Сломать бы крылья
Магне спрыгивает со стула и бежит к мягкой, как облачко, кровати, в которой, казалось бы, можно утонуть. Она притягивает к себе такую же приятную на ощупь шёлковую подушку и стучит ладошкой по свободному месту, зазывая Радио-Демона. Он нехотя встаёт со стула и приближается к Шарлотте. — Я — будущая Королева Ада. Ты не имеешь право мне отказывать в моём приказе, — как можно грубее постаралась ответить девочка, но это прозвучало столь мило и невинно, что Демон усмехнулся.Да чёрт, он всегда ухмыляется
— Вы так уверены в том, что я боюсь? Аластор приближается к Шарлотте и опирается об искусно вырезанные перила кровати девочки, чуть наклоняя голову вперёд; его глаза готовы съесть невинное дитя прямо здесь и сейчас, а руки так и тянутся сжать маленькие плечи в тисках до хруста самых мельчайших костяшек. Магне быстро хлопает глазками и сильнее прижимает подушку к груди, зарываясь в неё носом: впервые Принцесса испытывает страх и чувство тревоги, находясь перед ним. Она — маленький ягнёнок, загнанный в угол. Он — волк, который вот-вот нападёт и перегрызёт глотку, а повсюду будут слышны дикие вопли. Но в голове всё ещё присутствует рассудок и оценка происходящего после такого поворота событий. Поэтому Аластор вовремя отбрасывает противные мысли в сторону. — Вы доверяете мне? — голос заметно понижен, а где-то на заднем плане с тихим треском слышатся помехи. Магне медлит с ответом: ей всё ещё страшно, и по спине проходит холодок. Она поджимает губы и отводит взгляд от мужчины в сторону. — Конечно. Ведь ты мой друг. — Вот и замечательно! — воодушевлённо вскрикивает Демон и широко улыбается; о его улыбку вполне возможно порезаться. От резкой смены настроения в сердце Принцессы чувствуется покалывание, но очень странное. — Вы хотите услышать рассказ? — Да, очень хочу, — девочка вновь улыбается и заправляет пряди волос за ухо. Аластор садится на край кровати и принимает задумчивый вид. Маленькой Принцессе доставляло удовольствие устроиться уютно на кровати и слушать мини-рассказы. Теперь она знает, что есть такая планета Земля, что на ней живут люди, которые также улыбаются, смеются, плачут, переживают. Но всё же они немножко другие, как выражался Аластор. Она всегда с упоением вникала в различные истории; из его жизни или нет — не важно. Девочка привыкла к скрытности своего покровителя, и на очередные отказы рассказать о прошлом Шарлотта лишь пожимает плечами. Иногда Магне дремлет, борется со сном и пытается держать глаза открытыми, чтобы дослушать, потому что не факт, что завтра девочка услышит продолжение. Да и правда, как от такого гипнотического голоса можно не уснуть? Его тембр колоссально понижался и приобретал некую вальяжность, когда Аластор растягивал гласные в историях. Помехи сломанного радио пропадали, и голос становился обычным — его настоящим. Такие моменты Шарлотта считала особенно трепетными, так как она знала, что мужчина мало с кем так открыто общается; девочка чувствовала себя важной в его жизни. Но так думала она, а не он. — Отлично, я придумал. Как насчёт погружения в изучение музыкальных жанров, которые так почтительны на Земле? — Радио-Демон смотрит на мечтающую девочку. — Ура! Мне так нравится слушать твои истории. Ещё больше желаю хоть на секунду оказаться на Земле. — Ну, за секунду Вы сможете только моргнуть, — он усмехается и слегка подёргивает ногой. — Даже полноценной жизни не хватит, чтобы исследовать всё-всё на свете. Но могли бы попытаться. Вы же Принцесса. Он дразнит её, а Шарлотта на это лишь мило улыбается; щёчки наливаются румянцем, а глаза сияют от восторженных мыслей. Она представляет, как бежит по зелёной траве, вокруг играет музыка. Всё так ярко, светло, красиво. И тех же бабочек там не счесть. Безграничные пейзажи — Магне с радостью бы принялась рисовать их. И Принцессой быть не так уж хочется, если сравнивать с обычной земной жизнью. Девочка желает мчаться по широким долинам за руку с Аластором.***
Тринадцатилетняя Шарлотта бьёт руками подушку и заливается в слезах. Сердце ноет от боли, а из глаз слёзы льются сами собой. За дверью толпа психологов, гувернанток и сами Король и Королева, пребывающие в ужасе. Девочка откидывает подушку в сторону и закрывает лицо руками, всё сильнее принимаясь пищать и рыдать. Самаэль волнительно переминается с ноги на ногу и отталкивает всех стоящих возле двери, подходя к ней и прислушиваясь. Лилит сложила руки на груди и с опущенной головой смотрит себе под ноги; она гораздо спокойнее своего разъярённого мужа. Гувернантки прикладывают пальцы к губам и с грустью качают головой, а один из психологов уже битый час трёт платком собственные очки. Самаэль отходит от двери и заводит руки за спину, принимаясь ходить туда-сюда, всё сильнее закипая от кромешного непонимания. — Пожалуйста, утихомирь свои нервы, — шипит Лилит и потирает переносицу. — Как я могу быть спокойным, когда она рыдает так, что слышно чуть ли не на весь Ад? — он снимает огромную шляпу и делает вид, что смахивает с неё пыль. Лилит подходит к мужу и кладёт руку ему на щёку, нежно поглаживая: такой приём всегда срабатывал. Он резко выдыхает и надевает головной убор. — Что с... — его прерывает ещё один громкий всхлип дочери. — Чёрт, да что с ней происходит? Король смотрит на напуганных пожилых женщин и щурится, а они в свою очередь чуть ли не падают от такого назойливого взгляда. — Почему вы не в курсе? — Самаэль стучит каблуком мужских туфель по мраморному полу и пожирает бедных женщин взглядом. — Так мы же, ну, тоже недавно... всё такое... — промямлила одна из них. Люцифер осуждающе смотрит на них, но злиться ему не хватает сил; отцовское сердце переполняется болью о дочери, которая страдает в комнате напротив. Лилит поправляет платье и размеренными шагами идёт к двери. — Милая моя, пожалуйста, впусти меня. Давай поговорим? — женщина перебирает костяшки пальцев, до боли сжимая их. Девочка громко шмыгает носом и продолжает плакать, недовольно стуча ногой по кровати. Её глаза устали лить слёзы, но продолжают. Шарлотта