Выбирая тебя: и красное станет чёрным.

. . .

      «Мне так жаль, прости меня, пожалуйста! Чем я могу помочь, я хочу тебе помочь?!» — тёмными, а скорее, серыми буквами переливались слова на его предплечье.       Драко часто смотрел на первые слова своего соулмейта, которые контрастировали с красными словами, которые должен сказать его соулмейт, когда примет свою любовь к нему.       Не будь бы первые слова соулмейта серыми, Драко бы плюнул на эти традиции и не надеялся найти свою настоящую любовь. У его родителей, например, надписи оставались красными — они выбрали друг друга и были счастливы. Но Драко — он не был уверен, что последовал бы путем его родителей, но и верить в связь соулмейтов отказывался. Подсознательно он не понимал, за что его можно любить. Ведь соулмейт должен его за что-то полюбить. А вдруг, его соулмейт учится в Хогвартсе? Тогда он точно знал, а возможно и почувствовал, его скверный характер и был наслышан о его проделках с золотой троицей львиного факультета. На втором курсе Драко запаниковал, что у одного из идиотов этой троицы могут быть серые буквы на предплечье, но с облегчением вздохнул, когда увидел их в футболках с красными размытыми словами на коже.       Никто не мог увидеть то, что было написано на руках. Надписи видел только тот, кто носил эти надписи. За исключением, конечно, серых надписей, что становились видимыми для остальных. Это показывало, что человек встретил свою половину. И ему нечего было скрывать.       Но Драко скрывал. С помощью магии он скрывал свои надписи, делая кожу белым полотном. Он редко примерял эту магию, потому что чаще всего носил одежду, что закрывала его руки, но во время квиддичных игр, всегда и неизменно, ещё с первого курса, стирал для людей даже мысль о том, что у него уже была встреча с соулмейтом. По идее, надписи могли появиться на любой из рук, на любом его месте, но чаще всего появлялись на предплечье правой руки. Как у Драко. Но он все же делал вид, что его надпись находится на внутренней стороне плеча, оправдывая магические чары на его надписи.       Столько, сколько Драко себя помнил, он смотрел на красные буквы, гадая, почему его пара сказала именно эти слова. С каждым годом надежда встретить свою пару растворялась, ведь все девчонки, что липли к нему, точно не было его парой. Он знал, почему-то он знал, что его пара была особенной. Именно такой, какой он мечтал — доброй, умной и сильной. Часто он размышлял, чтобы он хотел видеть в своей паре, и именно эти три черты он бы мечтал увидеть в своей половинке.       И сейчас, нанося чары на предплечье, готовясь к занятиям в дуэльном клубе, он надеялся, что его пара появится в его жизни как можно скорее, ведь ему очень нужна поддержка. Ему нужно, чтобы кто-то был рядом. Ему нужно кого-то любить. Ему нужно, чтобы кто-то мог терпеть его, его глупые шутки и желание обнимать своего соулмейта каждую секунду. Он устал ждать свою пару. Но кто бы мог подумать, что Драко Малфой такой романтик? — Поэтому наш совет решил вернуть дисциплину дуэльного боя, — провозгласил Снейп, обведя учеников изучающим взглядом, останавливаясь на приподнятой брови Макгонагалл, — Кто-нибудь хочет принять участие в первом, показательном, бое?       Тишина. — Разочарован, — заключил профессор, наткнувшись взглядом на светлую макушку Драко Малфоя, — Думаю, будет правильным, если первый бой проведут лучшие студенты своих факультетов. Чтобы избежать недопонимания и вероятных увечий от плохо заученных заклинаний, — последнее он пояснил Макгонагалл, которая не горела желанием разнимать поссорившихся слизеринцев и гриффиндорцев.       Предполагалось, что в дуэли будут принимать участие два ученика с одного факультета. Но Снейп любил драму.       Все знали, кто являлись лучшими студентами их курса. От Слизерина — Драко Малфой, от Гриффиндора — Гермиона Грейнджер.       У этих двоих была долгая и иногда мучительная история противостояния. Даже не воспринимая ссоры свиты Малфоя и золотой гриффиндорской троицы, эти двое — бомба не совсем замедленного действия.       