Виновата ли я за то, что полюбила? Никчемные правила, дурацкие бесполезные ангелы, предатели, обманщики! Ненавижу всех, кто сидит в ебаном зале. Да пропади оно пропадом. Эти преграды… Они почти сломали наши зарождающиеся отношения. Сможем ли мы? Да нет, лучше сбрось балласт. Иди только вперед, Кристофер.
***
Освобождение
***
Ева. Зал суда Белоснежный отполированный до блеска зал символизировал чистоту ангелов. Высокие колонны, достигающие самой вершины выглядели впечатляюще. Небесное пение окутывало каждый уголок райского места, давая каждому насладиться чудесным мастерством игры на арфе. Ева с трудом вспоминала последние события. Убийца, хранивший несколько лет тайну, прогулка с Кристофером, их сближение, а дальше тьма. Пустота, не стремившая просто так отпускать, полностью завладела разумом. При каждой попытке вспомнить прошедшие события более детальнее в ушах появлялся непонятный писк.Кровь?..
Оставшись полностью одна, Ева закрылась ото всех. Железные прутья решетки доставляли дискомфорт. Мрак в небольшом пространстве усугублял положение. Снаружи находилось столько яркого света, бьющего прямо в глаза, а она вынуждена сидеть здесь, словно ужасный преступник. Действительно, что же это за кошмар? Никто даже не удосужился озвучить почему она здесь. Время тянулось медленно. Если бы не постепенно двигающиеся стрелки часов, выгравированные в колонне, то можно подумать, что тут как такового нет понятия минут, секунд, дней и так до бесконечности. Никто не объявлялся, хотя зал пустовал. Девушка начинала закипать. «Похоже на издевательство». — Всем встать, суд идет. Ева не успела и глазом моргнуть, как все пустые места заполнились ангелами. Они выглядели по-разному: крылья, черты лица, особенности глаз, всё это несомненно выделяло их на фоне однотипных теней. Откуда взялся шепот, сводивший с ума? Точно, существа раскрыли истинную натуру. Их губы расплывались в зловещей улыбке, глаза, что должны излучать добро — требовали кровопролития. — Какой ужас! — Как она могла? — Кое-кто не знает правил. — Тишина в зале суда. — небольшой молоток несколько раз стукнул об стол, заставляя угомониться стервятников. Ева понимала: всякая надежда на спасение испарялась также быстро, как и появлялась. Ангелу стоило прежде всего позаботиться о собственном выходе из положения, однако все мысли забиты одним парнем. Кристофер Шистад помогал справиться с предстоящим кошмаром. Именно этот человек пускай, даже не осознавая данного факта, спасал ее. — В зал приглашается свидетель. — звон в ушах усилился. Фраза: «Хуже уже ничего не может быть» оказалась неверной, когда Ева узнала знакомый голос. Звуки шагов нарастали, приближаясь к величественным дверям. Так красную помаду хорошо умел использовать только один человек из ее знакомых. Неприятности только начинаются. — Ангел, вам слово. Кристофер. Центральная больница — Друг, ты уже несколько дней тут сидишь. — без толку. Вильям пытается растрясти парня с одного места, но тот продолжает упорно сидеть на стуле. Уроки отошли на задний план, вечеринки, учеба — все не имело смысла. Рыжеволосая девушка давно поселилась в его голове. Кристофер усмехнулся забавному факту: как же он не заметил чар такой особы вокруг? — Она не проснется, если ты будешь находиться здесь круглыми сутками. — И что? Ева в любой момент может выйти из комы. — пока кто-то разбирался с проблемами наверху, Шистад же в свою очередь вменял каждому вздоху и выдоху возлюбленной. Ему тяжело смотреть на раны в тех местах, где раньше были белоснежные крылья, как и сложно поверить в реальность происходящего. Только начали узнавать друг друга, а тут какие-то «важные шишки» решили взять и испортить им идиллию. Крис злился на самого себя. — Я не уйду. — Да боже мой, Крис. Не веди себя словно большой ребенок! — не выдержал Вильям. Его можно понять. Сидишь, постоянно даешь платки считай брату, который ревет из-за обычной девчонки. Да, здесь Вильям, конечно, преувеличил, касаемо «обычности», однако самого факта это не меняет. Магнуссон забывал своих пассий чуть ли не через минуту, когда они выходил за порог дома, а здесь… Любовная драма на глазах. — Тебе настолько сильно нравится Ева? — Даже представить не можешь насколько. — здесь шатен