Оказавшись не в том месте и не в то время.

Мидория Изуку скрывал всю среднюю школу ото всех то, что он является омегой. Парень пил много подавителей запаха, чтобы скрыть свою сущность, но во время периода течки, это становилось практически невозможно, поэтому он чаще всего отсиживался этот период дома. Несмотря на то, что он принимал все необходимые лекарства, течка была болезненной. В такие моменты, тело Изуку, как в прочем и всех омег, желало одного: хорошего траха. Мидория изо всех сил бился со своей сущностью и утверждал, внушал самому себе, что он не хочет подобного и в какой-то степени, ему это удалось, но до тех пор, пока он не начал мастурбировать во время течки, представляя Кацуки. То, как он касается его везде где только захочет, будет в своей манере его ласкать, а затем возьмёт его. Грубо, жёстко. Нет, Мидория вовсе не являлся мазохистом, вовсе нет. Ему не нравилось, когда Бакуго со своими дружками избивали его и унижали. Но почему-то веснушчатый представлял именно Бакуго. Именно такого Бакуго, во время такого интимного момента. Это пугало Изуку и обескураживало. Что не так, чёрт возьми, с его мозгом. Он пытается это понять почти всю среднюю школу и забываясь на немного, во время тренировок со Всемогущим и вступительного экзамена в академию. Мидория подружился со всеми одноклассниками, несмотря на своё стеснение и благодаря своему стремлению, он становился всё лучше и лучше. Он так же принимал лекарства и иногда отсутствовал на занятиях во время течки, объясняя всем одноклассникам, что ему просто не здоровится. Тошинори и другие учителя знали о сущности преемника Героя номер один, и, по просьбе героя и его ученика, они хранили эту тайну, поведав о ней лишь Исцеляющей Девочке. Деку был им всем очень благодарен и признателен, теперь ему не нужно было волноваться об объяснении, его отсутствия. С тех пор как он поступил в престижную геройскую академию прошло довольно много времени. Он пережил со своими одноклассниками довольно многое. Вместе. От этого слова, на душе Мидории становилась так тепло и приятно. Теперь он не тот «Деку», который никчёмный, никому не нужный без пречудный мальчик, теперь он тот «Деку», который всё сможет, всё преодолеет.

***

Не смотря на то, что омегам довольно сложно попасть на геройский факультет, в их классе таких было много. Например, Урарака, Тсую и Каминари. Кстати говоря о нём, он единственный парень-омега во всём классе, не считая Мидорию конечно, но не смотря на это, Деку не спешил никому раскрывать свой омежий секрет в отличии от Каминари. Через несколько дней у него будет течка. Первая вне дома, первая, рядом с альфами. Но исцеляющая девочка сказала, что если вовремя принимать те пилюли, что она дала ему, то всё у него будет хорошо и он, возможно, даже, сможет посетить учёбу. Эти слова пожилой женщины успокоили парня и он вышел из мед.кабинета довольным. Мидории надо быть осторожнее, так как он заметил, что некоторые альфы принюхиваются к нему, даже те, которых он и не знал. К нему даже попробовал подкатить какой-то придурок на улице, но всё, что ему дали, были лишь омежьи кулаки и парочка выбитых зубов. Парень замечал непонятные взгляды своих одноклассников в раздевалке, что напрягало веснушчатого, но он не ожидал, что простые взгляды и принюхивания дойдут до слов. До слов Каминари. — Эй, Мидория, от тебя так приятно пахнет в последнее время. И альфы на тебя частенько заглядываются, почему? — Каминари задавал эти вопросы с неподдельным интересом. — Да ничего такого, Каминари-кун, это прост одеколон такой. — Правда? — Каминари приблизился к парню и начал принюхиваться — Пахнет совсем, как омежьи феромоны. — Н-н-нет! Вовсе нет! Тебе кажется, правда! К-к-каминари-кун, это просто одеколон! — Не смей отрицать очевидного, Мидория. — сердце Изуку пропустило удар. Неужели. Как же так, ведь он так хорошо скрывал свою сущность ото всех — Ты встречаешься с омегой! Я прав, да? Ведь правда, а? — блондин протянул букву «а» с мордой нахального кота и приклеился к руке Изуку. — Что?! В-в-вовсе нет!- всё так же продолжал зачем-то отрицать омега. — Ого, вот от кого, от кого, а от тебя такого я не ожидал, Мидория! — усмехнулся Киришима напротив, улыбаясь во все тридцать два акульих зуба. — А кто это? Она симпатичная? Грудастая? КАКАЯ?! — Минета уже пускал слюни на несуществующую омегу Мидории. — На самом деле…- Изуку как током шибануло, а ведь это шанс. — На самом деле, она очень красивая, хоть и немного грубая, с взрывным характером! — он всплеснул руками, жестикулируя взрыв. — О, как у Бакуго что ли? — Киришима оглянулись на сильно раздражённого Бакуго, который при этих словах начал конкретно бомбить и пытаться подорвать лицо Киришимы, но тот продолжал смеяться, применив причуду. — Как же вы бесите! Не впутывайте меня в это дерьмо! — Бакуго схватил сумку и вышел из раздевалки, сильно хлопнув дверью за собой. Все парни остались в тишине и удивлении, буквально минуту, а потом все продолжили заниматься своими делами, смеясь и разговаривая так, словно ничего сейчас не произошло. Изуку тоже продолжил одеваться, чувствуя на себе заинтересованный взгляд, но так и не пересилив себя, он не оглянулся. К счастью омеги, это чувство быстро исчезло, оставляя лишь после себя неприятный осадок. После занятий, ученики пошли в общежитие и через некоторое время, в холле у телевизора, на диване, устраиваются ребята, весело о чём-то говоря. Потом они начали смотреть комедию, предложенную Каминари и Киришимой, теперь все смотрели фильм и иногда комментировали его. Изуку веселился в кругу друзей и смеялся над шутками главных героев фильма и иногда над шутками ребят и пародий Киришимы, Мины и Каминари, иногда к ним присоединялись и другие. Всё было прекрасно, уютно и комфортно, до того момента, как у Изуку начал болеть живот. Парень немного потерпел и пытался не показывать виду, что ему нездоровится, но долго терпеть не смог по некоторым причинам, одна из которых дала ему подзатыльник. — Выглядишь дерьмово, задрот. Иди отоспись, а то заразишь ещё и меня, тупой ботан. — Кач-чан…- удивлённо произнёс Деку, глядя на блондина. Изуку видит, как с его волос, словно колючек, скатываются маленькие капли воды, становясь больше, набухая и срываясь со светлых волос. Омега уверен, эти волосы мягкие и приятные на ощупь. Капля скатывается по сильной шее к выделяющимся ключицам, пропадая где-то под чёрной майкой. Он настолько погрузился в свои мысли, что даже не сразу расслышал голос Урараки, которая звала его и слегка тормошила за плечо. — Деку-кун! — она протягивала гласные и смотрела с нескрываемым волнением в изумрудные глаза, своими большими оленьими. — Деку-кун, с тобой всё в порядке? — Что? А, прости Урарака-сан, мне правда немного нездоровится. Я, пожалуй, пойду в комнату и отосплюсь. — Парень мило улыбнулся и встал с дивана, уходя из холла. Его фигуру проводили две пары голодных глаз.

