Все прелести работы жнецом

Грелль всегда плевал на правило запрета телепортации из офиса до квартиры и поэтому, после визита к начальнику, он переместился во двор красивого большого коттеджа, с личной огороженной территорией, располагающегося в секторе А. Уильям купил этот дом всего пару лет назад, для того, чтобы, во-первых, наконец избавиться от мании преследования соседями. Во-вторых, чтобы жить в соответствии со своим статусом. В-третьих, потому что Сатклифф за столетие достал ныть, что ему не хватает места. Алый на тот момент был безумно рад переезду и целую неделю не выходил на работу, готовя праздник в честь новоселья, на котором, в результате, присутствовало два жнеца: он сам и Уильям. Спирс, конечно, оценил основательный подход возлюбленного к подготовке и праздник прошёл вполне весело: они не спеша поужинали на открытом балконе, выпили пару бутылок изысканного шампанского, а потом была творческая часть, где Уильям играл для любимого «лунную сонату» и «реквием». — Безумно весёлая музыка, никогда столько не плясал, — вслух резюмировал Грелль, выйдя из воспоминаний и поднимаясь по ступенькам на крыльцо. Педантичный к мелочам диспетчер поправил подушечку на любимом кресле-качалке Уильяма и открыл дверь в дом. Первым делом он поднялся на второй этаж, в их огромных размеров спальню. Затем включил свет, надел на катушку граммофона пластинку и опустил иглу на чёрную дорожку. Помещение залилось женским оперным вокалом. Далее Грелль прошел по комнате и встал напротив зеркала длинною до потолка, чтобы получше и без посторонних разглядеть свою гостевую оболочку. — Что ж, этот Саша вполне симпатичный, если немного поработать с небрежной стрижкой, нанести макияж, переодеться… — Грелль начал корчить различные гримасы, складывать губы бантиком, приподнимать пальцем брови, чтобы понять, что же ему сделать с внешностью Саши, чтобы он стал более привлекательным, взрослым, и понравился Уильяму. Для начала, чтобы полностью оценить всю картину, диспетчер решил раздеться. Спустив голубые трусы в облачко до щиколоток и отшвырнув их изящным движением ноги от себя, Грелль увидел перед собой полностью нагое, ещё не совсем сложенное юношеское тело немецкого диспетчера. Сатклифф стал разглядывать детали, то глядя в зеркало, то напрямую, сжимая кожу в щуп. Время от времени, находя ещё не до конца регенерированный шрамик, он всматривался в каждый миллиметр и потирал его. В конце детального осмотра, слегка касаясь кончиками пальцев, он провёл по полоске паховых волос, думая, что не совсем уж они и мешали ему в течение дня. Насмотревшись на юношескую наготу, театральный диспетчер начал продумывать различные варианты образов для предстоящего интимного вечера. Он распахнул здоровенный двустворчатый шкаф и стал неспешно перебирать пальцами вешалки. Что-то мурча себе под нос, он периодически останавливался на какой-то вещице и тянул фрагмент одежды на себя. Какие-то модели он затыкал обратно, а какие-то доставал, прикладывал к себе и отбрасывал их на кровать. Выудив около десятка различных нарядов, Грелль, довольно оценив весь ассортимент, надел на себя домашние шорты с кружевной блузкой и отправился на кухню, которая располагалась в другом конце дома. Алый прекрасно готовил и любил этим заниматься. Он всегда умело сочетал разнообразные, даже очень сложные блюда с напитками и десертами, поэтому обещанный для любимого незамысловатый ужин хозяин кухни сформировал в достаточно короткие сроки. Он зажег длинные белые свечи, начистил бокалы, и в последнюю очередь решил наведаться в погреб, вход в который был прямо из кухни, для того чтобы достать вина. Мужчина откинул персидский ковёр, который скрывал потайную дверь в полу, потянул увесистое кольцо на себя, и спустился вниз по крутой лестнице. В подвале было холодно, темно и немного попахивало плесенью. Грелль долго ходил среди полок с сотнями бутылок различных вин, которые они вместе с Уильямом приносили с Земли, покупая их там у корабельных торговцев со всего света. Наконец, остановив свой взгляд на одной из верхних полок, он, отшвырнув ногой потерявшую страх и сидевшую на ступени отъевшуюся крысу, залез на небольшой выступ и достал запылившуюся ёмкость