действительно оказался прав. Вильяму все рассказы парня казались глупостью. «Переключиться» — думал он. Несмотря на подобные мысли, состояние друга выходило на первый план и конечно же, Магнуссон желал только добра. — Почему-то, когда опасность оказалось рядом, я только сильнее привязался к ней. — Не думал, что живым увижу тебя в таком состоянии, если быть честным. — Кристофер несколько раз покашлял в кулак, видимо, от сухости во рту. Он не пил несколько дней подряд от стресса. Как банально гордый красавчик школы не хочет показывать слабости. Уголки губ Вильяма слегка поднялись вверх. Из рюкзака выглядывала бутылка минералка, вовремя. — Держи. — Ты поймешь меня когда-нибудь. — Шистад большими глотками жадно пил воду, сравнимая сейчас с божьим даром. Вся бутылка испита, а с его подбородка упала пара капель на пол. Край толстовки послужил отличным полотенцем, стиравшим заодно всю усталость с лица. Или так казалось только самому парню? — Я в этом уверен. Они вели незамысловатую беседу, обсуждая совершенно разные темы. В больничных стенах звучали шутки, дружелюбные насмешки друг на другом, не более. Крис был благодарен Вильяму, пришедшего в сложный момент. — Мне нужно обговорить с тобой один деликатный вопрос. — Что же? — в такой момент ничего не предвещало беды. Так казалось. — Помнишь о том стволе. — Вильям слегка запнулся, добавив уже тише. — Который я тебе дал, когда ты хотел пристрелить… — Ты дебил? Нахуй ты об этом здесь говоришь?! — шатен быстро среагировал, прикрыв тому рот. Разговор приобрел оттенок напряженности. — Помню. О таком не забывают. — Неловко просить, но мне сейчас он нужен. — Я так понимаю, что, исполняя роль друга, не стоит интересоваться зачем? — Абсолютно в точку. — Вильям обожал его за прямолинейность. Только вот, заводя подобный разговор Магнуссон не представлял на какие действия толкает парня. Кристоферу Шистаду стоило вернуться к источнику ненависти. В отцовский дом. Ева. Зал суда — Благодарю. Ева является мне близкой коллегой. — Нура даже не удосужилась посмотреть на бывшую подругу. Ее речь хорошо подготовлена, слова, слетавшие с уст наполнены уверенностью в собственных решениях. Рыжеволосая растерянно прикрыла рот от удивления, она находилась в забвении. — Присутствующие здесь знают, какое из самых главных запретов нарушила Ева. Ее подопечный Кристофер Шистад жил подростковой жизнью. Находясь рядом со мной, девушка говорила различные непристойности в сторону парня. Речь шла о поцелуях, объятиях, то, чем занимаются люди, но никак не «мы». «Вранье, это все грязная ложь!» — хотела запротестовать Ева. Однако, обнаружила для себя что не может сказать ни единого предложения. Нура продолжала говорить. — Я не могла это так оставить. Тем более, когда так очевидно нарушают наши же устои. — после этого блондинка презрительным взглядом одарила героиню. Ева еще никогда не чувствовала такой холод. В зале велись бурные обсуждения. Всех впечатлили громкие высказывания свидетеля. Еву напрягало, что абсолютно никто не был на ее стороне. Конечно, ведь ангелы горой за каждого громкого сплетника здесь. «Почему ты так поступила? Я думала, что мы подруги» — сердце разрывалось на части от каждого резкого обвинения в ее сторону. «Тебе же первой понравился Вильям…» — Ева вспоминала те события, словно это случилось вчера. Она обвиняла себя в случившемся и никого другого. Ведь как она могла не заметить, что с Нурой случилось странное. Вместо того, чтобы сказать слова поддержки, Ева… Сделала только хуже. — Я считаю, наказание в виде падения «вниз» будет достаточно. Суд откланялся для выноса окончательного решения. Ева потеряла всякую надежду. Кому можно верить? Лучшая подруга предала, возлюбленного сейчас здесь нет — она совершенно одна. — К сожалению, сейчас мы не готовы вынести приговор. Отправьте ангела на несколько суток в заточение. — снова противный шум. Было очевидно, что многие недовольны таким исходом, однако для героини это дополнительное время на составление плана. Девушку заключили в кандалы и выделили самую мрачную, на взгляд Евы, камеру. Тут абсолютно пусто. Даже нет кровати, чтобы посидеть. Да уж удобствами они явно обделили. Решетка крепкая, такую мало чем возможно спилить. Облака в мире