Дело было в том, что Гермиона Грейнджер имела самый высокий балл не только из их года, но и из всех годов, учащихся в Хогвартсе. Абсолютная отличница. Драко же был вторым. Он всегда был вторым, если соревновался с ней. Из-за этого и состояла их семилетняя ссора. Даже несмотря на то, что это их последний год в Хогвартсе, они не переставали соревноваться друг с другом. Любые лабораторные работы, любые зелья, любые эссе — это уже не битва, а настоящая война. Иногда это утомляло, жуткое желание работать ещё больше и ещё усерднее, чтобы быть готовым к любым вопросам. И Грейнджер, и Малфой, считали, что это противостояние влияло на них скорее положительно, чем отрицательно. Благодаря друг другу они становились сильнее, умнее и закалённей. Но сейчас, когда им наверняка предстоит сражаться друг против друга, они сделают все для победы. Они представляют свои факультеты и не могут подставить их. — Драко Малфой, — растянул имя студента Снейп, указывая, чтобы он встал и принял участие в дуэли, — Гермиона Грейнджер, — произнес профессор так же медленно, указывая на подиум.       Студенты отошли от своих друзей, поднимаясь на подиум, как на место подсудимых.       Они медленно подходили друг к другу, а когда оказались в шаге, посмотрели друг на друга, приподнимая палочки так, чтобы они пересекали их лица.       Грейнджер посмотрела ему прямо в глаза, своими карими в его серые. Своим огнём в его лёд. Он обвёл взглядом её кудри, переведя взгляд в её глаза, такие давно знакомые, но все равно удивительно красивыми. Драко даже не пытался одернуть себя, красота её глаз — это факт. Глупо с ним спорить. — Постараюсь не сделать тебе больно, Грейнджер, — усмехнулся Драко, смотря на её серьёзное лицо. — Не утруждай себя, — усмехнулась она в ответ, разворачиваясь на пятках, следуя к своему месту.       У обоих была практика в настоящих боях. В этих боях стоял вопрос о жизни и смерти. Они знали такие заклинания, от которых у профессоров волосы дыбом встанут, но все же сейчас они стояли напротив друг друга, поднимая свои палочки. Возможно, кому-то будет больно. Вероятно, кому-то будет больно. Возможно, будет драка. Вероятно, будет драка. Имело значение только одно — поднятые палочки и принятые позы.       Они были почти идентичны — он в чёрных джинсах, она в чёрных джинсах, он в зелёном свитере, она в бордовом свитере, у него надписи закрыты чарами, у неё надписи закрыты чарами. Гермиона закатала рукав левой руки, открывая всем вид на шрам, полученный от Беллатрисы Лестрейндж. Она не стыдилась этого слова, оно стало частью неё и она показывала его, чтобы люди понимали, что война — это не приговор. — Я думаю, это не хорошая идея, Северус, — сказала Минерва профессору, — Они прошли войну. Они знают опаснейшие заклинания. Нужно было взять тех, кто принимал участие только в битве за Хогвартс. — Я думаю, Минерва, что оба студента покажут хороший пример для остальных студентов. Доверься мне.       Снейп поставил защитный барьер вокруг подиума, объявляя начало дуэли. С минуту студенты просто смотрели друг на друга, будто вспоминая заклинания — оно и не требовалось, только разбудив их ночью, они проговорят сотню из них без подготовки.       Первое движение сделала гриффиндорка, на чьем лице застыла маска — она слишком хорошо знала, как действовать и атаковать. — Протего, — защита от вспыхнувшего в воздухе заклинания.       И, как любят говорить магглы, понеслась. Волшебники пуляли друг в друга заклинания, блокируя — это был бой стен. Ни одно из заклинаний не коснулось тела, все были умело блокированы. Некоторые заклинания заставляли профессоров приподнимать брови, даже Снейпа, ведь сами профессоры не подумали бы об этих заклинаниях.       Рон в толпе сказал Гарри, что это битва истинных титанов. И он был прав.       Когда Драко, уже максимально напряжённый и разозленный вскрикнул то самое заклинание, которое ему самому принесло немало боли, все пошло в тартарары. — - Сектумсемпра!       