За семь дней демонизируй, за семь ночей очеловечь

Первыми Данте заметили в серверной. Обратившие внимание поначалу высунулись из-за перекрытий, зависшие над мониторами поднимали головы с трудом и дёргались, словно им грозились «Мятежником». Женщина с тёмным хвостом на затылке отмерла первой: приложив руку ко лбу, она скучающим тоном шикнула: ― Покажите этому придурку выход! Завидев чьи-то мелькнувшие среди проводов очки, Данте, разочарованный такой слишком выдававшей лишь вердикт о его слишком банальных «чудачествах» реакцией, повернулся: ― А мне и здесь хорошо! Свежо, вентиляция, я как раз ничего грязного с улицы и не принёс! Позади кто-то фыркнули, а всё та же сотрудница лишь недовольно цыкнула, но так и продолжила копошиться в этих заплетённых проводах. Зато владелец очков давно краснел за стеллажом, становясь пунцовее и ярче рыжины в волосах. ― И вам удачно поработать! ― оскалился Данте. Те, кто были у выхода, перенесли увиденное как порыв холодного ветра: неприятно, но можно пережить. Особенно если сделать недовольные мины и синхронно ткнуть трёмя пальцами в сторону двери. На выходе Данте развернулся: ― Чао, не скучайте, заходите к нам, полюбуйтесь! Ответом ему служила резко хлопнувшая дверь и щелчок снабжённого дополнительной защитой замка. И самое обидное ― что прозрачной двери здесь не наблюдалось. Иначе бы Данте решил проблему недостатка внимания просто: изобразил парочку особенно эффектных поз, не заходя за дверь. А потом бы явился Вергилий и... Даное счастливо рассмеялся: спасибо Кэт за вчерашнее! Теперь у него прекрасная отмазка чтобы брат прибежал за ним, крича и носясь, как заведённый. А ведь говорил вчера: у Кэт не выйдет, у нее мало опыта!.. К слову, о Кэт. Та как раз несла целую кучку балончиков, не пойми как умудряясь не ронять ни их, ни ещё рулона три трафаретов и кажется, маленькую книжку с манускриптом. Ей в качестве благодарности можно и помочь. ― Эй! Кэт обернулась, оглядываясь среди стеллажей. Ага, заметила! Баночки Данте не тратил ― мало ли что там ещё кроме краски. Но хихикнул издалека. Кэт прищурилась и на на её лице отразилась лишь капелька недоумения: вот что значит уже всё видела. Или кого там понабрал Вергилий раз те так хлопают глазами? ― Данте, мне некогда. Принеси следом или отдай. Разумеется, он выбрал первое ― Кэт торопилась так, словно за ней гонятся, но по факту это был лишь зал с кучей таких же трафаретов и песочными часами посередине. Последнее явно принадлежало Вергилию ― такую бандуру он бы наверняка тащил на себе, фыркая на презренную электронику. Хотя какая нахуй разница, вот объясните? По пути собирался ещё народ ― кто-то явно шли с перерыва. И при встрече норовили зажмуриться, отвернуться, ахнуть ― но ни одного смущённого хихиканья, ну что за день сегодня! Неужели они видели что-то интересней или видели впервые? Благородный пансион, а не подполье! У камер Данте медлил специально ― покрасоваться. Кэт не оборачивалась и Данте решил, что свое благородство он отыграл сполна: поставив баллончики у песчаных часов, он обогнал Кэт и улёгся подальше от будущих печатей и мест взаимодействий с Лимбо: ― Ну, и что же ты молчишь? Неужели из меня такое скучное зрелище? Кэт торопливо подняла голову, недоумевающе моргнула, но так и не ответила: хлопнула дверь. Данте вскочил, изображая не то походку после похмелья, не то модельный шаг на ходулях: ― О, кто пришёл! Что, не терпится? Заходи, Вергилий, я здесь, не стесняйся! Знаешь, игра в куби... ― Ты! Данте подошёл поближе ― прямо к тыкающим в грудь пальцам. ― Да, именно я. Вергилий поморщился, пялясь почему-то на босые ноги Данте. Это подействовало: скалясь ещё шире, тот поставил ступню у самого ботинка Вергилия ― дорожит ведь их блеском, засранец. ― Перед камерами! Перед всеми! И вчера!.. ― И вчера я проиграл вам обоим, так что увы, штаны мне тоже не светят. Или ты придумал наказание поинтересней, а? Кэт, что скажешь, мне пойдут стринги с... Вергилий топнул почти у самых пальцев: ― Нет! Сутки уже прошли, ты проснулся днём! Почему ты, придурок, до сих пор голый? Данте улыбнулся ещё шире: о да, наконец-таки младшенький злится как маленький, ха-ха! Отойдя подальше, он изобразил поклон: — Мне вчера нужно было изображать того, о ком ходят слухи. Сексуальные отклонения, извращения, нарушения общественного порядка на ваш вкус ― и всё так, как говорил обо мне Барбас, смотрите, обращайтесь! Стараясь не засмеяться, он повторил свой издевательский поклон. Оценить масштабы того, что думает об этом качавшая головой Кэт, Данте не успел ― в спину ему полетели сначала клинки, а зачем пинок в сторону его комнаты, сопровождавшийся криком Вергилия: ― Одеваться! Быстро! Во-о-он! Ну и кто здесь был самый стеснительный, а?