***
— Эй, Джефф, мне казалось, что ты не любишь такие шумные вечеринки. Думала, что ты старичок старичком, — пробовала уязвить меня Эмма, перекрикивая музыку. — Я полон сюрпризов, дорогая, — съязвил я в ответ, отхлёбывая безалкогольный напиток. — Ого, ты назвал меня дорогой, — девушка улыбнулась своей голливудской улыбкой, — так я тебе дорога, да? — О, ты не представляешь насколько. Все деньги на телефоне на тебя истратил. — Какой ты не романтичный! — она театрально взмахнула руками и кинулась к столу с выпивкой. «Нахрена я её взял с собой? Она ходячая проблема!» — Воу, воу, полегче, крошка, — усмехнулся я, наблюдая, как она наливает себе текилу и добавляет лёд. — Сейчас я тебе покажу крошку! — с этими словами она выдохнула и пригубила к напитку. Я наблюдал с усмешкой и неким восторгом. Это самая сумасшедшая девчонка, которую я знал. Мне нравился её бунтарный нрав, её жажда приключений и… обаяние, сексуальность. Она бесила, но и притягивала. Настоящая актриса, хоть я этого и никогда не признаю. Не признаю и то, что смотрел все её фильмы, и мне они понравились. Но признаю, что терпеть не могу этого Тарино, с которым она в последнее время так сблизилась, и мне это не нравилось. Пока на меня находили философские думы, я и не заметил, что Эмма уже опустошила полбутылки. Пора останавливать её. — Эмма, на сегодня хватит, — я выхватил бутылку из её рук. — Ну, Джефф! — девушка топнула ножкой, как ребёнок. — Я совсем немного выпила, прям капельку, — она жалобно на меня смотрела, но я был непреклонен. — Дай! Эмма протянула руки, желая забрать бутылку. Я поднял руку выше, так, чтобы она точно не достала. Девушка начала прыгать и махать руками, вызывая у меня приступы смеха. — Что ты ржёшь? — она прекратила свои попытки, но приняла обиженную позу и отвернулась. — Сволочь. — Не устраивай комедию, Эмма. Это тебе не твоё посредственное кинцо, и сейчас ты обычная женщина, а не актрисулька, — всегда нравилось её уязвлять. — Ах ты! — актрисулька мигом развернулась и исподлобья уставилась. — Да я, да я, — её язык немного заплетался. — Что? Что? — передразнил я и уселся на диван, наслаждаясь её обескураженностью. Актриса гордо подняла голову и пошла на танцпол, но в моём полезрении она ещё оставалась. Эту фифу нельзя упускать, а то снова попадёт в передрягу, у неё это отлично получается. — Малыш Джеффи, — пропел над самым ухом мужской голос. Обернувшись, я встретил Эдда. Вот чертяка! Именно он утащил меня от Эммы, решив показать своё очередное творение — у Эдда есть хобби рисования, правда художник из него посредственный, очень даже посредственный. — Какой ты шустрый, а, — продолжил он, плюхаясь рядом. — Пошёл отлить на минутку, а ты уже со своей возлюбленной крутишься. — Она не моя возлюбленная, — нахмурился я. — Ну любовница, какая разница-то? — Эдд глупо улыбнулся и откинулся на диван, заложив руки за непутёвую голову. — Она… просто друг, хороший друг, — замялся я, подбирая слова. «А правда, кто она мне? Другом — это мало. Возлюбленная — много». — А-а, фиг с тобой, друг так друг, но, — тот покрутил головой, стараясь подобрать слова. — Тогда можно с ней поближе познакомиться? — Э-э-э… — что же ответить? — Нет, не получится. «Чёрт, что я несу?!» — Почему? — полицейский приоткрыл один глаз. — Если вас ничего не связывает, то почему бы… — У неё есть парень. Дэвид Тарино, слышал о таком? — скрипя зубами, ответил я. — О-о-о, ну тогда понятно. Разве я, какой-то обычный полицейский сравнюсь со столь гениальным режиссёром, — поднял руки в знак капитуляции. Не выдержав, я вскочил с дивана, чуть не оборонив кофейный столик. Надо проветриться. И наконец сходить в туалет! Я уже направлялся в ванную, где «высыхал» Билл. Ох, ну и наломал он дров! Но я ещё больше. Горькая усмешка тронула мои губы. Так вот, пошёл я в ванную, как тут выскочила Эмма из толпы танцоров. — Джефф! — Ты чего? Я в туалет, — буркнул я, и уже открыл дверь, но тут Эмма снова заверещала: — Джефф, не бросай меня! — Да в туалет я иду, дура! — Ой, а я с тобой пойду, — она, как банный лист, прицепилась мёртвой хваткой к моему локтю. — Да за что мне это! — крикнул я, с трудом отцепив её тонкую руку, и закрылся в ванной. «Дурдом на выезде, какой-то!» — внутренне бушевал я, пока облегчал мочевой пузырь. Застегнув ширинку, я бросил взгляд на храпящего Билла и вышел. Конечно же Эмма ждала за дверью. — Джефф, ты почему так долго? Не оставляй меня так надолго! Ты… мне нужен, — если бы не пьяная улыбка и бегающий взгляд, то было бы вполне убедительно. — Ты пьяна. Поехали отсюда, — не дожидаясь ответа, я притянул её к себе и обнял, чтобы не упала и убежала.***