Грейнджер отразила заклинание, чуть опустив палочку, в истинном шоке посмотрев на своего оппонента, который и сам не заметил, как произнес это заклинание. — Ах ты, сукин сын, — проговорила Грейнджер, поднимая палочку вновь, теперь обещая себе не тормозить, когда будет появляться шанс сделать этому хорьку больно.       Казалось, что они специально не наносят друг другу увечий, ожидая, когда Снейп остановит их дуэль. Но Малфой, своим заклинанием, разорвал этот пакт о ненападении. И Гермиона не будет жалеть его.       Первое заклинание скользнуло по торсу Драко, разрывая его свитер. Он не ожидал такого резкого и целенаправленного нападения, поэтому не успел отреагировать. Он посмотрел на неё, дёрнув головой, мол «Ты сейчас серьёзно, Грейнджер?». О, она была очень серьёзна.       Девушка делала шаги вперёд, взмахивая палочкой, как дирижёр, нанося резкие удары по всему телу слизеринца, которые он суматошно блокировал, не успевая в ответ атаковать.       Минерва нагло толкала Северуса в плечо, но тот лишь просил ещё минуту.       К тому моменту между студентами оставалось пару шагов и Гермиона нанесла удар по своему — умело перекинула палочку в левую ладонь, правой впечатываясь в скулу Драко. — А ты ещё смеялся, что я боюсь Герми, когда она в гневе, — прошептал лучшему другу Гарри, хлопая в ладоши, как и остальные гриффиндорцы.       Драко сидел на полу, опираясь на локти и смотрел на воинственную Грейнджер, которая победила его совершенно заслуженно. Девушка никак не реагировала на аплодисменты своих одноклассников, предлагая Драко ладонь. Её бровь кровоточила, как и небольшой порез на щеке. Запястью тоже досталось. Но это ничто по сравнению с тем, как она разукрасила Малфоя. Слизеринец принял руку Гермионы, поднимаясь на ноги. Грейнджер подхватила его под локоть, заглядывая в глаза и спрашивая: — Ты в норме? — Физически почти в норме, эмоционально раздавлен, — съязвил Драко, переведя взгляд на декана, который подошёл к ним.       Гермиона все ещё удерживала его за локоть, опасаясь, что он упадёт. Чувствовала вину, понял Драко. Но он ведь заслужил это. — Хороший бой. Пять очков Гриффиндору. А теперь пройдите к мадам Помфри в Больничное Крыло.       Студенты сошли с подиума, а Гарри успел обнять Гермиону, спрашивая, нужна ли им помощь. Грейнджер отказалась, поцеловав Гарри в щеку, измазав его кожу в своей крови. Она слышала, как сзади Малфой фыркнул.       Когда они вышли из кабинета, Драко ещё показушнее фыркнул, сказав: — Вы бы ещё переспали там.       Грейнджер закатила глаза так, что те начали болеть сильнее травм, что нанес ей Малфой. — Паркинсон тоже целует тебя в щеку, Малфой, так что молчи. — О, так ты тоже, как Паркинсон, пытаешься клеить волшебника своими поцелуями? — Да, Малфой, тебе не понять, что такое настоящая дружба, как у нас с Гарри. Завидуй молча, пожалуйста.       Даже несмотря на то, что он её злил до чёртиков, она продолжала удерживать его за локоть. Обычно за такое Малфой ударил бы её по ладони и сказал, что такой флирт неуместен, но почему-то ему было приятно чувствовать, что она заботится о нём. Грейнджер остановилась у окна, остановился и Малфой, смотря как она делает два снежка, собирая снег с подоконника. Передав один снежок Малфою, второй она приложила к своему кулаку, чтобы заморозить появляющуюся боль. Драко приложил снежок к скуле. Так они и шли до Крыла, в молчании и тихом спокойствии.       Мадам Помфри, бегая вокруг студентов, покрывала оскорблениями инициативу возвращения Дуэльного Клуба. Малфоя и Грейнджер разделяла ширма — Драко снял порванный свитер, чтобы мадам обработала его рану и наложила бинт. Ещё пару порезов на руках и шее, и Малфой был готов идти в свою спальню, чтобы в голове продумывать вариант, если бы он не использовал Сектумсемпру. Но Помфри приказала сидеть, пока она обрабатывает порезы Грейнджер. Студентов посадили на стулья у окна, в углу комнаты, вручив по кружке ромашкового чая. Из Дуэльного Клуба принесли ещё одного студента со Слизерина, который стонал от боли и мадам Помфри забегала вокруг него.       