Перерыв почти иссяк, и все шестьдесят четыре человека вышли наружу, снова встретив овации от болельщиков. На зеленом газоне простиралось ровное, каменистое поле квадратной формы, похожая на бейсбольную площадку, но совершенно пустая и огромная: длина и ширина была по полкилометра. Сцена переместилась за пределами поля. На ней снова был улыбчивый Тогата, который повторял правила второго тура:
— Как вы можете видеть, на поле находятся лишь немногие из четырех геройских академий. Парням и девушкам в этом туре придется собраться в команды строго из четырех человек, а раз сейчас у нас тут всего шестьдесят четыре человека, то команд будет... — Тут Лемиллион запнулся. Он поднес мускулистую руку к лицу, обтянутую красной перчаткой, и стал загибать пальцы. — Шестнадцать команд! В течении двадцати минут они в пределах этого поля будут бороться за право перейти в третий тур. Но каким образом, спросите вы? А все просто: у каждого всадника на лбу будет повязка, на котором будет обозначено количество очков — общая сумма всех участников команды, которые они получили за занявшее на марафоне место. Ну, а занявшему первое место присуждается...
Сто миллионов!
Реисэцу стал ловить на себе хищные взгляды. Что ж, весьма ожидаемо, правда, это создаст огромные проблемы: мало кто захочет взять его в команду, и мало кто вызовется вступить к нему.
— Это ж в десять раз больше, чем у меня раньше... — прошептал Мидория. Теперь стало понятно, почему он с таким сочувствием смотрел на него.
— И вот вам! — продолжил Лемиллион. — Шанс попасть на третий тур есть у каждого из вас! Ну, а теперь — короткая реклама, за время которого студенты соберутся в команды.
И тем временем факультеты управления из всех четырех академий приступили к своим делам, рекламируя, в основном, Реисэцу.
Студенты стали собираться в кучки почти моментально, но лишь малая их часть. Либо это были друзья, либо те, кто видел, что их способности могут гармонировать между собой, либо те, которые просто хотели узнать других получше и оценить свои шансы на успех. Все шли мимо Канхьо, даже не обращая на него никакого внимания.
Или...
— Я БУДУ С РЕИСЭЦУ-КУН! — кричала Куродори (которая назвалась Зеленой Фурией).
— НЕТ!
Я! — простестовала ее одноклассница с длинными коричневыми волосами и красными глазами.
И девушки стали драться.
«
Такими темпами никто не сможет подойти ко мне», — досадно заметил Канхьо, чувствуя множество причуд. Мимо проходящий третьекурсник из Юэй, который обладал очень мощной ледяной причудой, мог бы взять его в команду, учитывая его дружеское отношение ко всем, кто обладал силами льда, но даже он сейчас был больше озабочен победой, нежели дружбой.
То же самое относилось и к Шото. Он даже не подошел к Канхьо, что было
очень странно.
Мидория был атакован Шульц. Девушка, чуть выше него, с бурным восторгом тискала в своих ладонях его щеки, корча из его лица рожицы. Мидория неотрывно смотрел на ее грудь и краснел.
— Ах ты ж мое веснушчатое солнышко! — вопила Шульц и, не удержавшись, под натиском эмоций стала покрывать лицо Мидории быстрыми поцелуями, отчего зеленоволосый просто отрубился.
— Эй, Канхьо! — услышал он, как его зовут. Обернувшись на голос, он увидел улыбающегося Каминари, идущего прямо к нему. — Ты один?
— Как видишь, — ответил Реисэцу.
— Тогда это значит, что я могу вступить в твою команду?
Канхьо с удивлением воззрился на него.
— Не нужно так на меня смотреть, — сбросив нервный смешок, сказал Каминари. — Я знаю, это очень рискованно и похоже на игру «Все или ничего», но я точно знаю, что не ошибаюсь в выборе. Кроме того, этот месяц тренировок не прошел зря. Ты убедишься в этом, если возмешь меня.
Реисэцу какое-то время молчал, почти не моргая.
— Спасибо. Да, конечно, ты в коман...
— РеиСЭЦУ-У-У-У-У!!! — прервал его слова чей-то дикий вопль. Повернув головы к источнику звука, Реисэцу и Каминари увидели свирепого Тецутецу, который ударил друг о друга железные кулаки, вызвав фейерверк искр. Он выглядел враждебным, но потом мгновенно принял спокойный вид и, подойдя к ним, спросил: — Возьмешь меня в команду?
