Эпилог их истории

      Чуя был не так скор на выводы как его наставница. Мало ли кто мог избавиться от охраны и влезть в особняк исполнительницы Портовой Мафии помимо Осаму? Какие чудики только в их город не забредали. Он оставил будущего сына в надёжных женских руках и неслышно, словно пёрышко, взлетел на порог. Там его ждала кромешная тьма, которая уже много лет служила верным другом, а не источником страха.       Мафиози уже прошёл вглубь особняка, всё также скрывая своё присутствие, как вдруг услышал странный шум, как от катящегося по полу тяжёлого чемодана, исходящий из его комнаты. В его глазах засверкали дьявольские огни, служащие предвестником хорошей драки, и, не теряя ни секунды, он пересёк коридор, чтобы столкнуться со злоумышленником в дверях.       Ну, не совсем со злоумышленником, а с Осаму, но он не был заинтересован в поиске отличия между этими двумя понятиями, когда его захватили в обруч тёплых руки и приподняли над землёй. Чемодан, который вёз с собой детектив, с грохотом упал, вызвав у Чуи когнитивный диссонанс. С одной стороны, он радовался, что у него по-прежнему идеальный слух, а с другой — был готов свернуть без пяти минут бывшему мужу шею за то, что без спроса хотел утащить его чемодан. — Какого чёрта? — рычал мафиози, после того как его с болезненным стоном от удара в колено опустили на землю. — Тебе лучше объясниться, причём так, чтобы меня проняло, иначе пеняй на себя! — Ты не поверишь, — Осаму с последним наигранным хныканьем разогнулся и ослепительно улыбнулся той судьбе, что его поджидала в небесных глазах. — Решил в гости к вам заглянуть, а никого нет. Вот я и воспользовался шансом, чтобы разобраться со всякой банальщиной, чтобы она нас потом не отвлекала. — О чём ты? Какой ещё банальщиной?       У Чуи создалось ощущение, что он задыхался. Будто бы рыба, которая только-только после долгого высыхания на суше вернулась в родное море и тут же умудрилась вляпаться в рыболовные сети. Несмотря на это, у него была свежа в памяти их с детективов предыдущая встреча. Как бы ни было тяжело, он решил полностью отрешиться от всех чувств, максимально избегать ссоры и как можно скорее закончить всю тягомуть с разводом.       Впереди маячили тёплые острова и воспитание самого лучшего на свете ребёнка. Всего-то и надо было, чтобы старшая сестра посильнее надавила на Босса и Осаму подписал документы. Оставалась такая мелочь до счастливого и беззаботного будущего.       Вспомнив об уроках медитации, которые Коё давала ему в бурный подростковый период, он сделал тяжёлый вдох и медленный равномерный выдох. Взяв себя под контроль, Чуя поднял взгляд и повторил свой вопрос самому неугомонному человеку на всём белом свете. Тот будто бы оглох или разучил в одно мгновение японский язык, потому что мафиози не знал как иначе расценить его молчание и дурацкую улыбку. И только когда он собирался повторить свой вопрос в третий раз на языке подзатыльников, который способен понимать даже человек с айкью ниже, чем у улитки, Осаму наконец-то ожил. — Ты, пожалуйста, не злись, но я пришёл в ваше отсутствие, чтобы собрать твои вещи. Все они, конечно, не уместились в один чемодан, но на первое время хватит, а недостающее уже на месте купим. — Что?       Мафиози чуть было пошатнулся, но сразу же принял серьёзный вид, скорее по привычке, чем из нежелания выдать детективу свою слабину. Он не был дураком и сразу же понял, что именно подразумевалось под этим заявлением, но подсознательно блокировал позитивные мысли по этому поводу. Прикусив и без того потресканную губу, он упорно пытался найти в этом какой-нибудь подвох. Ведь не может быть, чтобы… — Я серьёзно, — Осаму подошёл к нему и наклонился, чтобы заглянуть в родные глаза. — Чуя, я приехал сегодня, потратил целый час на гуманное избавление от охраны, собрал твои вещи, а ведь их очень много и было сложно выбрать самое нужное, и всё ради того момента, чтобы сказать тебе как сильно я от тебя зависим. Как сильно я тебя люблю! Вот прямо настолько, что готов бросить Детективное Агентство, Йокогаму и все свои планы, чтобы увезти вас с Тошико в Гавайи. Или на Багамы. Или ты хочешь на Филиппины?       У него был до больного растерянный вид, но вместе с тем и в голосе, и во взгляде была такая уверенность в сказанное, что Чуя сразу всё понял. Детектив ясно дал понять, что это лишь иллюзия самостоятельного выбора счастливого будущего. Он уже решил всё за них троих. — Какого чёрта? Ты ведь наверняка уже и билеты на самолёт купил, но даже не подумал, что я могу быть против. Или что мы не сможем вывезти Тошико, пока его не усыновим. А что меня даже с работы ещё не отпустили и объявят чуть ли не врагом народа, если я вдруг исчезну? Я не ты, меня никто не пожалеет. Да что я вообще несу? Какие Гавайи или Багамы, если я утром отправил тебе документы на развод? Мы не в сказке живём, Осаму, волшебным взмахом палочки ничего не разрешится!       