***
– Где мы? – коротко спросил Домерик, за которым приглядывала пятёрка сектантов. – Это место кажется мне знакомым. Мы находились в порту, к которому причалили после трёхнедельного плавания, и интерес Болтона был понятен. Хотя порт – это слишком громкое слово. Скорее приозёрная деревушка, немного разросшаяся в некоторое подобие порта. – Железная Дубрава, – коротко ответил я, глядя на замок Уэйнвудов. – Я знаю это место! – с оживлением проговорил Домерик. – Ну разумеется, мы же в долине Аррен. Да и до твоих воспитателей недалеко. Как ты говорил их зовут? Редфайры? Редфоры? – Редфорты, – коротко и сердито выдавил из себя Домерик, смерив меня презрительным взглядом. – Ну разумеется. Редфорты. Как я мог забыть, ведь названия ваших родовых замков так похожи: Дредфорт и Редфорт. Удивительно, правда? И на воспитание тебя отдали именно в этот род. Это ведь неспроста? – Наши рода ведут свою историю от первых людей, – гордо ответил Домерик, фактически проигнорировав мой вопрос, после чего отправился внутрь нашего корабля. – Ну, не хочешь отвечать, и не надо, – довольно произнёс я вслед удаляющемуся парню. Пусть пока посидит на корабле, а не ошивается рядом со мной, когда я буду искать нужного мне человека. Последнее, впрочем, оказалось не таким простым делом, как мне казалось. Мне был нужен некий Гаррольд Хардинг, по идее пребывающий на воспитании в стоявшем передо мной замке. Вот только поспрашивав деревенских, я выяснил, что парень уже успел справить своё шестнадцатилетние, в связи с чем был отправлен в свой земельный надел, наводить там порядок. С одной стороны, это заметно облегчало мою задачу, поскольку в текущих условиях мне становилось не нужно проникать в замок. С другой – хрен пойми, где именно искать этого Гаррольда. Прикупив коней у местных и взяв с собой половину сектантов и Древня, я отправился искать нужного мне парня, который, при некоторых раскладах, может с высокой долей вероятности стать следующим правителем долины Аррен. Для этого, правда, нужно, чтобы умер нынешний лорд и его сын, но это, как я знал, у них прекрасно получится. Первого отравят меньше, чем через год, второй – припадочный болезненный мальчишка, который и сам прекрасно справится с такой лёгкой для него задачей, как окочуриться. В долине Аррен у меня не было доступа к Зелени, но с некоторых пор у меня был под рукой юный Болтон, которого мне с переменным успехом удавалось разговорить. Из его рассказов и оговорок я знал, что в лорд Аррен стар, его единственный сын жалок и слаб, причём настолько, что народная молва его окрестила не иначе, как Зябликом, а следующий в очереди наследования был тот самый Гаррольд, которого, из-за его положения, люди называли Молодым Соколом или и вовсе Гарри-Наследником. То есть даже при живом сюзерене мало кто верил в благополучие прямой линии рода Аррен, делая ставку на «через-три-пизды-родню» Гаррольда. Впрочем, тут таких родственничков было половина долины. Нашёл я Гаррольда в одной из принадлежащих ему деревенек. Новоиспечённый рыцарь-ленник натуральным образом ленствовал, в смысле лентяйничал. Обрадовавшись, я заспешил к парню. И нет, я не собирался его похищать. В некотором смысле даже наоборот. – Привет Гаррольд, – с улыбкой поздоровался я с парнем. – У меня есть одно предложение, небезынтересное, причём, в первую очередь для тебя.***
– Где ты был? Куда мы плывём? – засыпал меня вопросами Домерик, как только мы отплыли от деревушки у приозёрного замка. Хуже бабы, ей боги. – Возрадуйся, Домерик, – выдал я ему в ответ. – Ибо мы держим путь к твоему любимому воспитателю. – К дяде Хортону? – удивился Болтон. – Но зачем, я ведь… Но тут он осёкся и не стал продолжать. – Ты ведь что? Пленник? – насмешливо спросил у него я. – Что бы ты там не считал, но я держу тебя возле себя, чтобы ты не наделал глупостей, а не потому, что получаю удовольствие от твоего пленения. И как только я буду убеждён в твоём здравомыслии, ты станешь свободен как ветер. Реакции на свои слова, кроме сомнительного хмыка, я не