с полузатёртой надписью на греческом языке. Сатклифф решил, что для сегодняшнего ужина это вино прекрасно подойдёт, забрал его, и вернулся назад в светлую кухню. Немного поёжась от подвального холода, мужчина протер бутылку от пыли и поставил на середину стола. Рядом положил штопор и, глянув на часы, прикинул, сколько времени можно провести в душе, а сколько понадобится для воплощения задуманного образа. *** В 21:15, уже полностью готовый к встрече любимого, Сатклифф наконец-то услышал знакомый гул мотора автомобиля. Уильям поставил кадиллак на специально отведённое для него место и торопливым шагом проследовал по каменным ступенькам дома. Образ, с которым он столкнулся, открыв дверь, заставил его округлить глаза и даже сделать небольшой шаг назад, так как у него возникло небольшое нарушение координации от увиденного. Его встречала шикарная молодая «леди», волосы которой были словно влажные, зачёсанные на идеальный косой пробор и скреплены сзади невидимой заколкой. Брови были аккуратно прорисованы слегка отличающимся от цвета волос карандашом, а контур век подчеркивала тонкая линия чёрной подводки. Веснушки были спрятаны под небольшим слоем белил, что делали кожу идеально ровного цвета, и, как изюминка, ярким акцентом выделялись пухлые губы, окрашенные в его до боли любимый алый цвет. На «леди» было надето чёрное платье с V-образным вырезом, облегающее силуэт сверху. От бёдер шла в меру пышная юбка с небольшим шлейфом сзади, который тянулся по полу. Тонкую шею украшало бриллиантовое ожерелье, а на руках красовались ажурные перчатки. На высоком каблуке «девушка» была чуть выше плеча начальника. — Г…Грелль, — единственное, что смог выдавить из себя Спирс, глядя на эту совершенную работу умелого мастера перевоплощений. — Как тебе такая куколка, Уилли? Нравится? Я весь вечер старался, — ласково пропел Сатклифф, и, взяв брюнета за плечи пиджака, помог стянуть с него эту офисную одежду. — Раздевайся, ужин уже готов. Уильям позволил снять с себя костюм и повернулся лицом к лицу, продолжая пристально разглядывать. — Что? — возмущённо спросила актриса. — Я просто поражён твоей работой, Сатклифф… Грелль кокетливо улыбнулся и прижался к телу Уильяма со всей страстью:  — Я уверен, дорогой, что эта оболочка сможет ещё больше нас поразить, — он привычным жестом взял начальника за галстук и потянул на кухню, приглашая на романтический ужин. Даже пропустив пару бокалов достаточно крепленого вина, Ти Спирс не смог окончательно расслабится. Грелль чувствовал напряжение и старался максимально развеять эту атмосферу скованности: он смеялся, выдавая шутки в своей манере; кокетничал, пошлил, вспоминал совместные моменты жизни, чтобы точно уверить любимого мужчину в том, что сознание Саши сейчас отключено. Но ему так и не удалось до конца вывести брюнета из оков предположений обратного. — Скажи мне, пожалуйста, а через его тело ты чувствуешь всё так же, как и через своё, или по-другому? — полюбопытствовал Уильям, отрезая прекрасно приготовленный стейк слабой прожарки. — По-другому конечно, спрашиваешь ещё! — «леди», всплеснув руками, отбросила тканевую салфетку на край стола. — Я всё чувствую совершенно иначе. Это тело для меня менее уютное, чем моё. У этого Саши не так развиты рецепторы, совершенно по-другому воспринимаются вкус и запахи, у него другой привкус во рту и постоянно потеют ладони… Он более ранимый, чем кажется, потому что любая колкость со стороны посторонних заставляет мурашки бегать по спине, и это очень для меня неприятно… Уильям слушал очень внимательно и с интересом. Несмотря на то, что он готов был много заплатить за то, чтобы этой ситуации не случилось, ему был интересен этот опыт. За всю свою длинную жизнь ему никогда не приходилось находиться в другой «шкуре» и прочувствовать её. А тут, с помощью Сатклиффа, хотя бы по рассказам, появилась такая возможность обогатиться знаниями. Ещё для Спирса было увлекательно то, что сейчас с ним так близко находилось совершенно чужое тело, непривычное и незнакомое ему. Ведь он никогда и никого, кроме Грелля, не подпускал к себе на такую короткую дистанцию. Когда очередь дошла до третьего бокала, перевоплотившийся в «леди» жнец подошёл