***
Домерика я оставил дозревать в его клетке-домике. Был, конечно, соблазн, пустить под нож его людей вместе с ним самим, но пока был пусть и теоретический, но всё же шанс, решить дело без крови, я хотел им воспользоваться. Да и сомневаюсь я, что немёртвые поделки детей леса смогут изобразить из себя кого-то, кроме оживших мертвецов. А Русе подобному преображению наследника точно не обрадуется. Так что путь мой был направлен в озёрный лагерь сектантов, а после на Королевский тракт. Следующее пополнение для Ночного Дозора из преступников и ссыльных было обречено так и не добраться до Черного Замка. На удивление первого кандидата в вихты я нашёл в самом лагере. Это, конечно, было неплохо, но и пользы с одного проворовавшегося доходяги тоже было немного. Слишком уж праведными оказался собравшийся здесь сектантствующий сброд. Но и в вину им это тоже сложно поставить, да. Разослав несколько отрядов для засад вокруг Королевского тракта, я мило побеседовал с красной жрицей, пообещав больше не оставлять её на долгое время, воодушевил своим присутствием и наставлениями главных сектонтоводов – Годвина и Камиллу, – да и начал маяться дурью, тренируя Ходора. – И запомни Уолдер, – вещал я здоровяку, вставшему напротив меня и пусть и с некоторым трудом, но удерживающему в своих лапищах корабельный арбалет. – У каждого выдающегося воина должен быть свой боевой клич. И твой будет: «Ходор!» – Ходор? – непонимающе спросил Уолдер, заставив меня словить флешбек. – Ходор! – кивнул я подтверждающе. – И это слово ты будешь орать только в бою с самыми страшными врагами. – Ходор! – уже более уверенно крикнул здоровяк. – Молодец, а теперь попробуй прицельно выстрелить из этой хреновины, – скомандовал я. – Пока с тренировочными болтами. – Ага, – весело выдал Уолдер и развернулся к ближайшему дереву. Проследив за тем, как здоровяк легко перезаряжает здоровую дурынду у себя в руках, стреляя в сторону импровизированной мишени, я радовался такому бойцу. И пусть он жрёт за пятерых, зато работает за троих, если учитывать, что с корабельным арбалетом могли нормально управляться и более-менее воевать самое меньшее трое сектантов. И пусть он сейчас безбожно мажет, но я надеялся, что со временем он проговориться и будет стрелять точнее. Ну а ещё я надеялся, что он не проебёт болты из валирийской стали.***
Как бы я ни был хорош в планировании, но всегда найдутся те, кто если и не поломает, то просто нарушит мои планы. Вот и сейчас, куда как раньше, чем я рассчитывал, в лагерь приплыли посланцы из Белой гавани, чтобы рассказать мне о прибывших в город Мандерли командирах наёмников. Пришлось отсылать их обратно с просьбой подождать. Ну и, соответственно, ждать самому. Подкрепления на Стену возили не сказать, чтобы часто. Но я смог проявить терпение, сектанты смогли проявить умение, а конвоируемые на стену преступники, согласно версии для всех окружающих, смогли проявить чудеса изворотливости, одной из ночей массово сбежав от братьев Ночного Дозора. Приказывать захватить и уж тем более убить орденцев я не стал. То же касалось и обычных сопровождающих, отправившихся на Стену по собственному желанию или условно добровольно. По итогу в моём распоряжении оказался неполный десяток кандидатов в немёртвые трупы, что довольно сильно разнилось с моими хотелками. Пришлось их урезать, скорректировав свои планы, согласно имеющимся ресурсам. Где в короткий срок с моими возможностями достать человеческих отбросов я не знал, резать сектантов однозначно не хотел, а ничего путного для решения возникшей проблемы придумать не мог, поэтому пришлось изворачиваться и скрещивать метафорического ежа с не менее метафорическим ужом. Процесс зомбификации происходил весьма занимательно, но вместе с тем и довольно отвратительно. Низкорослая нелюдь по одному резала тройку жертв на подготовленном ими алтаре, под которым копошилось какое-то растение, впитывая кровь убитых. Следующего человека фиксировали на алтаре и разожравшийся на ритуальной жертвенной крови сорняк наживую вползал в тело жертвы через специально сделанные под него надрезы. После будущий вихт ещё какое-то время жил, но подобное улучшение его тела явно не шло на пользу здоровью, и через сутки-двое он закономерно погибал. Сорняк же оставался в теле и даже мог изображать некоторую активность, пока в трупе оставались вещества, которые могли его прокормить. И где-то через месяц такой «нежизни» сорняк должен будет высосать труп до состояния мумии. Ни на звук, ни на свет растение в теле трупа не реагировало, поэтому пришлось упрашивать Детей Леса сварить мне зелье-приманку, на которое это растительная недонежить будет реагировать. После всех ритуальных танцев у меня появилось всего два условно живых трупа, которые к тому же были ещё и весьма скоропортящимися. Поэтому я на максимально возможной скорости отправился к