***
Максим и Гена обычно садились на самый последний ряд, хотя Лебедев был из того типа преподавателей, у которого хоть в ночнушке на подушке спи на паре, но конспект к экзамену вынь да полож. Обычно они чередовали лекции, а потом переписывали друг у друга лекции, но сегодня взгляды обоих всё чаще останавливались на преподавателе химии, сидевшего неподалёку, а глаза то и дело опускались в экраны телефонов.«Что это Нюхач забыл на паре Лебедева?»
«Понятия не имею. Меня больше интересует, что он улыбается. Ты когда вообще видел, чтобы Нюхач улыбался?!»«А ты видел, как сам Лебедев на него смотрит?! Может, они того… встречаются?»
«Вообще они дружат»«На друзей так не смотрят. Ты это не хуже меня знаешь)»
Гена только покачал головой на заявление своего парня, быстро записывая новое определение, которое наверняка Лебедев спросит на экзамене. Спустя несколько минут вибрация телефона возвестила о новом сообщении Максима.«У меня есть идея, как это проверить»
***
Нюхач иногда и сам не замечал, как оставался самым последним на кафедре, а за окном вместо пасмурного дня наступал тёмный промозглый вечер. Вот и сейчас он устало отложил в сторону курсовую работу одного из заочников, и уже собирался встать из-за стола, как на кафедру вихрем ворвался Лебедев с совершенно шальным взглядом. Всё же поднявшись на ноги, он осторожно заметил: — Обычно врываться с безумным взглядом — это моя роль. Что случилось? Вместо ответа, Виктор протянул ему коробку чая, к крышке которой была прикреплена записка: «От несносного меня тебе с любовью». — А если бы кто-то увидел?! Не только я, знаешь ли, пользуюсь этим шкафом! Нюхач принюхался к коробке, но запахов было много, и выделить один определённый было довольно трудно. Отложив коробку в сторону, мужчина обошёл стол, чуть нависая над растрёпанным Лебедевым: — Для начала, это сделал не я. Почерк ведь не мой. И не говори, что ты его не знаешь, у тебя фотографическая память. У меня другой вопрос: кто такой наблюдательный завёлся? Оторвав листок от коробки, мужчина принюхался ещё раз, наконец вычленяя пару знакомых запахов. С ухмылкой положив листочек на место, Нюхач вернул своё внимание Виктору: — Думаю, этим двум студентам доверить этот маленький секрет можно. Верни завтра чай Гене или Максиму, он довольно дорогой, им пришлось хорошо потратиться. Кстати, что ты делаешь в институте? Ты ведь собирался выкупить билеты в театр. Виктор вздохнул, привалившись на стол Нюхача: — Я после обеда съездил, мне вечером пары поставили, только вот закончил. Пришёл на кафедру, а там это. А они точно не сдадут нас? Нюхач тепло улыбнулся, накидывая на плечи тёплое пальто: — Не думаю, что они захотят распространять столь пикантную информацию, если не хотят, чтобы их собственные, весьма романтичные отношения стали достоянием общественности. Кому как не тебе знать мой несносный характер. Виктор ухмыльнулся в ответ, расслабляясь: — Ну, как твои студенты? Нюхач выключил свет, запирая кафедру, после чего наконец ответил: — Должен признать, мне понравился твой метод преподавания, и я решил несколько пересмотреть свой собственный. Знаешь, есть первые успехи. Меня слушают уже с большим интересом. Они удалились по коридору в сторону выхода из института, продолжая обсуждать методы преподавания, в то время как из-за угла высунулись два любопытных носа. Гена нервно потирал шею, глядя им вслед: — Думаешь, у нас проблемы? Максим покачал головой, опираясь локтем на плечо Гены: — Не думаю. Он ведь не стал вытаскивать нас из-за угла за уши. Ладно, поиграли в сыщиков, теперь можно на них посмотреть. У меня билеты в кино есть, пойдёшь? Гена с ухмылкой перевёл взгляд на Максима: — На последний ряд? Оставив короткий поцелуй на щеке парня, Максим утвердительно кивнул: — На последний ряд.