Канхьо быстро прокрутил в голове возможности с Тецутецу и его причудой, отметил, что он хорошо сочетается со льдом, и кивнул.
— Из меня будет отличный танк, — хищно улыбнувшись, сказал Тецутецу. — Будь уверен, что я без раздумий протараню любого, кто встанет на пути к нашей победе.
— Вижу, ты настроен серьезно, — сказал Канхьо.
— Только странно, что ты пришел к нам, а не к своим, — озвучил свое удивление Каминари, на что Тецутецу отвел взгляд.
— Да, я хотел с ними... Но шансы на победу стремятся к нулю. Если бы еще была Кендо, то я бы присоединился к ней.
— Кендо не заняла ни одного места? — спросил Канхьо, выгнув бровь. — Это странно.
— Знаю. Но она выглядела какой-то подавленной. Даже когда ты заморозил нас всех в начале марафона, она не особо активно пыталась освободиться. Ее мысли как будто никак не хотели приходить в порядок. Мне почему-то кажется, что это из-за Мономы.
— Он здесь? — спросил Канхьо. Глаза хищно блеснули.
— Я не знаю. Думаю, она была расстроена, что не смогла его найти. Или что-то такое. Короче, я не уверен, но это связано с Мономой.
Канхьо на это лишь помолчал.
— Разберемся с этим позже. Сейчас нам необходим еще один доброволец.
— Или нам стоит немного подождать, — сказал Каминари. — В конце концов, когда большинство команд соберется, оставшиеся будут вынуждены присоединяться к неполным.
— Это отчаянный метод, который вряд ли принесет что-то хорошее.
— Странно, что ты не с Тодороки, — заметил Тецутецу. — Может, найдем его? Лишний лед нам не помешает.
— Вон он, — кивком указал Канхьо в сторону. Шото возился вместе с Серо и другими, и Реисэцу снова ощутил, как их дружба на время исчезла.
— И чего он там? — спросил Тецутецу, внимательно следя за ним.
— Я не знаю, но, должно быть, у него есть какой-то план. Так что нам надо быть начеку.
— У нас будет больше очков, нам и так надо быть начеку, — напомнил Каминари. — На нас будет охотиться каждый.
— Я знаю, — ровно ответил Канхьо.
— Ты так говоришь, как будто это не проблема, — сказал Тецутецу.
— Это и не проблема, — сказал Канхьо, оставив в недоумении что Каминари, что Тецутецу. — Единственная проблема сейчас — это отсутствие четвертого члена команды. Как я уже сказал, ждать, пока кто-то в отчаянии не придет к нам — не самая лучшая мысль, потому что в большинстве случаев это будет человек с бесполезной причудой. Я не спорю, что для нас она может оказаться полезной, но таких «разбирают» очень и очень быстро, едва заметив их способности. Так что нам тоже сейчас нельзя медлить и искать кого-нибудь. Шульц с ее причудой манипуляции вероятностью будет нам полезна... — Канхьо посмотрел на двоих. — Почему вы так на меня смотрите?
— Нифига... — в удивлении выдохнул Тецутецу. — Нет, просто... Никогда не видел, чтоб кто-то так грамотно разбирался в стратегии.
Канхьо неловко сжал губы.
— Повременим с удивлениями.
— Чувак, немка уже в чьей-то команде, — сообщил неприятную новость Каминари, смотря через движущуюся толпу на Шульц. Она, кажется, состояла в команде из четырех девушек.
— Уваси Никохон? — спросил Канхьо и немного поморщился, крутя плечами. — Кажется, у меня на спине синяк от ее удара. Ее лучевые атаки и барьеры были бы очень полезны.
— Тоже занята, — сказал теперь Тецутецу, смотря в другую сторону.
— Тогда Бакуго.
Двое посмотрели на него как на законченного психа. Канхьо вздохнул:
— Я лишь потяну за веревочки его упрямости и гордости. Если я скажу, что он просто боится проиграть в моей команде, то он сам через секунду начнет требовать, чтобы мы его взяли.
— Ах ты ж хренов манипулятор... — снова выдохнул Тецутецу.
— О, Бакуго тоже недоступен.