услышал. – И зря ты мне не веришь. Что же касается твоих вопросов. Мы плывём к твоему воспитателю, чтобы предотвратить большую беду, Домерик. – Беду? Какую ещё беду? – непонимающе спросил Болтон. – Да ту самую, что я увидел в будущем, – на это моё признание Домерик отреагировал без фырканья и иных способов выражения своего сомнения. Значит не прошли зря наши с ним визиты в Зелень. – В относительно скором будущем с сюзереном твоего, хм, дяди, случится несчастье. Его отравят и он умрёт. Я понимаю, что для тебя, как Болтона, забота о здоровье сюзерена выглядит странно… – Это неправда! – яростно перебил меня Домерик, а я про себя довольно улыбнулся, добившись от него нужной реакции, удовлетворённо подумав, что парень не совсем пропащий и с ним можно работать. – Но тем не менее, – продолжил я, – ты сам мне рассказывал, что Редфорты весьма преданные вассалы, и преждевременная смерть лорда Аррена должна будет их сильно расстроить. И мы плывём к ним для того, чтобы дать им шанс спасти их сюзерена. A ты мне в этом поможешь. – Я? – удивлённо спросил всё ещё разгорячённый парень. – Да, ты, – уверил я Болтона. – Ты же не хочешь, чтобы сыновья лорда Редфорта пострадали, а может даже погибли? Дождавшись отрицательного качания головы у собеседника, я продолжил: – Они ведь славные парни. Вот только в случае гибели лорда Аррена, значительная часть лордов долины может не обрадоваться, что их новый молодой лорд – слабоумный задохлик. Да и его мать, как я слышал, тоже не образец здравомыслия. А напомни-ка мне, Домерик, что произошло в похожей ситуации на Севере, когда верховный лорд Севера в течение двадцати лет являл своим вассалам глупость и слабость, год от года всё сильнее впадая в маразм? Но увидев лишь недоумённое выражение на лице собеседника, я решил несколько облегчить Домерику задачу. – О, я говорю о Эдрике Старке, Снегобородым, как его прозвали за поседевшие волосы, которыми он обзавёлся за более ста лет своего правления Севером. Как ты, наверное, уже догадался, на исходе жизни королём он был довольно хреновым. Как думаешь, что сделали Болтоны, когда почувствовали его слабость? Не дождавшись очевидного ответа, я продолжил: – Конечно же пошли на Старков войной. И пусть Роберт Аррен юн, а не стар, сомневаюсь, что от этого в его голове будет хоть сколько-то больше разумения, чем у маразматичного старика. И я не вижу причин, почему события далёкого прошлого, когда-то произошедшие на Севере, не смогут повториться, но теперь уже тут, в долине Аррен. Помолчали. Я старался получше подобрать свои следующие слова, рассчитывая как следует сыграть на нужных мне струнках души Домерика, а Болтон, очевидно, обдумывал всё сказанное мной. – Давай перенесём скорое будущее долины Аррен на более понятные нам с тобой реалии. Роберт Аррен будет Снегобородым Старком, законным правителем Севера. Редфорты станут, скажем, Карстарками, честно и благородно встав на защиту своего сюзерена. Но, учитывая всю эту ситуацию, ты же не думаешь, что в долине не найдётся своих Болтонов, которые с радостью поднимут восстание, не желая подчиняться слабому сюзерену? – Ты! – Аж метнулся ко мне Домерик, видимо, желая как можно понятнее донести своё возмущение. – Болтоны верны своим клятвам. Мы знаем, что такое честь! – Ага, только честь у вас своя, ос-со-бен-на-я, – издевательски по слогам произнёс я последнее слово. – Мы не предатели! – вызверился на меня Домерик. – Я могу поверить тебе, Домерик, – сказал я, резко изменив тон на серьёзной. – Но не говори за весь свой род. В истории осталось немало примеров, хм, преданной преданности Болтонов. Север помнит, Домерик. На это парню не нашлось что сказать. Я же не дал ему придумать достойный ответ, продолжив говорить: – И раз уж ты славный парень, не понаслышке знающий, что такое честь, то я прошу тебя помочь мне предотвратить большое горе. И скажу тебе сразу, смерть Джона Аррена – это не та самая беда, о которой я тебе столько говорю, а всего лишь её преддверие. Потому что отравление лорда Аррена в итоге приведёт