ангелов служили полом, по структуре напоминающий мягкий ковер. — Как тебе новая обстановка? — Нура откровенно насмехалась над сложившейся ситуацией. Блондинка ждала ответной реакции, но ее не поступило. — Не делай из меня злодея. — А кто ты тогда? — Ева хотела молчать, но злость внутри так и норовила выбраться наружу. — Думаешь, мне легко смотреть на ваши отношения? На то, как ты — эгоистичная стерва, сначала врала, а потом и вовсе забыв про все, что говорила сама, мило проводила время… — слова Нуры эхом раздались по пустому помещению. За свисающими прядями волос заметны слезы. — Это безумно сложно. Почему тебе все досталось так легко? — Я… — молчание. Ева не сочла целесообразным вообще что-либо говорить. Впервые мысль о том, как все выглядело со стороны потрясла и шокировала. — Прости меня. — все, что смогла выдавить из себя подруга перед уходом Нуры. «Почему именно я?» Кристофер. Дом отца Шистад боялся данного места будто огня. Оно наводило дурные воспоминания, после которых на душе становилось тоскливо. Сколько же парень кантуется у друга? Неделя? Две? С того момента, как Крис ушел из дома прошло достаточно времени, а отец так и не удосужился позвонить или хотя бы написать. Находясь в компании друзей, шатен старался не вспоминать печальные события. До этого самого дня действительно выходило, пока рука не коснулась двери. Вмиг все что творилось столько лет с новой силой отголосками пронеслось в голове. Фразы, сказанные ненароком, обиды, ссоры только сильнее заставляли злиться. Металлическая дверь, внушающая страх, оказалась открытой. Потребовалось всего-то слегка коснуться и путь вперед открыт. Красный ковер величественно приветствовал очередного важного гостя. Обстановка нигде не поменялась. Та же мебель, лампы, перила лестницы. Криса смутила одна интересная деталь. Ручка измазана в интересном белом порошке. Шистад заподозрил, что эта вещь ничто иное как наркотик. Парень с ужасом в глазах отшатнулся. Он до конца надеялся на обычные бредни. Возможно, отец взялся за старое? — Блять, опять я должен разгребать это дерьмо. — Кристофер выдохнул. Он заметно волновался. Дрожь в губах, холодные руки, Шистад боялся увиденного. — Просто забрать и выйти. Вперед. Комната подростка находилась прямо по коридору, напротив кабинета отца. Стены в доме никогда не хранили тишину. Даже еле слышимый звук доносился до всех обитателей дома. Крис помнил, как ночью слышал стук по стенам от злости, кубики льда, небрежно брошенные в виски или щебетания посторонней женщины. Его одолевал гнев, но прежде всего захлестывала обида за Тори, ведь она действительно верила в бредни отца. Шистад робким шагом прошел мимо распахнутой двери. Отец всегда засыпал с кипой бумаг, также и в этот раз. Тайник находился под кроватью. Конечно же, о секрете никто не мог подозревать. Его комната под строжайшим запретом, даже Тора не заходила сюда, чтобы убраться. Коробка с пистолетом непримечательна. Такая серая, небольшая, не скажешь, что там находится ценное оружие. Открывая верх, Шистад ненадолго оторопел. Он ведь действительно хотел убить собственного отца за слова в его сторону. «Из-за тебя она умерла» «Ты никчёмен» «Ничтожество» — Долго же ты не появлялся. — раздался голос за спиной парня. Отец облокотился на дверной косяк, держась за голову. Выглядел он разбито. Вся белоснежная рубашка насквозь пропитана крепким алкоголем, да и от него самого запашок исходил не самый приятный. — Где ты шлялся? — Не имеет значения. — Крис больше не станет поддакивать, отпуская ситуацию. С него хватит. — Я ушел. — Куда? Опять к своему другу бегаешь, не имея собственного дома? — Шистаду сложно понимать, как отец до сих пор держится на ногах или связно говорит при таком количестве выпивки. — Да. Больше ты меня не увидишь. — Неблагодарная дрянь. Я ограничу доступ к деньгам, лишу тебя абсолютно всего! — Крис понимал, что его злило поведение сына. Громкий хлопок двери в комнате, быстрые спешные шаги, игнорирование угроз… Шистаду видеть ярость в глазах отца приносило немыслимое удовольствие. — Без меня ты никто. — Я и с тобой не был кем-то. — Шатен остановился, держа ручку входной двери на готове. — Отец… — взгляд, полный ненависти. — Иди нахуй.Всегда хотел это сказать