Запах жасмина

      Вот уже пару ночей я была единственным посетителем водопада. С одной стороны, внутри меня что-то беспокоились и скреблось, но с другой — радовалось. Не было бессмысленных разговоров и укоризненных взглядов, странной неловкости. К тому же, я перестала ощущать себя ненормальной шизофреничкой, что разговаривает со своей фантазией… и мне даже показалось, что эти два дня я высыпалась лучше!       Шли третьи сутки. Я сидела на камнях и, облокотившись на скалу, обдумывала утренний разговор с Гермионой. Она сказала, что реальные мотивы и скрытые поступки Снейпа не меняют его сложный характер. Но обеляют его желчность, ибо какие нужно иметь крепкие нервы, чтобы вот так, посреди всего этого хаоса быть двойным агентом.       А ведь это я всего лишь спросила её, как дела у Гарри… Только вот Грейнджер начала рассказывать мне свое возмущение на тему занятости Поттера, и что он слишком много времени тратит на попытки обелить имя Северуса Снейпа. Так что еще и днем мне не удалось позабыть об этом персонаже моего сна…       Но меня больше волновало другое: почему, заняв место преподавателя Зельеварения, я так тщательно начала изучать моего предшественника? Может, вот как раз из-за переизбытка информации меня так и накрыло? И теперь этот человек мне и снится. Или все дело в том, что я спала на его кровати? Но я ведь даже ни разу его не видела, лишь колдографию в газете, а во сне он у меня такой реальный… Я оторвала взгляд от занимательного мха под моими пальцами и заметила уже знакомый силуэт:       — Мне не избавиться от вас, да? — я почему-то улыбнулась, увидев знакомого мужчину, что стоял неподалеку он лавочки.       — Как и мне, — резко заметил Снейп.       — Ладно, если нам суждено проводить тут ночи… Кстати, а где вы были двое суток? Что вообще не спали?       — Как ты догадалась, — пробурчал брюнет, и внутри у меня все стало горьким.       — Наверное, тяжело сорок восемь часов без сна… — я с горечью вздохнула, паралельно прокручивая все, что я о нем знала, но это не помогало начать разговор.       Вокруг пели птицы, а вой водопада перестал казаться таким уж и оглушающим. Мужчина медленно подошел ко мне, при этом не отрывая взгляда от моего лица.       — Я выпил несколько защитных зелий, несколько антидотов — от разных заклятий, и даже добавил вокруг себя защитные чары, — спокойным, низким голосом проговорил Снейп. — Но ты все еще здесь. Если это не проверка и не подстава, если это не вторжение извне… То тогда ты моя воспаленная фантазия?       — Знаешь, я того же мнения. Что ТЫ моя воспаленная фантазия, — Осмелела я. Чего мне терять-то — Только вот из нас двоих лишь я знала, кто ты есть, и тогда получается, что именно ты и есть фантазия, — я сморщила лоб и издала какой-то болезненный смешок, раздумывая о том, почему я мечтаю о Снейпе. Ответа не приходило. Он ведь даже не в моем вкусе.       Мужчина присел рядом со мной на камни, покрытые мхом, и так же, как и я, облокотился на скалу, идущую куда-то за облака. Вокруг было уже не так пусто, как в мое самое первое прибытие. Правда, теперь кроме пальмы, лиан и нескольких мелких кустарников, около лавочки вырос еще и огромный куст жасмина. Но его аромата я не чувствовала. Единственное, что имело свой запах — скала. Его я ощутила сразу, словно это единственное, что держало меня здесь вместо силы притяжения — этот запах.       — Северус, ты сейчас стоял там, у лавки, — и я подняла руку, указывая в сторону деревянного объекта. — Ты чувствовал запах жасмина?       — Нет.       — И я… — с грустью констатировала факт, — лишь запах мокрой земли и песка…       Мужчина искоса бросил на меня странный взгляд, и я заметила, как он нахмурил брови — явно что-то обдумывая.        — Я тоже. Лишь это странное благоухание, которым здесь все словно пропитано насквозь. И больше ничего.       Пока я смотрела куда-то вдаль, он снова повернул ко мне голову, но на этот раз больше не отводил взгляда: изучал мой профиль. Смотрел так, словно пытался вспомнить, кто я есть и где мог видеть меня, но судя по всему, успехов не было.       — Что? — с долей раздражения я взглянула в темные глаза собеседника. — Не можешь вспомнить меня, да? Но мы же никогда и не встречались… Ты же это понимаешь? — я вскинула бровь с каким-то неведомым мне вызовом, а сама с диким интересом рассматривала его лицо и дивилась тому, насколько хороша моя фантазия. — У тебя даже на лице есть две родинки, вот тут, у виска… — И я в задумчивости протянула руку вперед, дотронувшись кончиком указательного пальца до его теплой кожи, что была чуть прикрыта черными волосами. Мужчина вздрогнул и немного отпрянул.       — Вот не надо трогать меня, — шикнул бывший зельевар.       А я прибывала еще в легком шоке, что раз — дотронулась до него, и два — я реально дотронулась до него и ощущала тепло его кожи. Хотя еще несколько минут назад считала, что он фантом… И я не смогу к нему прикоснуться.       — Это так странно… — медленно пробормотала я, — ты такой реальный.       