к новой междоусобной войне в Семи Королевствах. И вот это – уже настоящая большая беда. И я прошу твоей помощи, чтобы предотвратить её. – Но как? – спросил растерявшийся от моего напора парень. – Ты спрашивал, где я был, – ответил ему я. – Так вот, я разговаривал с возможным наследником Роберта Аррена в случае, если он умрёт, Гаррольдом Хардингом. Прав у него, как по мне, для лордствования долиной не больше, чем у тех же Арренов из Чаячьего города, да и в других местах долины могут появиться не менее достойные кандидаты, ссылаясь на своё родство с Арренами. Посмотрев на Болтона и убедившись, что тот слушает, и, вроде бы, понимает мои слова, я продолжил: – Я предложил ему спасти Джона Аррена, когда его отравят, чтобы избежать возможных размолвок и разрозненности среди лордов долины. Да и сам Джон, прочувствовав смерть, может в благодарность за спасение назначить регентом своему сыну не его полоумную мамашу, а Гарольда. Особенно, если Хардинг, и без того похожий на молодого Джона, будет вести себя как образцовый рыцарь. Как думаешь, сердце старика может дрогнуть? Сможет он увидеть в Гаррольде молодого себя? А может разглядит в нём сына, о котором так долго мечтал? – Думаю, что это подло, играть на чувствах старого и достойного лорда, – недовольно произнёс Домерик. – Но кому от этого станет хуже, если так появится шанс избежать войны? – задал я вопрос, на который Болтон опять не нашёлся с ответом. – Но не переживай, похоже, Гаррольд не очень-то и хочет влезать в это дело. Могу его понять. Ему достаточно просто сидеть на жопе ровно, и у него и так всё будет. Ну а война, как внешняя, так и внутри долины… Ну, наверное, он думает, что цена за власть не очень-то и высока. Так что, дружище, могу тебя поздравить с тем, что война таки будет, – ободряюще сообщил я Домерику. – Как ты и хочешь. – Эй! Ты опять искажаешь мои слова, – возмутился Болтон. – То есть ты не хочешь войны? – Конечно нет. – Тогда помоги мне убедить Редфортов присмотреть за Гаррольдом, и в нужной момент помочь ему с принятием правильного решения, которое поможет всем нам избежать серьёзных неприятностей. Домерик некоторое время смотрел на меня долгим взглядом, видимо, этим выражая мне крайнюю степень своего сомнения, но всё же пришёл к нужному мне выводу. – Хорошо, я помогу тебе, – выдал в итоге Болтон. – Но взамен ты мне покажешь ту самую войну, которой грозишься. – Хорошо, – легко пообещал я. Похоже, я смог подсадить Домерика на Зелень. И это может быть очень полезно.***
Разговор с Редфортами прошёл куда легче, чем с Хардингом. Нас с Болтоном тепло встретили, накормили и даже выслушали. Как и с Гаррольдом, я не распространялся об источнике своих знаний, чтобы не выглядеть в глазах собеседников полоумным идиотом. Просто есть слух, что Джона Аррена могут отравить. И объяснение, что слухи – это не доказательства, а самое большее, что можно сейчас сделать – это подготовиться к возможным неприятностям. В итоге мы договорились, что в нужный момент я посылаю ворона, если ситуация пойдёт по самому неблагоприятному сценарию. Ну и пообещал в скором времени снова посетить Редфортов, чтобы завести к ним лечебное чудо-зелье, которое мне ещё предстояло выклянчить у Детей Леса. Дорога до Редфорта заняла неделю по реке, и столько же по суше, так что, когда я вернулся на лёгкую Птицу, прошло столько же времени, сколько мы плыли сюда по морю. То и дело вздыхая в пути, сожалея о такой трате времени, я нашёл некоторое утешение в наблюдении за клетками с вóронами, которые выдали мне Редфорты для связи. Птицы были явно умными, и меня забавляла их сообразительность. На корабле, кстати, уже присутствовала пара клеток с воронами из Железной Дубравы. Что бы я там не наплёл Домерику, желая его настроить на нужный лад, Гаррольд обещал подумать над моим предложением посодействовать в спасении старого Аррена. Вот только на его простой вопрос, как нам с ним держать связь, я не нашёлся, что ответить. Своих воронов в принадлежащих ему деревнях, разумеется, никто не держал. Гаррольд, конечно, съездил к Уэйнвудам, одолжив парочку птиц у них, но, как по мне, это было хреновой идеей. Чем меньше людей будут участвовать в моих планах, тем меньше шансов на то, что что-то пойдёт не так. Я с уверенностью пообещал Хардингу решит этот вопрос, вот только не представлял, как подступиться к этой проблеме. Похоже, Детей Леса я озадачу не только лечебным пойлом, но и изобрести мне способ адресной доставки сообщений для конкретного человека.***