Взрыв, что произошёл в душе мафиози, вырвался наружу и теперь угрожал разнести всё на своём пути. И как он не старался сдерживать себя напоминаниями, что давно уже был оставлен позади тот бурный подростковый период, когда каждое лишнее слово могло вывести его из себя, всё равно его крики разнеслись по старинному особняку. Однако, они лишь расслабили детектива до такой степени, что тот не побоялся приблизиться к активному вулкану вплотную. — Успокойся. Ну зачем ты так? Успокойся, — его тихий и ласковый голос был как холодный компресс на разбитые костяшки, — позволь мне всё объяснить. Я бы не пришёл к тебе, если бы до этого не разобрался со всеми проблемами, которые могли бы помешать переезду. Мы бы уже грелись на пляже, но Анго понадобилась целая неделя, чтобы уладить проблему с усыновлением. Тем не менее, хорошо когда лучший друг работает в МВД, не так ли? С Огаем тоже получилось безболезненно решить проблему. Пришлось кое-что пообещать твоему боссу, но обошлось малой кровью. Сложнее всего было уволиться из агентства.       Лицо Осаму было так близко, что уже бывший мафиози мог чувствовать его дыхание на своей коже. Заминка в объяснении не удивила. Ему ли было не знать, как сильно муж успел привязаться к тем обалдуям, что дали ему шанс на новую жизнь. Поверили в его человечность и поддержали в сложный жизненный период. Неужто он взаправду решился проститься с ними? Чуя даже хотел рассмеяться ему в лицо и обвинить во лжи, но промолчал и слегка отодвинулся.       Сколько слухов и легенд ему раньше приходилось выслушивать в Портовой Мафии да и по городу, что Осаму Дазай — человек, чьё лицо не выражает настоящих эмоций. Мол, что его собеседники видят лишь то, что он хочет, чтобы они видели. Все эти люди глубоко заблуждались, ведь в первую очередь он был человеком, что просто искал поддержку. Как калека, которому пришлось вытерпеть немало дерьма, прежде чем нашёлся тот самый костыль, что идеально ему подошёл. И это легче лёгкого было разглядеть в его спокойном с крапинками отчаяния взгляде.       И Чуя был в недоумении, как Осаму смог просто так взять и отбросить ту моральную поддержку от друзей, что помогала ему просыпаться каждое утро. Но, присмотревшись и к мужу, и к ситуации, до него дошло, что тот успел найти ту самую замену, что оказалась даже лучше старого костыля.       Когда бывший детектив, а в те годы ещё мафиози, встретил на своём пути Накахару, то понадеялся, что тот поможет ему наконец стать полноценным человеком и идти по жизни с гордо выпрямленной спиной. Не получилось. Да, Чуя стал отличной поддержкой калеке и его второй половиной одного целого, но всё равно чего-то не хватало. Какой-то незначительной мелочи, которая оказалась бы решающей и дополнила комплект из Двойного Чёрного.       Осаму и не подумал тогда сдаться или отпустить своего человека, а стал перебирать все мыслимые и немыслимые варианты, в надежде отыскать тот самый недостающий фрагмент, но всё бестолку. Убийства и пытки, алкоголь и секс, даже совместная жизнь и походы по ресторанам — ничего из этого не заполняло зияющей пустоты. Слава Богу, что потом появились Сакуноске и Сакагучи, что своей дружбой и поддержкой толкали их пару вперёд и спасали от краха несколько лет. Но избежать его всё равно не получилось.       Одним не очень прекрасным вечером они с Осаму сильно разругались из-за излишних жертв на последней миссии, которых при большом желании можно было бы избежать. Это больная тема взорвала Чуе мозг и он уехал в Париж на две недельки, чтобы успокоиться и отдохнуть от махинаций своего парня. Вот только, пока он пил французские коктейли, ходил в кино и посещал светские вечеринки, упустил те события, что положили всему конец.       Конец эпохи Двойного Чёрного.       Одасаку убили, Сакагучи вернулся в Министерство, а босс, преследуя только ему известные цели, намутил такую бучу, что прогнал Осаму из Портовой Мафии в частности, да и из Йокогамы в целом на долгие два года. У них исчезла земля под ногами и они упали с такой высоты, что переломали себе почти все косточки. Это можно было сравнить разве что с рухнувшим карточным домиком. И ладно Чуя, который смог помочь себе самостоятельно и найти отдушину в работе, а вот Осаму так и провёл эти два года беспомощным калекой.       Конечно, глупо было зацикливаться на прошлом, когда жизнь продолжала течь ручьём и каждый день преподносить всё новые и новые сюрпризы, но чисто физически нельзя было не проанализировать причину краха вроде бы крепкого на первый, да и на второй взгляд брака. Только совсем недавно до Чуи стало доходить, что в один прекрасный момент костылей у повзрослевшего Осаму стало аж целых два, причём очень крепких. И Вооружённое Детективное Агентство, и муж оказывали ему колоссальную поддержку, но всё ещё балансировали на грани, которую помогал заполнить алкоголь и клоунские попытки покончить с собой.       