But there is a light In the dark and I feel its warmth In my hands, in my heart. Why can't I hold on?
«Как испортить себе лето? Влюбиться в июле», — Сокджин хмыкает, закрывая очередную вкладку браузера и откидываясь на подушки. Ким легко может похвастаться тем, что данный план он пусть и немного, но даже перевыполнил — Джин влюбился во второй половине июня. Только почему-то своим «усердием» парень не гордится, а наоборот жмурится сильнее, стараясь сдержать нервное передергивание плечами при очередной мысли о странном чувстве. Сокджин за прошедшую неделю, кажется, даже успел переварить саму идею влюбленности, так внезапно огревшую его по голове кувалдой, однако смириться с ней не смог. Джин отчаялся настолько, что всерьез начал серфить интернет, пытаясь найти ответ на вопрос: «Что делать с влюбленностью?». Стоит ли говорить о том, что большая часть сайтов и форумов советовала «наслаждаться» и «ждать пока робкое чувство перерастет в настоящую любовь». Такая концепция мало того, что в корне не устраивала парня, так еще и пугала, Джин знал, что влюбленность — это как болезнь на ранней стадии, если принять меры, она может сдаться и отступить. Любовь же — хроническое заболевание, которое способно свести в могилу. В эмоциональную так точно. Ким проклинал про себя всех этих чертовых романтиков, ведь если каждый человек, который безнадёжно влюблен, вынужден читать этот радужный бред — Сокджину искренне жаль. Почему никто не может написать действительно хороший совет: как в два счета избавиться от ненужного чувства? Возможно, потому что такого не существует? Но нет, Ким же и сам знал один такой способ, нужно всего лишь начать подмечать в объекте симпатии какие-то мерзкие привычки, ошибки и странности. Обычно после такой «терапии» чужими недостатками влюбленность позорно капитулировала, но в этот раз все пошло не так. Начать следует с того, что Сокджин никогда не позволял себе влюбляться, вернее не так — он просто с самого начала видел недостатки той или иной особы, и розовые очки не падали, как забрало, перекрывая обзор на реальное положение вещей. С Намджуном это почему-то не сработало, возможно, потому что Джин не допускал мысли о том, что может влюбиться в него. Ослабил бдительность и теперь пожинает плоды собственной неосторожности. Но кто же знал, что все будет так?! Ким стонет, закрывая лицо подушкой, осознавая какую яму он вырыл сам себе, и что выбраться из нее будет проблематично. Со второй частью способа, в которой Джин акцентировал внимание на недостатках Джуна, тоже было не все гладко. Целую неделю старший упорно следил за парнем, подмечая все его несовершенства, черт, Ким их даже записывал! Список получился не слишком длинным, если быть до конца честным, в нем было меньше десяти пунктов. Ладно, меньше пяти, но они действительно весомые! Парень рукой нашарил телефон на матрасе и высвободив лицо от подушки, взглянул на свои заметки. Итак, первый пункт Сокджин записал из воспоминаний об их знакомстве, если быть точнее, его впечатление о Намджуне, то есть конкретно то, что Ким определенно, совершенно точно, не красавчик с обложки журнала. Это было достаточно важным обстоятельством, потому что Джин всегда проявлял интерес к привлекательным девушкам, с внешностью даже «выше среднего». У Джуна же по-прежнему была странная стрижка, розовые волосы и по-детски пухловатое лицо. Однако все тот же бесячий скептично-истеричный голос в голове Джина подсказал ему, что сам парень в свои восемнадцать мало чем отличался от Чонгука в его неполные шестнадцать, то есть выглядел еще более похожим на ребенка. Память, видимо, сговорившись с внутренним провокатором, подкинула кадров с Намджуном, и Джин застонал, потому что в воспоминаниях старшего отчетливо прослеживались очаровательные ямочки, длинные прямые пальцы, стройные ноги и милая привычка удивленно вздергивать бровь. Ладно, возможно, Ким Намджун все еще не на обложке, но и имеющихся у него данных хватило, чтобы Джин потерял голову. «И вообще, розовый — это твой любимый цвет», — добивает голос, и Сокджин снова хочет врезать себе же, но вместо этого со вздохом стирает первый пункт своего