к Ти Спирсу и попросился присесть к нему на колени. Уильям согласился, выдвинув ноги из-за стола и помогая «даме» сесть. Легкая близость и прикосновения после недавнего инцидента в кабинете его не пугали, поэтому он аккуратно положил свою руку на полуобнажённую лопатку. Недолгая беседа быстро перешла в ласки и поцелуи, после чего Сатклифф потянул начальника в спальню. — Мы сейчас будем спать, Грелль, — утвердительно предупредил коварного любовника Уильям, следуя за ним по коридору. — Кто же спит в такую ночь? — поинтересовалась красавица. — Все нормальные жнецы, — ответил брюнет, понимая, что всё это так просто не закончится. — А где ты видишь тут нормальных, дорогой? — Грелль остановился у порога спальни и поменялся с брюнетом местами, поставив его перед собой и, подталкивая, повёл к кровати. Уперевшись коленями в стенку ложа, Уильям повернулся, для того чтобы избавить возлюбленного от одежды. Он аккуратно развернул его спиной к себе, раскрыл молнию, обнажая узкую спину, затем, повернул обратно лицом к себе, и чулком спустил платье к полу. Грелль зубами стянул со своих пальцев перчатки и ласкающе принялся распаковывать начальника. Полностью избавившись от мешающей одежды, влюблённые опустились на кровать, продолжая нежные прикосновения и поцелуи друг с другом. Сатклифф быстро возбудился до готовности полового акта и призывающими движениями тела уговаривал Уильяма к действиям. — Я не могу, Грелль, — утвердительно отрезал Уильям, водя пальцами по выгнутой спине и впиваясь взглядом в округлые ягодицы. — Уиииил, пожалуйста, ну чего же ты… я так старался сделать этот образ, чтобы ты даже не думал о Саше… Я ведь часто меняю образы для постели и представь, что сегодня как раз такой случай, — Грелль поднялся из «собачьей» позы и вновь приступил к разогревающей прелюдии и ублажениям, стараясь сделать так, чтобы начальник позабыл наконец об этом дурацком немце. (Если посмотреть на эту картину поглубже, то станет понятно, что Сатклиффом управляло не только желание половой близости (которая у него была регулярной). Его больше подстёгивал спортивный интерес — способен ли он в такой ситуации сломать начальника или же его таланта не достаточно? А ещё им движило сильное любопытство  — как же воспримет грубый секс другое, более молодое и нежное создание. Что почувствует его тело, когда такой напористый и немаленький орган взрослого мужчины собственнически будет двигаться в нём?…) Грелль своими манипуляциями довёл Уильяма почти до грани; до той, на которой, по его мнению, он уже не смог бы остановиться. Сатклифф схватил с прикроватной тумбы аромамасло, впихнул в руку возбужденного брюнета и снова встал в позу готовности. Уилл нанёс вишневую жидкость на пальцы и прикоснулся к тугому, жаждущему проникновения, анальному проходу. Спина диспетчера от прикосновения горячей руки прогнулась ещё ниже, округляя ягодицы и обнажая сильно набухшие яйца. Одной рукой Спирс нерешительно начал водить подготавливающими движениями по сжатым в кольцо мышцам, второй рукой он ласкал каменную плоть возлюбленного. Проникнув одним пальцем вглубь тугого отверстия, Уильям почувствовал, как кольцо сжалось ещё сильнее, а Сатклифф издал легкий болезненный стон. Убрав руку от пятой точки нежного тела, Уилл перевернул любовника и посмотрел в горящие пламенным желанием глаза. — Он девственник, Грелль. — И что? — в своей манере пожала плечами коварная и безжалостная актриса. — Порви ты его, всё равно регенерирует. Забавно будет, когда мы поменяемся обратно, и его момент прощания с невинностью придёт, — он даже и знать не будет, что уже делает это не в первый раз. — Ты безумен, Сатклифф! — с холодным спокойствием прошептал ему в губы Уильям. — Я ни за что этого не сделаю! — Какой же ты занудный, правильный и скучный! Неужели тебе жалко задницу этого недотёпы? Уиииил, да такое, может, один раз в жизни нам представилось! И ты не воспользуешься моментом? Какая же глупость, босс! Даже Отелло подшутил над тобой! Даже этот придурок, который кроме анусов лабораторных мышей и трупов ничего не видел, воспользовался бы такой возможностью! — Мне плевать, что бы сделал Отелло! В своей жизни я сам решаю, что буду делать, а что нет. А