Эротические рассказы про персонажей

— Нуу, хватит тебе, — Лопух медленно крылом гладил Лунолику по шее и спине, утешая и пытаясь остановить поток слёз. Так продолжалось минут десять, пока ночная не успокоилась и не прошептала радужному прямо в ухо. — Ты меня любишь? — Слова эти были произнесены настолько тихо, что радужный, не прислушиваясь к каждому её слову, даже не услышал бы их. — Разумеется, — более громким шёпотом ответил Лопух. — Тогда докажи это, — на этот раз голос ночной был твёрдым. Радужный мягко отстранил голову Лунолику от своей морды и, пару мгновений посмотрев ей прямо в глаза, вцепился в такие желанные мягкие вкусные губы, он целовал жарко, вкладывая в этот поцелуй всю страсть, которую испытывал к Лунолике, с первого дня выхода её из портала и до сегодняшнего дня. Ночная слегка удивилась такому напору, но всё же ответила на поцелуй, с таким же пылом и жаром, она медленно и неумолимо растворялась в этом поцелуе, чувствуя, что это уже не просто демонстрация любви и близости, а нечто куда более глубокое и интимное. Лунолике показалось, что поцелуй продлился годы, но ей всё равно было этого мало, она хотела ещё, хотела чуять Лопуха, хотела слышать биение его сердца, хотела чувствовать его тело и хотела чувствовать его в себе, она хотела упиваться им, как путник, неделю проведший в пустыне без воды хочет упиваться холодной водой, так и она хотела упиваться им. — Этого достаточно? — Тяжело дыша, осведомился радужный. Самка поняла, что и сама также тяжело дышит, словно пробежала не один километр по лесу. — Нет, — простонала самка, — я хочу большего! Радужный мягко улыбнулся, а после, осторожно повалив на травяной пол, начал гладить самку, по бокам, крыльям, шее, язык же его медленно опускался всё ниже и ниже, самка стонала и выгибалась под его лапами, самцу же это доставлял не меньше удовольствия, словно ласкал не он, а его. Длинный и юркий язык опустился к самой киске и начал медленно ласкать мягкие чешуйки и внешние половые губы, лапы начали поглаживать задние лапы, бёдра и основание хвоста самки. Ночная громко рыкнула и, сжав голову радужного и прижав его к своему межлапию, бурно кончила, удивительно, но это был первый раз, когда она кончила так быстро, да её вообще никогда прежде так бурно не накрывал оргазм, секунд десять она просто лежала и счастливо улыбалась. Радужный же с весёлой ухмылкой облизывая со своей морды любовные соки Лунолики, заметив, что ночная пришла в себя, он уточнил. — И это всё? — По одному голосу можно было понять, что вопрос теоретический. — Дай и мне попробовать тебя, — усмехнулась самка, проводя чёрным языком по губам. Радужный задними лапами над её плечами, так, чтобы Лунолика могла без труда дотянуться пастью до показавшегося из «ножен» длинного и гибкого члена. Сам же он максимально плотно прижал губы к киске самки и запустил свой длинный и юркий язык в её лоно, влажная и тёплая плоть медленно углублялась, сворачиваясь кольцами и то и дело дёргаясь, задевая тем самым особенно чувствительные места, радужный слышал приглушённые стоны самки, одно это доставляло ему удовольствие, но и без этого было было от чего блаженствовать. Горячий и влажный язык самки свернулся вокруг члена и начал двигаться, сначала к основанию, потом к самой головке, пару секунд поигрывал с головкой и вновь спускался к основанию. Из-за длины члена каждый такой заход занимал секунд пять, через пару минут самка прикрыла глаза и начала заглатывать удивительно длинный, но довольно тощий член, это было похоже на заглатывание змеи, если бы это змея была гладкой. Когда самка уткнулась кончиком носа в пах самка, казалось головка достигла желудка, однако это нравилось самке, нравилось ощущать в пасти вкус любимого самца, нравилось знать, что этот самец принадлежит ей и только ей, Луналика обвила его член языком и слегка вывела, а после вновь заглотила, водя языком по стволу, при этом нить слюны потекла по подбородку и шее, но самка не обращала на это внимания. В какой-то момент она начала задыхаться, так что пришлось вытащить длинный член из горла, однако признавать своё поражение она не собиралась. С громким стоном самка выгнула спину от уж очень чувствительного касания языком особо чувствительной точки и вновь взялась за член. Она начала заглатывать лишь небольшой участок члена, весь остальной участок она стимулировала передними лапами, это дало результат и уже через пару минут такой стимуляции Лопух