Гермиона и Драко сидели напротив друг друга, пили чай и смотрели в окно, как падает снег. — Прости за свитер, — первой заговорила гриффиндорка. — Не бери в голову, — отмахнулся Драко, — А ты прости за Сектумсемпру.       Грейнджер мотнула головой, показывая, что она отпустила эту ситуацию. Но Драко не хотел останавливаться. — Я давно хотел извиниться за это, но за все время мне не предоставился шанс, — было видно, что Драко сложно говорить это, — За это, — он указал на её шрам, — Прости меня за то, что я просто смотрел.       Грейнджер странно посмотрела на него, нахмурив брови, словно в голове что-то для себя решая: — Если бы ты встал на защиту, то план Снейпа провалился бы. Он был бы мёртв, ты был бы мёртв, твоя семья, Гарри и Рон. Иногда одна боль оправдывается. И, в конце концов, я же справилась, верно? — Верно, — согласился Драко.       Он не подал вида, но её слова скинули добрую половину камней с его души. Тот день снился ему почти каждую ночь, и каждый раз, он просто стоял и смотрел, как его тётка пытает заучку Грейнджер, которая не выдавала своих друзей. — Здорово, что ты вернулся, — Гермиона смотрела в кружку чая, — Не побоялся вернуть всё на место. — Мне было странно, что вы с Потти и Уизелби вернулись в школу. Для вас любой отдел Министерства был открыт. — Поэтому и вернулись, — усмехнулась Гермиона, не желая продолжать разговор о Министерстве.       Мадам Помфри сказала, что они могут идти, но чтобы завтра утром пришли на осмотр. Молодые люди пообещали прийти и быстро ретировались из логова лекарств.       Попрощавшись друг с другом взмахом руки, они вернулись в свои комнаты, думая об одном и том же — они, оказываются, могут поладить между собой, если постараются. А они хотели постараться. . . .       Субботнее утро Драко хотел провести в постели, отдыхая от напряжённой недели. Но план оборвался, когда его соседи решили устроить субботник. Схватив пару учебников и пергаменты, Драко направился в библиотеку. Когда, как не в субботу, там можно посидеть в тишине.       Как он и ожидал, в библиотеке царила идеальная тишина. Только один стол у окна был занят и Малфою стоило догадаться, что она будет здесь. Гермиона Грейнджер сидела в кресле, левой ладонью удерживая страницу книги на месте, а правой делая заметки на пергаменте. Драко хотел присесть к ней настолько сильно, как и не хотел присесть к ней. Но у него не было друзей, а Грейнджер была довольно умна и остра, чтобы иметь такого друга, как Малфой. Но она подруга Потти и Уизелби… Когда эти двое мешали ему добиваться чего-то? (Всегда, но Драко будет отрицать это). Поэтому, обняв свои вещи, Драко прошёл к столу Грейнджер, без слов усаживаясь на соседнее кресло, в двух метрах от её. Положив книги и пергаменты на стол, Драко раскрыл одну из книг, принимаясь читать. Почувствовав на себе её взгляд, Драко соорудил что-то на подобии улыбки и вернул взгляд на книгу, избивая себя за такую улыбку, которую Грейнджер нашла, скорее всего, неприветливой. Идиот.       Так в тишине они проработали пару часов, концентрируясь на своих конспектах, вставая пару раз, чтобы достать какую-то книгу из сотен полок.       Драко, желая задобрить своего потенциального друга, принёс им по кружке чая, в вознаграждение получив её улыбку и тихое: «Спасибо, Малфой». — Будешь должна, Грейнджер, — он усмехнулся, показывая, что это шутка.       В воскресение Драко снова пришёл в библиотеку. И снова сел за стол к Грейнджер. Через три часа учёбы Гермиона отлучилась, возвращаясь с чаем. — Была должна, Малфой. — Теперь я должен, Грейнджер. Спасибо.       