этого я не могу сделать и не хочу! — Ты не хочешь меня? — перевернулся на спину Сатклифф и обиженно заглянул в глаза начальнику. — Но я же не слепой, и видел, как ты истекал смазкой. — Я хочу тебя всю свою жизнь, глупый, не утрируй. Но я не могу совершить акт слияния с чужим телом, хоть и внутри него находишься ты! Не могу! Мне, в отличие от тебя, не интересен этот опыт. Мне достаточно тебя одного, пойми ты это! Сатклифф понял, что ему не удастся склонить Спирса к акту любви и попробовал поменяться позами. — Хорошо, тогда давай я буду сверху, — не унимался он. — Ещё чего! В себя я тоже никого не приму, — категорично отказался Спирс, уже успокаиваясь от возбуждения. Сатклиффа взяла гордость за такую преданность ему. — Ну дай я хоть отсосу-то, Спирс! Совсем ты не романтичный! Леди старалась, марафет наводила, а ты так обламываешь… А ну, дай мне свой член, хватит тупо таращиться на меня и истекать смазкой, — Грелль толкнул брюнета на подушки и напрыгнул сверху, начиная поднимать уже упавшее хозяйство. Когда детородный орган начальника вновь твёрдо поднялся, Сатклифф принялся за основное дело. Спирс выгибал спину, привставая на лопатки, и хватал в кулаки простыню от действий умелого языка своего сотрудника. А когда настал момент финиша, брюнет предупредил об этом и слегка толкнул Грелля в плечо, чтобы тот выпустил его орган из своего рта. Поняв, что этот пошлый извращенец и не думает отстраняться, Уильям, со страхом в глазах и собирая все свои силы в кулак, попытался задержать семя в себе, но сделать это было уже невозможно. Спустя несколько секунд он лежал с закрытыми глазами, расслабившись на подушке, с мыслями размазать коварного любовника по стенке. — Оооой, он даже в рот брать толком не умеет, — резюмировал Сатклифф, облизываясь и ложась рядом, — его постоянно подташнивало от толчков в горло, да и от спермы он хотел откашляться. Что, они с Рутгаром совсем что ли деревяшки? — Заткнись, Сатклифф, ты — чертов пошлый извращенец! — прошипел Уильям отрицательно мотая головой. — Заткниииись, Сатклифф, — передразнил Грелль, кривя лицо. — Ага, и с этим извращенцем ты сто лет живешь… и смотрю доволен. Уильям ничего не ответил и отвернулся к развратнику спиной. — Ладно, не будь букой, — Алый пошатал мужчину за плечо. — Можешь меня помастурбировать, если что. — Отстань, — только и сказал начальник, обрывая все надежды Грелля на хоть какие-то действия. — Долбанный немец, — возмутился диспетчер, встал и направился в ванную, собственноручно избавляться от напряжения. — Когда только этот кошмар закончится?! — пробурчал он, уже минуя порог спальни. — Сам виноват, — рыкнул вдогонку брюнет, натягивая на себя одеяло. — Замолчи, лицемер! А то сейчас приду и кончу на твоё лицо! — он напористо прошлёпал босыми ногами по коридорной плитке и хлопнул дверью купального помещения. ***

В тот же вечер в служебной квартире

… — И какие у тебя ощущения, находясь в его теле? — Рутгар курил в окно, и в отражении стёкла наблюдал за красноволосой дивой. — Я даже не думал, что мироощущение настолько разнится в разных телах, Рут. Этот Алый такой чувственный, такой горячий, такой страстный и маниакальный… Он словно чувствует кожей настроение окружающих и видит ею цвета. Все его рецепторы работают на 10000%. Я как будто чувствую шевеления под кожей… Я боюсь задеть его тело — оно слишком надменное и восприимчивое. Иногда мне кажется, что если я сделаю что-то не так, то оно восстанет против меня и отхлестает меня по лицу. — Ты слишком много берёшь в голову, Саш, — Рутгар затушил окурок о железный карниз и засунулся в кухню. — Ты чувствуешь себя виноватым в этой ситуации и поэтому так идеализируешь этого надменного гермафродита. — Да ты посмотри на него… — Саша развёл руки в стороны, — он просто мифическое создание… У него идеальные волосы, идеальная кожа, одежда, ногти, парфюм, он весь соткан из чувств и желаний, он на секс реагирует как оголенный провод на воду… я даже боюсь представить, каков он в близких отношениях… Интересно, есть ли у него пассия?.. А если есть, то что же тот делает, чтобы удержать его…? — А давай-ка посмотрим на него получше? — Рутгар подошёл ближе и взял Сашу за руки. Наманикюренные красным