Белой гавани, на этот раз взяв с собой красную жрицу и не забыв прихватить ещё не использованное мной дядино письмо. Всю дорогу до единственного порта Севера я обдумывал, как бы мне получше провернуть свою затею, и выходило, что мои вялые зомби смогут побороть хоть сколько-нибудь умелого мечника только от неожиданности. Если пугать вихтами наёмников и Мандерли по отдельности, есть шанс, что моих мертвяках узнают раньше времени и неожиданности не получится. К тому же на наёмников должно произвести хорошее впечатление то, что я буду разговаривать с ними в замке богатого лорда, а не посреди леса в какой-то жопе мира. Значит мертвяки будут выступать совместно. Выделить мечи, которых не жалко, забрав их у кого-то из сектантов, не было проблемой, и я начал втирать в них выданное мне нелюдью зелье. Мелисандра, сидевшая со мной в одной лодке, недовольно морщилась на моё занятие, видимо чувствуя чуждую ей и Владыке Света магию. – Ты что-то чувствуешь? – решил поинтересоваться у неё я. – Да, Избранный, – ответила она, снова поморщившись. – даже отсюда я ощущаю гнилостный привкус проклятой магии. – Сможешь её сжечь? – заинтересованно спросил я. – С радостью, Избранный, – с энтузиазмом ответила женщина аж привстав со своего места, но я остановил её жестом руки. – Не сейчас, а когда это будет нужно, – произнёс я, пытаясь не засмеяться от вида расстроившейся жрицы. – А сможешь ли ты сжечь два трупа, куда сильнее пропитанных подобной магией? Мелисандра не стала отвечать сразу, уверяя меня в своём всемогуществе, на некоторое время задумавшись, чем меня изрядно порадовала, поскольку до этого производила впечатление оголтелой фанатички, не способной на что-то более-менее разумное. – Это возможно, если у меня будет время подготовиться, и воззвать к силе Владыки, – наконец ответила жрица. – Отлично, – довольно кивнул я. – Сколько тебе понадобиться времени? И за обсуждением деталей мы и провели остаток пути. Надеюсь, моё представление пройдёт как до́лжно, а не как обычно.***
Я решил оставить наёмников ждать в порту, сам же отправившись в сторону замка. И если за городские стены меня удалось попасть без проблем, благо у меня тут уже были кое-какие знакомства, то вот на приём к лордам Белой Гавани мне пришлось продираться аж несколько дней. И это притом, что у меня было дядино письмо, а Мандерли были верными вассалами Старков. Но мне всё же удалось добиться аудиенции у лорда миноги, как частенько за глаза называли Вимана Мандерли, нынешнего лорда Белой Гавани, за его необъятные телеса́. – Лорд Мандерли, – поприветствовал я по всей видимости обедающего Вимана, встретившего меня в одном из залов замка за накрытым столом. – Сиры, – обратился уже к его окружению. – Я прибыл к вам с посланием от моего отца, лорда Старка. Но прежде, чем его огласить, мне бы хотелось доказать серьёзность озвученных мною слов и предложений. Дозволено ли мне будет просить вас об одной услуге? На мой спич Виман позволительно кивнул, и я довольно продолжил. – Мне потребуется один умелый рыцарь, чтобы на его примере показать всю опасность нависшей над нами угрозы. – Разреши мне, отец? – вышел вперёд пусть и полноватый, но и весьма грозный лысый мужик, выделяющийся своими большими темно-русыми усами, по комплекции чем-то похожий на располневшего Ходора. – Я извиняюсь, – поспешно сказал я, – но будет лучше, если это будет кто-то из обычных рыцарей. Мне бы искренне не хотелось зародить возможную вражду или обиду в случае, если ваш сын серьёзно пострадает. Вот только своей импровизацией я лишь сильнее распалил вызвавшегося сына Вимана. Назвавшийся Венделом громогласно сказал, что Мандерли никто не сможет упрекнуть в трусости, и мне пришлось смириться с его кандидатурой. – Также мне бы хотелось вас попросить пригласить сюда моих людей, – на что дождался очередного кивка Вимана. – И специально приглашённых мной наёмников. Вот последние мои слова вызвали некоторое оживлённое волнение среди окружающих нас людей. – Не нужно волноваться! – вскинул я ладони в мирном жесте. – Можете их разоружить и сопроводить сюда под охраной. Они нужны здесь только в качестве зрителей. И изобразив некоторое смущение, я тут же продолжил: – Видите ли, мой аргумент, который я собираюсь вам представить, он весьма одноразовый. Поэтому всем будет удобнее, если свои доказательства я представлю сразу всем заинтересованным сторонам. Уверяю вас, никаких проблем наёмники не доставят. Виман кивнул в третий раз, и через некоторое время в зале появились мои сектанты, передвигающие клетку с двумя связанными внутри недовихтами, и замыкающая эту процессию Мелисандра. Присутствие красной жрицы заметно не обрадовало лорда Мандерли, чей род, как я знал, один из немногих на Северк верил в Семерых, а не Старых Богов. Чуть позже подошли и избранные представители Золотых Мечей. А вот они явно добавили мне