сжимает дрожащие губы и хмурит брови, зарываясь под тёплый плед с головой. — Отстаньте от меня! Я вас всех ненавижу! Никто меня не понимает и не поймёт ни-ког-да, — Принцесса по слогам произносит последнее слово, и из комнаты раздаётся ещё одна партия рыданий. — Я выбью дверь! Отойди, Лилит! — кричит Самаэль и пытается сдвинуть Королеву с места. — Это кромешный дурдом. — Милый, успокойся, не нужно прибегать к таким мерам, — она оттаскивает его за руку и наклоняется, смотря ему прямо в глаза. — Сам понимаешь, у нашей дочери просто переходный возраст. Ты же прекрасно знаешь, что Демоны переносят процесс гораздо сложнее, чем те же самые люди. Давай приведём наши нервы в покой и дадим ей выплакаться. Когда она захочет, то сможет рассказать всё до единого. — Я не хочу больше жить! С меня хватит, я сейчас выпрыгну в окно! — Шарлотта кричит и потирает слезливые глаза. Самаэль и Лилит бросаются к двери и начинают громко стучать. Прислуги и пара врачей паникуют не на шутку, начинают обдумывать план. Королева раскрывает рот от удивления. Казалось, что она сейчас свалится в обморок. По длинному коридору слышны приближающиеся шаги. Аластор с чашечкой горячего кофе на ходу читает газету и совершено не замечает суматоху возле комнаты Принцессы. Он улыбчиво оглядывает глупые заголовки и мысленно оценивает их непрофессионализм. Демон останавливается подле одной из гувернанток и хмурит брови, оглядывая происходящее: Королева и Король ломятся в покои кричащей Шарлотты, а женщины охают и ахают, одна даже залилась слезами. Данная ситуация, конечно же, позабавила Аластора — как иначе? Уголки его губ поползли вверх. Он подносит горячий кофе к губам, оттопыривая мизинец, и делает маленький глоток, наслаждаясь картиной. Самаэль обращает внимание на спокойного, ничего не делающего Демона и вмиг оказывается перед ним, выхватывая у него из рук газету и напиток. — Приятного аппетита, — злобно проговаривает сквозь зубы Король, и по щелчку пальцев чашка эспрессо со свежей прессой пропадает. — Ты должен следить за Шарлоттой. Не забыл? Знаешь, что я могу с тобой сделать? — У меня перерыв, — Аластор взмахивает красными волосами и оглаживает их. Самаэль исподлобья смотрит на Демона, а тот лишь пожимает плечами и вздыхает. — Что случилось у милой Принцессы Шарлотты? — Она рыдает целых два часа без остановки. Грозится тем, что выпрыгнет из окна. Да весь дворец в курсе, а ты только сейчас узнаёшь? Аластор отходит от озлобленного Короля и ленивой походкой приближается к комнате, тактично стуча в дверь. Лилит пытается привести себя в чувство и судорожно пьёт холодную воду. — Дорогая Шарлотта-а, — тянет гласные Аластор и прислушивается. Молчание. — Впустите меня. Принцесса откидывает плед и на секунду замирает, уставившись в дверь. Её сердце бешено заколотилось, а в горле пересохло. Она хватает салфетки с журнального столика и вытирает покрасневшие глаза. Магне-младшая поправляет волосы, приводя их хоть в какое-то приемлемое состояние. Девочка вовсе не ожидала услышать Аластора, особенно столь нежный тон и даже волнение. Неужели он беспокоится за неё? Блондинка приподнимается с кровати и облокачивается о гору подушек, поджимая колени. — Я впущу только Аластора, — гордо и чётко заявляет девочка чуть осипшим голосом. — И никого больше! Демон тихо смеётся, а Король расслабленно выдыхает, поднося руку к сердцу. Принцесса встаёт с кровати и направляется к двери, отваривая замок, мигом прыгая на кровать. Красноволосый мужчина оборачивается и даёт понять, чтобы никто не ворвался в комнату, иначе всё испортится. Аластор заходит к Принцессе и закрывает за собой дверь. Шарлотта с опухшими глазами и губами смотрит в пустоту и сжимает край своей блузки. — Les princesses ne pleurent pas², — Аластор улыбается ей глазами и глядит, как на маленькую-маленькую девочку. — Je suis une réfutation vivante de cette!³ — дерзко отвечает ему Принцесса, смотря в бездонные и бездушные глаза мужчины. Он идёт к ней и присаживается на стул. Шарлотта пошмыгивает, её губы всё ещё продолжают дрожать от накатывающихся слёз. Горло душит и дерёт. Теперь она понимает фразу «на душе скребутся кошки». Ей одновременно и стыдно, и безразлично то, что о ней скажут те же самые родители. — Что у Вас стряслось? — тихонько, будто боясь спугнуть, спрашивает Аластор. — Жизнь несправедлива, вот и всё, — бросает фразу ему в лицо девочка, и по щекам скатываются обжигающие слёзы. Аластор удивляется всей исходящей из неё негативной энергии; она готова взорваться. Вот-вот примет свою демоническую форму. Он снова хохочет и всматривается в её болезненный взгляд. Радио-Демон — актёр, который мастерски скрывает получаемое наслаждение от её диких страданий. Порой он чувствует запах слёз и печали. — Согласен, очень несправедлива. Но что могло пойти не так у маленькой Принцессы, жизнь которой только впереди? Аластор склоняет голову вбок и готовится к бурному объяснению случившегося. Он не хотел утешать её, наоборот, мечтал упиваться слезами будущей Королевы Ада — чистокровным Демоном и в то же время светлым Ангелом. Будь мужчина писателем, то описал бы эмоции настолько, что у читателя заворожило дух, а по телу прошлись мурашки. Будь мужчина художником, то в глазах, в которых гуляет надежда и душащая боль оседает в зрачках, то ценители бы раскрыли рот в изумлении. Но, увы, он является всего лишь её покровителем.Могущественным, беспощадным, жестоким
