Лабиринт 2

      Сара лежала на мягкой кровати у себя в комнате, в которой со времени ее возвращения практически ничего не изменилось. Настенные часы со старинной гравировкой пробили час ночи. «Его время…» — подумала Сара и еще глубже зарылась в одеяло. С тех пор, как она вернулась из Лабиринта друзья часто посещали ее, а потом вдруг неожиданно перестали по совершенно неизвестным Саре причинам. Все это время она вспоминала их, и по ее щекам катились слёзы. Она намеренно старалась вспоминать только их, лишь бы его лицо не возникало перед глазами. А потом ей вообще стало казаться, что прохождение Лабиринта было одной из тех слишком живых фантазий, которые свойственны ее невероятно сильному воображению. Хоть Сара и вспоминала друзей, она все же старалась перестать постоянно думать о Лабиринте, потому что ей было необходимо начать что-то делать со своей жизнью здесь, в Надземье. И ей перестали сниться узкие каменные коридоры и живые лиственные изгороди и населяющие их жители… Но сегодня все изменилось. С каждым днём в ней все нарастало чувство непонятной тоски и сегодня, когда Сара увидела в университете очередную счастливую целующуюся пару, она ощутила, как чувство одиночества и холода достигло в ней апогея. «Я ведь тоже женщина. Мне хочется побыть слабой, а я все решаю и решаю свои проблемы в одиночку. Почему, почему я обречена на отсутствие тепла и любви в своей жизни? Где я умудрилась так сильно согрешить…» — судорожно носилось в голове у Сары. Эта мысль словно пронеслась электрическим током в воздухе… и воздух всколыхнулся. Обладая даром чувствовать тонкую материю мира, Сара ощутила, что в момент этого внутреннего крика ее души, что-то вокруг изменилось. Словно бы воздух ее услышал… Сара постаралась отделаться от этого навязчивого чувства и поспешила домой. Перед сном она думала о том, что ей нужна помощь. Именно помощь. Хотя бы чей-то добрый совет, потому что она не справлялась с тем, что происходит в ее душе. «Если бы я снова оказалась в Лабиринте, может я бы ответила на свои вопросы. Но вряд ли я когда-нибудь ещё раз в него попаду: друзья почему-то давно перестали ко мне приходить. Я даже не уверена взаправду ли это все было. Я так живо могу себе что-нибудь представить, что могу даже словно бы дотронуться до того, что воображаю. Поэтому скорей всего Лабиринт был лишь моим сном. Да! Это был только сон! Я должна перестать жить наконец своими грезами, и пытаться сделать что-то, чтобы спасти свою реальность» — такие мысли посетили Сару перед сном. Смешная девочка, попыталась запихнуть воспоминания в чемодан и села на него, чтобы он ненароком не открылся. Упрятала этот чемодан в глубину своей души и боится на него взглянуть. Но как это обычно и бывает, чемодан не пожелал оставаться закрытым: сегодня ночью Саре приснился сон. Она стояла на первом этаже здания своего университета. Здание было высотным, и в нем насчитывалось больше тридцати этажей. Сара кинулась к выходу, дернула за ручку двери, но она не поддавалась. Сара была заперта в здании собственного университета. Неизвестно откуда прямо перед ней появилось существо с очень некрасивым лицом — гоблин. Он подошёл к Саре и таинственно шепнул: — Знаешь, неожиданное только потому и называется неожиданным, потому что оно случается, когда его вовсе не ждут и совсем не хотят. — Я не понимаю, о чем ты, — сказала Сара, и гоблин куда-то делся. Она осталась одна в холодном, пустом холле первого этажа. Как это обычно бывает во снах, девушка подсознательно понимала, в чем суть и сюжет ее сновидения. Она почувствовала, что ее кто-то ждёт. Там наверху в ротонде, выше тридцатого этажа под самым шпилем. Ее кто-то ждёт и этот кто-то покажет ей выход отсюда, откроет ей дверь. Сара чувствовала, что это должен быть человек, которого она знала, и ей очень нужно его увидеть, она боялась этой встречи и хотела ее, но она понимала, что все не так просто. Этажи частично напоминали ей университет, который, кстати, сам по себе был похож на замок, но устроены были как лабиринт. В основном Сару пугало несметное количество дверей. Чтобы добраться до ротонды Саре нужно было пройти все этажи. На каждом этаже ее ожидало испытание: если она справлялась, она поднималась на этаж выше, но стоило совершить одну ошибку и конец неминуем. Сначала это были просто задачи или какая-то борьба с непонятными некрасивыми существами. Но на уже достаточно высоком этаже существа стали задавать загадки весьма странного толка: Сара должна была отвечать на вопросы о том самом человеке, который жил в ротонде. Но Сара даже толком не знала, кого она собиралась встретить, как она могла сказать что-то о нем? Но она что-то чувствовала. Сара не переставая ворочалась во сне и глубоко прерывисто дышала. Ее душа разрывалась от чувств, она поднималась с этажа на этаж. Вот она почти у цели. Сейчас она преодолеет последний вопрос, гоблины пустят ее к лестнице, и она наконец выберется на ротонду. Она не помнила, что ее спросили, но она помнила, что она ответила: «Не знаю… Я не знаю!!! Я думаю, что он злой!!!». В тот же миг лица гоблинов искривились в угрожающих усмешках. Они окружили Сару, демонстрируя свои острые кривые зубы. Сара кричала и умоляюще протягивала руки в сторону лестницы, она пыталась бежать, но что-то