списка. Этот бой он проиграл. Вторую строчку занимал факт, написанный буквально как «НАМДЖУН СТРАННЫЙ», и дело даже не в вышеупомянутой прическе, а во всем парне. Ким казался обычным, но когда он думал, что его никто не видит, превращался в задумчивую глыбу с нечитаемым выражением лица. Не то, чтобы Джин подглядывал за ним из-за угла… Да к черту, у Сокджина была весомая причина, он искал недостатки Кима и нашел! Но да, он подглядывал за парнем, правда не из-за угла, а через тонкую щелку между полосками жалюзи на заправке. Наверное, со стороны это выглядело достаточно странно… Сокджин сокрушенно стонет и стирает вторую запись, похоже он сам не в силах совладать со своими тараканами, куда ему критиковать намджуновских. Третий недостаток, который должен был помочь Джину — занудство младшего. Вообще, это было не его личное наблюдение, скорее, Сокджин случайно услышал тэминовскую реплику, брошенную в адрес Кима. Кажется, Чхвэ сказал это, потому что Намджун предпочел свои книжки по философии просмотру нового клипа какой-то женской айдол-группы. Данный факт имел место быть, потому что Джун действительно увлекся философией и иногда его уносило в неведомые дали рассуждений и прочего. Вот только один аспект не давал старшему покоя: Сокджин проходил философию на первом курсе, люто ненавидя каждое занятие еще заранее, и до встречи с Кимом не смог бы вспомнить даже точную формулировку основного вопроса всей этой адской науки. Сейчас же Джин мог спокойно разложить по полочкам и обосновать многие теории экзистенциалистов, потому что Намджун все ему объяснил. Нам выбирал максимально интересные и красочные примеры, рассказывал забавные или нелепые истории из жизни философов и его хотелось слушать гораздо больше, чем занудного дедульку, работающего в университете Сокджина. Ким даже как-то раз поймал себя на мысли, что если бы ненавистный предмет у него вел Намджун, Джин бы не пропустил ни одной его пары и, скорее всего, сдал бы экзамен без колоссального количества шпаргалок, распиханных во все возможные и невозможные места. Третий выстрел и снова мимо, старший уже почти расстроился, стирая очередную строчку. Однако парень оживился, поняв, что последний пункт его списка — самый внушительный. Итак, Намджун чертовски неуклюжий. Серьезно, Джин иногда задумывался о том, как Нам дожил до своих лет с таким уровнем криворукости, наверное, парень очень живучий. Джун мог легко запутаться в собственных ногах, постоянно ронял телефон и даже как-то раз умудрился одновременно сломать обе ручки у ящика, в котором нес бутылки с водой. К счастью, в результате падения никто и ничто не пострадало, потому что бутылки были пластиковыми, а Намджун успел отскочить. Вообще в последнем инциденте не было вины Джуна, ручки могли отломаться в руках любого, кто бы ни поднял этот ящик, предположительно, как раз Сокджина, потому что прием товара — это его работа, но за треклятую пластмасску схватился именно младший, решивший помочь своему хену. Ким закрыл ладонью глаза, упорно игнорируя тот факт, что его щеки предательски горели, потому что поступок Намджуна по сути был очень милым. Ведь вместо того, чтобы продолжить сидеть без дела, как Тэмин, потому что «это не его работа», Намджун заметил Джина, оставшегося в обществе десятка довольно увесистых коробок, подошел и молча взял одну из них, унося на склад. Дурацкий ящик с водой оказался последним, и они вместе собирали рассыпанные бутылки, младший сначала думал, что Ким отругает его, но Джин только рукой махнул, ведь это просто кусок пластмассы, так еще и некачественной, как выяснилось. На благодарность Сокджина Нам только мило улыбнулся, снова демонстрируя ямочки: «Мы же друзья, хен, мне не сложно», а Ким готов был поклясться, что если бы он уже не был влюблен в этого парня, то непременно вкрашился бы в этот самый момент. Джин смотрит на единственное слово в заметке и удаляет ее целиком. Да, пусть Джун чертовски неуклюжий, но он добрый и невероятно заботливый, а это перекрывает единственный маленький недостаток с лихвой. Сокджин осознает, что проиграл эту битву по всем фронтам, но его не окутывает гадкое разочарование, вместо