***
Луи завел Абрахама в их маленькую квартирку. Он невольно вздрогнул от холода, что упрямо последовал за ними с улицы. Томлинсон опустил сумку на пол, прежде чем снять великоватое пальто. Он наклонился и, улыбаясь сыну, помог снять курточку. — Сегодня ужасно холодно, правда, Эбби? Абрахам кивнул и поднял руки, чтобы облегчить маме задачу. Маленький альфа потер кулачком глаз и проскулил: — Голодный. — Понял, дорогой, — Луи повесил на крючки верхнюю одежду. Их квартира была достаточно скромной и ничем не примечательной: одна спальня, кухня, гостиная и туалет с ванной. Луи было всё равно, лишь бы была крыша над головой и убежище от холода и бывшего мужа. Омега работал, зарплата была мизерной, но ее хватало, чтобы прокормить себя и ребенка. Еще он начал получать алименты от Си-Джея, которыми покрывал аренду квартиры и счета за электроэнергию и воду. Прошло уже три месяца с момента развода, на который Луи истратил все свои небольшие сбережения, но он об этом совсем не жалел. Это того стоило. Луи работал в маленьком ювелирном магазинчике полную смену, которая и так казалась долгой, а с приходом холодов время, казалось, тянулось еще медленнее. Абрахама приходилось брать с собой, что омеге не очень нравилось, потому как на улице дул ледяной колючий ветер и пешие прогулки, а потом и долгое сидение в плохо отапливаемом помещении нехорошо сказывались на здоровье мальчика. Луи нуждался в няне, но он никак не мог себе ее позволить. Абрахам был лучшим другом Луи. Ему исполнилось три года два дня назад. Луи удалось купить маленький тортик, который очень понравился сынишке. Что омега, что его ребенок были похожи характером. Они оба весьма эмоциональны и чувствительны. У Абрахама не было друзей, он и не пытался их завести. Он был нервным, испуганным мальчиком, и Луи понимал почему, если бы омега мог… Он бы убил Си-Джея. Больше всего на свете он жалел, что однажды влюбился в милую улыбку и голубые глаза. В обществе абьюзивные отношения стали практически нормой. Альфы были известны своей агрессивностью, и у многих возникали трудности с осознанием границ дозволенного. Си-Джей был первым мужчиной, с которым у Луи сложились серьезные отношения, и так получилось, что Томлинсон стал одним из тех, кто не смог вовремя отличить насилие от агрессивности. Понимание пришло только тогда, когда он стал свидетелем, как альфа отшвырнул их сына, как бродячую кошку. От гнева у Луи закипела кровь, он был готов собственными руками придушить его, но это шло вразрез омежьей сущности. Создания, которые давали жизнь, не могли ее отобрать. Правда желание убить в тот момент было удивительно сильным. Луи хорошо помнил, как в панике закинул вещи в сумку и убежал с ребёнком на руках. Не помогало и то, что он всегда был очень покорным, переживающим человеком. Луи изо всех сил старался преодолеть эти разрывающие его на части чувства ради себя… ради Абрахама. Он всегда мечтал о семье, но он вполне счастлив иметь только любимого сына. Кроме этого маленького человечка он ни в ком и ни в чем не нуждался. — Держи крекеры, Эбби, — Луи протянул сыну маленькую зеленую миску. — Иди посмотри телевизор, мама пока приготовит ужин. Абрахам кивнул и взял печеньку, молча протягивая ему. Луи присел, нежно обхватывая маленькие плечики. — Это всё тебе, милый. Абрахам покачал головой, тыча печенькой в губы. — Мамочке. Луи осторожно взял протянутый крекер и мягко улыбнулся. — Спасибо, солнышко. Абрахам кивнул и вышел из кухни. Луи опустил взгляд на угощение и откусил печенье с характерным хрустом. У него уже пекло в желудке от голода, поэтому маленький перекус пошел только на пользу, и он сразу принялся за готовку. Абрахам был тихим ребенком, не совсем общительным, но очень добрым. Он мало говорил и часто пугался из-за всякой мелочи. Да, мальчик