мешало, всем было безразлично, безразличие витало в воздухе, исходило из ротонды, Сара чувствовала, что там над ней, в ротонде, человек зол, ему больно от ее слов, от ее мнения о нем, и теперь ему на неё все равно. А потом все поплыло, как краски на асфальте после дождя, и Сара проснулась. Подушка была мокрой, а Сара все продолжала и продолжала рыдать. Во сне она не знала, кого она должна встретить, но проснувшись она прекрасно поняла, о ком идёт речь. Весь сон ее преследовало горькое чувство тоски. Знаете, бывает такая тоска, как будто кто-то тихо, тоненько вас зовёт, так горестно и протяжно завывает тонким голосом. Вот это самое чувство рвало душу Сары на куски во время сна. А она так была близка к победе, ещё чуть-чуть и она увидела бы его лицо, протянула бы ему руку. Но она снова сделала неправильный выбор, и теперь на циферблате стрелки указывали час ночи, а Сара встала с кровати и села на подоконник с влажными щеками, уставившись огромными зелёными глазами на белую невинную Луну, которая сейчас так была похожа на девушку в своей чистоте, невинности и одиночестве. «Я вложу Луну в твоё сердце…».*       «Почему, так жаждав его увидеть, я сказала, что он злой? Ах, ну да… Ведь это же сон, а значит должно было случиться что-то плохое» — думала Сара, сидя на подоконнике. На самом деле, у этого была гораздо более глубокая причина, и, вообще-то говоря, в глубине души Сара и сама отдавала себе в этом отчёт: все дело было в ее внутреннем расколе. Сару бросало из стороны в сторону: сегодня она жаждала любви, завтра она проклинает ее на чем свет стоит; сегодня она верит в неземную любовь, а завтра Сара не верит в ее существование в природе; сегодня Сара думает, что знает виновника всех ее терзаний от и до, а завтра она считает, что за тринадцать часов она видела его всего три раза и вообще мало что о нем знает; сегодня она верит его словам, завтра она считает его величайшим злодеем не только своего детства, но и жизни. Сару манит Лабиринт, но она боится неизвестности его темных углов. Сара жаждет увидеть человека из сна, но липкий страх пронизывает ее на биологическом уровне, ведь обладатель магических сил может пожелать отомстить ей за разрушенный Лабиринт, а их последняя встреча прошла ой как нехорошо. Сара хочет попасть в Лабиринт и не хочет. Сара хочет увидеть его властителя и не хочет. Страх танцует в душе вместе с очарованностью и желанием. А Сара никак не может решиться склониться в одну конкретную сторону. И Сара выбрала наиболее простой и благоразумный путь: «В конце концов, сколько было вещей, которые я представляла себе настолько явно, что они начинали казаться мне реальностью. Лабиринта вовсе не было, а даже если и был, то я произнесла заклинание, так что возможно Короля Гоблинов и в живых-то нет, ведь я уничтожила его» — от этой мысли Сара снова разрыдалась. Она вдруг вспомнила его лицо — аристократические мужественные черты лица, очень острые скулы, тонкие, высокомерно сжатые губы, надменно изломленные брови, светлые пшеничного цвета волосы и потрясающие серо-льдистые глаза с разными зрачками — символом необычности. Эти глаза всегда смотрели властно и повелительно, но когда Его Величество смотрел на Сару, в его глазах появлялось что-то ещё… Кроме того, они были до ужаса пронзительны. Саре всегда казалось, что этот взгляд проникает ей прямо в душу, читает ее мысли, а она очень боялась открыть кому-либо что-то настолько личное…       Сара плакала. Но потом она вновь взяла себя в руки: «Нет, я должна перестать плакать из-за выдумки! Хватит, Сара Уильямс! Это все твоё больное воображение и попытка убежать от реальных проблем!». Если вы думаете, что Сара сама не верила тому, что сейчас себе говорила, то вы ошибаетесь. Граница между фантазией и реальностью для неё всегда была немного размыта, так что события, которые произошли совсем не вчера, а два года назад вполне могли быть ее выдумкой, из-за большой любви к сказкам. Сара вообще последнее время пыталась переделать себя — она боролась с собственным «Я» и старалась подавить своё безудержное воображение, которое делало ее одержимой. «Всё! Ничего не было!» — выдохнула Сара, перестав плакать. Она посмотрела в окно на таинственно стоящие в темноте и лунном свете голые осенние деревья в последних золотых листочках. На секунду Саре почудилось, как в листве шевельнулось какое-то слишком белое для общего пейзажа пятно. Но оно тут же исчезло. «Показалось» — подумала Сара и легла обратно в постель.       Стрелка уже давно ушла за единицу и на часах сейчас было без двадцати два часа ночи. Сара укуталась в одеяло. Ее нервы были расшатаны, чувства метались стаей испуганных птиц внутри изящного, худого и стройного тела девушки. Темно-коричневые волосы разметались по подушке. Сара была уже на грани сна, когда ей показалось, что к ее недавно воспалённому, а сейчас похолодевшему лбу прикоснулось что-то горячее. От этого прикосновения Сара вдруг почему-то сразу успокоилась, и все печали и тревоги внезапно улеглись и затихли. «Это наверное ветер. Но разве ветер бывает таким горячим?..» — вот была последняя связная мысль Сары, которой она попыталась объяснить то, что ей почудилось на грани сна. А после этого она всецело провалилась в спокойный сон без сновидений…