Это вошло в привычку. Каждый день — в будни вечером, в выходные с утра — они работали в библиотеке вместе. В будни, когда людей в библиотеке было много, на них странно поглядывали — потому что Грейнджер… с Малфоем… за… одним… столом… Но они не обращали на такие взгляды внимания. Через пару недель Драко принял помощь Грейнджер в понимании одной темы и с тех пор они беседовали о учебных заданиях, помогая друг другу понять. Ещё через неделю к ним подсоединился Поттер, видимо прослушавший лекции Грейнджер, что Малфой не такая заноза в заднице, чтобы брезговать сидеть с ним за одним столом. Ещё через неделю к ним подсел Рон, который все время смотрел на Малфоя с лицом меня-от-тебя-тошнит. Каждый раз, когда Драко хотел сказать Рону пару ласковых, либо Гарри, либо Гермиона отвлекали его, будто чувствовали поднявшийся шторм. — Нет, нет, этого не может быть! — воскрикнула хаффлпаффка, смотря на стоявшего перед ней слизеринца. — Это ты? — на лице слизеринца отражался такой же шок, что и на лице хаффлпаффки. — Это я, — девушка обняла слизеринца, крепко сжимая его плечи.       Драко и Гермиона смотрели на воссоединение соулмейтов с грустью. — Оказывается, это так просто, — сказал Драко, переведя взгляд с счастливой пары на свою книгу. — Я думала, у тебя есть соулмейт, — удивилась Гермиона, признав в голосе Драко неприкрытую грусть. — Он у меня есть, но… я его не видел. — Думаешь, твой соулмейт учится не в Хогвартсе? — Это не исключено, но даже если и учится здесь, то… — Знает о твоей репутации, — закончила за него Грейнджер, заслужив удивлённый взгляд Драко, — Что так смотришь? У меня та же ситуация. — Ты ещё не нашла своего соулмейта? — Нет. — Очень рад, что это не Поттер или Уизли. Ты спасена, знаешь. — Ох, иди ты. — Но как твоя репутация может навредить тебе? Она же безупречна.       Гермиона закатила глаза, заставив Драко улыбнуться. — Как бы не так. — Объясни, я не понимаю. — Для всех я — подруга Поттера. Для всех я — заучка, книжный червь и скучная. Я не хожу на вечеринки, слежу за дисциплиной и люблю читать книги. Если человек что-то и полюбит во мне, то только мой статус, а не то, какая я на самом деле. — А какая ты на самом деле? — Драко отодвинул книгу, положив подбородок на ладонь, смотря на Грейнджер. — Другой вопрос. Какой ты меня видишь? Вот со стороны, — теперь уже Гермиона отложила книгу, пододвинувшись ближе к Драко. — Я первый спросил. — Но если я отвечу, то ты ответишь моими же словами. — Тоже верно. — А то. Давай, я жду.             Гермиона потерла ладонью о ладонь, улыбаясь и предвкушая слова Малфоя. Тот улыбнулся её реакции и начал говорить, не останавливаясь: — Ну ладно. Ты не скучная. Возможно, иногда бываешь, когда раскидываешься своей правильностью. Но эта правильность у тебя не для того, чтобы казаться правильной, а потому что ты такая есть. Тебе важно чувствовать, что ты неплохой человек. Совесть тебя съест, если ты нарушить какое-то правило. Но ты готова это сделать, если цель оправдана. Ты можешь шутить, довольно смешно. Да, бывают даже очень хорошие шутки. Ты любишь своих друзей настолько сильно, что готова умереть за них. Ты почти это сделала. И ты не хочешь что-то требовать взамен, потому что считаешь это приложением к дружбе, — Драко видел, как лицо девушки меняется, но решил не останавливаться, — Ты любишь книги, отчасти потому что это небольшой побег от реальности, которую сейчас тебе сложно принять. Но ты всегда любила читать. Тебе нравится знать все, тебе важно знать все, потому что от твоих знаний многое зависит. Война это показала. Но иногда тебе не хочется все это делать, хочется отдохнуть, но ты себе не позволяешь. Ты видишь хорошее в людях, как во мне, и пытаешься помочь им, как и мне, но иногда ты жалеешь об этом. Тебе не нужна напыщенная красота, ты живёшь так, как хочешь и одеваешь то, что хочешь, потому что веришь, что тебя полюбят любой, — на их посиделках она почти всегда была одета в школьную форму или в брюки со свитером, без косметики и с закрученными косичками, — Ты сильная, не потому что можешь победить каким-то редким заклинанием или дать кому-то в лицо, а потому что у тебя хватает сил двигаться дальше, когда этого хочется меньше всего. У тебя упрямое храброе сердце. Думаю, только это позволило шляпе отправить тебя в логово льва, ты могла бы учиться на Равенкло со своим умом или на Слизерине со своими амбициями. Да, вот такой я тебя вижу.       