стремительно вытащил язык из киски, невольно задев чувствительные места, и, громко рыкнув, кончил прямо в раскрытую пасть ночной, та начала рефлекторно глотать, переживая новую волну оргазма, часть спермы вытекала на морду и шею Лунолики, та с большим удовольствием собирала столь желанную сперму и глотала его. — Ты испачкалась, — усмехнулся радужный, развернувшись и посмотрев на морду самки, самки, — помощь не нужна? — Не откажусь, — томно кивнула Лунолика, облизывая морду. Радужный медленно провёл языком с шеи вверх, к морде, а после вновь вцепился ей в губы страстным, жадным и вожделенным поцелуем. Самка ответила на поцелуй, так же страстно как в первый раз, вкладывая в поцелуй все свои чувства, превращая это в нечто большее, чем просто выражение чувств, нечто интимное и глубоко личное. Радужный встал над самкой, задними лапами опираясь чуть позади бёдер, а передними чуть выше плеч, член его упёрся во влажную киску. — Ты точно хочешь этого? — С трудом оторвавшись от Лунолики, уточнил Лопух. Та ничего не ответила, лишь сплела хвост вокруг хвоста радужного и, схватившись задними лапами за бёдра самца, сама насадилась мокрой киской на длинный член самца, конечно, полностью это сделать не удалось, член радужного был для этого слишком длинным, но намёк был ясен. Радужный начал медленно вводить член, рыча от удовольствия и проводя языком по морде самки. Ночная же тихо балдела, так как фаллос Лопуха больше напоминал толстый язык и проникал в неё не по прямой, а изгибаясь, задевая тем самым особенно чувствительные точки, от чего самка изгибалась всем телом, когда же самец вывел и повторно начал вводить, самка удивлённо, и не только, ахнула так как входил уже в совершено иной форме, от чего было ощущение, что это вовсе какой-то иной член, а не тот, что уже побывал в ней, из-за этой смены формы член вновь задевал чувствительные точки, от чего самка чуть не кончила, какой уже раз за сегодня. Кончила она на четвёртой фрикции, когда самец начал ускоряться. Самец слегка остановился, когда самка опрокинула голову назад и громко застонала, он видел это уже не в первый раз, так что чуть подождал, пока самка не придёт в себя и вновь задвигался. Ночная довольно сильно отличалась от радужных, в первую очередь тем, что она была уже и теплее, это было приятно, не просто приятно, а удивительно, он в первый раз в жизни испытывал нечто такое, даже в первый раз с самкой ему не было так приятно, как сейчас. Фаллос входил и выходил, с каждым движением ускоряясь и изгибаясь в невероятной форме. В какой-то момент самец почувствовал, что через пару таких движений просто кончит и посмотрел в глаза ночной, та мотнула головой, прекрасно его поняв и лишь кивнула, а после радужный продолжил, продолжил и почти сразу, громко рыкнув, кончил, наполняя лоно самки своей спермой. От этого самка лишь слегка вздрогнула, за всё время ебли она кончила раза четыре или пять, не меньше, так что у неё просто не осталось сил чтобы хоть что-то делать, она просто лежала и тихо сходила с ума от ощущения в себе длинного члена и спермы радужного. — Думаю, этого достаточно, — блаженно проговорил Лопух, падая рядом с Луноликой на траву. — Согласна, — кивнула та, слегка сожалея, что член радужного выскользнул с её киски. — Вас что, не предупредили, что вы не одни? — уточнил какой-то голос из глубины клетки. — Да ладно тебе, — послышался ещё один голос снаружи, — весело же было. Ночная свернулась клубком и накрылась крылом, видимо, пытаясь поменять цвет и слиться с окружающим миром. Лопух, в отличии от ночной, не стал стыдиться, подняв взгляд на странного радужного, странность его выражалась в цвете: белая голова, коричневое туловище и лапы до локтей, а всё остальное зелёное, при этом имя его больше подходило бы самке, чем самцу. — Питая, — обратился он к нему, — скажи королеве Ореоле, что я беру ночную под личную ответственность. Тот тяжко вздохнул, видимо, сожалея, что не смог увидеть что-то ещё, и пошёл выполнять просьбу Лопуха, радужный обнял крыльями свернувшуюся клубком ночную, шикнул на Умника, который стоял в дальнем углу. — Ну не стыдись, — мягко произнёс радужный и начал нахваливать, — ты у меня самая лучшая, самая красивая, самая умная, самая… — Он попытался найти ещё какое-нибудь слово, но не смог и просто закончил, — ты у меня самая-самая, люблю тебя! — Я тебя тоже, — еле слышно проговорила самка и поцеловала его в голову, после снова укрыла голову под крылом.