Все прелести работы жнецом

Спустя год Кабинет Уильяма Ти Спирса. — И как вы объясните мне такое варварство? — начальник, хмуря брови, протянул секатором испорченные документы под нос двум сотрудникам, которые стояли перед ним, опустив глаза вниз. — Рональд Нокс, Алан Хамфриз, через два года вы станете полноценными и самостоятельными шинигами, вершащими правосудие над жизнями людей и принимающими серьёзные решения! Однако сейчас я вижу, что ваша дисциплина уступает даже первокурсникам Академии. Ответьте мне на вопрос: как так получилось, что вы испортили дюжину важных документов, на составление которых у меня ушло два дня работы? От тембра голоса руководителя, казалось, стены покроются инеем, а от дыхания вот-вот пойдёт пар. — М-мы хотели порадовать вас новым видом кофе с кокосовым молоком, сэр. Девчонки из отдела снабжения поделились со мной целым пакетом, — начал виновато оправдываться побледневший Рональд. — Спасибо за заботу, Нокс, однако теперь вашему наставнику необходимо будет позаботиться о том, чтобы испорченные вами бумаги были сданы вышестоящему руководству в срок, а точнее — завтра. А, как вы выразились, "девчонки из снабжения" получат штраф и дисциплинарное взыскание за расточительство офисного имущества. Глаза жизнерадостного блондина округлились до размера серебряных монет и с полным ужасом посмотрели на руководителя. Он понял, что сморозил очередную глупость, и подставил своих подружек под секатор злого бюрократа. — Это не его вина, сэр, — вмешался Хамфриз. — Если бы я был аккуратнее и не задел Рональда, когда он ставил чашку вам на стол, то ничего бы не разлилось и не испортилось. Простите его, это моя оплошность, — Шатен ухватился за плечо приятеля, явно предупреждая его не перечить из-за того, что он хочет взять вину на себя. Уильям положил испорченные бумаги на стол и поправил очки:  — Что ж, я не стану играть в детский сад и разбираться, кто из вас стал первоисточником данного вредительства. Теперь вашим наставникам будет велено переделать работу, а вам — три дня провести в архивах. — Мистер Спирс! — не дал договорить начальнику Рональд, от чего у брюнета даже промелькнула эмоция недоразумения на лице. — Я прошу вас, позвольте мне самому переделать эту документацию. Я заберу положенную мне часть на дом и лично перепишу всё ночью. Понимаете, если вы прикажете это сделать сэру Сатклиффу, то он сдерёт с меня три шкуры и засыплет всё сверху солью. Я умру от болевого шока и отдел лишится ценного кадра, — блондин даже переступал с ноги на ногу от нервов и умоляюще смотрел на руководителя. — Вы не умрёте, стажер. И возможно, такое наказание привьёт вам хотя бы задатки дисциплины и научит соблюдать субординацию, — чёрство ответил начальник и нажал кнопку вызова секретаря. Рональд зажмурился, ожидая, когда он прикажет позвать сюда Сатклиффа и уже представил, какая суровая разборка ожидает его сегодня вечером, после работы в архиве. — Миссис Кларк, вызовите ко мне Слингби, — требовательным тоном попросил Уильям и положил трубку. — Нокс?! Рональд открыл глаза и увидел перед собой секатор с зажатыми в нём документами. — Перепишите всё. Моим почерком. Завтра в восемь утра чтобы отчеты были у меня на столе. Блондин, не веря в происходящее, взял бумаги и готов был броситься на шею боссу и задушить его в объятиях. Он знал, он всегда знал, что под прикрытием гранитной плиты и образцовой сдержанности скрывается жнец очень тонкой душевной организации, готовый всегда пойти навстречу. — Спасибо, мистер Спирс, — Рональд согнулся в низком поклоне, — я обязательно всё переделаю! Только дайте, пожалуйста, образец вашего