— Дайте угадаю... — он кивает головой своим мыслям и незаметно для девочки клацает зубами. — Вы поссорились с Мавриком? — Я... — Шарлотта резко теряет дар речи и не смеет вымолвить и слова. — Ну что же Вы? Не стоит стесняться своих чувств к этому Демону. Это естественный процесс. — Дело не в этом. Магне прикрывает глаза и смотрит в потолок — красивый, высокий, из чистого золота. Плакать Шарлотта не хочет и не может физически: всё выплакала. Сердце пришло в стабильный ритм, пульс больше не вырывается из-под кожи запястий. — Он совсем не понимает меня. Вот совсем-совсем. Я люблю его, нет... он нравится мне, наверное. И я ему тоже, Мавви дарит мне цветы, пусть и искусственные, так как живые он почему-то ненавидит. Но это не важно. Когда я рассказываю ему о том, что в каждом Демоне есть хоть частичка чего-то светлого, Маврик начинает громко надо мной хохотать и переводить тему. Я для него будто просто красивая картинка, а мои эмоции, мысли для него совершенно ничтожны, — Шарлотта вздыхает и кусает щёку изнутри — противная привычка. — И знаешь что? Мы поссорились! Он назвал меня глупой Принцессой. Мне никогда ещё не было так обидно. Я держала эти слёзы, не плакала при нём, а когда вернулась домой, разревелась. Как дурочка. Аластор внимательно вникал и пытался анализировать ситуацию в своей голове: степень её опасности, важности и причины для таких истерик, что сбежались все, кто только мог. — Признаться честно, ожидал чего-то более существенного. Но что ещё можно было от Вас ожидать? — его двусмысленные высказывания приводили Шарлотту в бешенство и только усугубляли обиду. — Может, для тебя это и пустяки, но для меня — нет! — Любовь, дорогая моя, — источник нескончаемых бед. Запомните эту фразу раз и навсегда. Уважайте и почитайте лишь себя и никого больше; они не достойны Ваших слёз, — Демон приближается к девочке и острыми когтями слегка проводит по мокрой щеке, смахивая слезинки, точно бусинки. — Я не согласна с тобой, Аластор. Любовь — это прекрасно. Ты просто-напросто никогда не любил, вот и всё, — девочка гладит подушку, а по ногам проходит лёгкий холодок. А ведь и правда: Аластору всегда не́когда до отношений. Его не интересовали подобные вещи, это лишь отнимало драгоценное время. Работа, работа, работа и, само собой, хобби. Он не верил и продолжает сомневаться в существовании настоящей любви. Всем что-то да от кого-то нужно. Любовь всегда приносит страдания и уныние, вечные проблемы. А мужчина привык улыбаться. — Говорите так, словно Вы познали её, дорогая, — Аластор переходит на шёпот. — Конечно, познала... я ведь люблю Маврика, — прозвучало данное предложение как вопрос — неуверенный вопрос. — Ваша интонация пропитана сомнением, Принцесса. — Я не знаю. Он нравится мне, но что-то не так. Вроде бы я люблю его, но в тот же момент и нет. Шарлотта пожимает плечами и отчётливо слышит биение собственного сердца, темп которого увеличивается и увеличивается. По спине пробегает стая мурашек, и живот приятно скручивает. Странный трепет в области грудной клетки, словно бабочки задевают её своими нежными крылышками. Нет того удушья от слёз, боли и чувства отчуждения от всех; его заменила внезапная радость и согревающее тепло. — И да, Принцесса, Ваш Маврик вовсе не джентльмен, раз смог заявить такое, во-первых, даме, а во-вторых, наследнице престола и титула «Принцесса Ада». Поэтому не обращайте на него внимания: глуп здесь лишь он. Аластор подбадривающе улыбается без прежнего вечного оскала. Нотка заботы и чего-то родного замечается на его лице, от чего Магне сияет от радости и тоже улыбается. Радио-Демон кладёт свою руку рядом с её, но не смеет коснуться: он это ненавидит. Возможно, детские травмы. Возможно, фобия. — То есть ты не считаешь меня глупой? — белокурая девочка невинно осматривает Аластора и чувствует волну приятных ощущений по всему телу — от головы до пяток. — Вы не можете являться глупой, у Вас прекрасный учитель, — хвалит себя Аластор, на что Магне смеётся. Она бросает на него мимолётный взгляд, прежде чем сделает непоправимое, как считает сама девочка. В сердце бушует ураган из чувств, которые вырываются наружу, изливаясь в желание обнять Демона до хруста в костях, шептать ему «спасибо» за то, что слушает и пытается понять её вечные капризы. Шарлотта долго не решается, потому что знает, каков Демон с другой стороны. Он оттолкнёт её при малейшем прикосновении, а краснеть последующие дни она не собирается. Но Принцесса всё равно тянется к нему и заглядывает в весёлые на первый взгляд глаза: на правом красуется монокль, который Демон никогда не снимает. Её сердце колотится с новой силой. Хочется кричать и пищать. Резким движением Шарлотта спрыгивает с мягкой кровати и накидывается на Аластора, обнимая маленькими руками прохладную шею. Мужчину словно парализовало или обдало ледяной водой. По его телу раздаются короткие импульсы, а в голове не вяжутся мысли. Шарлотта сжимает его в объятиях настолько, насколько может; благодарит за подаренную поддержку. И без того румяные щёки Магне краснеют и пылают, как пожар. Она готовится писать предсмертное завещание Аластору в размере любимого плюшевого мишки, котёнка Феликса и пары карамельных конфет. Но мужчина не собирается отталкивать Шарлотту, а сильнее притягивает её к себе. Ему всё ещё неприятны прикосновения, но отвращение постепенно пропадает. Девочка ощущается слишком уязвимой в его руках — беззащитная, маленькая. Стоит надавить на нужные точки — рухнет на пол замертво. Но за дверью находятся важные глаза и уши, которые после подобного фурора не оставят от него и мокрого места, убивая во второй раз. — Спасибо тебе, Аластор. Ты единственный Демон, способный меня понять, — мямлит себе под нос девочка и утыкается носом в его шею, от которой исходит дорогой шлейф мужских духов. — Ну что же Вы, Принцесса, — его большая ладонь ложится на её спину и поглаживает, давая ей возможность успокоиться. — Я Ваш покровитель, это моя работа. — Мне кажется, что ты делаешь это не только поэтому, — Шарлотта приподнимается и на пару сантиметров отстраняется от объятий, вглядываясь полуоткрытыми глазами, очерчивая детали столь прекрасного лица. — Был бы Маврик таким чутким и понимающим... Шарлотта окончательно приходит в себя из-за стука в дверь. Сейчас предстоит более сложная ситуация: отчитываться перед родителями и прислугами за содеянное. Она осознаёт, что поставила Аластора в неловкое положение, и нервно покусывает губы; щёки становятся пунцовыми, а глаза слезятся от стыдливого жара. Девочка чувствует себя и паршиво, и хорошо. — Прости, мне не нужно было... — Не стоит извинений. Я всё прекрасно