расположение в глазах местного общества. Пусть мы и жили на Севере, но об этом наёмничьем отряде тут знали. Также знали и об их хорошей репутации и дороговизне найма. Разумеется, стоявший долгое время в порту корабль с такими наёмниками не мог не привлечь внимания хозяев Белой гавани. И теперь, после того как выяснилось, ради кого Золотые Мечи суда прибыли, уже моя репутация в глазах местных должна была немного подняться. Тем временем один из углов зала освободили под мои нужды, самый лучший воин из прибывших наёмников был одарен мной мечом, качественно обмазанным зельем Детей Леса. Такой же меч получил и Вендел. Немного недоумевающим мужикам я объяснил эти подарки тем, что эти мечи не жалко, а после их всё равно нужно будет отправлять на переплавку. И началось моё долгожданное представление. Поначалу оба вызвавшихся воина встретили мою просьбу победить двух безоружных мужиков улыбками и усмешками, но, когда сектанты сняли с недозомби сдерживающие их путы, сражающимся стало как-то резко не до смеха. Вендел поначалу просто отпнул от себя поделку детей леса, но магический сорняк на мертвячьем ходу пёр дурниной в сторону раздражающего его меча, и потому очень скоро сыну лорда Белой гавани пришлось пустить меч в ход. Когда от растительного зомби отлетела рука, в зале кто-то громко вскрикнул, а Вендел заметно расслабился, за что тут же и поплатился: недовихт не обратил на свою потерю никакого внимания, и метнулся в сторону меча, по пути свалив с ног усатого здоровяка. Из лежачего положения Вендел с размаха ударил в корпус противника, и этим фактически лишил себя оружия, поскольку железка осталась торчать в мертвяке, нисколько ему не мешая. Вендел, видимо, очень удивился такой активности, но от возможных травм его спасли подоспевшие гвардейцы, начавшие тыкать в недозомби трезубцами, оттаскивая его в сторону от поверженного сына лорда Мандерли. Наёмник действовал более аккуратно, танцуя вокруг мертвяка, то и дело вонзая в него свой меч. Из недовихта даже успело натечь немного гнилой крови, когда и в эту схватку решили вмешаться гвардейцы. Обоих мертвяков гвардейцы оттащили в угол зала, где их принялись с энтузиазмом расчленять. Я же взял в руки отрубленную Венделом руку недозомби, и подошёл в сторону стола, демонстрируя всем желающим вяло трепыхающуюся отрубленную конечность. – Впечатляюще, – впервые за встречу заговорил лорд Мандерли. – Теперь вы понимаете, почему я настаивал на проведении этого боя. Лучше один раз увидеть, чем с десяток раз услышать, и всё равно не поверить. – Занятно, занятно, – покивал Виман. – Но что это за жуткие создания? – Это вихты, лорд Мандерли. Мои слова вызвали заметное оживление среди окружающих. Ещё бы, на Севере большинство детей ими пугали. На мою очередную пафосную речь о грядущих тёмных временах и великом враге всех живых присутствующие лорды, сиры и наёмники пробовали возразить, что это невозможно и попахивает бредом, но на все подобные речи я приветливо махал шевелящимся у меня в руке обрубком и предлагал пойти и вблизи посмотреть на невозможных вихтов. Парочка самых впечатлительных неверующих в том углу и проблевалась. Также неизгладимое впечатление произвела и красная жрица, устроив красочное фаер-шоу, качественно прожарив останки недовихтов и обляпанные зельем и гнилой кровью мечи, уничтожая любые следы и свидетельства колдовства Детей Леса. Это, конечно, было перестраховкой с моей стороны, но предпочту быть мнительным параноиком, чем проебавшимся по глупости неудачником. А после была долгая ночь обсуждений, в результате которой командиры Золотых Мечей признали, что с таким противником им сражаться ещё не приходилось, и мне не стоит рассчитывать на весь их состав, потому что кто-то обязательно откажется воевать с мертвецами. Ну, хоть так. Пусть они сразу отвалятся, чем потом убегут с поля боя при первой же стычке с настоящими вихтами. И это, чтоб их, одни из самых лучших наёмников, с хорошей репутацией, и уверениями, что они никогда не бросают оплаченные контракты. С Мандерли вышло куда сложнее договориться. Они больше тысячи лет сидели в единственном порте Севера, и их всё устраивало, о чём можно судить по толстоте того же Вимана. Но как следует напугать их у меня таки получилось, и потому, пусть и с трудом, но мне удалось договориться с ними о наших будущих совместных свершениях. За значительную сумму серебром, их поддержку и хорошее снабжение всем необходимым моего озёрного лагеря, пришлось пообещать им от лица Эддарда пару внушительных кусков земли и их сохраняющуюся монополию на морские перевозки, что позволит Мандерли в будущем втрое увеличить количество и земель, и портов. Земли, конечно, им достанутся довольно дрянные, но всё сглаживали некоторые детали, сулящие этим морским торговцам хорошие прибыли. Если у нас всё получится, и мы дружно не убьёмся о Короля Ночи.