был маменькиным сыночком, но Луи было всё равно. Из-за чрезмерной пугливости маленького альфы омега часто слышал смешки в их сторону. Обычно всё заканчивалось тем, что Томлинсон подхватывал ребенка на руки и уходил. Несправедливо, что в столь раннем возрасте его сын столкнулся с такими трудностями, что он был вынужден наблюдать, как его отец избивает мать, терпеть издевки и побои от того же самого человека. Люди этого не знали, а Луи не считал себя должным объясняться. Абрахам был всем для него. Луи достал кастрюлю, затем почесал шею. Он глубоко вздохнул, дотрагиваясь до едва ощутимого шрама. Си-Джей укусил его, поставил метку — о чем Луи мечтал в свое время. Теперь Томлинсон ее сводил, каждую вторую пятницу он ходил к врачу на лазерное удаление. Это было чрезвычайно болезненно, но с каждым разом метка становилась всё менее заметной, так что это стоило испытываемой боли. Удалять метку считалось чем-то позорным, из ряда вон выходящим. Луи хотел бы увидеть лицо Си-Джея, когда тот узнал бы об этом. Альфа был ещё тем самовлюблённым придурком, который любил оставлять свои следы на омеге, чтобы все вокруг знали, что тот принадлежит ему. Луи раздражало его собственничество и люди, спрашивающие об альфе, будто он не способен существовать самостоятельно. — Эбби! — Луи заглянул в холодильник и нашел упаковку куриных крылышек. — У нас будет курица с рисом на ужин, хорошо? Абрахам прибежал на кухню с зеленой миской в руках. Он посмотрел на Луи и кивнул. Омега улыбнулся: — Пойдет? Абрахам укусил печеньку и пролепетал: — Да, мамочка. — Хорошо, милый, я позову тебя, когда ужин будет готов. Абрахам побежал за своей личной маленькой табуреткой (он иногда помогал Луи на кухне) и, притащив поближе к омеге, довольно сел на свое место. Если его помощь не требовалась, мальчик просто наблюдал, как готовит мама. Абрахам доел крекер. — Ты посидишь со мной? Мальчик кивнул: — Да. Луи наклонился и чмокнул его в лоб. — Спасибо. Ты выключил телевизор? — Да, — Абрахам перенес табурет к раковине и, встав на него, поставил миску к грязной посуде. Затем мальчик вместе со стульчиком вернулся на прежнее место, наблюдая, как Луи достал упаковку риса из шкафчика.***
— Ему три года, — улыбнулся Луи, протягивая женщине небольшой мешочек с ожерельем. — Он такой красивый, очень похож на тебя. Улыбка омеги стала ещё шире. Ему нравилось, когда люди с первого взгляда указывали на то, что они с сыном похожи. Луи вообще надеялся, что Абрахаму достались только его черты. — Спасибо, — он вернулся к сыну, который сидел в углу на низком стуле с детским планшетом в руках. Луи наклонился, посмотрев в ярко-голубые глаза. — Ты не замёрз, солнышко? — Нет, мама, — Абрахам потер ладошкой нос. — Я в порядке. — Хорошо, — улыбнулся Луи и прижался губами ко лбу, прикрыв глаза и замерев на пару секунд. Через десять минут у него будет перерыв, и он сможет принести из подсобки что-нибудь теплое. Луи улыбнулся зашедшему покупателю, тот сразу обратил внимание на украшения, аккуратно выложенные на витринах. — Здравствуйте, пожалуйста, дайте мне знать, если вам понадобится помощь. Альфа-самец не улыбнулся ему, но кивнул. Луи отвернулся, сложив руки за спиной, и вздрогнул, когда тот внезапно спросил: — Это настоящее серебро? — Да, — Луи нервно улыбнулся. — Девятьсот двадцать пятая проба. Мужчина кивнул, задумчиво покусывая изнутри щеку и рассматривая украшения. Неожиданно раздалось тихое хныканье, заставившее и Луи, и незнакомца одновременно вскинуть голову в тревоге. — Эм, прошу прощения, одну секунду, — Луи побежал трусцой за прилавок, присаживаясь на корточки напротив сына. Мальчик был готов вот-вот заплакать: в глазах стояли слезы. — Что случилось, солнце? Омега взял его на руки, встав в полный рост. Он убрал с лица мешавшиеся волосы, покачивая