этого что-то неуверенно копошится в груди. Ким снова открывает вкладку браузера на смартфоне и пишет очередной дурацкий вопрос в поисковой строке: «Как ощущается влюбленность?». Очередной слепой романтик на форуме пишет, что «влюбленность подобна любимым цветам, распускающимся в сердце», Джин фыркает, отмечая про себя, что, похоже, кто-то перечитал мифов про болезнь ханахаки. Сокджин не смог бы проверить это сомнительное утверждение даже при желании, потому что у него попросту нет любимых цветов, однако странное копошение не унимается, и парень невольно косит глазами в сторону рабочего стола. Там в красивой вазе расположились принесенные мамой лилии из их клумбы, белые крупные цветки с тонкими и изящными лепестками выглядели довольно хорошо. Джину они понравились, однако парень мотнул головой, прогоняя глупые мысли, не хватало, чтобы он еще начал поддаваться всему этому романтическому бреду и сравнивать свои чувства с ощущениями лепестков. Сокджин отложил телефон на тумбу и зарылся поглубже в одеяло, он и так потратил много времени отведенного для сна на размышления о Намджуне, сейчас он должен наконец уснуть, иначе завтра на работе ему будет не по себе. Джин действительно быстро проваливается в сон, он такой же сумбурный как и все остальные, но утром парень сможет вспомнить странную комнату, тонкие шторы и лилию, распускающуюся у него на груди.***
It comes and goes in waves It always does, it always does We watched as our young hearts fade Into the flood.
Джин узнал о начале грозы, только когда вместе с порывом ветра до его слуха долетели отголоски первых раскатов грома. Видимо, у него осталось не так много времени, как он хотел. Однако парень не спешит покидать пляж, только сильнее кутается в пальто, ему нужно еще немного побыть здесь, просто постоять, подышать и подумать. Здесь, рядом с приближающимся штормом, кажется спокойнее, чем в собственном доме, потому что море гипнотизирует, отвлекает от навязчивых волнующих мыслей, подкидывает приятные воспоминания. У Джина воспоминаний на океан хватит, они буквально могут похоронить его под своей толщей, но память все равно цепляется за единственное лето, воспроизводя в мельчайших подробностях. Один парень с розовыми волосами наверняка выдал бы что-то вроде «хен, это похоже на слабое обсессивное расстройство, думаю, следует обратиться к психотерапевту», Намджун всегда говорил много умных слов, которые старший не до конца понимал. Сокджин хмыкает, ему кажется забавным, что иногда он сам начинает думать его фразами, его голосом, слегка ломающимся из-за возраста, но ставшим родным и привычным за какие-то жалкие три месяца. Такое происходит не слишком часто, но всегда вызывает улыбку, потому что словно возвращает в прогретое солнцем лето и окутывает теплом. Мягкий клубочек оживает в груди и начинает ворочаться, стоит Сокджину вспомнить о парне с очаровательными ямочками. Котенок по кличке Боль уже не скребется на сердце, мелкий проказник обжился за столько лет и теперь даже согревает своего хозяина. Оборачивается вокруг сердца и сжимает его мягкими лапками, не больно, но ощутимо, словно показывает, что он здесь, и хоть что-то может остаться с Сокджином навечно. Ким этому даже рад, чему-то вечному, пусть это всего лишь осколочки былой влюбленности в мальчика с розовыми волосами и чертовски пухлыми губами. Джин слишком хорошо помнит, какие его губы на вкус. Улыбка сама наползает на лицо, стоит Киму вспомнить о том, как он осознавал, что влюбился. Сейчас, спустя пять лет, эмоции уже не такие яркие, но Джин отчетливо помнит как проходил все стадии принятия своих чувств. В их первую встречу Сокджин Нама отрицал, отказывался принимать, что такие странные люди существуют. Спустя годы старший понимает, что напугала его скорее свобода младшего, ведь сам Джин не смог бы выкрасить волосы в розовый, потому что боялся осуждения в университете, хотя там таких было полно. Тем же вечером Сокджин испытал вспышку агрессии, накрывшую его одной резкой волной, во время которой парень обещал себе уехать в Канаду и никогда больше не вспоминать Джуна. Идея провальная с самого начала, но это