Настал долгожданный (и столь вожделенный для многих, будем честны) час, когда студент из второго «А» Юэй вновь выступит на публику, что успела всерьез заинтересоваться им.
Солнечный свет, особенно ненавистный для невыспавшихся глаз, ослепил Канхьо, едва тот вышел из одного из входов на открытое поле, и тут же отовсюду стали слышны такие неожиданные для него аплодисменты с переливающимися в них криками восторга и свистами. До тех громовых аплодисментов, которые подарила толпа Бакуго, эти не тянули, но вот другие с нынешней реакцией зрителей и близко не стояли; даже крики восторга, которые вызвало появление на арене Тодороки, и те не могли сравниться с той эйфорией, которая сулила простое появление Реисэцу на публике. Сред толп то и дело мелькали белые полосы, на которых были написаны слова поддержки, адресованные Канхьо, а на некоторых даже мелькали его изображения.
Айзава:
ЧЕРТ, МИК, ЧТО ТЫ...
Сущий Мик:
ШОТА, Я УМОЛЯЮ ТЕБЯ! ДАЙ МНЕ ПОБЫТЬ КОММЕНТАТОРОМ ЭТОГО БОЯ! ТЫ РАЗВЕ НЕ ВИДИШЬ, ЧТО ТАМ НАШ ДЬЯВОЛЕНОК?
Айзава:
КАК ЖЕ ТЫ... АЙ, ЛАДНО, ПОЙДУ СПАТЬ. — Эти слова вызвали у Канхьо мгновенную, но сильную зависть. Сейчас больше всего на свете ему хотелось поскорее окончить этот бой, чтобы потом можно было пойти и подремать час или сколько там будет длиться рекламная пауза.
Сущий Мик:
ИТАК, ДАМЫ И ГОСПОДА! ВОТ И РЕИСЭЦУ! БЕЗО ВСЯКИХ СОМНЕНИЙ — ГЛАВНАЯ ТЕМНАЯ ЛОШАДКА СЕГОДНЯШНЕГО ФЕСТИВАЛЯ! УХ, КАК ЖЕ Я ЖДАЛ ЭТОТ БОЙ! Я ЕДВА МОГУ СПОКОЙНО СИДЕТЬ И ИСТОЛКОВЫВАТЬ ВАМ СВОИ БУРНЫЕ ЭМОЦИИ, КОТОРЫЕ СЕЙЧАС ПЕРЕПОЛНЯЮТ МЕНЯ! БОЖЕ, БОЖЕ! ЧТО ЖЕ РЕИСЭЦУ ВЫКИНЕТ НА ЭТОТ РАЗ?! ЛИЧНО Я ПОЛАГАЮ, ЧТО ТРЕХПРИЧУДНОСТЬ — ЭТО ЕГО ПОТОЛОК, НО, БЕРЯ ВО ВНИМАНИЕ, О КОМ ИДЕТ РЕЧЬ, НАЧИНАЕШЬ СОМНЕВАТЬСЯ АБСОЛЮТНО ВО ВСЕХ МЫСЛЯХ, КОТОРЫЕ ТЫ ИМЕЕШЬ НАСЧЕТ НЕГО! КСТАТИ, ЗАЦЕНИТЕ ЕГО ГЕРОЙСКИЙ КОСТЮМ, СОЗДАННЫЙ МНОГОУВАЖАЕМОЙ ЛЕДИ РЬОКУСО, КОТОРАЯ СЕЙЧАС СИДИТ СРЕДИ ВАС!
Камеры отвлеклись от главных событий, быстренько найдя среди миллионов лиц одну нужную, которая сидела в VIP-ке, с гордым удовольствием смотря на Реисэцу.
