Cold Little Heart

— Эбби, подойди сюда, пожалуйста! — Луи позвал сына, сидя за обеденным столом. Он прикусил губу, раздумывая, что бы ещё добавить в список. Два дня назад Гарри предложил стать няней для его драгоценного ребенка взамен на уроки по приготовлению любых блюд. Вчера после работы Луи всё-таки решился позвонить ему, и они договорились о встрече на сегодня, чтобы обсудить все нюансы. То, что Гарри был крайне уважаемым человеком в обществе, не означало, что Луи безоговорочно доверял ему. Омега не мог оставить маленького сына с незнакомым мужчиной, особенно если Абрахам почувствует себя некомфортно с ним. Ко всему прочему Томлинсон должен быть уверен на сто процентов, что его сыну ничего не угрожает с Гарри. Осторожность Луи вполне понятна. Он не мог себе позволить вновь оказаться очарованным красивыми глазами и улыбкой. Хотя Гарри не показывал своих эмоций, в зеленых изумрудах была лишь серьезность и даже некая холодность, что по идее должно настораживать, но, к удивлению, в душе омеги не возникло недоверия. Луи составил две шпаргалки. В первой содержалась вся важная информация о мальчике: время сна, любимая еда, важные особенности его поведения и так далее. Во второй — простые в приготовлении подробные рецепты блюд, которые нравятся маленькому альфе: рис с курицей и макароны с сыром. Луи также нервничал по ещё одной причине: он не обсудил с Эбби его новую «няню». Он даже не мог представить реакцию мальчика. После развода в доме Томлинсона ещё ни разу не появлялся альфа, так что он не знал, за кого больше боится: за Эбби или за себя. Омега не понимал, была ли вызвана его тревога горьким опытом связи с Си-Джеем или страхом вновь оказаться обманутым. Омега стал сильнее, но его неуверенность и застенчивость никуда не делись. Иногда он плакал по ночам и изводил себя излишним беспокойством, проверяя каждые пять минут, заперта ли входная дверь, чтобы убедиться, что никто не проникнет в квартиру. Судебный запрет против одного конкретного человека никак не успокаивал. Луи работал огромное количество часов на протяжении трёх адовых месяцев. К счастью, ему удалось устроиться на таких условиях, чтобы он мог привести сына в магазин и по максимуму проводить с ним время. Рядом с Эбби омега старался всегда улыбаться, даже если мальчик никогда не отвечал тем же. Абрахам совсем не улыбался. Луи на самом деле не помнил, когда мальчик последний раз звонко смеялся или хотя бы поднимал уголки губ в подобие улыбки, за исключением того времени, когда он был ещё совсем маленьким и Си-Джей уходил на работу. Эбби не был злым мальчиком, но пугливым и чрезвычайно эмоциональным — копия Луи. Наступил важный момент. Сразу после завтрака омега решился поговорить с Абрахамом и узнать его мнение по поводу няни. Луи слишком беспокоился о том, как сынок это воспримет, да ещё и тот факт, что его мама больше не будет проводить с ним целый день. Луи очень сильно нуждался в помощи с ребенком. Если бы ему удалось устроиться на вторую работу, то тогда он смог бы накопить денег и снова подать в суд, чтобы уже отказаться от алиментов. Они с Эбби могли бы переехать на Аляску, как всегда хотел Луи, и забыть о прошлой жизни. Абрахам пошёл бы в школу, нашёл друзей — сделал то, о чем всегда мечтал омега. Они начали бы всё сначала и были счастливы вдали от всех ужасных воспоминаний. Аляска была обещана Луи, когда он выходил замуж, омега благодарен всей душой, что они с Си-Джеем так и не переехали туда, что бывший альфа не разрушил все его представления о таком прекрасном месте. — Хей, иди сюда, мой драгоценный мальчик, — проворковал Луи, разведя руки, чтобы обнять сына, который так мило смотрел на него, склонив голову, как совенок, при этом потирая маленьким кулачком глаз. Томлинсон схватил его и, подняв, усадил к себе на колени. — Хочешь спать, милый? — Да, мама. — Хорошо, детка, — Луи