понимаю, Принцесса. Каждому нужно высказаться и услышать желаемое, — Аластор расплывается в улыбке, и его дыхание учащается из-за того, что он видит: кровь медленно стекает по искусанным губам девочки. Еле-еле сдерживается, чтобы не проделать подобную работу самостоятельно не только на губах. Сердце пропускает удар. — У Вас... Он подносит тонкие холодные пальцы к губам и касается их, медленно вытирая кровь. Девочка ёжится от неожиданности и густо краснеет, отводя глаза в сторону; она говорит ими «извини». — Шарлотта! Сколько можно находиться в комнате? Немедленно выходи и поведай своему любимому папе... — кричит из-за двери Самаэль и бросает взгляд на Лилит, — и маме о том, что у тебя случилось. Мы ждём от тебя объяснений столь сильному переполоху во дворце! Магне-младшая тихо хихикает и спрыгивает с постели, поправляя хлопковую блузку и брюки. Ей предстоит долго извиняться перед родителями за дикий кураж, краснеть и быстро переводить тему для разговора, отвлекая. С папой это проходило на «ура», а вот с матерью — нет. — Gardez votre posture, Princesse! — восторженно голосом мужчины из радио двадцатых годов произносит Демон. Шарлотта вскидывает подбородок и представляет, что идёт в длинном белоснежном платье к алтарю не с Мавриком, а Аластором.***
Шестнадцатилетняя Шарлотта наносит приятный крем на руки, от которого исходит аромат персика и клубники. В комнате отдалённо слышится тиканье часов: служат напоминанием, что пора потарапливаться. Девушка не любит косметику и прочую лабуду, которой пользовались остальные представительницы женского пола. Ей хватало помады с множеством чёрных оттенков и увлажняющих средств для кожи. Шарлотта нажимает пальчиком на нижний ящик, и тот автоматически открывается, выдвигая возможные варианты украшений. Она предпочитает минимализм. Два элемента, и достаточно. Больше — моветон. Магне всё ещё не отучилась от привычки кусать губы, съедая кожу. Но что поделать? Девушка берёт одну из шкатулок и открывает, доставая серьги с чёрным бриллиантом, которые Принцесса обожает. Наклоняя зеркало к себе, тем самым приближая, она подносит украшения к ушам и закрепляет их. — Тук-тук, можно? — мужской голос будоражит сознание Шарлотты. — Аластор, чёрт тебя побери, каждый раз одно и то же. Можешь прекратить подкрадываться? Я понимаю, что у тебя это отлично получается, но всё же. Шарлотта аккуратно открывает любимую шкатулку и берёт фамильное кольцо, которое папа подарил, как только ей исполнилось пятнадцать. На пальцах она крутит прядку волос и оставляет болтаться возле уха. — Не смог сдержаться, Принцесса, извините. — Мы, кажется, договорились перейти на «ты». Это странно, не находишь? — Шарлотта проводит рукой по столу. — Нахожу. — И да, называй теперь меня Чарли, пожалуйста. Мне так больше нравится. — Чарли? — мужчина облокачивается о стену и удивлённо вскидывает бровь, Магне кивает. — Юношеский максимализм берёт своё? Принцесса проделывает завершающие процедуры и застывает в полуобороте; она знает, что он ухмыляется. Ничего нового. Сердце прожигает минутная обида за язвительный ответ, но блондинка постепенно начинает привыкать к этому. — По-твоему, это чертовски глупо? — она задаёт этот вопрос постоянно, что бы ни сделала. Его. Критика. Для. Неё. Превыше. Всего. — Нет, вовсе нет, с чего такие доводы? Его взгляд падает на оголённую спину Принцессы: тёмно-бордовое платье расстёгнуто, прикрывая лишь бёдра и нижнюю часть спины. Зрачки метаются по её телу, и Аластор мысленно оценивает внешний вид Чарли. — Так не хочется никуда идти, — томно протягивает Магне и дует губки в обиде. Приподнимаясь с места, девушка поддерживает одной рукой верх платья, чтобы оно окончательно не упало, и, слегка покачивая бёдрами, подходит к замершему на месте Радио-Демону. Она значительно ниже и глядит снизу вверх. Ростом явно в отца. — Застегнёшь? — Шарлотта разворачивается и выпрямляется. Мужчина всё так же продолжает улыбаться. Его рука касается шелковистых блондинистых волос, и одним взмахом он откидывает их на плечо девушки, чтобы предоставилась возможность провести молнию вверх. — Это вроде как не моя работа. Где мисс Петтесон? — задумчиво спрашивает Демон и кончиком пальца проводит по дорогому материалу платья. — Захотела сделать всё сама в этот вечер, — Принцесса выгибается ещё сильнее, словно балерина. — Порой твоя настойчивость переходит все границы, — он проводит острым когтём по белоснежной коже спины, и у Магне на секунду останавливается сердце. Она закрывает глаза, её длинные чёрные ресницы подрагивают. Его пальцы холодные, как у мёртвого, но для неё они — самые тёплые. Чарли покачивается из стороны в сторону из-за нарастающего возбуждения в области груди и низа живота. Непонятные чувства окутывают и поглащают с головой. Аластор продолжает царапать кожу, словно ножом, обводя контуры и огибая едва заметные родинки; как звёзды. Ему хочется расцарапать и сжимать в руках её тело. Настолько, что ноги сводятся в лёгкой судороге, а пальцы на руках дрожат. Демону становится жарко, и перед глазами плывёт вся картина происходящего. — Училась у лучших. Шарлотта резким рывком разворачивается, и волосы волнами скатываются по её обнажённым плечам; платье скатилось к ногам. Белокурые пряди едва прикрывают грудь. Она горделиво приподнимает голову и изгибается в пояснице, покусывая нижнюю губу, налившуюся кровью. — Ты ведёшь себя неподобающе принцессе, — на лице Аластора сияет острая улыбка, а в глазах его бегают черти, которые вот-вот вырвутся наружу. — Нельзя так. Его длинный указательный палец склоняется к плечам и касается прядки; действительно, как шёлк. Взмах — и левая грудь не так уж и скрыта. Шарлотта заметно краснеет, и в голову ударяют волны разрастающегося адреналина, бьющего в висках. Аластор нервно посмеивается и подносит руку к своим губам. — Ты ведёшь себя неподобающе учителю, — теперь девушка передразнивает его, слегка приоткрывает губы, встаёт на носочки и шепчет на ухо, обдавая горячим дыханием. — Нельзя так. Мужчина старается проглотить