почерка. Ведь этот текст был напечатан на машинке. Ти Спирс вновь поправил очки: — Я имел в виду, перепечатать всё точь-в-точь. — Да, сэр! И без единой помарки! — Разумеется, — подытожил брюнет, — а сейчас — в архив! С 11115 по 11132 стеллаж. Что с ними нужно сделать, вы знаете — не впервой. Результат проверит Ларсон, поэтому и не думайте отлынивать. — Да, сэр! — оба стажера поклонились и моментально удалились исполнять приказ. *** — Алан, я поражаюсь твоему спокойствию, — таща стремянку на одном плече, а ведро с тряпками — на другом, удивлялся Рональд. — А чего мне нервничать? — шатен пожал плечами и мягко улыбнулся в ответ. — Нууу, не знаю! Неужели тебя не напугал Спирс своим «рыком» или тебе совсем не влетит от наставника, хотя бы за то, что благодаря нам у него прибавилась работёнка? Алан неопределённо скривил губы:  — Нуу, он, конечно, не будет в восторге от дополнительной бумажной волокиты. (Эрик не из бюрократов). Но когда он узнает причину, и я объясню ему, из-за чего сложилась вся эта ситуация, думаю, что мне не сильно попадёт. — Дааа, в этом плане тебе повезло. Эрик вообще очень спокойный и добрый, как я погляжу. Мне кажется, что любой мечтает о таком учителе. Можно хоть жить расслабившись. — Значит, ты это так понял? — изумился Хамфриз. — А как ещё понимать? Он всегда с чувством юмора, никогда тебя не нагружает сверх нормы, не отчитывает при всех, не ругает, не орёт на общих собраниях. Максимум — грозно посмотрит и всё. Да и то, эту грозность придаёт ему рост, вид, борода и брутальность. И ты не ждёшь со страхом приближающегося стука его каблуков по коридору и не трясёшься как осиновый лист, если совершишь ошибку. А также можешь спокойно жить своей жизнью. Я же у Сатклиффа — как пёс на коротком поводке. Боюсь его больше всего на свете, — блондин вздохнул и повернул свою голову в сторону товарища: — А ты вот боишься Эрика? Алан остановился возле нужного прохода и остановил распинающегося коллегу, дёрнув его за руку. — Во-первых, Рональд, я не делаю ничего, за что можно было бы его бояться. Правилам я подчиняюсь как уставным, так и его личным, а поэтому агрессии у учителя никогда не вызываю. — А что, у него даже есть личные правила? — Нокс с грохотом разложил стремянку и зафиксировал её напротив высоченного стеллажа. — Как и у тебя, да и у любого живого существа. — О даааа! Наконец-то, спустя год, ты созрел поговорить о своём наставнике! Неужели, тихушник, браво! Знаешь, а мне ведь по-прежнему интересно. Мы с тобой так редко видимся! Ты расскажи хоть поподробнее как у тебя с ним дела. Вы ладите? — блондин потряс железную лестницу, проверяя на предмет устойчивости, взял тряпку из ведра и полез на самую верхушку. — Да, прекрасно ладим. Эрик очень грамотный, внимательный и сильный учитель. Он подходит к моей подготовке очень серьёзно и ответственно. Иногда, правда, перестраховывается с техникой безопасности и даже до сих пор не берет меня на задания, где по его мнению может случиться форс-мажор… Ну, короче говоря, я собираю только души стариков… он мне даже детей не даёт: говорит, что я слишком сентиментален. Это после того, как у меня заслезились глаза, забирая души двойняшек. А когда он пару раз за всё время раздобрился и разрешил забрать плёнку у молодых, то при этом он держал мой серп вместе со мной. Рональд слушал, изредка моргая, замерев с открытым ртом и тряпкой в руке, так и не взяв никакой книги для протирки. — Да, знаю, странно звучит, но я это списываю на его заботу и чрезмерную опеку. — Ну да, да, конечно… его поведение вполне объяснимо, — Нокс было потянулся за томом, но вдруг снова развернулся и