— Но Джефф! — всё пищала девушка в машине, пока пытался пристегнуть её. — Всё не пищи, — оттягивая ремень, я случайно задел ладонью её грудь. Девушка вздрогнула и расплылась в широкой улыбке. Дурацкий ремень как назло не втыкался, и она получила ещё порцию нечаянных ласк. «Наконец-то!» — Джефф. — Чего? — каким-то чудом она смогла вынести двадцать минут молчания, но до моего дома, только туда, ещё столько же. — А ты не такой мудак и зануда каким хочешь показаться, — склонила белокурую, кудрявую голову набок и в ожидании хоть какого-то ответа прикусила губу. — Спасибо? — оторвал руки на миг от руля, как бы в вопросительном жесте. — Дурачок ты, ничего не понял, — произнеся это, Эмма отвернулась и поудобней устроилась в кресле. Через несколько минут послышалось ровное посапывание.***
— Эмма, — я легонько потолкал девушку. Она с трудом разлепила глаза и что-то пробурчала. — Понятно, — выйдя из машины, я направился к её дверце и сгрёб девушку в охапку. Вытащив её из машины, я без труда поднял Эмму на руки, и отправился в свою холостяцкую берлогу. Пока я нёс актрису, она водила носом по моей щеке и что-то шептала. «Не удивлюсь, если проклятья». Наконец мы преодолели два этажа и оказались напротив моей квартиры. Осторожно облокотив девушку об стену, я принялся искать в карманах ключи. Ага, вот и он непослушный. — Ой, а это что, твоя квартира? — опомнилась девушка. — Ага. Ну конечно, с твоим «замком» не сравнится, но всё же лучше это, чем ничего. — Так, так, сейчас все тайны капитана полиции будут раскрыты! — сообщила она заговорческим тоном. Мы прошли в квартиру. Неплохая всё-таки квартира, и не дорого. — Что встала? Идём в спальню, — поманил я Эмму в свою комнату. — Ха-ха, какое смелое заявление! Я немедля начал раздеваться, но стоило каснуться галстука, как Эмма подошла ко мне и перехватила руки. — Может… я? — руки заскользили по галстуку и ловко его развязила. Но это ещё не всё. Маленькие ладошки заскользили ниже и ниже, пока не нащупали пряжку ремня. — Эмма, — предостерёг я, — мы идём спать. — Ну конечно же идём! Джефф, а хочешь я тебе станцую? — она коротко хихикнула, и толкнула меня на кровать. Я приподнялся на локтях и с интересом стал наблюдать за этой бестией. Бестия тем временем отошла к двери, но тут резко развернулась, при этом чуть не упав, положила руки себе на бёдра и начала ими двигать. Движения, несмотря на пьяность, были плавными и соблазнительными. Я с улыбкой наблюдал. Эмма принялась медленно подходит, всё также покачивая бёдрами. Практически приблизившись к постели, она прикрыла глаза и прокрутилась, но, видно, алкоголь сыграл своё дело, и та упала. Едва удержав смех, я всё же развязал галстук и две верхние пуговицы. Тут показалась её стройная нога, и та неловко встала. Будничным движением поправив волосы, она подмигнула мне и стала пытаться растегнуть платье. Но делала она это так долго, что я решил сжалиться. Подойдя к её спине и растегнув молнию, Эмма вдруг чуть нагнулась и плавно опустилась, терясь об меня своей пятой точкой. Я удивленно приподнял брови, а девушка всё продолжала извиваться. И тут она снова толкнула меня на постель, но на этот раз уселась сверху. Актриса склонилась ко мне и жадно поцеловала. Не упуская случая, я так же горячо ответил. Она довольно промычала, и её ладошки заскользили вниз. Почувствовав её ладони на моей ширинке, я резко перехватил её руки и перевернул. От неожиданности она ойкнула. — Всё, спать я сказал, — лёгкий поцелуй в уголок губ, и я принялся снимать её платье. Бысто стянув его, я слез с неё и принялся сам раздеваться. Ну и конечно же Эмма и тут не угомонилась. Девушка привстала на колени и начала вертеть своим платьем, крича при этом что-то про свободу. Платье в конце концов улетело в угол спальни, и она принялась расстёгивать лифчик. — Да твою же мать, Эмма! Угомонись, — я отцепил её руки, резко опустил на кровать и накрыл одеялом. Быстро раздевшись, я аккуратно сложил свои и её вещи на кресле, и нырнул к ней под одеяло. Актриса мигом прижалась ко мне и забросила ногу на меня. Она ещё что-то там бурчала, но, слава Американской Республике, затихла. Я покрепче прижал её к себе, смахнул со лба её непослушную прядь и, не удержавшись, поцеловал в губы. Скоро ночное царство забрало и меня.