***

По тёмной комнате раздаётся пошлое хлюпанье и причмокивание. В комнате Мидории Изуку, обвешенной постерами и плакатами кумира, что сейчас был не особо виден, да и интересен тоже. На застеленной кровати омеги, сидел его друг и смотрел на него, своими хищно-красными глазами сверху вниз, на Деку, что так умело берёт его возбуждённую плоть по самые яйца и сосёт с таким довольным лицом, словно это не член Бакуго, а леденец. Изуку отстраняется на секунду от альфы, пытаясь хоть немного отдышаться, и смотрит, затуманенными похотью и желанием, взглядом. Ох, если бы он только знал, как эротично смотрится между ног Бакуго с его же членом руках. Изуку мало этого. Мало чувств, мало альфы, мало Бакуго. Он хочет большего. Хочет слиться с Кацуки воедино, смешать их запахи. Хочет своего любимого альфу глубоко внутри себя. Хочет стонать и извиваться на постели, в то время как Бакуго трогает его своими огрубевшими руками везде, куда только дотянется. Хочет задыхаться из-за переполняющих чувств. Из-за члена внутри себя. Альфа кидает Мидорию на кровать, припадая к столь манящим ключицам, оставляя на светлой коже яркие алые пятна. Он кусает и одновременно входит в, истекающую смазкой задницу омеги, что жалобно скулит под ним. — К… Кач-чан… - интимно шепчет в ухо блондина омега. — Прошу, Кач-чан… — всё так же шепчет Изуку, словно в бреду, прижимаясь оголённым телом к Бакуго. — Чего ты хочешь, Деку? — так же хрипло прошептав, спросил он у омеги, прикусывая мочку его уха, получая тихий стон. — Если ты не скажешь, то я не пойму тебя. Деку тяжело дышит и чувствует у своей пульсирующей дырочки горячий член. Он пытается сам насадиться, но его тут обрывают, повторяя вопрос. Омега смотрит так, словно его пытают, но через несколько секунд отвечает. — Я хочу тебя, Кач-чан… до ужаса хочу тебя и твой член. Бакуго на это лишь победно ухмыляется и входит во всю длину, останавливаясь, давая привыкнуть партнёру, а затем начинает двигаться в нём. Сперва медленно, затем набирая темп, сбиваясь с нормального на бешенный. Изуку пытается сдерживать свой голос, подавляя свои стоны в подушку, которую безжалостно отбирают и откидывают в сторону. К его губам склоняются и… Изуку резко раскрывает глаза, садясь на кровати, не вылезая из-под одеяла. Весь красный, разгорячённый, смущённый и ошеломлённый. Он поднимает одеяло и видит стоящий колом член, что испачкал смазкой боксеры, ноющим из-за тесноты, требуя к себе внимания. Омеге ничего не остаётся, как залезть рукой в бельё и начать водить по стволу, фантазируя о продолжении своего сна.