ВИК

Я проснулся резко и едва сдержался, чтобы не заорать во всю мощь своих легких. Пусть мне это все только снится, пожалуйста! Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!!! Нет. Не снится. Я открываю глаза и вижу перед собой абсолютную темноту каюты. И слышу шорохи одеяла, которым накрыт по пояс. И тихое дыхание. — Вик…тор, а что ты делаешь? — Нет, меня решительно интересует этот вопрос, потому что кто-то решил меня беспардонно облапать и подержать за полувставший во сне хуй. Взял быка за рога, мать твою! — Хочу сделать тебе приятно, — отозвался сраный андроид тихим шепотом куда-то в район моего плеча, и я понял, что ничего не понял. К горлу подкатил неприятный комок, и я почувствовал, что ещё немного и меня стошнит прямо здесь и сейчас. — А тебе не кажется, что это как-то… слишком? — Я все еще старался быть с ним помягче. Да и активно сопротивляться ему нельзя: я мог с трудом противостоять ему в экзоскелете, но голышом он меня просто переломает, и на этом все закончится. Темнота в каюте способствовала тому, что моё воображение рисовало совсем уже дикие варианты исхода этой ситуации. Блядь. — Но почему нет, если ты возбудился во сне? Я буду осторожен, правда! Мы же не чужие друг другу, уже одиннадцать лет работаем бок о бок… — Его нездоровый энтузиазм меня пугал еще сильнее. Не чужие друг другу! Ха! Одиннадцать, блядь, лет! Да конечно! А почему тогда раньше, ты, дружок, ко мне в штаны не лез? Потому что раньше у тебя прошивка с катушек не слетала! Блядь. Что мне делать?! Вот теперь что мне делать?! Тошнота подкатывала с новой силой, и мне бы бежать до санблока, но я просто не мог себя заставить даже пошевелиться. Рука на моем так и не вставшем до конца члене продолжала медленно двигаться, поглаживая его от яичек до головки, скрытой крайней плотью, от чего было скорее щекотно, чем приятно. — Слушай, я привык справляться с этим самостоятельно, мне не очень комфортно, что кто-то еще это делает со мной… — Его пальцы замерли у меня на яйцах, слегка запутавшись в аккуратно подстриженных волосках, играя с ними и легонько пощипывая. Убери оттуда свои механические руки, уебок! Ты ими металл гнуть можешь! Не смей меня там трогать!!! — А как ты это делаешь сам? — Святая наивность! Я это делаю именно, что сам! Сам! В интимном одиночестве! Один!!! Дурацкий кусок железа! Видимо, хуже уже не будет. Хуже уже просто некуда. Меня в прямом смысле этого слова взял за яйца спятивший андроид. Я с трудом подавил нервный смешок и решил, что если пошла такая пьянка, то терять мне уже нечего. Гори оно все синим пламенем. Надо усыпить его бдительность и разъебать ко всем чертям этот корабль, прекратив этот сюр. И похуй, что я сам тут сдохну. — Ну, если открыть полку в стене над кроватью, то там есть смазка и искусственная вагина. Беру смазку, выдавливаю ее внутрь игрушки и самоудовлетворяюсь. — Вообще, я пользуюсь ей довольно редко, ручная работа мне как-то привычнее, да и руки помыть легче, чем эту штуку, но сейчас главное, чтобы он убрал свои культяпки подальше от моего члена. Умирать кастратом чертовски не хочется. В каюте зажегся приглушенный, я бы сказал, интимный свет, без моей команды, конечно же. Я зажмурился, потому что глаза, привыкшие к темноте, все равно начало резать, и пожалел об этом. Рука андроида убралась с моего члена. Кровать снова всколыхнулась, и я услышал тихий щелчок — херов исследователь (от слова «не трогай мой хер, сука», конечно же) полез в ту самую полку. О. Кто-то хочет представление? Этот кто-то его получит. Мне не сложно. Глаз я так и не открыл. Так было чуточку проще подавить тошноту и страх, пробивший до мурашек в мудях. Щелкнул колпачок от тюбика со смазкой, далее — довольно мерзкий звук, с которым густая жижа выдавилась из полупустого флакона. Еще пара секунд шуршания и покачивания кровати, и он снова полез ко мне, оглаживая холодной и скользкой рукой мой окончательно поникший член. Заботливый сукин сын. — Все в порядке? Я правильно делаю?.. — Я готов его убить за этот вопрос. Нет. Не правильно. Ты вообще не должен это делать. Ни при каких обстоятельствах. Ты не имеешь права хотеть что-либо, тем более домогаться меня. Ебаная жестянка. — Да, все правильно. Просто у тебя руки холодные. Я довольно чувствителен к такому. — Я так и лежал, расслабленный и морально убитый, с закрытыми глазами, и старался максимально отрешиться от происходящего. Интересно, если думать о нем как о человеке, у меня вообще может встать?.. — О, прости, я не подумал об этом! — воодушевленно отозвался… Виктор, и я почувствовал, как его рука моментально начала согреваться. — Все, все! Можно даже на пару градусов понизить температуру, а то ты мне там яичницу зажаришь! — Очередная натуральная, но не искренняя улыбка, и я снова услышал какой-то блядский рваный вздох. Не дыши. Пожалуйста, не дыши больше. Задохнись на хер! И я клянусь, я подрочу на твой труп, уебище!!! Так. Не думать, что он андроид. Это человек. Он должен дышать. И руки теплые, почти горячие. Ласковые руки, которые делают мне приятно. Я почти год безвылазно несу тут вахту, я год не спал с женщиной. Я же в таком состоянии, что сейчас готов хоть собачку выебать, а тут кто-то решил сам прыгнуть ко мне