Реисэцу посмотрел в сторону, куда указывал Каминари и увидел Бакуго с (сюрприз!) Киришимой.
— Значит, нам придется выбирать себе товарища наобум? — спросил Тецутецу. — Из других академий?
— Йоараши... Но я не думаю, что он согласится.
— С чего ты взял?
— Он считает меня виновным в том, что он не смог подружиться с Шото. Но жаль. Его причуда управления ветром сильно бы нам помогла.
— Слушай, может, нас троих достаточно? — спросил Каминари. — Давай лучше найдем того, кто сможет защитить наши очки.
— С этим я справлюсь сам. Моя причуда позволит обеспечить повязку надежной защитой не ото всех, но от большинства. Сейчас нам будет полезен человек с причудой-катализатором. Сойдут способности к иллюзии или клонированию. Может даже стоит найти того, кто отвечал за бурный рост растений на беговой полосе. Эта причуда была довольно мощной, и мне кажется, что она сможет справиться с задачей поимки, защиты и атаки. Насчет последнего у меня есть хорошие идеи, которые обязательно приве...
— РЕИСЭЦУ! СКОЛЬКО ЛЕТ И СКОЛЬКО ЗИМ!
Полный восторга крик за спиной заставил Канхьо отвлечься от объяснений и обернуться. К большому неудовольствию, это был человек и Заинеу. Он мчался к ним на всех парах, даже не смотря под ноги. В янтарных глазах виднелась радость, от бега его огненно-красные волосы, переходящие в желтовато-оранжевые к концам, развевались и ничем не отличались от огня, словно у него вместо волос был факел. Лоб скрывала белая повязка, и этот парень был похож на одноклассника Тецутецу — Авасе Йосецу.
Он подбежал почти вплотную к ним и, всё еще находясь вне себя от радости, едва различимо пролепетал:
— Как же давно я не видел тебя,
дружище!
Тецутецу и Каминари уставились на Реисэцу (который всегда говорил, что у него не было ни одного друга в Ятоми), ожидая объяснений.
— Парень, ты кто? — спросил Реисэцу.
Прямо у них на глазах радость на лице незнакомца сменилась смущением, как будто он резко вернулся из мира фантазий. Его подбородок стал дрожать, губы тщетно пытались превратить мысли в слова. Глаза дрожали, словно он был готов расплакаться.
На нижних веках стали блестеть слезы.
— А-а... прости... — сокрушенным голосом сказал он, отойдя и отвернувшись. — Я... Я слишком увлекся, нафонтазировав себе нашу дружбу. Ты ведь меня даже не помнишь.
Тецутецу и Каминари шире распахнули глаза. Канхьо был в замешательстве.
— Разве мы знакомы? Я впервые тебя вижу.
— Конечно, — уже чуть окрепшим голосом сказал он, украдкой посмотрев на него через плечо. — Ты ведь не обращал на меня никакого внимания, как и на других. Мы были одноклассниками последние два года начальной школы и все три — в средней. Меня зовут Кахьоно́о Мекуни́н, но тебе это все равно ничего не говорит, да?
Канхьо вдруг ощутил себя очень неловко, даже прикусил губу, выпятив клык. Тем временем незнакомец, длинные волосы которого торчали вверх вопреки законам гравитации, обрел смелость и повернулся к нему, продолжив уже полностью вернувшимся голосом:
— Когда я еще был новеньким, мне мои новые одноклассники сразу же сказали не лезть к тебе, говоря, что ты лишил кого-то руки и оставили с этой информацией. Я видел, что ты был один, и вопреки их словам хотел с тобой подружиться, но что бы я ни делал, ты меня игнорировал, как и всех. Ты никогда ни с кем не общался, никуда не ходил, как и я, и потому я хотел начать дружить хотя бы с тобой, но ты только сидел и учился, понурив голову, постоянно скрывая шею старым зеленым шарфом даже в самую теплую погоду, и за которой однажды был виден синяк. И ты никогда не показывал своей причуды! Я узнал о ней лишь недавно, из того видео, где ты борешься со Старателем, и это было круто! Еще я помню, как ты поставил на место наглого новенького, который обдувал всех своей причудой «Арктическое дыхание». Когда он дунул на тебя, ты просто положил руку ему на плечо, заглянул в глаза и сказал: «Ты больше так делать не будешь». И он реально перестал! Больше никто не видел его, использующим причуду.