Ким поймет намного позже. Торговаться с самим собой Джин начал в то время, когда решил искать недостатки младшего и избавляться от своих чувств. Влюбленность, терзающая сердце, не давала ему покоя. Он признал ее существование, однако не смирился и пытался заглушить, но не вышло, хорошего в Намджуне оказалось много больше, чем дурацких недостатков. Через призму лет и без фильтра юношеского максимализма Джин отлично понимал, что даже его гениальный метод недостатков не сработал бы, потому что влюбляются не только в привлекательные черты, можно быть очарованным даже несовершенствами. Ярким примером могут стать даже те же намджуновские ямочки, ведь с чисто биологической точки зрения — это физическое отклонение. Однако Сокджин еще в юности был готов собственноручно придушить того, кто посмеет сказать, что ямочки Джуна не являются чем-то прекрасным. Депрессии у Кима не наблюдалось, вернее, она определенно была, но это скорее больше походило на грусть от осознания, что он, кажется, серьезно влип. Тогда Сокджин даже видел особо запоминающиеся сны с участием Джуна, такие же сумбурные как обычно. В одном из таких парни искали друг друга в лабиринте, который был сделан из металлической сетки. Они видели друг друга, но не могли приблизиться, помнится, этот сон заставлял сердце Джина сжиматься до боли, однако теперь, вспоминая о нем, Сокджин не чувствует ничего. Джин смирился и принял свои чувства немного позже, в начале июля, парень просто отпустил себя и позволил этой влюбленности жить, дал ей маленькую крошку надежды на «счастливый финал», сам до конца не понимая, какой именно конец он принял как однозначно «счастливый». Сейчас Ким думает, что именно с этого дня и начал разваливаться его собственный хрупкий мирок, а Джин просто стоял и смотрел, как его юное сердце погибает в наводнении неизбежной реальности.***
Июль встретил дождем. Небо уже несколько дней плотно затянуто в тучи и не желает никому показывать солнце, прохладный воздух не неприятный, скорее освежающий, самое то после июньской жары. Пожалуй, единственное удручающее условие в такой погоде — периодическая морось, даже не похожая на полноценный дождь, чувство, будто кто-то балуется с опрыскивателем, просто напросто распыляя воду. Сокджину такое подобие дождя однозначно не нравилось, слишком мало для того, чтобы брать зонт и слишком много, чтобы не прикрываться от капель. Поэтому парень кутается в любимое худи бежевого цвета, и накидывает на плечи джинсовку, пока идет от парковки до дверей заправки. В помещении уже можно стянуть куртку и бросить на стул рядом с собой, потому что кондиционер отрегулирован на тепло. Джин привычно здоровается с Исыль, которая всегда приходит раньше, и помогает ей поправлять вещи на полках, чтобы скоротать время до открытия и прихода остальных. Тэмин не заставляет себя долго ждать, заваливаясь внутрь и громко здороваясь со всеми, кстати, Намджун оказался прав, старшие даже не помнили, что донсены сбежали из бара. Тэмин и Исыль были железобетонно уверены, что компания разошлась одновременно, дружески распрощавшись по окончании вечера. Поэтому атмосфера в коллективе осталась спокойной, если не считать грязных шуточек Чхве и скрипящего зубами Намджуна. Что касается самого́ младшего, то Джун обычно приходил через пару минут после Тэмина, но сегодня почему-то задерживался. Джин несколько раз кинул взгляд на часы, даже начиная волноваться, не случилось ли чего с Джуном по пути на работу. За прошедшие недели чувства старшего никуда не исчезли, но перестали пугать парня, ведь не было ничего страшного в том, что Сокджин просто волнуется за Нама, иногда хочет его обнять или поговорить с ним. Ким был искренне рад, что его влюбленность остановилась на такой невинной стадии без намека на большее, ведь это было бы уже серьезно, а пока он успокаивал себя тем, что бабочки в животе рано или поздно передохнут от недостатка внимания. Вот только Намджун, словно почками чувствовал коварные планы старшего, и постоянно крутился рядом, делая какую-нибудь милую и заботливую чушь, от которой число бабочек в животе старшего росло в геометрической прогрессии. Джин был