И потекла моя жизнь размеренно и рутинно. Вот только со всё возрастающим волнением я отмечал про себя, что отпущенное мне для подготовки время уж как-то слишком быстро кончается. Я тратил целые месяцы на морские и сухопутные путешествия, отслеживал деятельность всё пребывающих наёмников, трахался с низкорослой нелюдью, взамен трахая им мозги на тему своих хотелок, корёжил мировоззрение Болтона, постепенно приучая его, что пытаться убить меня – плохо, и даже ещё раз сплавал к Безликим. И итоги всего этого меня откровенно радовали. Хардинг и Редфорты стали обладателями пары фляг с чудо-зельем. Мой лагерь, теперь уже официально называемый Озёрным, разросся, вобрав в себя тысячи людей. Болтон был с Богами отправлен в сторону отчего дома, с наказом жить мирно, и не развязывать восстание или войну. Сектанты привлекали к себе всё больше народа, и даже изобрели себе что-то вроде заповедей. А жрецам Многоликого была презентована Аша Грейджой, частично в счёт аферы с Фреями, частично как доказательство моей платёжеспособности. Пообещав им продать и Теона, я, наконец, озвучил своё желание выкрасть Дейнерис, желательно перед свадьбой и добровольно. Можно было с уверенностью заявить, что всё было хорошо, а может даже и прекрасно. До того момента, пока я на исходе одиннадцатого месяца двести девяносто седьмого года не вернулся от Безликих и не посетил Зелёный остров. – Отмеченный Волком, – стандартно поприветствовала меня главная карлица. – Мы смогли найти решение твоей последней просьбы. – Да? – рассеяно удивился я, пытаясь отвлечься от своих размышлений. – Какой из? – Ты просил найти способ послать весть какому-то конкретному человеку. – Оу, – только и смог ответить я, пытаясь собрать мысли в кучу. – Так вы, наконец, что-то придумали. – Да, – потвердела коротышка, махнув рукой в мою сторону. Сзади главной нелюди появилась ещё одна представительница Детей Леса, неся в руках какой-то крупный куль. И я увидел, как ко мне подносят накрытую зелёной тряпкой... Клетку с вороном! – Да ты издеваешься, – устало и разочарованно произнёс я. – Вороны и у меня есть. – Чтобы ты ни подумал, но ты видишь перед собой решение твоей проблемы. – Это что, какой-то особенная птица? – заинтересованно озвучил я свою догадку. – Нет, ворона самая обычная, – спокойно произнесла нелюдь, чем меня заметно разозлила. Видимо, прекрасно поняв по выражению лица мои чувства, нелюдь не стала дожидаться моего комментария на подобное откровение, и продолжила говорить: – Особенная наша сестра, держащая клетку. Её зовут Перо, и она сможет направить птицу к нужному тебе человеку. Но и попробовать кровь нужного человека вороне тоже будет полезно. Это заметно облегчит им ориентирование. – Так она что, варг? – Не такой сильный, как ты, но за счёт того, что Перо растила эту ворону с момента вылупления, их связь нивелирует нехватку одарённости. Немного помолчав, но так и не дождавшись от меня никакой значительной реакции, главная нелюдь продолжила: – Мог бы и сам этим заняться, Отмеченный Волком. С твоим даром даже контроль дикой птицы не был бы затруднительным. На этом моменте я попытался вспомнить, почему и вправду ее рассматривал такой вариант. Вроде бы я сознательно избегал вселяться в животных, но почему? И тут моё сознание словно иглой пронзило. И я самым банальным образом испугался. А всё потому, что я практически забыл про Призрака. Я не вспоминал о нём, и даже не чувствовал былой тоски. До недавнего времени я помнил, что не хотел вселяться в зверей. Почему-то. Начисто забыв первопричину моих