Ты никогда не носил куртки, не простужался, и все решили, что твоя причуда лишь позволяет тебе оставаться равнодушным к морозам, но то, что у тебя две причуды и их безупречное сочетание — эту дерзость не мог предположить никто. По этому поводу тебя однажды стали дразнить беспричудным. Какой-то старшеклассник просто шел за тобой и обзывался, пока ты резко не развернулся и не дал ему такого леща, что он буквально влетел в стену и проломил ее. О, и твой опеку...
— Кахьоноо, — прервал его Канхьо железным голосом и смотря на него взглядом «Го мутить?». — Ты перестанешь рассказывать все это, если я возьму тебя в команду?
Глаза рыжеволосого широкого открылись, как и рот. Канхьо, поддев подбородок указательным пальцем, закрыл его.
— Ты ведь пришел за этим, верно? — спросил Канхьо. — Навряд ли ты бы примчался, чтобы всего лишь напомнить о себе и пересказать мою школьную жизнь.
Озарившееся радостью лицо вновь померкло, но все равно осталась счастливая улыбка.
— Прости, если я тебя смутил, но это же уже ничего! Сейчас ты изменился, и к лучшему: ты накачался, стал общительнее, подружился с популярными ребятами и даже глаза...
Он резко замолчал. Канхьо не понравилось, с каким изучением он стал осматривать его. Он почти пожирал его глазами.
— Твои глаза... — сказал Кахьоноо, чуть отстранившись от удивления. — Как... и они све... — Его лицо помрачнело. — Так он все-таки не ошибся.
Канхьо обменялся взглядами с Каминари и Тецутецу.
— О чем ты? — спросил Реисэцу.
— Это
тебя ослепил Монома Нейто? — задал вопрос Кахьоноо, от которого глаза Канхьо снова хищнически блеснули.
— Да, это был он, — ответил Канхьо. — Он учится в твоем классе?
— Он учился у нас. Кендо будет рада видеть его, — сказал Тецутецу и посмотрел на Кахьоноо. — Где он?
— Он больше не учится в Заинеу, — ответил рыжеволосый, удивив их. — Он проучился у нас всего ничего, а в одно утро его уже не было. Скорее всего, он сбежал оттуда. Он все время выглядел угнетенным, словно ему было в тягость находиться у нас. Его не нашли, но, зная ситуацию в Ятоми...
Он осекся, приняв неловкое выражение лица. Канхьо тоже отвел взгляд. Было понятно, что они логически пришли к очень печальному выводу.
— Что? — спросил Каминари. — Что с Мономой?
— Он мертв, — холодно сказал Канхьо. — В Ятоми бродяга-подросток не выживет.
Сердце Тецутецу упало. Он с грустью уставился в землю.
— Но, — сказал Каминари, — откуда ты знаешь, что это Монома ослепил его?
— У моего одноклассника есть причуда, которая позволяет ему узнать многое о человеке, лишь посмотрев на него. Иногда он может ошибиться, но про тебя он, оказывается, не просчитался.
Реисэцу вспомнил его. Сейчас он, должно быть, хочет рассказать всем страшные тайны, но молчит, ибо боится.
Внезапно Кахьоноо встрепенулся, пытаясь это скрыть, и заговорил нарочито занято:
— Да, да! Он может угадать все, что угодно, но иногда просчитывается! Представляете? Вот умора! Иметь такую причуду и не уметь ею пользоваться!
Трое с недоумением смотрели на него, заливающегося притворным громким смехом, и кидающего за их спины тревожный взгляд. Как только Канхьо решил обернуться, Кахьоноо снова нарочно привлек его внимание, отчего у голубоглазого уже стали закрадывается нездоровые подозрения.
— Это же кем надо быть, что бы не уметь пользоваться такой причудой! Просто неудачник, а не герой, да? Вот именно!
Нет!
Он крикнул это, снова увидев, как Реисэцу поворачивает голову. Кахьоноо положил мускулистые руки на его плечи, отчего у Реисэцу задергался глаз, и повис, опустив голову и не менее мускулистый торс.
— Нет... — просипел он. — Не надо, прошу тебя...
— Эй, что с тобой? — спросил Каминари.
В ответ Кахьоноо лишь поднял голову, с мольбой смотря в лицо Канхьо.