Возможно, на каком-то подсознательном уровне Чуя смог понять смятение мужа и сделал роковой выбор вместо него. Возможно, с одним конкретным костылём в виде близких друзей, спасения города и алкоголя тот смог бы протянуть ещё очень много лет вполне хорошей жизни, но он отказался от него практически сразу же и предпочёл снова разбиться в дребезги. Или же нет?       Обо всём этом и думал бывший мафиози в тот самый момент, когда он удержался от ироничного смеха на слова Осаму и отодвинулся на пару шагов от неминуемого. — Не могу поверить, неужто ты действительно… — Верю в то, что с тобой и Тошико проживу свою жизнь намного счастливее, чем оставаясь в Йокогаме? — бывший детектив продолжил мысль своей второй половинки, будто бы наслаждаясь тем, что тот наконец словил ход его мыслей. — Да, именно так. Я знаю, что у нас с тобой были проблемы, но поодиночке нам их не решить. Ты — тот человек, что заставляет меня просыпаться каждое утро с улыбкой, и я очень хочу сделать для тебя тоже самое. И если есть шанс, что ребёнок сможет мне в этом помочь, то мы просто обязаны рискнуть. — У тебя всё так просто, должны и всё, а ничего что я уже документы на развод отправил? — Так я их порвал! Какие ещё аргументы предложишь?       Чуе нечего было ответить. Ещё полчаса назад он мечтал об отдыхе на жарком островном пляже вместе с сыном и старой фамилией, а теперь его поставили перед фактом, что переедут они втроём и в паспорте у него ничего не изменится. Такое чувство, что вокруг разворачивалось какое-то театральное представление, а ему просто забыли об этом рассказать. И только что-то в глубине души подсказывало, что он совсем не был против. — Я не знаю, — тихо промямлил бывший мафиози, жмурясь от подступающих слёз, — не знаю.       И, честное слово, он бы так и разревелся посреди коридора особняка старшей сестры, если бы муж не притянул его к себе и не стал потирать большими пальцами чуть ниже глаз. Через пару движений стрелок на часах их уже охватил поцелуй, и они яростно цеплялись друг за друга в попытке ухватить каждое движение губ. Осаму пришлось пригнуться, а Чуе встать на цыпочки, но это было то самое привычное и родное действие, которое лишь укрепляло и без того вечную связь. Им даже казалось, что это тот самый максимум счастья, которого не получилось достичь даже во время свадьбы, но насладиться сладостным то ли примирением, то ли перемирием им не дал звонкий женский голос. — Постыдились бы, честное слово. Прямо на глазах у ребёнка! — Коё наигранно закатила глаза.       Тошико скромно хихикнул в кулак, явно не до конца понимая смысл увиденного, и улыбнулся Осаму, которого был очень рад видеть даже не смотря на то, что почти ничего о нём не знал. Просто где-то внутри теплилась уверенность, что тот встанет на его защиту, если того потребуют обстоятельства, или крепко обнимет, если будет больно. Хотя, конечно, довериться так просто мальчик не собирался. Игры-играми, а люди уже успели ему показать, что внешности доверять не стоит.       Вот, к примеру, Чуя сейчас был бурым как рак и совсем не создавал впечатление того опасного и злого дяди, который спас его от задиристых мальчишек несколько месяцев назад. Особенно, когда бурчал на Коё за её самовольничество. — Вот только яйцо курицу ещё и не учило, да! Сам ведёшь себя как подросток с гормональным сбоем, а всё пытаешься мне указывать. Ты лучше муженька своего уму-разуму научи, а то ещё одного его налёта моя охрана не выдержит!       Когда извиняющееся выражение лица Осаму ни на кого не произвело впечатление, тот взял в правую руку тяжёлый чемодан, в левую — Тошико, и побрёл к выходу из особняка. Чуя догнал их у той самой комнаты, где впервые был зацелован, после того как низко поклонился своей учительнице за временный приют. Та лишь поцеловала его в лоб, да и отпустила, чтобы он теперь шёл и сходил с ума из-за маячившей перед глазами спины мужа. — Я всё ещё не уверен. — Я знаю, душа моя, но ничего кроме времени мы не потеряем, если попробуем, — бывший детектив полуобернулся и подмигнул второй половинке своей души.       Неужто для них наступало время идиллии? Чуя уже заранее обещал себе молиться каждый вечер за то, чтобы оно продлилось как можно дольше, желательно вечность. «Ради такого даже пару молитв будет несложно выучить», — заключил он, с нежностью в сердце наблюдая, как Тошико выбегает на улицу, наслаждаясь только чудом неотобранным детством. — Кстати, а что такого тебе пришлось пообещать боссу, чтобы он отпустил меня из Портовой Мафии? — Ох, лучше не думай об этом, серьёзно.