Академия героев. Эволюция

      Уже через десять минут весь класс «А» был в общежитии, включая Реисэцу, которому нужно было идти домой и работать. Но на фоне такого неожиданного, шокирующего, удивляющего явления, как появление второй причуды у Изуку это все казалось не настолько важным. Он с несколькими парнями сидел на диване, прямо напротив Мидории, и их разделял обычный коричневый стол. Канхьо, Шото и Киришима сидели, смотря на одноклассника. Все они оставили зонты и мокрую обувь в прихожей и сняли пиджаки, уступив поле видимости белым рубашкам с короткими рукавами и бирюзово-зелеными эпалетами.        — Невероятно, — сказала Яойорозу. — Третий человек, у которого есть вторая причуда.        — Когда она проявилась? — спросил Тодороки.        — Когда...       (если скажу, что после похода к Всемогущему, то заподозрят неладное.)       когда у нас был урок по спасению, — быстро солгал Мидория, ощутив укол совести. — Она активировалась, когда я залазил под обломки.        — И исчезла до моего прихода? — спросил Канхьо. Вид у него все еще был изможденный.        — Да.        — Но почему ты не сказал об этом сразу?       Мидории пришлось придумывать что-то еще.        — Я хотел сказать это всем и сразу, — ответил он. — Но потом все закрутилось так внезапно: истерика Ииды, что вас с Яойорозу нет, записка от «похитителей», ужас, который мы испытали...        — Это уже неважно, — сказал Тодороки. — Что это были за щупальца из ладони?        — Вроде как хлысты, — ответил Деку.        — Попробуй призвать их снова.        — Но это небезопасно. Я совсем не контролирую причуду, так что могу вас покалечить.       Шото молча встал, чтобы отойти подальше. Киришима и Реисэцу последовали его примеру. Девушки, которые полумесяцем выстроились вокруг Изуку, тоже отдалились, образуя с парнями круг, в котором был заключен Мидория. Тучи на небе в то время уже истратили свои водные запасы, сбрасывая на Землю лишь остатки в виде моросящих капель.        — Давай, — кивнул Тодороки.       Мидория поднял раскрытую ладонь вверх, чтобы уж точно защитить друзей от случайных травм. Запястье начала спирально обвивать тонкая, волнистая дымка, а потом из рук вырвались молниеобразные, разветвляющиеся от основного «стержня» линии, центральная и самая сильная из которых достигла самого потолка, издав характерный для хлыстов оглушительный звук. Вниз посыпались незаметные облачка штукатурки.        — Кру-у-уть, — сказал Киришима, смотря наверх. — Там даже след остался.       Черные хлысты растворились в воздухе.        — Эта причуда сильнее, чем я думал, — сказал Мидория, смотря на ладонь, из которой он выпускал щупальца.        — Попробуй обхватить ими что-нибудь, — сказал Серо, указывая на стул. — Это, например.       Мидория выставил в сторону цели пальцы, снова дав волю своей новой силе. Хлысты выросли из указательного, среднего и безымянного пальцев, которые по пути соединялись в один толстый, снова расходились и так извивались, как нестабильный луч из чистой черной энергии. Изуку сосредоточил атаку на стул, но веточка хлыста попала в Киришиму. Обхватив его торс, он с силой притянул его к пользователю причуды. Парни столкнулись, повалив друг друга на пол. Черные щупальца снова развеялись в воздухе, оставив лишь воспоминания о себе.        — Прости, — извинился Мидория, помогая ему встать.        — Забей, — сказал Киришима.        — Вы как? — спросила Очако. — Не ушиблись?       Не успели они ответить, как их отвлек очень знакомый голос. А если точнее, то вопль.        — ДА ЧТО ВЫ НАХРЕН ДЕЛАЕТЕ, ИДИОТЫ?! — крикнул Бакуго, стоя в дверном проеме. — ДАЖЕ ДРЫХНУТЬ НЕ ДАЮТ!        — Чувак! — обрадовался Киришима и поспешил подбежать к нему. — Ты не поверишь! У Мидории появилась еще одна причуда!        — Че? — борзо спросил он у друга, а потом перевел взгляд на напуганного Изуку. — Серьезно? Вторая причуда? А ну показывай!        — Это опасно, Каччан, — начал отнекиваться Мидория. — Я не контро...        — ПОКАЗЫВАЙ, Я СКАЗАЛ! ТУПОЙ УБЛЮДОК!       