— Я не всем делаю одолжения, — стала давать незапланированное интервью Рьокусо. Наито Рензу услужливо создал вокруг нее невидимый микрофон, который позволял каждому без исключения слышать ее с одинаковой тональностью несмотря на дистанцию, — однако наша первая встреча с Реисэцу-сан, которая случилась около двух лет назад, оставила у меня неизгладимое впечатление насчет молодого человека. Должна сказать, что, глядя на него, я вдохновлялась на созидание шедевров, преимущественно из черного с белым, а потом я стала творить. Я сотворила для него геройский костюм, но первая версия и близко не стоит рядом с той, что сейчас надето на него. Я использовала сложнейшие сплавы металлов, которые абсолютно безо всяких проблем и препятствий пропускают его причуду. То же самое касается тканей — я лично создала материал, способный накапливать в себе лютый мороз. Ну и, конечно, геометрические фигуры, которые я внедряла везде, где только можно: ромбы, ромбы и ромбы. Почему ромбы, спросите вы? Потому что ромбы — это бессмертная классика, которая просто идеально смотрится на Реисэцу-сан. На этом у меня все. Большое вам спасибо за внимание.
Канхьо все это время шел по зеленой траве, как обычно, выделяясь на общем фоне черным пятном. Короткое интервью, которое раскрыло его знакомство с известным дизайнером одежд (и которая спалила контору), заставило публику загалдеть с куда большим восторгом. Реисэцу их реакция не волновала, но вот с Рьокусо он был согласен: геройский костюм был что надо не только внешне и функциональностью, он также был невероятно комфортным; и кто бы что ни говорил о вульгарности этих вырезов на груди и спине, свободные участки идеально гармонировали с покрытыми частями тела, даря неповторимое удовольствие от ношения такого рода одежды, которая визуально строинила его и подчеркивала тонкую талию.
Фукикеи Тацуказ почти взлетел по бетонной лестнице, горя от нетерпения поквитаться с Реисэцу, который опозорил его на глазах у четырех академий (Бакуго он, естественно, проигнорировал) и сейчас получал, как ему думалось, отнюдь незаслуженное внимание. Честно признать, он даже немного завидовал, и осознание этого противного чувства приводила его в ярость, как и перешептывания про-героев и других менее значимых персон, которые только и обсуждали выпендрежника из Юэй, что стял перед ним. Тацуказ отметил для себя, что выглядит он не ахти: более заметные темные круги под глазами, очень красноречиво говорящие о бессонной ночи, чуть прикрытые глаза, безумная голубизна которых невольно заставляла вспомнить Мюриэл, правда, вдобавок со внутренним светом, который они излучали, и деформированный скелет, который прослеживался в неестественно выгнутых вперед ключицах.
«
Отмудохать чудика, который даже еще не проснулся, — мысль была весьма и весьма яркой и радостной. —
Кажется, сегодня мой счастливый день».
Полночь сделала уже осточертвевший ей жест, однако на этот раз он вызвал резко обостренное внимание у Старателя, который с максимальной внимательностью стал следить за Реисэцу, как и Шото. Секунды, которые женщина держала над головой помпон, длились часами, прежде чем она произнесла не менее осточертевшие ей слова:
— Приготовились... — Эти слова заставили перевозбужденного азартом Тацуказ приготовиться к атаковать. — Нача!..
Слова оборвались, стоило ей лишь увидеть Тацуказ, мгновенно закованного во льдах по горло. Дыхание сперло, лицо выражало крайнее изумление и холод, а ледяная дорожка, которая брала начало от Реисэцу и заканчивалась под сковывающими его льдинами, все объясняло.
Удивленные ахи и вздохи заглушили все звуки, надолго отразившись эхом от высоченные стен, как и непередаваемые изумления на всех лицах.
Каминари: Уже?
Тодороки: Этого следовало ожидать.
Яойорозу: Но... Разве так можно?
Асуи: Если только это Канхьо, способный пользоваться лазейками.
Сущий Мик:
ЧТО... ЧТО ЗА?!
Саната:
И СЕКУНДЫ НЕ ПРОШЛО...
Сущий Мик:
РЕИСЭЦУ ТОЛЬКО ЧТО УСТАНОВИЛ АБСОЛЮТНЫЙ РЕКОРД ПО ПОБЕДЕ, СНЯВ ПРЕДЫДУЩИЙ, УСТАНОВЛЕННЫЙ ЙОАРАШИ!