в постель. Какого хрена я вообще нос… хуй ворочу? Этот же и вправду не делает ничего плохого, даже хорошо делает! Мягко, слишком медленно, на мой вкус, но хорошо. И второй рукой довольно приятно перебирает яйца, видимо, ему понравилось, что на них есть растительность, не иначе. Он скорее сам тащится от этих ощущений, чем стремится подарить мне там ласку. Да и по херу. Я чуть ерзаю на кровати, отчего она снова начинает качаться, привнося в процесс скорее чуть больше приятных ощущений, чем дискомфорта. Виктор усиливает хватку на моем члене, и я невольно подаюсь бедрами, толкаясь в сомкнутые на стволе пальцы. Он выдыхает, словно его тоже возбуждает происходящее, и я ухмыляюсь, толкаясь снова и снова. Виктор, видимо, вдохновившись, чуть сжал в ладони мои яйца и слегка их оттянул, а я шумно вдохнул через нос и почувствовал, как внизу живота нарастает напряжение, а стопы ног начинает знакомо покалывать. Как финальный аккорд — легкий укус за сосок. Это было почти больно, но мне понравилась эта смесь ощущений. До этого еще ни одна из женщин, спавших со мной, в основном за деньги, конечно, не кусала меня за соски. Откровение, блядь. Еще пара резких движений, почти на грани, и финальное, сладкое, заставляющее меня на несколько секунд задержать дыхание, чувствуя, как на поджавшийся живот падают горячие капли спермы. Виктор еще пару раз проводит по моему члену рукой, выдавливая последнее и отстраняется. Я так и не открываю глаз, чувствуя, как кожу на животе начинает стягивать. Виктор снова шевелится, видимо, пытаясь сесть поудобнее, но не уходит. — Спасибо, это было неплохо. — Я все же рискую и открываю глаза, пару раз смаргивая. Виктор сидит совсем рядом и смотрит на меня так, что я почти забываю как дышать. С жадностью и страстью. Еще немного, и, кажется, он попросит об ответной услуге. Нет. — Я быстро в душ и в рубку. Сделаешь мне что-нибудь поесть? Я вчера так устал, что забил на ужин… — Как могу нежно улыбаюсь и, протянув руку, медленно обвожу большим пальцем его скулу, веду невидимую линию по гладкой щеке до нижней губы, упругой и горячей на ощупь, и вздрагиваю, когда стервец прикусывает мой палец. Совсем легонько. А потом без слов встает и уходит в открывшуюся перед ним дверь. Все, что мне сейчас хочется, это забыть эту сцену. И его немного печальную улыбку. Надо принять экстра-быстрый душ, иначе на вечер по норме воды будет совсем немного. А для начала стоит выпутать ноги из скомканного одеяла. Когда я это делаю, то слышу, как на пол падает игрушка, и, уже встав с кровати, мстительно пинаю ее в дальний угол. Закрываю шкафчик над кроватью и, шлепая босыми ногами по еле теплому полу, бреду сначала поссать, а потом в душевую кабинку — отмываться. Когда я оказываюсь в рубке, на маленьком откидном столике у дальней стены стоит поднос с завтраком — порошковый омлет и стакан молока, в котором от молока одно название. Самого Виктора тут не наблюдается, и мне откровенно срать, куда он делся. Хоть в открытый космос. Вот гаденыш. Если это не намек, то я вообще ни черта не смыслю в людях. Каких, к хуям, людях?! А, впрочем, этот не-людь только что смачно мне отдрочил, и мне не то чтобы стало после этого плохо. Не могло мне стать после этого плохо. Потому что хуже уже не может быть. Ха-ха-ха. — Мамочка, какие новости на сегодня? — спрашиваю я, привычно проверяя показания радаров, которые скопились за время моего сна. Все тихо и чисто, так что я почти спокоен. — Тебе пришло ответное поздравление, дорогуша! Твоя биологическая мамочка просто душка! — Я чувствую, как сердце пропускает пару ударов, а потом меня прошибает холодный пот. — В смысле? В смысле ответное, блядь, поздравление?! — кажется, что я кричу, но на самом деле у меня немеют губы, а язык распух во рту так, что я еле им ворочаю. — Могу вывести на экран, я думаю, ты будешь рад увидеть свою семью, — ласково отвечает мне бортовой комп. Я только слабо киваю, и на экране появляется рябая от выпавших при пересылке сигнала пакетов картинка. — Макс, с новым годом! — Смотрю на счастливые лица родителей и брата. Они явно репетировали, потому что говорят они это стройным хором, улыбаясь и маша руками в идиотском жесте приветствия. На мои плечи опускаются теплые руки (я чувствую их тепло даже через форменный хлопковый китель) и начинают их легонько разминать, даря иллюзию спокойствия. — И что теперь, Виктор? — спрашиваю я, отрешенно пялясь на экран, совершенно не разбирая слов родни. Картинка у меня перед глазами размылась в одно сплошное мельтешащее разноцветное пятно. Главное — не забывать дышать. Просто вдох, затем плавный выдох. Затем еще вдох и выдох. Раз-два, раз-два. Спокойно. Вдох… — А что теперь? — он переспрашивает меня и улыбается, я это буквально чувствую, его чертову улыбку на механическом лице. — Разве что-то изменилось? — Виктор наклоняется ко мне через спинку пилотского кресла и почти соприкасается своей щекой с моей, тоже смотря на экран, на моих родственников, которые, кажется, решили поделиться всем хоть сколь-нибудь значительным, что произошло у них за этот год. — Не знаю, ты скажи. — Я так чертовски устал… Прикрываю глаза и слегка трусь об подставленную щеку. Он же этого жеста от меня ждал, да?..