Внутри разливалось странное чувство непонимания, которое, кажется, было не только у меня одной. Больше мужчина не проронил и слова. И все оставшееся время мы просто просидели рядом, слушая птиц и водопад.       Последующие ночи были примерно такими же. Мы как-то негласно решили попытаться не трогать друг друга, хотя масса вопросов так и рвалась наружу. Но я мужественно держалась, пытаясь ограничить себя от лишнего стресса. А то его и в реальности хватает. Одна только подготовка к экзаменам семикурсников чего для меня стоит, а тут еще и собеседник во снах, который погиб в последней магической войне. Зачем мне эти проблемы?       — Расскажи мне всё, что знаешь обо мне и Темном Лорде, — в одну из таких тихих ночей внезапно спросил Снейп.       В ответ я почему-то хмыкнула, хотя и пыталась засмеяться. Внутри возникло такое ощущение, что я все это время с нетерпением ждала подобного вопроса. Мужчина изучающе смотрел на меня сверху вниз, потому как я снова сидела на камнях, а вот Северус на этот раз выбрал своим пристанищем лавку.       — Я вкратце, можно? — в ответ я увидела короткий кивок и продолжила: — У тебя с ним да-а-авние отношения. Но под конец ты уже играл на две стороны. Точнее сказать, так думали и Волан-де-Морт и Дамблдор. Но судя по тому, что я узнала, у тебя была личная причина: ты хотел отомстить за смерть Лили Поттер. Или Эванс, до того, как она выбрала отца Гарри. Ты ведь любил ее, да? И винил в ее смерти не только этих двоих… но и себя. И именно это и двигало тобой. Дамблдор воспользовался этой привязанностью, взял с тебя много обещаний. А потом еще и приказал убить себя. Хотя он ведь умирал, да? — в глазах мужчины не было ничего. Словно ледяная маска без единой эмоции. — Это можно было назвать эвтаназией, так у маглов называют легальное убийство… А ведь последний из крестражей — Гарри. Именно поэтому Волан-де-Морт должен убить его сам, верно?       Вот после этих слов глаза Снейпа расширились и я поняла, что попала в точку. Этого никто не должен был еще знать.       — Откуда эта информация? — с напором спросил брюнет в белой рубашке.       — Потому что это уже история.       — Тогда что будет дальше? — голос Снейпа прозвучал требовательно, но с долей любопытства, и я не колебалась ни секунды.       — И снова, если вкратце… ты отдашь Поттеру меч гриффиндора, что сейчас у тебя, ведь ему нужно уничтожить крестражи. А тем временем Волан-де-Морт обзаведется бузиной палочкой… которая, на самом деле принадлежит Гарри. И не спрашивай, каким образом он стал его хозяином, этой цепочки я не запомнила. Так вот… уничтожив крестраж, Поттер проберётся в школу — в поисках других таких волшебных объектов. А ты тем временем её покинешь. Потом битва. Страшная. Так много погибших… Но Волан-де-Морт проигрывает и решает, что всему виной именно ты. И палочка не слушается его именно потому, что ТЫ убил Дамблдора, но Темный Лорд ошибается, хоть и не знает этого. Он принимает решение убить тебя: взмах волшебной палочки, и огромная змея, кстати, очередной его крестраж, уже около твоей шеи. ЕЕ зубы вонзились и… И даже вбежавший Гарри Поттер не смог тебе ничем помочь. Зато ты отдал ему воспоминания, которые и решили ход битвы. Конец.       На белом лице мужчины можно было прочитать разочарованность и страх, а в глазах все же мелькали отголоски недоверия. Для меня данный рассказ оказался чем-то легким и обыденным. Так странно. Но, наверное, просто дело в том, что эта война не коснулась меня. У меня была совершенно другая жизнь…       — А что в этот момент делала ты, позволь спросить?       — Была на свидании… — услышав это, Снейп нахмурил брови, но не перебил. — Да, я много думала об этом. Пыталась сопоставить факты, мне было интересно вспомнить, что же я делала, пока люди погибали в стенах Хогвартса. Но тогда я была далеко — в Америке, где были лишь отголоски вашей войны. И когда началась та битва, никто не сумел вовремя отреагировать. Так что… вы были сами по себе. А у меня текла привычная жизнь, пока через месяц после случившегося, нас не попросили помочь с восстановлением Хогвартса. — Услышав последнее предложение, Снейп нахмурился и задал мучивший его вопрос.       — Нас?       — Я работала в Ильверморни. В преддверии последующего вопроса — да, я там и училась, и работала преподавателем зелий. На тот момент уже три года отработала. И когда к нам приехал представитель из Англии с просьбой проявить участие, все учителя посчитали своим долгом помочь Хогвартсу… — мой голос был пропитан горечью. — В то время Минерва, директор Макгонагалл, была в растерянности. Она собирала школу по кусочкам, но вот собрать себя никак не могла. Столько смертей, столько похорон и слез… И тогда я предложила ей свою помощь. Не знаю, что на меня нашло… Но я была готова перейти на работу к ней, чтобы помочь все вернуть в прежнее русло. Увы, прошло уже пол года, а ничего так и не вернулось в былое состояние. Никто уже не вернулся. И боюсь, что не вернется.       Северус молчал. Его глаза сверкали неизбежностью и осознанием того, что все мои слова правда. Но сможет ли он изменить что-то? Или, может, это нужно сделать мне?