Гермиона молчала, смотря на Драко в упор, слегка прищурив взгляд. Он понял, что попал в самую точку. Даже не удивился, что так хорошо изучил её. Он был рядом все эти годы, подмечая под себя такие с первого взгляда мелочи, из которых она состояла.       Чтобы разрядить тишину, он усмехнулся своей малфоевской усмешкой и спросил: — А какой видишь себя ты, Грейнджер?       Девушка дернула плечами, как бы отходя от оцепенения и ответила ему: — Точно так же, как ты меня и описал, Малфой. — Думаю, ты можешь похвалить меня. — Хвалю. — Как-то неискренне, — он улыбнулся, желая, чтобы она улыбнулась в ответ. — Знаешь, спасибо тебе, — она встала из-за стола, — Принесу нам чая. — Сегодня моя очередь. — Тогда, принеси нам чая.       Драко отсалютировал как военный и сбежал из библиотеки, не понимая, почему по его телу пробежали мурашки, когда она сказала «нам». . . .       Снова Дуэльный Клуб, но теперь они не стоят напротив друг друга. Ученики делятся на пары, отрабатывая заклинания и блокировку. Рон встал с Парвати, Гарри с Гермионой, а Драко встал с Браун (потому что Снейп решил поиздеваться над ним). Через десять минут Драко подошёл к Уизли и почти слёзно попросил поменяться местами с Браун, потому что эта дама доводила его до желания убивать. Рон, конечно, повыпендривался, но поменялся местами с Лавандой, которая была рада встать с Парвати. Взмахивая палочкой, Рон сказал, что это похоже на схему одной квиддичной команды, с позиции охотника, а Драко умело ответил ему, что в этом сезоне они играют иначе, ведь новая схема была эффективнее. Гарри пропустил заклинание Гермионы, сжимая ноющее плечо. — Гарри, ты в порядке? — Гермиона оказалась рядом, пытаясь заглянуть в глаза друга, но тот смотрел в сторону.       Переведя взгляд на то, что привлекло внимание Гарри, Гермиона застыла на месте. Рон и Драко мило беседовали, непринужденно отрабатывая заклинания, изредка посмеиваясь над словами друг друга. — Ущипни меня, — попросил Гарри, а Гермиона выполнила пожелание; Гарри вскрикнул, — Чёрт подери, Гермиона! — Ты сам просил. — Да, просил. Ты тоже это видишь? — Теперь ты ущипни меня, — друг выполнил, а Гермиона продолжила, — Да, я тоже это вижу.       Рон обратил внимание на друзей, которые встали посреди зала как вкопанные. Указав Драко на них, Рон весело улыбнулся и спросил их: — Вы там в порядке?       Гарри повернулся к Гермионе и сказал ей, прикоснувшись ладонью к её лбу: — Кажется, мы перетрудились и видим галлюцинации. — Абсолютно согласна с тобой, Гарри.       Гарри показал другу большой палец, отходя от подруги, которая тоже приняла нужное положение, чтобы продолжить занятие. — Я думал, что после того, как Невилл достал меч из шляпы, меня уже ничего не удивит, — пробормотал Гарри. — Но у них получилось, — заключила Гермиона, взглянув на все ещё улыбчивых Малфоя и Уизли. — Кажется, твой план по тому, чтобы стать Драко Малфою другом, себя оправдал. — Думаешь? — Гермиона, наш лучший друг, который семь лет огнём плевался от одного вида Малфоя, теперь сладенько щебечет с ним — это то, что я называю, план сработал. — А ты что думаешь об этом? — Драко был одинок, а теперь у него появилась ты и спасла человечество от ещё одной чёрствой души. Я не могу плохо относиться к этому. — Но он был твоим врагом, — парировала Грейнджер, блокируя удар Гарри. — Именно, Гермиона, был.       Гермиона улыбнулась лучшему другу, без слов благодаря за доверие и поддержку. Без него она бы не справилась. Так же, как без неё не справился бы он. — Всегда на твоей стороне, помни, — Гарри обнял подругу, потому что подумал, что сейчас ей это необходимо, и не важно, что они стоят в центре кабинета Северуса Снейпа и рисковали потерять баллы. — И ты помни, что я тоже, — сказала подруга ему в шею, сжав в объятиях посильнее, отстраняясь, — Давай работать, иначе Снейп снимет нам баллы. — Я все ещё в шоке от того, что он назначил нам баллы за твою дуэль с Драко. — А представь, в каком я шоке, — рассмеялась Гермиона, — Отметила этот день красным. — Как кровь Драко или как ликование от получения баллов от профессора, который на моей памяти, никогда не давал баллов нашему факультету? — Думаю, и то, и то.       