готов завыть от такого коварства со стороны розововолосого, но рациональной частью своего существа понимал, что Ким ни в чем не виноват, он, скорее всего, даже не подозревает, что старший в него влюблен. Сокджин нахмурился, почему-то именно сегодня эта успокоительная мысль вызвала неприятное покалывание в районе солнечного сплетения. Тот самый голос, который, за три недели успел достать Кима до чертиков, уже собирался что-то брякнуть, но Джин заткнул его усилием воли, не дав озвучить свои догадки даже мысленно. Ни к чему ему сейчас это, и так проблем хватает. Намджун опоздал на десять минут, сразу убегая к колонкам и принимаясь помогать Тэмину, парень даже не зашел поздороваться с Джином. Ким заметил его случайно и хотел выйти к нему сам, но очередь из посетителей не заканчивалась, утягивая парня в рабочую суматоху, не оставляя Джину времени даже думать о младшем. Людей было непривычно много, словно все решили резко уехать куда-нибудь, чтобы сбежать от дождя, Сокджин настолько потонул в казалось бы нескончаемом потоке посетителей, что машинально глянул на хлопнувшую дверь, оценивая сколько еще человек ему нужно будет рассчитать. — На улице похолодало, наверное, дождь намечается, — Тэмин повел плечами, глядя как Джин отпускает последнего посетителя. Ким кивнул парню, словно благодаря за информацию и пошел к автомату с кофе. В его голове уже выстроилась определенная схема действий, которую Сокджин хотел воплотить в жизнь. — Почему Намджун не пришел с тобой, раз там дождь? — Исыль вышла из-за кассы, присаживаясь на небольшой диванчик, который поставили в маркете совсем недавно. Видимо, по просьбе самой же Хван, потому что Сокджин предпочитал проводить свободное время на небольшой лавочке у колонок, в компании Джуна. — Сказал, что ему и там хорошо. Джин, ты куда собрался? — Чхве с любопытством следит как Ким забирает из автомата второй стаканчик кофе и топает на выход. — На перекур, — фыркает Сокджин беззлобно, прежде чем направится к младшему. Тэмин только понятливо кивает, придерживая перед донсеном дверь. Намджун, как и ожидалось, сидит на привычной лавочке рядом с колонками, там дождь его не достает, но вот неприятный ветер пробирается под одежду. На улице не слишком холодно, так что Джин оказался прав не надев джинсовку, а просто накинув ее на плечи. Джун снова читает что-то в своем телефоне и, видимо, не замечает прохлады, хотя сидит в простой клетчатой рубашке, которая вряд ли хоть немного греет. Старший преодолевает расстояние до колонок довольно быстро, так что моросящие капли не успевают намочить его волосы и одежду. — Привет, Джун-и, — Сокджин улыбается краешками губ, присаживаясь рядом с младшим, тот не сразу поворачивается к нему, видимо, дочитывая предложение до конца. — Привет, — Намджун слегка заторможенно моргает, когда старший буквально впихивает стаканчик с кофе ему в руки. Парень выглядит немного помятым и бледным, но Джин не решается ничего спрашивать, думая, что Нам сам все расскажет, если посчитает нужным. — Спасибо, хен, прости, что не зашел до открытия, я сегодня проспал. — Не страшно, — Джин пожимает плечами, хотя внутри разливается тепло от осознания, что Намджуну тоже важно их утреннее приветствие. Впрочем, Ким почти сразу замечает легкое подрагивание пальцев младшего и говорит несколько взволнованно. — Тебе не холодно? — Нет, я в порядке, — Нам обхватывает стаканчик плотнее, согревая об него руки, словно поняв, как именно Джин додумался до своего вопроса, но, по правде, дрожащие пальцы младшего стали лишь предлогом. Сокджин стягивает с себя джинсовку и набрасывает ее на плечи парня, ведь ему она особо не нужна, а Джуну однозначно станет теплее. — Эй, не надо, хен, я правда в порядке, — Намджун порывается снять вещь и вернуть хозяину, но Сокджин останавливает парня, буквально шлепая его по пальцам. Наму остается только возмущенно шипеть и поджимать пальцы, такие «удары» не то, чтобы причиняют боль, скорее задевают самолюбие, потому что подобным образом обычно шлепают детей. — Я все равно буду сидеть в маркете, а ты можешь простудиться в одной рубашке, — Ким прикусывает язык, похоже влюбленность