— Не оборачивайся... Умоляю, только не оглядывайся... На тебя смотрит
Маленькая Тварь!
— «Маленькая Тварь»? — с вопросом повторил Реисэцу, поняв, что заставило его говорить гадости про своего одноклассника: жуткий страх перед кем-то.
— Эй, чувак, это та девка с черно-белыми волосами.
Кахьоноо просипел что-то невнятное, похожее на мольбу. Канхьо вспомнил слова Сато,
(
Если же это случилось, то остается лишь молиться, чтоб она тобой не заинтересовалась или быстро отстала от тебя. Даже простое ее присутствие заставляет кровь в жилах стыть.)
которыми он очень красноречиво описал какую-то девушку с волосами, как у Тодороки, и цветовой палитрой, как у него, и снова вспомнил, как он увидел ее прошлым вечером: она не выглядела маленькой. Рост примерно метр шестьдесят, может, на пару сантиметров выше. Может, маленькой ее называли из-за ее инфантильности? Если вспомнить, что она всегда шла вприпрыжку и что-то пела (и плюс детский голос), то это все может обосновать ее «маленькость».
Но почему она «Тварь»?
— Чувак, она пялится на твой бампер, — снова прошептал Каминари, и в его голосе слышался восторг. — Просто пожирает взглядом... Все, она ушла.
Никакой реакции.
— Кахьоноо, — сказал Канхьо, — ты слышал. Отпусти меня, ты меня немного... смущаешь.
Торс и голова стали неуверенно подниматься. Янтарные глаза, полные страха, смотрели за спиной Канхьо и с облегчением обнаружили, что там действительно никого не было.
— И еще, — сказал Канхьо, когда руки отлегло от его плеч, — ты не показал нам свою причуду.
Кахьоноо посмотрел в стороны. Убедившись, что рядом никого нет, он топнул левой ногой. Из-под обуви выскочила синеватая искра, которая, шипя и плюясь искорками, словно бенгальский огонек, побежала вперед, оставляя за собой горящую огненную полосу.
Кахьоно́о Мекуни́н
Геройское имя: Адский тигр
Причуда: Пламенные полосы. Выпускает бегущие на поверхности искры, оставляющие огонь
— Огонь? — спросил Каминари, и снова посмотрел на Канхьо. — Слушай, но ты ведь не знал, что́ у него за причу...
— Ничего страшного, — прервал его Канхьо, мысленно радуясь, что здесь нет Тодороки и с ужасом обнаруживая, что ему нечем продолжить фразу.
— Я могу выпускать несколько искр, — очень вовремя стал объяснять Кахьоноо. — Контролировать траекторию их движения, разделять их и даже манипулировать интенсивностью оставляемого ими пламени.
— Это круто! — воскликнул Тецутецу. — Мы сможем не только запирать всех во льдах, но и огораживать их огнем!
— Да, хорошая идея, — сказал Канхьо, — но сейчас нам надо выбрать лидера, и подходить к этому делу нужно очень ответственно.
Тецутецу и Каминари посмотрели на него с изумлением. Кахьоноо смотрел то на одного, то на второго, то на третьего.
— Минуту назад ты так четко и подробно описывал наши будущие действия, а теперь говоришь, что надо выбрать лидера? — спросил Каминари. — Чувак, я не знал, что ты такого низкого мнения о себе! Я вообще пришел к тебе лишь из-за твоей хитрожопости!
— Да, я тоже, — согласился Тецутецу. — Кроме причуд у нас есть одно огромное преимущество, и это — ты. Ты — наше главное оружие, и мы
точно знаем, что у тебя есть планы. На целый алфавит как минимум, и они не оставят шансом никому.
— Соглашусь с ними, — подключился Кахьоноо и мигом замолчал, словно ему не стоило ничего произносить. — Ну, то есть... Раз они так говорят, то, значит, это правда. И я видел, как ты прямо на ходу импровизировал на марафоне, и, если честно, меня это привело в восторг.
— Оу, — сказал Канхьо, смотря на них широко раскрытыми глазами. — Спасибо. Значит, с лидером мы определились.
—
Это ты! — в один голос сказали трое. Канхьо довольно хмыкнул.
— Ладно, а теперь давайте соберемся в круг. Я объясню вам, что мы будем делать и как действовать.
И участники Реисквада собрались в кучку, перекинув руки через плечи друг друга и слушая лидера.