стоящий ком в горле, но всё тщетно. Девушка впервые замечает явное волнение на его лице и довольно смотрит на Аластора, который находится в замешательстве. Его привели в ступор действия; один манёвр за другим всё сильнее будоражит сознание. Насмешливая улыбка пропадает, и уголки губ ползут вниз. Впервые в жизни Шарлотта лицезреет такую картину. Возле заострённого носа виднеются маленькие морщинки, на которые Магне с трепетом смотрит. Мужчине почти за тридцать, о чём речь? Аластор облизывает пересохшие губы и шумно выдыхает. Они могут стоять так вечность, почему бы нет. — Тебя внизу заждались гости. Они бы хотели поговорить с тобой до начала очередного «корпоратива» твоего папочки, — он шепчет ей на ухо своим настоящим голосом — грубым, опьяняющим и влекущим за собой всё дальше и дальше. — А не по хуй ли мне, как ты думаешь? — выдыхает ему в губы эти строчки Чарли и продолжает улыбаться. — Следите за речью, Принцесса! — повышая голос, Аластор чётко проговаривает гласные и чеканит согласные. Чарли приближается всё ближе и ближе к его губам. Она готова упасть от дрожи в коленках, но в надежде, что он поймает её. — Ты же знаешь, что меня не интересуют подобные вещи, — тембр голоса заставляет Шарлотту тихо взвизгнуть от волнения. — Тем более рано тебе ещё думать о совокуплении. — Да что ты говоришь? Она дотрагивается своей грудью до него и кладет руки на плечи, постукивая маленькими пальчиками. Аластор старается сдерживать свои противоречивые чувства, поэтому принимает роль «молчи, не двигайся — и всё будет хорошо». Шарлотта заботливо оглаживает плечи; одна рука направляется вверх и щекочет чуть оголённую шею, задевая бархатную бабочку рукой. Она оттягивает её, наслаждается настолько возбуждающим вкусом в одежде Аластора: практично, официально, сексуально. Чарли боится, но делает. Как глупый кролик, пытающийся подружиться с диким и кровожадным волком. Но в душе горит надежда, что Демон не откинет её в сторону. Она никогда не доставляла никому удовольствие, кроме самой себя — было дело. Поэтому полагается на интуицию. Магне эластично двигает ручками по груди Аластора, чуть проникая пальцами в прорези между пуговиц. Она буквально дрожит от возбуждения, с трудом держится на ногах, но показывает ему, что не пальцем деланная. Демон хмурится и складывает губы в трубочку, засматриваясь в одну точку. Шарлотта стягивает с него пиджак, и он точно, как и платье, оказывается на полу. — Шарлотта, вот чисто теоретически, — хриплым голосом пытается выдавить из себя хоть что-то. — Тебе это зачем? В этом имеется смысл? Девушка широко улыбается, и на её милых щёчках выступают ямочки. Ей хочется рассказать ему всё-всё о бушующей буре в сердце, навязчивых мыслях перед сном, желаниях и фантазиях. Но не сейчас. Любо-дорого глядеть, как великий и могущественный Демон покорно стоит и выжидающе смотрит, хотя в его власти раздавить её, как букашку. — Поверь мне, он есть. Его пиздец как много. Чарли притягивает его за воротник клетчатой рубашки и впивается в губы своими; его рот плотно сжат, тем самым он не пропускает её язык внутрь, что злит Шарлотту. Она касается своим носом его ледяных щёк и вдыхает его запах, который нельзя спутать ни с чем. Зубами Принцесса принимается слегка покусывать бледные губы и оттягивать их. Девушка чувствует себя полной дурочкой, что повелась на невидимую надежду о том, что ему и впрямь понравится. Он как был недоступным для всех, так им и остаётся. Магне мимолётно целует в щёку и отстраняется от невозмутимого лица. Спокоен Аластор лишь на первый взгляд. Жгучая злость разъедает сердце, и глаза становятся мокрыми от нахлынувших слёз. Она старается остановить их поток, но ничего не получается. Девушка уверена, что абсолютно каждый Демон от окраин до центра Ада крикнул бы: «Ты дурочка! На что рассчитывала?». Действительно, повела себя словно ребёнок. — Уже выдохлась? — Аластор наклоняет голову и самовлюблённо улыбается, давая понять, что он победил.Его победа в бою, но не в войне
— Перед тобой стоит обнажённая, мать твою, девушка, а ты сопротивляешься? — Шарлотта злобно смотрит на него так, что вот-вот начнёт выходить пар из ушей от гнева. — Я же говорил: это не в моей компетенции и интересах. — Просто скажи, что ты не можешь физически, — Магне грустно смеётся. Девушка принимает на себя роль нападающего провокационными вопросами. Аластор вскидывает брови, и усмешка пропадает; видно, как сводит скулы, он чуть ли не клацает зубами. Шарлотта откидывает волосы назад, теперь уже полностью обнажая грудь со слегка затвердевшими розовыми сосками. Его взгляд устремляется вниз, и в виски ударяет прилив крови. — Ты слишком стар для плотских утех, сладкий, — девушка никогда не называла его так и, возможно, даже не назовёт. Но возбуждение тела зашкаливало до предела. Она сама не осознаёт, что творит. Её рука ложится на его живот и поглаживает. — Я всё прекрасно понимаю, уже не в том расцвете сил, возраст берёт своё. Тридцать лет, целых тридцать лет, Аластор, это... Перехват — он стискивает её руку в запястье и сжимает до появляющихся синяков; пальцы немеют, но слишком приятно. Тяжёлый взгляд с неким презрением и пассивной агрессией устремлён на улыбчивую Принцессу, которая истекает желанием. Он царапает нежную молочную кожу руки и задевает вены, чуть надавливая. Шарлотта вздрагивает, а он усиливает хватку. — Принцесса, повторите, — Демон вновь переходит на «Вы» и с прищуром пялится на неё. — Я слишком какой? Мужская левая ладонь сжимает тонкую талию, и Шарлотта ощущает едва уловимую дрожь, но охуеть какую классную. Она вздрагивает и рвано выдыхает. Девушка не соображает, что происходит, и не думает о последствиях. Они находятся слишком близко друг к другу. Как здесь здраво мыслить, когда его руки на её теле. Аластор, не разрешая повернуться или сдвинуться с места, проводит пальцами вверх по талии, и после них появляются красные следы от царапин. Радио-Демон вожделенно, как на собственное творение, любуется и пронзает взглядом насквозь. Девушке не хватает