посмотрел вниз на товарища. — А кстати, Ал, ты в последнее время стал каким-то замкнутым и совсем тихим. У тебя вообще всё в порядке? — Вполне, — уверил юноша, скромно отводя взгляд. — Не, ну правда, я же вижу, что последние несколько месяцев (или даже полгода) ты совсем притих. Кроме работы ни о чём не рассказываешь. Пропал куда-то. В квартире своей не живёшь. Как у тебя дела в целом? Про наставника я всё понял: он заботливый, круто! Но давай поговорим о тебе — как ты? Как личная жизнь? Расскажи, когда ещё предоставится столько времени для болтовни. Ты что, нашёл себе девушку и живёшь у неё? Рональд всегда говорил много, и в одном предложении он мог задать сразу десять вопросов. Алан знал эту особенность товарища, и привык отвечать только на последний. Всё равно про остальные ветреный ловелас никогда не вспоминал. Но в этот раз от последнего вопроса скромный шатен застыл с книгой в руках и ответа не дал. Сплетник всея Департамента моментально ухватился за нить молчания и робкому юноше уже было точно не отвертеться. — Алан! Что, правда? Неужели ты завёл отношения? Хамфриз молчал. Потом, оттаяв от ступора, отрицательно помотал головой. — Но ведь кто-то тебе приглянулся, раз ты так реагируешь? А, Алан? Ну ответь! Кто-то ведь запал в твою душу? Алан утвердительно кивнул и начал быстро протирать пыль с увесистой книги, чтобы хоть куда-то деть свою энергию и спрятать эмоции смущения. — Да лаааадно?! Поздравляю, тихоня! Ну наконец-то! Неужели ты созрел?! А то я думал всю свою юность в одиночестве просидишь. И кто она? — Рональд совсем позабыл о работе, подпитываясь энергетикой будущей истории любви Алана. Однако коллега упорно молчал, всё протирая злосчастную пыль с уже чистой книги. — Ну кто она? Скажи мне! Из какого отдела? — Это не важно! — Как это не важно? Приятель говорит мне о такой новости и мне "не важно"?! Ты хоть на свидания ходишь?! — Нет. — А почему?! И почему ты всегда таскаешься с Эриком? Везде. И в столовую, и на задания, и на собрания. Ты хоть спишь с ним по отдельности? — Когда дома, то да. А в офисе — вместе. — Хорошие дела. Задам вопрос по-другому: а без него ты куда-либо ходишь? — Нет. — Почему? — Он меня одного никуда не отпускает. — Вот это новости! То есть, я в нём ошибся? То есть… он держит тебя на привязи, возле себя, и даже не даёт хоть как-то наладить личную жизнь?! Значит он такой собственник, педант и доминирует над слабым. Вот не сказал бы я, что он такой абьюзер! — ДА НЕ ТАРАТОРЬ ТЫ! И выслушай меня! Нокс даже не думал, что Алан умеет кричать, поэтому он в момент заткнулся и поднял руки вместе с книгой и тряпкой вверх, показывая, что готов к полному молчанию. — Я сам не хочу другой жизни, понимаешь?! Я не хочу строить никаких интриг с девушками и посещать какие-то вечеринки и свидания, которые любишь ты. Эрик ничего не делает против моей воли. Он просто очень заботится обо мне. Ты не представляешь насколько. Хоть я уже год стажируюсь, но он не берёт меня на опасные задания, и, как я уже говорил ранее, души я пожинаю только под его чётким надзором, и его коса всегда наготове. Он очень переживает, что со мной может что-то случиться из-за одного ещё давнего случая, когда одна неуправляемая плёнка хотела вонзиться в меня. Если честно, он настолько привязал меня к своему покровительству, что я даже не представляю, как смогу работать без него. С ним так спокойно и хорошо, что я никогда не хочу заканчивать стажировку. А помимо работы он занимается со мной физическими тренировками, поддерживает мои вкусы в литературе, так как сам очень начитанный. Он очень любит театр, искусство, живопись, и кстати — мы