Рон заметил взгляд Драко на обнимающихся лучших друзей и добродушно отметил: — Они всегда такими были. — Кажется, их связь невозможно разрушить, — ответил Драко. — Да, невозможно, в этом я уверен. Но я рад за их соулмейтов, знаешь. Если они так сильно любят друг друга, то как они будут любить своих половинок? — Какой-то бум от этих соулмейтов последние пару недель. — Ну, а что ты хочешь, гормоны. — А тебя не расстраивает, что эти двое так близки? — Они любят меня так же сильно, как и друг друга, просто немного иначе это показывают, — Рон улыбнулся, в очередной раз взмахивая палочкой, — Так у тебя есть соулмейт? Никогда не видел тебя с кем-то, кроме Пэнси. — Пока нет. А у тебя? — Возможно, — он усмехнулся, переведя взгляд на Паркинсон. — Нет, ты не можешь, только не она… — Я ничего не говорил! — возразил Рон, поднимая ладони. — Но все понятно! — Возможно, моя пара вообще, Полумна, — он рефлекторно указал на равенкловку, которая рядом работала с кем-то из Слизерина. — Лучше Лавгуд, чем Паркинсон. Лавгуд добрая, а Паркинсон со Слизерина, съест тебя как змея и, заметь, не подавится. — Учту, спасибо, — рассмеялся Рон, покачивая головой от такого неожиданно приятного в общении Малфоя.             Драко собирал сумку, когда к нему подошла Гермиона, пристраиваясь спиной к стене: — Здравствуйте, меня зовут Гермиона Грейнджер, хочу с вами познакомиться, как с лучшим другом Рональда Уизли. Знаете ли, я его фанатка. — Здравствуйте, мисс Грейнджер, — улыбнулся Драко, протягивая ей ладонь, — Драко Малфой к вашим услугам, — он склонился над её ладонью, делая вид, что целует её, — Рад встретить вас. — Взаимно, мистер Малфой, — рассмеялась Гермиона, а Драко радовался этому. — И о чем же вы хотели поговорить, мисс Грейнджер? — О Рональде Уизли, мистер Малфой, — снова рассмеялась Гермиона. — О, он замечательный человек! Замечательный друг! Очень добрый человек! Благодарю судьбу, что она свела меня с ним! — Переигрываешь, Драко, — сказал Гарри, проходя мимо. — Да как вы можете, мистер Поттер! — воскрикнул следом Уизли, следующий за лучшим другом, — Вы не верите этому джентльмену? Это оскорбительно!       Гермиона уже откровенно смеялась, смотря на своих лучших друзей. Драко не мог отвести от нее взгляда, совершенно не стыдясь этого. В этот самый момент, когда Поттер и Уизли шутили, заставляя её смеяться до румянца на щеках, Драко понял, что она — самая прекрасная девушка, что он когда-либо видел. — За такое неуважение вы завтра купите мне кружку сливочного пива, мистер Поттер! — Ох, завтра же в Хогсмид! — вспомнил Гарри, — Я совсем забыл. Ты ведь идёшь? — последнее он спросил у Гермионы. — Конечно! Она! Идёт! — перебил подругу Рон, буквально закрывая ладонью ей рот.       Накануне Гермиона сказала, что лучше останется в гостиной и позанимается, потому что экзамены все ближе и нужно усерднее трудиться. Рон пять часов давил на неё — и эмоционально, и физически — и уговорил её пойти. — Ты не хотела идти в Хогсмид? — спросил Драко, посмотрев на неё. Гермиона так привычно закатила глаза. — Скоро экзамены, нужно готовиться! — Да, скоро… через три месяца, — максимально осуждающе посмотрел на Гермиону Гарри, — Маггловские учёные установили, что чрезмерная учёба только вредит. Ты больше забываешь, чем учишь. — Верно! — Рон сжал Гермиону в объятьях, чтобы она вспомнила о вчерашнем сеансе убеждения. — Наверстаешь за воскресенье, — помог парням Драко, когда Гарри толкнул его в бок локтем. — Ладно, — Гермиона вырвалась из рук Рона, показав тому язык, — С вас сливочное пиво, идиоты. — Готов пойти на такие жертвы, — согласился Гарри, подстраиваясь под шаг Гермионы. . . . — Ты это серьезно? — спросил Драко, увидев Грейнджер в библиотеке.       