поцеловал его в макушку. — Только можно мама сначала поговорить с тобой? — Да, мамочка. Луи улыбнулся и чмокнул его ещё раз, прежде чем посадить альфу на край стола. Эбби тихонько болтал ножками в воздухе, любопытно разглядывая лежащие вокруг него бумаги. — Итак, — Луи нервно уперся обеими руками в бедра. — Эбби, маме нужно сказать тебе что-то очень важное, хорошо? Абрахам кивнул. — Эбби, малыш, тебе нравится все время ходить на работу с мамой? Мальчик кивнул, играясь с пальцами. — Да, мамочка. Луи облизнул пересохшие от волнения губы, наклоняясь ближе. — А что, если… что, если я скоро буду ходить на работу один? Абрахам резко вскинул голову, широко раскрыв светло-голубые глаза. Он протестующе заскулил, выпятив нижнюю губу, что начала подрагивать, предупреждая о надвигающемся плаче. Мальчик весь сжался, прекратив болтать ножками. Луи покачал головой и положил обе ладони на бедра сына, ласково поглаживая: — Нет, милый, пожалуйста, не надо плакать. Абрахам всхлипнул и зажмурился в попытках остановить крупные слезы, которые уже потекли по пухлым щечкам. — О, — вздохнул Луи и снова притянул его к себе на колени. — Мой самый драгоценный мальчик, я тебя очень сильно люблю. Мама не бросает тебя… слышишь? Я просто не хочу тебя мучить и таскать с собой на работу. Это несправедливо по отношению к тебе. Плечики Абрахама задрожали, он вцепился маленьким кулачком в футболку омеги. — Нет, мама. Луи вздохнул, целуя его в лоб. — Эбби, пожалуйста, посмотри на меня. Тот сразу же повиновался, подняв на него покрасневшие от слез глаза. — Мне нравится с мамой. Луи медленно кивнул, закусив губу. — Я знаю, что тебе нравится, милый… Я знаю… И мне нравится проводить с тобой время, ты мой лучший друг, помнишь? Эбби шмыгнул носом. — Да, мама. — Мне нужно, чтобы ты был для меня большим мальчиком, — грустно улыбнулся Луи, — и помог мне, сможешь? Мне нужно работать, чтобы мы смогли переехать, понимаешь? Помнишь, какие красивые картинки я тебе показывал? Абрахам потер нос тыльной стороной ладони и кивнул. — Ты же всё ещё хочешь там жить? — Да. — Хорошо, — Луи поцеловал в мокрую от слез щечку мальчика, и Абрахам подался вперед, прильнув к нему. — Мамочка увезет тебя отсюда… Подальше от этого места, но мы должны стать командой. Альфа сразу согласно закивал, шмыгая носом. — Эбби, ты помнишь мужчину, с которым мы познакомились на работе… Такого высокого? Абрахам нахмурился, задумавшись, после чего отрицательно покачал головой. — Ничего страшного, — сразу заверил Луи и уже более осторожно добавил: — Он придет к нам. Абрахам напрягся всем телом, особенно услышав следующие слова: — Он будет помогать мне присматривать за тобой, ты не против? Абрахам отрицательно замотал головой. — Нет… нет, мама, — он захныкал. — Сделать тебе больно. Луи прикрыл глаза, поджав губы. — Детка, я обещал тебе, что больше никто не сделает нам больно. — Не нам, мама, тебе! Тебе! — Абрахам протестующе забрыкался и заплакал еще громче. — Нет! Нет! Нет! Луи подхватил его на руки, прижал к груди и понес в спальню, где они вместе спали. Он осторожно опустил мальчика на постель, сразу же отходя, чтоб не получить случайный пинок. Омега направился к комоду и вытащил мягкое розовое одеяло Эбби. Он кое-как снял с мальчика футболку, прежде чем плотно завернуть его в плюшевую ткань. Луи забрался на кровать и сел на колени, поджав ноги под себя. Он медленно покачивал сына, пока тот не успокоился, справившись с маленьким приступом. Омега сцеловывал соленые слезы, тихо напевая песенку. Абрахам слабо заерзал, устраиваясь поудобнее. Он медленно поднял глаза на Луи, бедняжка едва боролся со сном, а плач только отнял у него силы. — Мама… — Да, солнышко? — Луи с любовью посмотрел на Эбби, который прижался к его груди и тяжело вздохнул, прежде чем сказать: — Мне больше никто не нужен. — Я знаю, детка, я знаю.