Мидория машинально выпрямил руку в сторону Бакуго и высвободил один единственный хлыст. Парень увернулся от атаки, которая угодила в стену и оставила трещину.        — Мать твою... — рыча, начал медленно поворачивать голову Каччан. — Ты чуть меня не прошиб.        — Но не прошиб ведь. — Пожав плечи, сказал Эйджиро.        — А мог, — сказал Бакуго, а потом снова повернулся к Мидории. — Слушай сюда, засранец. Я понятия не имею, как такому обалдую вроде тебя так дико везет, но знай: даже с сотнями причуд ты — бесполезный мусор, пока не научишься управлять своими тупыми силами. Ты был едва в состоянии управляться со своим усилением, всегда ломая кости, а теперь ты еще будешь при каждом использовании этой новой силы шлепать по заднице каждого, кто близко стоит.       Он замолчал, приняв задумчивое лицо. Все, кто его слушал, удивленно посмотрели на него. Было удивительно не только то, что он не начал драку, а то, что он сказал, даже если и в своей манере. Слова, казалось, сами вырвались из его сморщенных уст, и это были те слова, которые он хотел сказать Мидории. Было очень необычно слышать от такого типа вроде него нравоучения, которые вне всяких сомнений заслуживали внимания.        — Каччан? — произнес Изуку с огромным удивлением.        — И это сказал Бакуго? — не веря в услышанное, спросил Реисэцу.        — Сам в шоке, — сказал ему Каминари. Он не заметил, как скаламбурил. Этого не заметил никто.       Бакуго снова принял свой агрессивный настрой.        — Не обольщайся, — буркнул он, уходя. — Твоя причуда все равно бесполезная.       Несмотря на это оскорбление, парень улыбнулся, поняв, что это был именно тот Каччан, которого он знал.        — Что будешь делать теперь? — спросил Шото.       Изуку посмотрел на свои ладони.        — Учиться управлять новой силой, — ответил он.        — Она выглядит такой интересной, — сказал Ханта. — Теперь у тебя появилась еще одна возможность быстрого передвижения.        — Какая?        — Ты можешь использовать хлысты в качестве веревки. Ты же притянул к себе Киришиму, да? Может попробуешь притянуть себя, схватившись хлыстами за здание, например? Как это делаю я лентами.        — Звучит отлично, — сказал Канхьо. — Но он ведь может прыгать на далекие расстояния.       Серо почесал голову. Совсем забыл об этом.        — Ну, — сказал он, — тогда эта причуда может стать чем-то вроде веревки, если понадобится кого-то задержать.        — Испробуй это на мне! — сказал Эйджиро. — Не терпится узнать, что из этого получится.        — Я же еще не управляю своей силой, — сказал Деку.        — А я укреплю все тело. Да не труси ты. Давай же!       Лицо и руки красноволосого сильно деформировались под действием укрепления. Кому-то придется покупать новую одежду, потому что из-за причуды она часто рвалась.        — Я готов, — сказал он, скрестив руки перед лицом. — Давай.       Мидория нехотя указал на него пальцем, который продолжился извивающейся черной лентой. Сначала острый кончик с громким свистом ударил по крепкому предплечью Киришимы, отчего тот издал едва слышный стон. Все-таки было больно. Второй раз Мидория попал ему в лоб, но это было почти неощутимо. В третий раз он смог обхватить его туловище два раза.        — Получилось, — сказала Цу.        — Но это бесполезно, — заметила Яойорозу. — Он просто обвязал его. Что дальше?       Хлыст исчез. Руки Киришимы теперь плотно прилегали к бокам.        — Попробуй сейчас, — сказал он.       Теперь Мидория смог обхватить его с первого раза, уже четырежды.        — Посмотрим, насколько эта штука крепкая, — сказал Эйджиро и начал попытки разорвать хлыст.       Мидория ощутил, как палец, из которого выходила причуда, начинает что-то сильно тянуть. И чем сильнее Киришима пытался порвать хлыст, тем сильнее вытягивали палец парня.       Он вскрикнул, а щупальце исчезло.        — Что случилось, Деку? — спросила Урарака.        — Вывихнул палец?! — спросил Иида.        — Н-нет, кажется, — ответил Мидория, смотря на поврежденную конечность, с которой все было нормально. — Но чуть не вывихнул.        — А эта способность сильная, — заметил Оджиро. — Киришима не смог разорвать ленту.        — Но что она еще умеет? — спросил Каминари, задумавшись, а потом посмотрел на двоих. — Тодороки, Канхьо, можете создать глыбы? Посмотрим, сможет ли Мидория разбить их.        — Что? — удивился Шото.        — Прямо здесь? — спросил Реисэцу.        — А где же еще? На улице дождь.        — Нет-нет-нет, — протестующе сказал Мидория. — Это необязательно. Я буду развивать эту причуду на специальном тренировочном уроке, а не здесь.       Послышались разочарованные возгласы его одноклассников.        — Ну бли-и-и-н, — сказал Киришима. — Разве тебе не интересно, что ты теперь умеешь?        — Интересно. Конечно, мне очень интересно, но мне сейчас нужно...       (Тебе тупо лень. Это на тебя не похоже.)       Мне нужно немного передохнуть. Да, всем нам. Яойорозу-чан и Канхьо-кун нас всех здорово сегодня напугали, так что мне нужно прийти в себя.       Он говорил это, немного смущаясь и ловя на себе недоумевающие взгляды одноклассников.        — Это правда, — сказала Тору. — Я все еще в шоке от этого. Все выглядело так реалистично, что ужас.        — Мы это уже проходили, — сказала Момо. — Нас попросили вести себя максимально злобно и агрессивно.        — А также наносить удары при полной уверенности, что вы уклонитесь, — дополнил усталый Реисэцу.        — У нас на завтра много домашнего задания, кстати, — сказал Шото. — И нам лучше времени зря не терять.       У Канхьо округлились глаза.        — Точно! — сказал он. — Совсем забыл про задания!        — Не останешься? — спросил Тенья. — Выполним домашнюю работу вместе.        — Я бы остался, но у меня помимо учебы еще заказы, причем немало. — Он недолго помолчал. — А также мне не помешает пара часов мирной дремы.        — Это все из-за усталости после заживления трещины? — спросил Шоджи.        — Да, — ответил Канхьо.        — А ты уверен, что сможешь дойти пешком?        — Смогу. Не сомневайся.       Канхьо взял свой пиджак, который лежал на спинке дивана, а следом — свою наплечную кожаную сумку, в которой он каким-то магическим образом мог умещать все книги и тетради. Потом, в сопровождении одноклассников, он направился к выходу, взяв подаренный Яойорозу зонт (он запомнил, куда положил свой) и, попрощавшись, вышел на улицу, где опять разразилась гроза, напустив куда более мощный ливень, но на этот раз подмешав ветер.       Погода была просто шикарной. Так казалось Канхьо, но это было из-за его ледяной причуды. Закрытый зонтом, по которому барабанил дождь, словно множество мелких камней, он преспокойно шел по мокрому асфальту с приподнятым настроением. Лечь в холодную, но уютную кровать и уснуть под раскаты грома, словно под колыбельную — что может быть лучше? Он бы спал, а Мидория в это время после всех уроков начал бы учиться пользоваться хлыстом, и у него бы уже начали получаться легкие махинации: открыть дверь, притянуть к себе стул, попробовать повисеть так, словно на веревке — все это удалось бы с успехом.       Внезапно парень шагнул в лужу. Не беда, можно использовать хитрость с причудой: заморозить в одежде влагу, а потом испарить лед. Этот трюк он придумал очень давно, и с тех пор он использовал его, чтобы буквально выходить сухим из воды: после душа на нем никогда не было лишней влаги, и такая криотерапия никак на организм не сказывалась, даже наоборот — кожа и волосы были шелковистыми, свежими и блестящими. Особенно последние.       Он замораживал по дороге лужи полностью, сублимируя и осушая дороги. Одна девушка, которая никак не могла обойти огромный пруд, наградила его своей прекрасной улыбкой и вежливым поклоном в знак благодарности, когда она увидела, что внезапно замерзший «пруд» превратился в покров морозного дыма, где дождь проделывал своими каплями дыры и спешл создать новый водоем. Дама с пурпурными волосами очень сильно удивилась, когда Канхьо сложил зонт, дав ливню намочить его полностью.       Усталому парню понравилось мокнуть под дождем.