опасений. Забыв про то, что я боялся привязать к себе сознание ещё одного животного, в которого вселюсь. Мне казалось, что даже единственная связь с Древнем может негативно сказаться при следующей встречи с Призраком. А потом я просто про всё забыл. Наскоро попрощавшись с нелюдью, кажется оскорбившейся моим резким уходом, я отправился в Озёрный лагерь, а пока плыл до него, пытался привести мысли в чувства. Сообразил, что лагерь, полный людей, которым от меня всегда что-то надо – это не то место, где бы я сейчас хотел быть, я скомандовал сектантам, ведущим лодку, причалить к более-менее не заросшему берегу, дождался, пока перемещающийся по земле Древень до меня доберётся, и отправился в его компании искать ближайшее чардрево. Зелень встретила меня хорошо, подарив некоторое успокоение в мыслях. Вот только дальше всё снова пошло через пень-колоду. Воспоминаний о Призраке в Зелени просто не было. Очнувшись, я согнулся в три погибели и опёр голову на подрагивающие руки, не зная, чего и думать. Взгляд наткнулся на болтавшийся у меня на шее волчий амулет. Может дело в нём? Выходит, это не только следилка? Сорвав амулет с шеи, я снова погрузился в Зелень, вот только результат остался прежним. Но я не сдался, и упорно начал искать образы других событий, связанных с призраком. Так я нашёл день казни дезертира Ночного Дозора, после которой были найдены волчата, что подтвердилось из образов о следующих днях, в которых у детей Старков появились лютоволчата. Появились все, кроме Призрака. Я не смог увидеть момент самой казни, но по оговоркам приходящих в богорощу людей, определил примерное время, когда это произошло – вторая неделя четвёртого месяца следующего года. А вот с местом, где были найдены лютоволчата, вышел затык. Как бы я не старался, но найти его в Зелени так и не смог. Да и место то было, как я помнил, хоть и относительно рядом с дорогой, но всё же в лесу, куда обычным путникам соваться без причины не было смысла. Покинув Зелень, я определился со своими дальнейшими действиями. И начал неистово параноить. Без понятия зачем кому-то было нужно лишать меня Призрака, но кандидатов на подобную гадость у меня было не так уж и много. И никто, кроме старых пройдох, мне на ум не приходил. Зелень – их вотчина. Да и то, что я не могу представить, зачем им это, не значит, что в сокрытии Призрака нет для них смысла. Просто я чего-то не знаю. Сняв с руки перчатку и завернув в неё амулет, опасаясь к нему лишний раз прикасаться, чтобы не потерять память о чём-нибудь ещё, я отправился в Озёрный лагерь, и нашёл там красную жрицу, которой и протянул амулет. – Сможешь побороть сокрытую здесь магию? – С радостью, Возрождённый, – ответила мне Мелисандра, обозвав новым придуманным ей недавно прозвищем, но я проигнорировал её причуды. Как-то не до того сейчас было. – Давно нужно было сжечь эту проклятую вещь, – тем временем продолжила женщина. – Мелисандра, мне не нужно, чтобы ты уничтожила этот амулет, – попробовал я остудить пыл огненной маньячки. – Этот амулет может быть мне полезен. Поэтому мне хотелось бы, чтобы ты временно заблокировала его магию, не разрушая при этом. Это возможно? – Да, – с заметным разочарованием кивнула жрица. Ну вот и хорошо. Отдав ей амулет и распрощавшись, я поспешил к Древню, потому что теперь только рядом с ним чувствовал себя в безопасности. Медведь лёг на землю, я лёг на медведя, внешне спокойный, но внутри сотрясаемый догадками, которые были одна хреновее другой. А самый главный вопрос, на который у меня не было ответа, ещё долго преследовал меня. Как много я ещё забыл?***