сына. Абрахам тут же расплакался, вцепившись пальчиками в мягкую кофту Луи. — Эбби, скажи, что случилось? — Папочка. От одного слова, казалось, всё внутри вдруг сжалось и похолодело. Луи резко обернулся, выглядывая в окно и запоздало спрашивая: — Где? Он сам ответил на свой вопрос, как только увидел слишком знакомый силуэт. Мужчина садился в машину, за ним последовал какой-то парень-омега, держа его за руку своими двумя. Луи покрепче прижал к себе Абрахама и потер спину. — Все в порядке, детка, мама с тобой. Он не вернется к нам, слышишь? — он поцеловал ребенка в щеку. — Хорошо, Эбби? — Да, мама. Луи вдруг опомнился, почувствовав за спиной стоящего мужчину, и развернулся, слабо улыбнувшись: — Извините, сэр, — он смущённо посмотрел на альфу, покачивая ребенка. — Вы уже выбрали? Мужчина медленно кивнул, держа в руке тонкую серебряную цепочку. — С тобой все в порядке? Луи кивнул: — Да. — Ты дрожишь… и он тоже. Луи даже не заметил этого. Он покачал головой: — Мы в порядке, это всё? Альфа поджал губы. — Да, это всё. Луи попытался выдавить из себя вежливую улыбку и, не выпуская сына из рук, рассчитал покупку. Он хотел уже взять карту, которую ему протягивал мужчина, как застыл, внезапно увидев знакомую отметину. Омега прикусил губу и смущённо спросил: — Вы военный? — Третий сектор, волчье ополчение, — мужчина забрал свою карту. — Ты военный? — Нет, — Луи крепче прижал Абрахама к себе, когда почувствовал дуновение холодного ветра, ворвавшегося вслед за новым покупателем. Он покраснел. — Моя мать служила. Омега потер ребенку спину, пытаясь согреть его, когда тот плотнее прижался к нему. — Третий сектор, — повторил Луи, — вы волк. Мужчина кивнул: — Да, чистокровный. Луи прищурился: — Что вы тогда делаете с гражданскими? — Я подал в отставку, — альфа положил в карман купленную цепочку. — Гарри. Луи слегка покраснел и тихо произнес: — Луи. Это мой сын — Абрахам. — Приятно познакомиться, Луи… Абрахам, — омега почувствовал, как мальчик напрягся. — Разве ему не холодно? Луи стыдливо опустил глаза. — Нет… Я… я знаю, что ему не следует сидеть здесь, когда так холодно, — вздохнул он. — Но сейчас я не могу позволить себе няню. Гарри понимающе кивнул. — Я не работаю, — он пожал плечами. — Я могу посидеть с ребенком. Луи замер и в шоке уставился на него. Гарри поправил пальто. — Я не умею готовить, а ты умеешь? Луи медленно кивнул, не замечая приближающихся к кассе посетителей. И что ему теперь делать? С ним разговаривал чрезвычайно высокопоставленный альфа. Гарри был не просто военным, у него была специальная метка, и омега готов поклясться, что под толстым пальто их гораздо больше. Луи, вероятно, нужно было поклониться перед этим человеком в знак уважения. Альфа был волком. Чистокровным волком. Таких редко встретишь на улице, особенно среди полукровок. Но Гарри предлагал нянчиться с его сыном… в обмен на еду? — Тебе не нужно платить мне, ты можешь просто научить меня готовить, — Гарри вытащил из бумажника визитную карточку и протянул Луи. — Позвони мне. Ему было бы гораздо спокойнее, если альфа хотя бы раз выдавил из себя улыбку. — Я… я могу заплатить вам! — поспешно возразил Луи. — Просто… просто немного. Гарри покачал головой. — Мне не нужны деньги, просто научи меня готовить, — он засунул руки в карманы, — позвони мне, — сказав это, Гарри вышел из магазина. Луи так и остался стоять на месте, как вкопанный, всё ещё обрабатывая сказанное. Спокойное, теплое дыхание Абрахама щекотало ухо и шею, но омега не обращал внимания. Бедняжка заснул прямо у него на руках. Единственное, что заставило его опомниться, так это чья-то рука, похлопавшая по плечу. Он быстро обернулся: — Да? Женщина неловко улыбнулась. — Эм, могу я узнать, сколько стоит этот кулон? Луи глубоко вздохнул: — Да… да, конечно.