лаком пальцы вцепились в кожу запястий коллеги, показывая этим, что сейчас происходит процесс решения ответа на поставленный вопрос. — Давай… а что мы сделаем? — поинтересовался Саша, вставая со стула. — Для начала пойдём в спальню и ты разденешься, — предложил старший немец, аккуратно проводя тыльной стороной ладони по щеке коллеги, — гладкое лицо. Интересно, а щетина утром тоже будет красная? — усмехнулся Рутгар. Саша пожал плечами и двинулся в сторону спальни. Диспетчер снимал одежду так, словно очищал экзотический фрукт. Он стягивал с себя по одной вещи и они вместе с напарником тщательно изучали каждую, а затем аккуратно складывали всё на спинку кресла. Когда тело покинули красные шёлковые бикини, оба жнеца уставились на идеально выбритый пах, нижнюю часть которого украшал внушительных размеров интимный орган. — У него такое накаченное тело, хотя со стороны и не скажешь… и пупок проколот, — сглотнув слюну указал пальцем на бриллиантовый гвоздик Рутгар. — Да, я знаю, — ответил Саша, — я уже два дня в его теле и видел мельком. Вчера же мы ночевали в офисе, и он категорически запрещал мне прикасаться к его интимным частям и смотреть на тело. Даже когда я хотел в туалет, он шёл со мной и делал всё сам: вытаскивал, держал, стряхивал, заправлял… Вечером в душе он завязал мне глаза и вымыл меня, параллельно ругая, чтобы я не горбил его идеальную спину. Я не знаю, что случилось с ним сегодня, что он так вот бросил себя… Я боюсь, что он захотел отомстить мне и что-то сделать со мной… — Саша сел на уголок кровати и спрятал лицо в ладони. — Ну хватит, — приземлился Рутгар на корточки напротив, — он не сможет ничего сделать. Не получится: мы — гости, и за нас отвечает Уильям. Разве он сможет подставить его? Сам подумай… — Нет, ты прав, кажется Грелль к нему неравнодушен… Спасибо, Рут, ты всегда умеешь успокоить. — Ложись, сейчас я успокою тебя ещё лучше… — Рутгар уложил аловолосого красавца на узкую кровать и начал покрывать тело невесомыми поцелуями… Сегодня твоя кожа пахнет ладаном… — старший немец обжег своим дыханием низ живота Саши.— Ты позволишь мне сделать тебе приятное или в такой ситуации неловко себя ощущаешь? — Рутгар остановился около слабо стоящего от волнения органа. — Успокой меня, пожалуйста, — робко ответил юноша. Началась долгая невинная прелюдия, после перешедшая в оральные манипуляции. Саша чувствовал все прикосновения в десятикратном размере и такая гиперчувствительность даже позволила ему за вечер пару раз кончить. Из-за своих внутренних комплексов ему такого не удавалось за все двенадцать лет отношений с Рутом, а сегодня произошёл просто белковый фейерверк. Вдоволь наигравшись с аловолосым телом, Рутгар провёл его в ванную, тщательно помыл и натер ароматным кремом (сделал так, как и было). Волосы он расчесал деревянным гребнем и заплёл в не тугую косу, чтобы ночью они не мешались обоим. После водных процедур они нарядили Сатклиффа в пижаму и приготовились ко сну немного раньше обычного, ведь завтра грядёт сложный день. *** В шесть утра их разбудил протяжный звонок в дверь. Саша вскочил в кровати, натягивая на себя одеяло. Рутгар проследовал к двери, посмотрел в глазок и быстро открыл дверь. На пороге стоял злой Саша, держа длинный футляр в руках. Оттолкнув диспетчера, он прошмыгнул в квартиру. Подойдя к кровати, он резким движением смахнул одеяло со своего тела. — Твою мать…- прошипел он, — что за тряпку вы на меня нацепили! Смерть Всеблагая! Закапай мне в глаза воды святой! Сатклифф положил на кровать увесистый футляр на молнии. — Это платье для сегодняшнего мероприятия. К 11 утра помоешься, побреешься, полностью приведёшь меня в порядок, наденешь платье и аксессуары и будешь ждать меня на стуле перед зеркалом! Я приду и сделаю макияж. Ослушаешься или опоздаешь хоть на минуту — побрею твою голову налысо, выпорю, сожгу свитер и выкину фотоаппарат, понял? Саша убедительно кивнул. — А ты что уставился? — Сатклифф шлёпнул Рутгару по подбородку, закрывая ему рот. — Надеюсь ты не лапал меня ночью своими грязными руками и мне не придётся сдавать анализы? Не дождавшись ответа, диспетчер вышел за дверь, естественно хлопнув ею так, что с потолка полетела штукатурка.