***

— Привет, — Луи выглянул из-за бордовой двери и вышел на лестничную площадку босиком. Он слегка поклонился альфе, содрогнувшись от прохладного воздуха. — Как дела? Ему было непривычно так обращаться к столь важному альфе, но тот сам попросил его опустить формальности, когда они договаривались о встрече. Гарри склонил голову в знак приветствия. — Хорошо, — он не улыбался, но и не хмурился, судя по всему, у него всегда было одно и то же выражение лица. — А у тебя? — Отлично, отлично, — повторил Луи больше для себя. — Эм, Абрахам только что проснулся… Он не особо радостно отнёсся к твоему приходу… к тому, что ты будешь сидеть с ним. Гарри ничего не сказал в ответ, только медленно и внимательно оглядел омегу перед собой без единой эмоции на лице. Луи тяжело сглотнул, чувствуя лёгкий дискомфорт — присутствие Гарри слишком сильно ощущалось, он буквально чувствовал альфу каждой клеточкой тела. Однако его запах был просто невероятным и не поддавался описанию простыми словами. Несмотря на мощную ауру, его феромоны несли в себе успокаивающий эффект. Гарри был одет в то же самое длинное пальто, из-за которого цвет его глаз казался завораживающе зелёным, волосы были собраны в тугой пучок. Луи прикусил губу, осторожно изучая мужчину и одновременно гадая, какую позицию тот занимал в армии. Их армия была самой уважаемой во всем мире. После первой войны между людьми и волками обе стороны пришли к несколько нетрадиционному соглашению. Они решили жить в гармонии друг с другом, что получалось довольно неплохо… до определённого момента. Вторая война произошла уже между людьми, волками и полукровками и вышла совсем на другой уровень. Люди спаривались с волками. В результате рождались полукровки, которые не умели обращаться в волчью форму и не имели представления о том, что значит быть волком, не понимали их традиции и обычаи, не сохраняли их наследие. У двух полукровок, таких как Луи и его бывший муж, мог родиться только полукровка. Невозможно было получить чистого волка от двух полукровок — то, что Си-Джей отказывался принять. Ему было проще бить Луи в надежде, что тот родит чистую породу. Но… Если бы у чистокровного волка родился ребенок от полукровки… на самом деле никто не знает, что произошло бы, потому что такого никогда не случалось. После Второй войны все чистокровные стали жить отдельно. Полукровки продолжали спариваться с другими полукровками, из-за чего их процент среди всего населения рос в геометрической прогрессии. В конце концов, изменения в окружающей среде и болезни буквально уничтожили человеческое население, поскольку то не могло существовать в суровых климатических условиях и пережить некоторые заболевания, к которым была невосприимчива волчья кровь. Полукровки не так часто переживали течку и гон, из-за чего были известны своей излишней злобой и вспыльчивостью, они были более склонны к насилию, чем чистокровные волки. Вряд ли вы когда-нибудь услышали бя о жестоком обращении чистых альф к своим омегам или об изменах, потому что этого просто не происходило. Чистокровные волки спаривались на всю жизнь. Чистокровки сражались на войне в волчьей форме, которая, к слову, была пугающе огромной. Луи становилось страшно от одной лишь мысли оказаться рядом с таким зверем, чья голова была больше всего его тела. Но в то же время омега изнывал от желания узнать, какого цвета был волк Гарри, почему тот ушел в отставку и всегда ли альфа не проявлял даже малейшей эмоции. — Эм, — Луи опомнился от мыслей, тряхнув головой. — Он довольно пугливый ребенок. К нему нужно проявлять много терпения. Гарри коротко кивнул. — Хорошо, — Луи со вздохом решительно повернулся, медленно открыл дверь и сразу же закрыл ее. Взглянув на альфу, он добавил: — У нас… достаточно скромная квартира. Гарри промолчал, глядя на омегу всё теми же ничего не выражающими глазами. Луи медленно кивнул и едва слышно прошептал: — Я понял, — он открыл дверь, пропуская Гарри, у которого на плече висела небольшая дорожная сумка, и захлопнул её за собой. — Эбби! Мальчик выбежал из спальни и остановился как вкопанный, увидев Гарри. Они неотрывно смотрели друг другу в глаза, в комнате повисло такое сильное напряжение, что омеге захотелось сбежать в другое место. Но Луи не стал вмешиваться, радуясь, что Эбби еще не начал плакать. Или он слегка поторопился с выводами. — Мама… — произнес Абрахам дрожащим голосом. Луи глубоко вздохнул и взял сына на руки. — Эбби, это тот самый мужчина, о котором я говорил. Его зовут Гарри, скажи ему, как тебя зовут. Абрахам уткнулся лицом в шею Луи и громко заскулил в знак протеста. Томлинсон потер спину мальчика, с сожалением глядя на Гарри: — Извини… Он просто испугался. Гарри лишь молча посмотрел на него в ответ и пожал плечами. Он медленно огляделся вокруг, словно сканируя глазами всю маленькую квартиру. — У тебя нет пары. Луи тяжело сглотнул, целуя дрожащее плечо сына. — Нет. Гарри снова огляделся. — Где он спит? — О, — Луи слегка удивился. Он ожидал, что Гарри после этой новости развернется и уйдет. — Мы спим в одной комнате… Эбби, детка, хочешь показать Гарри свою комнату? Мальчик ничего не ответил, спрятав лицо и вцепившись руками в плечи омеги. — Эм, пойдем, я покажу тебе всё. Он провел альфу в спальню. Там было не так уж много мебели: двуспальная кровать для него и сына, комод, шкаф и зеркало — ничего экстравагантного. — Мы спим вместе, — Луи провел Гарри в ванную. — У нас один туалет, он приучен к горшку, — омега нежно улыбнулся, несмотря на каменное лицо мужчины. — Мы окончательно привыкли к горшку только в прошлом месяце, но у нас иногда бывают маленькие неприятности, верно, Эбби? Он что-то тихо пробормотал в рубашку Луи. Омега похлопал мальчика по спине, прежде чем двинуться дальше. — Кухня там, — он направился туда с альфой, который смиренно шел вслед за ним. — Именно здесь я буду учить тебя готовить. Гарри понимающе кивнул. — Это все комнаты? — Да, — подтвердил Луи. Альфа направился обратно в спальню без лишних слов, оставив посреди кухни Луи вместе с уже успокоившимся сыном. Омега остался непонимающе хлопать глазами, прежде чем последовать за ним. Остановившись в дверном проёме, он с интересом наблюдал, как Гарри медленно и внимательно осматривал комнату. Альфа попытался открыть окно, но, когда то не поддалось, продолжил осмотр и заглянул в шкаф. Луи любопытно следил за мужчиной, даже Абрахам приподнял голову, посмотрев на него. — Все… все в порядке? Гарри промолчал, закрыл шкаф и неожиданно упал на пол, заглянув под кровать. Абрахам наконец отстранился от омеги и с нескрываемым интересом взглянул на мужчину. Луи поспешно отошел в сторону, когда Гарри встал, отряхнув руки, и пошел в ванную, где заглянул во все шкафчики и душ. Он проверил щеколду на маленьком окошке туалета, прежде чем пойти на кухню и проверить там все. Альфа повернулся к Луи. — У тебя есть горничная? Омега мог только моргать, растерянно глядя на Гарри, не находя слов, чтобы ответить. Абрахам вел себя до смешного одинаково. — Н-нет. — У тебя есть девушка, парень? Луи покачал головой и отвел взгляд. — Нет. — Близкие друзья? — Найл… он иногда приходит. — Есть его фотография? — Да, — медленно кивнул Луи. — Мне нужно будет её увидеть, — Гарри проверил остальные окна, прежде чем вернуться к ним. — Кто его отец? Он приходит к нему? При слове «отец» Абрахам сунул большой палец в рот. Он положил голову на плечо Луи, неспешно посасывая его вместо соски. Омега нежно погладил мальчика по