смотрели все постановки с участием сэра Сатклиффа. Как бы Эрик ни шутил над ним, они с Греллем достаточно близкие друзья. И мне с ним уютно, комфортно, весело. А когда его долго нет рядом, мне становится тоскливо. Рональд внимательно слушал разговорившегося приятеля и иногда удивлённо улыбался. После окончания длинного монолога, блондин всё же решил озвучить свои мысли вслух:  — Послушай, Алан, меня осенила догадка: это что — Эрик? — Что Эрик? — смутился шатен. — Нууу, твой личный выбор? Тот, в кого ты влюблён? Хамфриз промолчал и начал всовывать книги обратно на протёртую полку. — Ала-а-ан? Стажер не отозвался, но замер с толстым томом в руке и, не поворачиваясь к товарищу, кивнул. Рональд сглотнул. Таких новостей от своего тихого друга он точно не ожидал услышать. — Эм… Алан, скажи мне пожалуйста… а это взаимно? — Рональд почесал затылок и сел на верхнюю ступень стремянки. — Не знаю! Вот правда, Рон. Чего не знаю, того не знаю. Эрик очень сдержан, и вряд ли показал бы чувства, даже если безумно бы этого хотел. — И что же теперь? Ты намереваешься ему признаться? — Нет. — Почему, Ал? Ведь раз он так хорошо относится к тебе, раз он так добр, не ругает из-за недочётов, не заваливает работой и не позволяет куда-то отлучаться без него, то может чувства взаимны? Ведь если так разобраться — он ревнует тебя, балует и всё позволяет! — Нет, Рональд! Я не знаю, с чего ты взял, что мне всё дозволено. Эрик требователен. Он так же требует отчетности, как и мистер Спирс, иногда ругает меня и даже даёт сверхурочные, если заслужу. — Хм, нашёл качества монстра! Вон, мой Грелль из-за любой оплошности меня четвертовать готов. Даже не знаю, что сегодня со мной будет за эти чертовы бумажки. — И с какой это стати я стал твоим, Рони? И с какой это стати недельный отчёт Уильяма для тебя — бумажки? — из глубины коридора раздался манерный, надменный голос и размеренный стук каблуков. Буквально несколько секунд — и из темноты, походкой от бедра, вышел ярковолосый диспетчер. Рональд побледнел и чуть не слетел с лестницы, прикрывая свой болтливый рот ладонью. — С…сэр… я… простите меня, пожалуйста, простите, я никогда Вас своим не считал. Господи, вырвалось у меня, понимаете?! И отчёт… конечно, это не бумажки, а важнейшие документы… я… я всё это понимаю и знаю… Грелль приблизился к стремянке вплотную и попросил Рональда слезть. Затем взял своего подопечного за галстук одной рукой, а второй ударил с такой силой, что если бы не галстук, то Нокса развернуло бы на 180 градусов. — Я тебе сейчас вырву все волосы и выпорю твоим же ремнём на глазах у Алана, сопляк! За такое фамильярство и обсуждение меня за моей спиной ты ответишь по заслугам. — Простите, сенсей! Я не обсуждал Вас, честно! Мы просто делились информацией о стажировке, вот и всё. А эти нелепые фразы проскочили у меня впервые в жизни и больше этого никогда не повторится, клянусь! Сатклифф отпустил удавку. — Нууу, как мне сказал Уилли, ты проведёшь тут три дня. Это за какие же твои заслуги я остался без помощника? — Грелль, конечно, знал ответ, но он хотел услышать признание глаза в глаза, а поэтому скрестил руки на груди и пронзительно смотрел, дожидаясь правды из уст ученика. — Я разлил напиток на отчетные документы мистера Спирса, сэнпай. За это он велел мне всё переделать и отбыть наказание здесь, приводя в порядок архивные папки. — Мистер Сатклифф, — вмешался в разговор Алан в попытке защитить своего друга от суровой разборки, — это я его толкнул, и он случайно… — Я СПРОСИЛ У РОНАЛЬДА! — тут же осёк старший диспетчер, и накричал на Хамфриза так, что его густая чёлка зашевелилась от звуковых