Жизнь в постоянном нервном напряжении явно не пошла мне на пользу. За прошедшие месяцы я сильно исхудал, хотя, казалось бы – куда ещё больше? Я перестал надеяться и доверять окружающим меня людям, ожидая от всех если и не какой-нибудь подлянки, то уж мелких неприятностей точно. В Винтерфелле я практически не появлялся, а сектанты с наёмниками, откровенно говоря, были далеко не теми людьми, которым стоило бы доверять. И даже неплохо сбывающиеся планы не могли принести мне облегчения. Я жил как в тумане, каждый день ожидая, что всё покатиться в бездну к Иным. Но мой лагерь рос, сектанты и Золотые Мечи вели себя нормально, да и остальные мои планы постепенно сбывались. Безликие прекрасно справились с похищением Дейнерис, захватив вместе с ней и все вещи, которые она пожелала забрать. К моему облегчению, среди них, помимо платьев и бижутерии, оказались и драконьи яйца. Я опасался говорить жрецам Многоликого, что они мне нужны не меньше, чем сама девушка, не желая показывать их ценность. К счастью, всё прошло довольно неплохо. Девушку и её вещи доставили в Браавос, где я обменял её на Теона, и тут же усыпил Дейнерис. Не в том я сейчас был состоянии, чтобы общаться ещё и с ней. Так что, когда я добрался до Зелёного острова, там на один пустой растительный кокон стало меньше. Я разберусь с ней потом. Дела в долине Аррен тоже шли неплохо. Хардинг и Редфорты объединились, собрав довольно серьёзный караван, и отправились в Красную гавань. Их перемещения не вызывали вопросов, поскольку в столице в это время как раз готовились к турниру в честь двенадцатых именин принца Джоффри. Я не знал, когда точно умрёт Джон Аррен, располагая только косвенными знаниями о том, что смерть его настигнет где-то в конце третьего месяца, поэтому послал обитателей долины сильно раньше этого срока, сообщив им о возможном покушении на их сюзерена в середине второго месяца. И как только их караван следуя по Королевскому тракту, заметно отдалился от острова Ликов, я потерял с ними связь – Перо не могла управлять вороной так далеко от чардрев. Она и в долине Аррен смогла вселиться в птицу только потому, что смогла дойти пешком от перешейка на достаточное расстояние для управления птицей. Теперь жители долины действовали полностью в отрыве от меня. И я надеялся, что они смогут хоть как-то повлиять на судьбу лорда долины Аррен. Ну а если не смогут, то и хрен с ними. Я сделал всё, что мог. Третий месяц сменился четвёртым, и я отправился в окрестности Зимнего городка, куда должна была прийти нужная мне Лютоволчица со своим выводком. Провожая недели одну за другой в волнительном ожидании, я не находил себе места. И вот, в один из дней, Древень почуял чей-то след, но я решил не спешить. Это мог быть кто угодно – какой-то крупный зверь, или обычный волк, которые сюда иногда забредали с окраин Волчьего леса. Так я ждал, ещё не раз получая от медведя похожие образы по нашей с ним связи, и даже стал свидетелем, как Старки, в сопровождении довольно крупного числа людей, покинули замок. Путей от зимнего городка до традиционного мета казни было немного, и я решил проверить их все, не дожидаясь, пока родственники сами найдут лютоволчат. На третьей тропе мне улыбнулась удача, и я увидел недалеко от тропы здоровенного оленя со вспоротым брюхом. Пустив Древня по кровавому следу, я довольно быстро нашёл и мёртвую лютоволчицу, которая даже на фоне совсем немаленького медведя смотрелась весьма внушительно. Пятеро лютоволчат копошились рядом с телом своей мёртвой матери, но мне были нужны не они. Как ни странно, но искать белого щенка не пришлось – он находился неподалёку от своих братьев и сестёр, внимательно наблюдая за ними, как будто что-то понимая в их копошении. Я подошёл к Призраку, чтобы взять его на руки и покинуть это место, оставляя радость от нахождения лютоволчат моей родне. Хотя, если я сейчас уйду, то дядя может решить просто убить их. Помнится, именно я в прошлом убедил оставить опасных животных в живых. Вот только из рассуждений о судьбе лютоволчат меня буквально выбил голос, громом ворвавшийся в мое сознание. – КТО ТЫ ТАКОЙ?! – зазвенели у меня в голове слова, когда я встретился взглядом с красноглазым щенком. – ОТВЕЧАЙ, КТО ТЫ! – продолжил требовать нестерпимо громкий, но такой знакомый голос. – ЧТО ТЕБЕ НУЖНО, ЧУЖАК? – продолжал спрашивать удерживаемый у меня в руке лютоволчонок, проговаривая через установившуюся между нами связь слова моим собственным голосом.