щеке, радуясь, что тот успокоился в присутствии Гарри. — Мы развелись, — Гарри теперь точно должен был уйти. Ни один уважаемый альфа не станет присматривать за ребенком матери-одиночки, которая ещё пытается удалить знак спаривания. — У меня полная опека над Абрахамом, Си-Джею, моему бывшему, запрещено судом приближаться к нам. — У тебя есть его фото? Луи отрицательно покачал головой. Гарри кивнул: — Как тогда он хоть примерно выглядит? Луи попытался опустить Абрахама на пол с тяжелым усталым вздохом, когда тот сразу же начал плакать. — Эбби, дорогой, мне нужно поговорить с Гарри. — М-м! — протестующе замычал Абрахам, цепляясь за его ногу и пытаясь вскарабкаться. — Мама! Луи взял его обратно на руки, и мальчик успокоился, снова сунув большой палец в рот. — Ты не против, если мы присядем? Гарри выдвинул сначала стул для Луи, потом для себя. Он вытащил из сумки записную книжку и серебристую ручку. — Произнеси его имя по буквам. Луи слегка наклонился вперед. — Эм, Абрахам. А-б-р-а-х-а-м. я зову его Эбби. — С одной «Б» или двумя? Луи сжал губы, стараясь не рассмеяться. Гарри был таким ответственным человеком, некоторые его вопросы звучали так по-детски, но он говорил со всей серьёзностью. Луи был по-настоящему счастлив, что его совсем не беспокоило присутствие альфы в его доме, рядом с сыном. Томлинсон слабо улыбнулся: — С двумя. Гарри записал это. Его почерк оказался изумительным, каллиграфическим — ничего удивительного, учитывая, каким альфой он был. — Сколько ему лет? — Три года. — Когда у него день рождения? На этот раз Луи не сдержал тихий смешок и спросил: — Неужели все это так важно? Гарри посмотрел на него с непроницаемым выражением лица. — Да. Луи улыбнулся и ответил: — Первого ноября. — Вес? Омега не помнил, когда последний раз смеялся. Сейчас же он не смог сдержать тихий смех, на что Эбби с удивлением посмотрел на него. Луи, покачивая головой, смущённо хихикал, не в силах успокоиться. Наконец, расслабившись, омега затих и ответил: — Примерно тринадцать килограмм? Гарри встал, протягивая руки к ребёнку. — Могу я взять его? — Эм, — Луи замешкался, не зная что ответить. Он никогда… и ни при каких обстоятельствах не позволял никому трогать, а тем более брать на руки Эбби. Но Гарри был… странным, не в плохом смысле, а… он был забавным. — Конечно… если он не против. Луи опустил взгляд на Абрахама, который теперь смотрел большими глазами на Гарри и протянутые к нему руки. — Эбби, Гарри хочет поднять тебя, можно? Абрахам не произнес ни слова, он даже не пошевелился, когда Гарри его поднял, подхватив за подмышки. Альфа качнул мальчика в воздухе, оценивая, прежде чем вернуть его Луи. — Одиннадцать с половиной килограмм, маловато, — записал Гарри. — Он слишком тощий. Чем он питается? Луи не ответил, крайне шокированный тем, что Гарри, во-первых, смог взять его сына на руки и тот не издал ни единого звука, а во-вторых, тем, что тот смог так точно определить его вес. — Он ест овощи? — Да. — Мясо? — Да. — Какое? — В основном курицу. — Ему нужно красное мясо, — Гарри записал это и встал. — Твоя машина или моя? Луи сразу поднялся на ноги, сбитый с толку слишком быстрым ходом событий. — Что? — Нужно съездить в продуктовый магазин, у тебя почти нет еды. Твоя машина или моя? Луи быстро взглянул на Абрахама, который не сводил глаз с Гарри, и омега мог его понять. — Ч-что? Мы… мы ещё не обсудили твою зарплату… И тому подобное. Гарри посмотрел на него, прикрыв от раздражения глаза, отчего ярко-зеленых радужек было почти не видать. — Ты умеешь ходить и разговаривать? Луи огляделся вокруг в поисках чего-то, что могло бы разоблачить, как ему казалось, этот нелепый розыгрыш. — Да. — Тогда, — Гарри медленно повторил, — твоя машина или моя?