воздуха, хочется кричать, и по всему телу через каждые десять секунд пробегает дрожь. — Слишком стар? — он переходит на более грубый тон, от чего Шарлотте чуточку становится не по себе. Демон всё ещё сжимает посиневшую руку. Он приближается к ней и смотрит на красные губы: не успела нанести чёрную помаду или же не захотела. Она готовится к долгожданному поцелую и приоткрывает рот, ожидая прикосновения. Аластор смеётся. Смеётся заливисто и протяжно над маленькой девочкой. В глазах его читается откровенная злость и что-то ещё; сам не в силах описать это. Внезапно волнение и стеснение Шарлотты улетучивается, и остаётся жгучее желание быть взятой им здесь и сейчас. Не важно как и в каких позах. Её не волнует, что он один из самых жестоких Демонов прогнившего чёртовыми преступниками Ада. Она готова на всё, чтобы получить желаемое — его. — Я тебя не осуждаю. Молодость всего-навсего прошла, — зрачки Чарли бегают, и губки расплываются в улыбке. Аластор толкает Шарлотту на кровать, она падает в объятья холодных простыней. Сердце заныло от довольно сильного удара, но Чарли держится и показывает себя только с сильной стороны. Белоснежные волосы раскиданы по кровати и сливаются с кремовым цветом постельного белья. Кожа бледнеет всё сильнее; казалось бы, куда ещё? И так, словно фарфоровая кукла, которую Аластор не прочь бы разбить. Её ноги непроизвольно подгибаются и сжимаются от скручивания в низу живота, а грудь вздымается от переполняющего кислорода. Вроде бы воздуха хватает, но дышать всё же нечем. Аластор срывается с места и в миг оказывается на кровати, нависая над радостной девушкой. Он смотрит на неё — долго и оценивающе. Не приступает к действиям, будто ждёт, когда Шарлотта надавит на болезненные места и найдёт спусковой крючок. Чарли обнажает белоснежные зубки; её улыбка гораздо слащавее и добрее его устрашающей ухмылки. Красные волосы щекочат щёки от того, что мужчина находится слишком близко, и та смеётся. Магне нравится роль провокатора, и план сработал просто охуительно, раз главный герой её ночных фантазий и сладких грёз готов сделать то, что она так долго хотела. — Как ты думаешь, Маврик сделал бы всё намного лучше? М? — соблазняюще шепчет Шарлотта. Бам. Аластор ощущает непонятную боль, как от точёного до блеска наконечника меча. Эта фраза окончательно вывела его из себя, и здравый смысл сказал: «Пока-пока, Радио-Демон!». Аластор со всей вложенной силой сливается с ней в болезненном и пьянящем поцелуе. Острые зубы мужчины задевают искусанную тонкую кожу губ. Металлический привкус крови дурманит, срывая ему крышу. Его длинный язык бесцеремонно прорывается в ротик девушки и исследует каждый уголочек, переплетаясь с её маленьким язычком. Шарлотта растекается в блаженстве, её душа ликует. Чарли даже и подумать не могла, что это настолько приятно, но в то же время пошло, грязно и резко. Она тихо вскрикивает от вонзающихся зубов в тончайшие губы. — Хочешь, чтобы твой папочка прибежал сюда на всех парах и увидел нас в таком положении? — Радио-Демон ухмыляется и продолжает затыкать её губы протяжным и жёстким поцелуем. На хуй нежность! Девушка отрицательно качает головой и резко умолкает. — Тогда заткнитесь, милая Принцесса. Аластор отрывается от губ и спускается ниже, доходя до тонкой шеи, очерчивая каждую впадинку языком. Аромат части тела Принцессы разный и по-своему возбуждающий до предела. Демон впивается в неё клыками. Шарлотта жмурится и хочет прикрыть рот руками, но Аластор перехватывает их и фиксирует над её головой. — Терпи, Шарлотта. Ты же думаешь, что сукин сын Маврик сделает всё лучше меня? Он не останавливается, и на нежных участках кожи появляются новые кровоточащие ранки и тёмные засосы. Демон покорно зализывает и собирает стекающие капельки столь вкусной для такого ценителя крови. Шарлотта мотает головой по подушке, и дыхание становится всё тяжелее с каждой секундой. Аластор слизывает оставшееся со своих губ и сладко причмокивает, смотря в одурманенные глаза Чарли. Девушка не здесь. Для неё не существует ничего, кроме боли, возбуждения и Аластора. — Моя Принцесса, Вы выглядите слишком привлекательно. Сбавьте обороты, Вам всего лишь шестнадцать. Его голос сводит её с ума. Истинный намного лучше, чем с надоедливыми помехами и треском; ты слышишь, как меняется тембр и произношение, которое готово вот-вот сорваться из-за накаляющейся обстановки. Шарлотта вечно желает слышать лишь его и никого больше. Ей нравится слушать то, как он рассказывает ей различные небылицы и сказки —иногда плохие, иногда хорошие. Но сильнее всего Чарли желает прислушиваться к его шёпоту, который возбуждает до мурашек в ушах. Да блядь, всё в нём возбуждает. Аластор отрывается от шеи, которая приобрела чуть синеватый оттенок. Девушка вымазана собственной кровью, но ей это даже нравится. Она тревожно глядит на него, боясь, что тот прекратит нарочитые ласки. — А-аластор, — дыхание сбивается. Она приподнимается на лопатки, но Демон вновь толкает её обратно, прижимая хрупкое тельце своим. Будь на этом месте иная особа, он бы высыпал ей пощёчину за грязный разврат и расчленил тушу на кусочки, скармливая бешеным псам — ему не честь пробовать кровь развратных дам, что ему омерзительно. Но Аластор знает Шарлотту как облупленную: чувства, манеры, вкусы, поведение. Всё то, что она так сильно пытается скрыть, — для него открытая книга. Да он и сам-то не прочь воспользоваться предоставленной возможностью. Ведь сама Принцесса Ада разводит на страстные действия и тянет за руку в омут. Мужчина целует синяки, будто извиняясь за малейший дискомфорт, и спускается ниже, доходя до ключиц, оставляя новые метки. Его метки. И только его. Ничьи больше. — П-пожалуйста, Аластор, можно чуть быстрее? Я больше не могу, прошу тебя... — обрывистым голосом молит девушка и томится в истязании. — Ещё раз повторяю: заткнитесь, Принцесса. Он молча продолжает исследовать её тело, приближаясь к белоснежной груди с розоватыми сосками, что так красиво выделяются на фоне белизны. Аластор прислоняется к одному