потоков из акульего рта. — Говорить со мной будешь тогда, когда я задам тебе вопрос. А сейчас я общаюсь со своим непутёвым стажёром, поэтому заткнись! — Извините… — тихо ответил Алан, явно не ожидавший столкнуться с такой яростью. Грелль медленно перевёл взгляд на Нокса:  — Ладно, я всё понял, недотёпа. Каким был неуклюжим, таким и остался. Как ты ещё молнию на брюках застёгиваешь?! Раза с пятого хоть получается? Рон смотрел на учителя, молча слушал издёвки и ничего не отвечал. — Всё, до вечера. В кабинете узнаешь, что тебе будет за эти «чертовы бумажки». Грелль помахал рукой и исчез в темной арке библиотеки. «— Мне конец», — подумал про себя парень. С пару минут оба ученика просто молчали: Алан протирал очередную книгу, а Рональд передвигал лестницу к другой полке. Тишину нарушил Хамфриз, шумно задвинув на место толстый семейный том:  — Рон, он всегда такой? — Нет, — спокойно ответил Нокс, — просто сейчас он был немного возбужденным. — Немного? — удивился шатен. — Да, немного. Когда он сильно разгневан, рядом вообще лучше не находиться. Даже Ти Спирсу. Но большую часть времени он абсолютно спокоен, корректен, умён и отзывчив. Просто к его манере общения нужно привыкнуть, вот и всё. Сейчас Грелля разозлило то, что на эту неделю нам дали письменное задание. Мы разделили его напополам, а получается, что целых три дня ему придётся работать в одиночку. Да еще и души собирать. — И часто он поднимает на тебя руку? — Да бывает… это он так проявляет свою заботу. Ну ладно, Ал, с ним я улажу всё это. Давай нашу тему продолжим. Я бы на твоём месте признался Эрику. Вот ты сейчас страдаешь от неизвестности, мастурбируешь в ванной, а может давно бы уже были парой! Секс был бы регулярным, поцелуи, вечера, проведённые вместе, ролевые игры, романтика, ещё какая-нибудь хрень… Алан потупил взгляд и взял очередную книгу жизни:  — Да, понимаешь, с этим у меня тоже не всё гладко. — С чем? — недопонял блондин. — Ну с тем, что ты перечислил: с сексом и поцелуями, играми… до хрени вообще далеко. — А чего это? Не стоит у тебя? — Фу, ты, Рональд! О чём ты говоришь?! Всё у меня нормально! — А в чём тогда вопрос? — В том, что я этого никогда раньше не делал. — Ой, какой же ты всё-таки тихоня, — растянул улыбку Нокс, — что, даже не целовался? — Нет, — твёрдо ответил шатен. — Да ерунда это всё. Научишься. На то он и наставник, чтобы всему тебя учить. Научил же серп держать — научит и этому. — Думаешь? — Алан недоверчиво посмотрел на своего товарища. — Уверен. С таким видом секса я тебе, конечно, не подскажу, как быть — не пробовал, а вот когда будешь целоваться первый раз — языком как пропеллером не крути, зубами не долбись и не засмейся от щекотки. — Мм? — не понял Хамфриз. — Ну у него же борода, а у тебя кожа нежная. Не засмейся от этого. — Хорошо. Спасибо за совет. Так ты правда считаешь, что надо намекнуть? — Нет. — Так ты же сказал! — Я сказал не "намекнуть", а признаться. Кажется, Эрик слабо понимает намёки. Он не такого полёта птица. — Это точно, — улыбнулся Алан. — Возможно, ты прав. Нужно собраться с силами и сделать первый шаг. — Сегодня, — подытожил Рон. — Нееее, ну как сегодня? Я снова вляпался в неприятности и тут признание? — Ну, а что тянуть? И ты ж не как истукан будешь речь ему читать, поэтому лови момент. Когда будешь сегодня оправдываться, притворись невинной пташкой, каких он любит, и скажи о чувствах. Завтра поделишься. Давай, давай, Хамфриз, я верю в тебя. — Посмотрим, — улыбнулся коллега, — во всяком случае спасибо за поддержку. — Что спасибо? С тебя два стакана пива и подробная беседа, друг! — Идёт, — тревожно выдохнул Алан.