Канхьо чуть приоткрыл рот, выдохнув клубочек пара.
Мидория: Он задержал дыхание, чтобы по выдыхаемому пару Тацуказ не догадался об его атаке.
Канхьо бесцеремонно развернулся и неспешным шагом направился обратно. Его ожидали долгожданный сон и покой, которые он уже предвкушал и не желал тратить времени. Полночь, не успевшая опомниться, краем глаза заметила уходящего Канхьо и поспешила известить округу об очевидном:
— Фукикеи Тацуказ... Заморожен! Реисэцу переходит на следующий тур!
Но реакции не последовало. Совсем никакой в силу изумления, в котором все еще пребывали.
— ЭЙ, ТЫ! — было удивительно, как Тацуказ умудрялся так кричать, будучи лишенным возможности полностью вдохнуть. — НЕ СМЕЙ ПОВОРАЧИВАТЬСЯ К СВОЕМУ ВРАГУ СПИНОЙ!
— Ты и не был врагом, — безапелляционно сказал Канхьо, во второй раз вызвав у публики ахи удивления, ничем даже не отличающиеся от первого раза.
Сущий Мик:
ЭХ, РЕИСЭЦУ. САМА ДОБРОТА.
Тацуказ охватила ярость, куда более сильная, чем предыдущий раз. Реисэцу, который едва на ногах-то стоит, снова оставил его униженным и теперь собирался так просто удалиться, оставив его в таком унизительном положении на виду у всех и остаться безнаказанным.
Терпеть это он не собирался.
Саната:
ОСТАНОВИСЬ, ТАЦУКАЗ! ТЫ ПРОИГРАЛ! ТЫ ДОЛЖЕН СМИРИТЬСЯ С ЭТИМ!
Но Тацуказ, движимый гневом, втягивал воздух через широко открытый рот, не слыша никого и ничего из-за накрывшего его с головой ярости. Покрывающий тело лед создавал огромные проблемы, давя на грудь и лишая ее возможности расшириться под напором воздуха, так что парню с уязвленной гордостью пришлось довольствоваться ме́ньшим количеством кислорода для ее отмщения.
Канхьо вовремя посмотрел через плечо.
Ураганный ветер, выдыхаемый Тацуказ, отнял его от земли, понеся его с собой несколько метров. Кое-как сумев сманеврировать в полете, Канхьо коснулся ногами земли, и в этот момент ветер стал утихать.
Тацуказ Фукикеи
Геройское имя: Ветродуй
Причуда: Ураганные легкие. При желании выдыхает ветер ураганной мощи
Воздух закончился, черт, а голова уже стала кружиться. Дрожь снова напала, нарушая и так неполное дыхание. Зато глаза смотрели на черную фигуру, сдуть которой не хватило всего ничего. Правая нога согнута в колено, левая выпрямлена в сторону; правая рука покоится на ноге, а левая упирается в белый бетонный пол. Голова опущена, черная челка с белой полосой свисает вниз.
Но потом она поднимается, и на лице, наполовину скрытой челкой, играет живая эмоция: улыбка, и отнюдь не добрая.
Киришима: Мне не нравится его улыбка.
Сущий Мик:
У МЕНЯ ПЛОХОЕ ПРЕДЧУВСТВИЕ.
Улыбка, самая дерзкая, которую можно себе представить, и более внимательный взгляд правого глаза (ибо левая скрыта челкой), от которой становится жутко, и круг под этим глазом, который только подчеркивает эту злую эмоцию.
— Мята? — сказал Канхьо издевательским тоном. — Все-таки, ты почистил зубы.
Глаза Тацуказ удивленно расширились. Теперь гнев, адресованный Реисэцу, направился и на нем самом: он и забыл, как последовал его совету.
— Я не знаю, чему вас там учат, — продолжил Реисэцу, — но я покажу тебе, как нападать со спины.
Вокруг него по полу стало вращаться кольцо морозного дыма.