зубами, а другой сжимает между пальцев, играясь с ним. Шарлотта очень тихо стонет, что даже он не в силах распознать. Радио-Демон обводит языком ореол соска и оттягивает, что заставляет Магне выгнуться и заёрзать на кровати. Перед глазами летают звёздочки, а в ушах звенит от его прикосновений. Девушка тянется ручками к мужским волосам и сжимает их, пропуская меж пальцев. Они такие мягкие, что Шарлотта желает трогать их постоянно. Аластор на секунду отстраняется от её груди и жмурится: пальчики Шарлотты поглаживают пушистые оленьи ушки. Она возбуждается с каждым разом, как касается его. А эти милые ушки заставляют Магне скрестить ноги вместе и завертеть бёдрами. Демон замирает на месте и дышит ей в грудь. — Ах вот оно что, — сладко проговаривает она и продолжает ласкать только что открытую для её понимания эрогенную зону Аластора. — Тебе настолько приятно, когда я трогаю здесь? Шарлотта поднимает взгляд на раскрасневшегося Радио-Демона, который изо всех сил сдерживает вырывающийся томный вздох. — Прекрати немедленно. Он трясёт головой и отстраняется от девичьих рук, приступая к новой партии ласканий. — Единственная черта, из-за которой я люблю тебя больше Маврика, — это ушки. Демон резким движением затыкает её рот своим и буквально высасывает из неё весь воздух, от чего ей становится трудно дышать. Он требует, чтобы она забрала свои слова обратно таким способом. Его острые зубы вытягивают кончик языка, и на месте укуса образуется алая рана. Шарлотта стонет в мужские губы и прижимает сильнее к себе, хватая ногами. Её руки блуждают по телу Радио-Демона, с новой силой сдавливая всё ещё облачённую спину тканью рубашки. Он отрывается от неё, и Чарли жадно хватает воздух, словно утопленный котёнок, ищущий хоть какое-то спасение. Тонкая слюна капает по её подбородку прямо на грудь; язык высунут, а глаза застилает пелена блаженства. — Что же ты чувствуешь к Маврику, Принцесса? — с наигранностью в голосе спрашивает Аластор. — Он прекрасный парень, прекрасный жених и прекрасный мастер поцелуев. А ещё Маврик охуительно танцует танго. Шарлотта следит за переменчивой реакцией Радио-Демона — от расслабленности до дичайшей ревности. Его рука спускается ниже, проходя живот и достигая его низа. Пальцы надавливают на мокрую ткань и водят по кругу, задевая чувствительный клитор. Покалывания в том самом месте принуждают Чарли выгнуться и коснуться оголённым животиком его возбуждённой промежности. Девушка краснеет от того, что ощущает его горячую плоть прямо над собой, и Демон сладко смеётся. Мужская тяжёлая, бледная с сероватым оттенком рука ласкает девичьи половые губы через прозрачные трусики: то нежно гладит, то сильно давит. Отодвигая краешек, длинные пальцы проводят сверху вниз и останавливаются возле мокрого входа во влагалище. Узко, тяжело, но природная смазка помогает указательному пальцу войти внутрь. Принцесса вскрикивает и скрещивает ноги, зажимая его руку между своих ног. Он двигается в ней медленно, натыкаясь на каждую незаметную складку, и нежно разглаживает. Шарлотта ощущает незабываемое блаженство и закатывает глаза в наслаждении, когда к одному добавляется второй палец, тем самым растягивая девственную плоть. Аластор не уменьшает, но и не поддаётся желанию увеличить темп, так как знает, что доставит ей сущий дискомфорт. На удивление, делать так не желает. Чарли поднимает ножку и маленькими пальчиками касается застёжки ремня облегающих брюк Аластора. С губ срывается вдох, и Принцесса притягивает его голову ближе, целуя в шею. Она ловит тяжёлые вздохи и редкие мужские стоны, а они сносят крышу знатно. Радио-Демон чуть увеличивает скорость; по комнате слышится хлюпанье и чувствуется запах жаркой близости тел двух любовников. — Кого ты любишь, Шарлотта? Чей образ представал перед тобой, когда ты ласкала себя именно там? — дрожащий и вибрирующий тон убивает её. Она смеётся и со стеснением отводит глаза, из которых льются жаркие слёзы от радости от того, что этот Демон находится рядом. С ней. В ней. На ней. — Откуда ты знае... а! А-а-аластор! Чарли больше не терпит и стонет во всё горло, когда мужчина случайно давит на чувствительные зоны и целует шею Принцессы. — На тебя! На тебя, тебя, тебя! Клянусь, Аластор! Победная улыбка. Пальцы выходят из пульсирующего лона Шарлотты, не доводя до оргазма. Он рассматривает свои горячие пальцы, приближая их к её лицу; указательный облизывает Радио-Демон, а средний — Принцесса. Как только Аластор касается брюк, другой рукой расстёгивая рубашку, в дверь кто-то стучит. — Лотти, где ты пропадаешь? Все гости ждут тебя чуть ли не час. У тебя что-то произошло? — голос Маврика наполнен волнением и сомнением. Шарлотта отталкивает Демона и хватает простынь, в спешке прикрывая нагое тело. Её сердце готово выпрыгнуть из груди: она забыла о мероприятии. Аластор рукой надавливает на её плечо и просит спокойно сесть на место. — Сейчас, Маврик! — кричит Аластор хриплым голосом и возвращает себе тот самый — фальшивый. — Что ты делаешь, Аластор? — шепчет Магне и пытается остановить идущего к двери мужчину. Он выскальзывает из рук Чарли, которыми пыталась поймать его девушка, и специально расстёгивает верхние пуговицы чуть вспотевшей одежды, обнажая грудь в увечиях в виде глубоких шрамов и порезов. — Лотти! Этот Радио-Демон с тобой? Что вы там дел... Не успел договорить Маврик, как дверь широко открывается и перед ним почти впритык оказывается ухмыляющийся Аластор. Он облокачивается о стену и складывает руки на груди. Жених Принцессы недоумевает и пытается пробиться через него, чтобы встретиться с Шарлоттой. Красноволосый Демон зевает и часто моргает глазами, хватая за руку рвущегося в комнату Маврика. — Тихо-тихо, Марвик, — коверкает имя и недовольно цокает. — Что за возбуждённость? Ты сейчас лопнешь, но я и не против. Даже могу помочь... — Где Лотти? И почему ты в таком виде выходишь из её комнаты? Эй, ты объяснишь мне, что происходит, или нет? Я хочу видеть свою невесту прямо сейчас! — Как мерзко ты называешь её, фу, — он морщится и осматривает огромные когти, показывая тем самым свой абсолютный похуизм на прерывателя пламенного полового акта. — Боюсь тебя разочаровать. Она больше не твоя невеста.***
