о том, что передо мной сидит профессионал своего дела. Не личность, а обыкновенный живой «компьютер» с набором определённых параметров для успешной трудовой деятельности. Мне же хочется узнать Вас, как индивидуальность…       Евгения продолжала говорить. Я видела, как шевелятся её губы, но совершенно не воспринимала суть монолога. В одно мгновение выпала из реальности, выделив из всего сказанного лишь одну фразу: «Живой компьютер». Забавно. Когда-то я считала себя девайсом поменьше — обыкновенным калькулятором: удобно, практично, всегда под рукой. Порой напоминала себе записную книжку, с теми же преимуществами. Как же давно это было, будто вовсе в другой жизни, но почему-то сейчас услышанное задело. Сердце забилось в разы быстрее, в горле образовался ком, а на глазах выступили слёзы. Это удивило не только Евгению, пристально рассматривающую столь несговорчивую пациентку, но и меня саму.       — Катенька?       — А можно ещё воды? — судорожно вздохнув, смахнула медленно бежавшую по щеке слезу и дрожащими руками приняла наполненный стакан. — Я не знаю, почему, просто само как-то…       — Ничего, со всеми бывает. Что-то из сказанного вызвало неприятные воспоминания? — сил хватило только кивнуть головой. — Это нормально! Не волнуйтесь Вы так, — улыбнулась Евгения и вновь заняла своё кресло. — Я могу узнать, что именно Вас так встревожило?       — Будем работать над тем, чтобы я спокойно реагировала на фразу «живой компьютер»? — захотелось смеяться, но я всего лишь улыбнулась и спокойно встретила удивлённый взгляд. — Вы просили рассказать о себе. Если время позволяет…       — Не думайте об этом. Сосредоточьтесь на себе и своих воспоминаниях, — мигом отозвалась Евгения, закинув ногу на ногу, всем видом давая мне понять, что она вся во внимании.       — В таком случае, — выдохнув напряжение, я удобнее расположилась на диванчике и на мгновение задумалась, с чего бы мне начать свой рассказ. — Моя однообразная жизнь ничем не отличалась от жизни таких же серых людей как я, — наконец заговорила я и погрузилась в воспоминания. — Ясли, детский сад, школа, институт. Всё, как у всех. С одной поправочкой — я была гадким утёнком. Тянулась к обществу, но меня отвергали. Внешность не позволяла обзавестись друзьями, мне был заказан путь в мир веселья и обыкновенных житейских радостей. Книги — единственные друзья, усердная учёба — развлечение, поездка с родителями в санаторий — путешествие. Всё одинаково и предсказуемо. Мне было комфортно. Другой жизни я не знала, да и зачем травить себе душу, мечтать о большем, если мне уготовлена судьба человека, отвергнутого обществом? Я смирилась и поставила себе единственную цель: сделать ошеломляющую карьеру. Добиться высот, чтобы просто доказать себе, что возможность стать кем-то значимым в этом мире есть у каждого. Для этой цели внешность не так уж и важна. Главное, голова на плечах и умение распоряжаться ею в мирных целях, — я на мгновение замолчала, чтобы перевести дыхание и немного успокоиться. — Только я не учла факт того, что я обыкновенная женщина, которая умеет и жаждет любить. Наставления и собственные запреты исчезли, как только сердце начало жить своей жизнью и стучать в унисон с сердцем любимого человека. Мне хватило одного взгляда, чтобы осознать, как ошибалась я, считая себя карьеристкой. И как бы сказочно это сейчас не прозвучало, но со мной случилась любовь с первого взгляда. Мысли о карьерной лестнице сиюминутно улетучились из моей, как мне всегда казалось, умной головы, уступив место надеждам, что меня примут на работу и я смогу прожить жизнь ради этого мужчины, не требуя ничего взамен и не надеясь на взаимность, — в горле запершило, мне пришлось прерваться, чтобы пригубить немного воды и принять решение, продолжать ли этот монолог. — Как удивительно устроен человек, — хмыкнула я, вернула стакан на стол и посмотрела на притихшую Евгению. — Заполучив своё, мы не останавливаемся на достигнутом. Мы повышаем планку и движемся дальше, даже если уверены в том, что нас ждёт провал. Уж я-то точно была убеждена в своём поражении, но мне почему-то захотелось большего…