Шесть часов вечера, пятница, все отдыхают в своих гостиных и играют в шахматы, а Гермиона снова в библиотеке. Она сидела в своём кресле, сняв обувь и прижав колени к груди, с закрытыми глазами просто сидела. Перед ней лежала книга и карандаш.       Сейчас она открыла глаза, моргая, чтобы привыкнуть к свету. — У ребят тренировка, я решила почитать, пока их нет.       Она приподняла книгу, показывая название. «Великий Гэтсби». — Это маггловская литература, — пояснила Гермиона, смотря, как Драко проходит к своему креслу и садится. — Я знаю. Я читал. — Серьёзно? — Почему ты так удивлена? — Ты ещё спрашиваешь, чистокровный ты наш волшебник? — Засчитано. — Так ты читал её. — Да, очень давно. Помню, кто-то в детстве указал мне на неё. Мы с мамой заглядывали иногда в маггловский Лондон, в книжный. Я тогда был ребёнком. — Как книжный назывался? — Я не помню, а что? — В детстве я тоже ходила в книжный рядом с домом, там мама подрабатывала, — объяснила она, снова хмурясь так, будто что-то додумывая в голове, — Назывался «Деревней». Он и сейчас там есть. — Я спрошу у мамы название позже, — Драко не придал этому значения, приложив голову к мягкой обивке кресла, — Мне она понравилась, — он указал на книгу, — каждый год перечитываю. — Моя мама каждое Рождество читает «Грозовой Перевал». — Да, моя мама тоже читала его. Помню, видел книгу в её кабинете. Чистокровные ценят настоящее искусство. — Ох, как это пафосно, ужас, — улыбнулась Гермиона, тоже удобнее устроившись на своём кресле.       Драко улыбнулся в ответ, но отвлекся на резкий шум в другом конце библиотеки: — Опять соулмейты. Это волшебное место для них? — Думаю, мы так бы не реагировали на это, если бы у нас были свои. — Может быть, — Драко снова посмотрел на свою собеседницу, заметив её лёгкую улыбку, — Ты веришь в то, что найдёшь своего соулмейта? — Хочу верить. А ты? — То же самое.       Понимающе переглянувшись, они не отвели взгляда, смотря друг на друга с мягкими улыбками на лице, которые затрагивали их глаза. — Родители Гарри узнали, что они соулмейты друг друга в 14 лет. Родители Рона — в 18 лет. А Билл Уизли нашёл свою пару в 24 года. Мы ещё успеем. — Конечно успеем, Грейнджер. — Ты думаешь, соулмейты находят друг друга просто по жизни сталкиваясь с ними, или судьба сама сводит их? — Если учитывать, что больше половины потенциальных пар не находят друг друга и находят любовь в других людях, думаю, что люди сами находят друг друга по жизни, без влияния судьбы. А ты? — - Также. — Удивлен тем, что мы во многом схожи во мнениях, Грейнджер, — Драко снова улыбнулся, — Могли бы быть отличными друзьями, если бы общались с первого же курса. — Такие умные, но такие глупые. — И снова, согласен с тобой. — Сидела бы ближе, стукнула бы.       Драко буквально лег на стол, пододвигаясь к Грейнджер. Та рассмеялась и щёлкнула того по носу, сразу легонько ударяя по плечу. Малфой вернулся на место, с такой привычной в последнее время улыбкой. — Почитай мне, — тихо попросил Драко Гермиону.       Ничего не отвечая, Гермиона взяла в руки книгу, перекинув ноги через подлокотник, начиная читать с момента, на котором остановилась. Грейнджер читала ему вплоть до того момента, как мадам Пинс попросила их покинуть библиотеку, которая закрывалась в пятницу немного раньше обычного. Пока Гермиона обувалась, Драко взял со стола книгу и карандаши, перекинув через плечо свитер, который она сняла час ранее, оставшись в футболке. Выйдя из библиотеки, он отдал ей свитер, который она сразу же натянула. Они старшекурсники, которым иногда позволялось ходить без мантии, но Драко пожалел о том, что не взял свою, ибо было холодно, а он не хотел, чтобы Грейнджер заболела. Он бы накинул на её плечи свою мантию, а она отдала бы её, наполнив каждую нитку своими духами. Они шли по коридорам школы, изредка встречая кого-то по пути. Драко все ещё нёс её книгу и карандаши, пока не вернул их, когда они оказались у картины гостиной Гриффиндора. Драко улыбнулся ей, на секунду сжав плечо, и спустился с лестницы вниз, кинув напоследок обычное «До завтра», услышав то же в ответ.