Обнажённая Шарлотта лежит на кровати и смотрит в потолок. Её мысли путаются от того, что сейчас произошло и какие грядут последствия. Аластор стоит у окна, засматриваясь вдаль, думая о чём-то своём. Чарли чувствует себя мерзкой сукой из-за того, что поступила так с Мавриком, почти отдавшись Радио-Демону несколько минут назад. Но в душе есть место для светлого — ликования. Сколько раз она представляла постельную сцену с ним, и все раздумья заканчивались слезами в подушку от мыслей, что этого никогда не будет. А сейчас Магне пребывает в неописуемой эйфории и счастье. Кто был рядом всегда, когда ей было херово? Правильно, Аластор. Начиная с самого детства, в отличие от вечно занятых родителей. Да, в младенчестве Королева Лилит лелеяла маленькую Принцессу, откладывая все дворцовые проблемы на потом, а отец бесконечно играл с ней в игры, катая на спине. Резко всё ушло, будто и не было. Девочка вроде и выросла, но в то же время нет. Поэтому появился Аластор, который скрашивал одиночество малышки Шарлотты. Поначалу она видела в нём второго отца и просто друга, который всегда придёт на помощь. После мужчина переходил на новый уровень — роль лучшего друга, которого вполне себе можно обнять и спокойно выдохнуть, не боясь о завтрашнем дне. Сейчас же Чарли желает другой близости — интимной и любовной. Сливаться воедино и чувствовать только друг друга, отбрасывая всё на второй план. С Мавриком девушка никогда не испытывала и не испытывает истинных эмоций; на ней всегда маска примерной Принцессы и будущей покорной жены «зелёного» Демона. Но ведь её любимый цвет — красный. Но... а кто такой Аластор? Могущественный Демон, серийный маньяк и задорный радиоведущий. Для всех, но не для Шарлотты. Для девочки он в первую очередь «охранник» от всех бед и невзгод. Мужчина с ней с пятилетнего возраста. Не отходит ни на шаг, пусть его это не устраивает. Выполняет каждую прихоть и развлекает, словно работает клоуном за бесплатно. Он преподаёт уроки французского и напевает одну и ту же джазовую мелодию, выпивая чашечку кофе. Он учит отвечать дерзко и резко обидчикам, заставляя тех содрогаться и бежать ныть в мамину юбку. Он кричит на неё, как только Принцесса чуть горбится, теряя осанку. Он — закадровый рассказчик, как в мультфильмах от «Disney»; ведает о том, чего глаза Шарлотты не видели, да и не застанут никогда. Он — источник лучезарной, устрашающей и грустной улыбки, которая служит маской настоящих эмоций. Он — неприступный и отдалённый от всех; зарывается в собственные мысли, читая Достоевского до тех пор, пока у Шарлотты опять что-то не случится. Он — опора и поддержка, которая заставляет вытереть слёзы и послать всё к чертям. Он — актёр, словно сто лет играющий на сцене, который до дурмана сознания прячет своё истинное «Я», закидывая ложными сведениями. Он — пассивный агрессор; в мыслях уже расчленил раздражающего его идиота. Он — джентльмен, говорящий красивыми и попадающими в сердце фразами — хоть на цитаты разбирай. Он — грёбаный собственник и ревнив до вздымающихся вен, готовый рвать и метать всё на своём пути. Он предпочитает официальный стиль и шлёт на хер модную индустрию двадцать первого века. Он охуительно целуется, снося крышу до потери сознания. Он умеет сделать как больно, так и приятно — чёртов манипулятор. Он — Аластор. Демон, от которого Шарлотта пьянеет, как после выпитого алкоголя, а она и не пьёт. — Я не знаю, что делать дальше, Аластор, — вздыхает она с горькой улыбкой. — Я поступила отвратно по отношению к нему. Он как-никак мой жених. Демон протирает монокль и возвращает на прежнее место, оборачиваясь к девушке. Он опирается руками о подоконник и стучит кончиками пальцев по нему. — А действительно ли ты хочешь за него замуж? — Да?.. — Ты уверена? — Нет, — хнычет Шарлотта и закрывает лицо подушкой. — Я не хочу замуж за него! Он просто фу! Аластор смеётся и поправляет красные волосы за ухо. — Во всём при том. Абсолютно. Он ужасный парень, ужасный жених, ужасный мастер поцелуев и ужасный танцор танго. Он наступал мне на пальцы постоянно, представляешь? А ещё меня бесит его постоянное: «Лотти, ты так обворожительна сегодня! Лотти, я так рад, что ты любишь меня! Лотти, Лотти, Лотти!» Мужчина кивает и задумчиво потирает подбородок, не убирая с лица улыбку Чеширского кота. — Выходи за меня. И так волнующееся сердце Чарли рухнуло в пятки. Она приподнимается и, раскрыв рот в изумлении, пялится на невозмутимо спокойного Аластора. Девушка щупает себя за щёки, руки, ноги и хватает халат, который едва скрывает обнажённость. — Я так понимаю, это шутка? — Чарли переспрашивает и надеется услышать «нет». — Нет. Шарлотта теряет дар речи и подбегает к Демону, чуть толкая его вбок, проверяя, в порядке ли он. Магне встаёт на носочки и заглядывает в глаза так близко, что они чуть не столкнулись лбами. — Успокойся, Принцесса, — он отодвигает её от себя и кашляет. — Я не вижу ничего здесь такого. Как-никак ты бы всё равно вышла замуж. Единственное, что мы можем поменять, — так это фигуры на доске: Маврика на меня. Тебе ведь приятнее идти со мной к алтарю, верно? Шарлотта краснеет и сжимает губы. Она ещё не понимает, радоваться или плакать. С одной стороны, выйти замуж за Аластора кажется сном и чем-то нереальным, за гранью. С другой, Принцесса поступит ещё хуже, когда порвёт помолвку с Мавриком. Что скажут родители, друзья, знакомые, весь Ад? Чего этим добьётся Аластор, в конце концов? В голове Шарлотты крутятся различные вопросы, на которые, увы, нет ответов. Пока что. — Скажи... в этом есть смысл? — девушка касается рукой его щеки и кончика носа. Он выдыхает и закатывает глаза, прислонясь к её руке. Аластор меняет ухмылку на улыбку — добрую, без исходящей язвительности и презрения. Любящая и милая без обнажённых острых зубов; лёгкая, простая, но говорящая обо всём. — Son putain comme beaucoup⁴.