совсем затуманила мозги старшего, раз тот начал ухаживать за Намом, как за девушкой или ребенком. Джин решает хоть немного исправить ситуацию. — Я же твой хен, значит должен заботиться о тебе. «Ага, молодец, исправился, теперь он думает, что ты считаешь его ребенком», — вещает внутренний голос, а Джин думает, что скоро желание врезать себе же станет перманентным. Старший немного испуганно смотрит в сторону Нама, ожидая возмущения или разочарования во взгляде, но не получает ни того, ни другого. — Спасибо, — спокойно, даже искренне выдыхает Джун и ставит стаканчик на лавочку рядом с собой, а затем и вовсе просовывает руки в рукава джинсовки. Невооруженным глазом видно, что парень смущен, но Сокджина это волнует меньше всего, он во все глаза смотрит на младшего, покорно кутающегося в его куртку. Вещь ему немного великовата в плечах, но в целом выглядит очень неплохо, а главное хоть немного защищает от ветра и дождя. Джин, кажется, впервые думает о том, что влюбленность это не так уж и плохо, потому что видеть Намджуна, сидящего как маленький нахохлившийся воробушек в сокджиновской джинсовке — приятно. Это чувство похоже на то, что Ким испытывал заботясь о Тэхене или друзьях, но все же немного отличается, принимается ближе к сердцу, заставляет особое тепло разбегаться по венам. — Хен, ты завтра занят после работы? — Нам греет руки о стаканчик с кофе, так и не сделав ни одного глотка, а Джин отрицательно мотает головой, все еще немного витая в облаках собственных мыслей. — Мой… Мои родители уезжают завтра по работе, я хочу собрать всех у себя на ночь. Ты придешь? — Да, почему нет, — Сокджин пожимает плечами, обдумывая, что нужно будет взять с собой помимо пижамы, упорно игнорируя факт, что внутри что-то остервенело пищит от перспективы ночевки дома у Джуна и возможности узнать о нем немного нового. Впрочем внешне Ким остается невозмутимым. — Я передам Тэ, думаю он скажет Чиму и Куки… — Они уже в курсе и Юнги с Хосоком тоже, — Намджун улыбается, демонстрируя ямочки, а Джин недоумевает, произнося тихое «Тэхен мне ничего не сказал», на что Джун снова немного смущается. — Я хотел позвать тебя лично, а не через брата. Намджун делает первый глоток, а Джин понятливо кивает, совершенно обычно, хотя челюсти сжимает до боли, чтобы не дать абсолютно идиотской улыбке наползти на лицо. Вроде бы ничего из ряда вон выходящего не произошло, но сам факт того, что Нам хотел лично позвать Джина, в очередной раз запускает механизм по производству бабочек внутри старшего. Намджун снова играет нечестно, пуская в ход грязные приемы, о которых даже не догадывается, вроде ничего нового, кажется, уже сотню раз повторенная безопасная для старшего схема, но в этот момент Сокджин трещит по швам. Гром не грянул среди ясного неба, хотя отчетливо громыхнул среди туч, Намджун не сделал, не сказал ничего особенного, но этого хватило, чтобы в мозгах Джина что-то сдвинулось с мертвой точки. На Кима вдруг, как кирпич с небес, обрушилась мысль, что влюбленность в Намджуна — это правильно. Возможно, самая правильная вещь, которая происходила с ним за всю его небольшую жизнь, возможно, единственная верная на всю оставшуюся. Внезапное осознание того, что все идет так, как нужно, накрывает как цунами, погребая Сокджина под собой, волной сметая все его страхи и моральные дилеммы, чудом расставляя все на свои места. Все становится на свои места, потому что Сокджин не гей, он просто влюблен в Намджуна, и это чувство не похоже ни на одно из тех, что окружали Кима до этого лета. Все определенно правильно, потому что Джун не просто какой-то парень, он другой, не такой как остальные, и в него невозможно не влюбиться. Все сопротивления Джина были провальны с самого начала. Все так, как надо, потому что Сокджин это чувствует. Киму откровенно плевать на то, что его привычный мир со своими планами и устоями рушится, потому что внутри теплится непоколебимая истина, что дальше будет лучше, дальше обязательно будет хорошо. Как там писали эти чертовы романтики? «Надо слушать свое сердце»? Сокджин, кажется, впервые следует их советам, даже не просто слушает, он сердцу своему верит.