Орлы и Ястребы

      Жар на щеке, холод на губах, разбудили тебя. Вода потекла вниз по горлу, оставляя ледяной след. Ты открыла глаза, поняв, что Аббас дал тебе попить. Он молча приложил глиняную чашку к твоим губам, заставляя выпить все до последней капли.       Он отложил чашку в сторону и взял небольшой ломоть хлеба.       — Что случилось? — ты пыталась говорить спокойно; слова были едва слышны. — Тебя давно не было…       Два дня, может полтора.       — Аль-Муалим мертв. Альтаир, этот предатель…убил его. — он разломал кусок хлеба и дал тебе часть.       Ты с сожалением жевала и посмотрела на Аббаса. Он не лгал. И был в ярости.       — У него на руках Яблоко. Я пытался предупредить их, забрать его… — он скрипнул зубами. — Он поведет нас по темному пути, но они не видят этого.       — Яблоко… — ты сглотнула мучительно сухой хлеб. — Аль-Муалим использовал его, чтобы контролировать людей. Оно опасно.       — Альтаир опасен! — он яростно сунул еще один кусок тебе в рот. — Ты останешься здесь. Тут безопаснее. Я верну Масиаф для нас. Тогда ты сможешь вернуться домой со мной.       Ты быстро дожевала хлеб. — Аббас, послушай меня, пожалуйста. — ты мило улыбнулась, нежно и «любяще». — Нам не нужен Масиаф. У нас есть… Аль-Рахман. Мы могли бы пойти туда вместе… — ты посмотрела на него из-под ресниц, согнув бровки домиком.       Он наклонился ближе, его лицо смягчилось. Аббас говорил нежнее, но все еще был слишком взбешен.       — Убежать вместе? И просто позволить Альтаиру уничтожить Орден? — он покачал головой, кинув взгляд на хлеб в своих руках. — Нет, его надо остановить. То, что он сделал…       Желудок ухнул вниз, но ты ткнулась головой ему в шею, руки все еще были связаны.       — Мы остановим его вместе. Но сначала нам нужна армия. Аль-Рахман станет достойным источником ресурсов.       Он вздохнул. Аббас посмотрел на тебя, дрожащей рукой огладил шею.       — Да… Мы пойдем туда вместе.       — Город далеко, — мягко проворковала ты. — Нам нужны лошади. И припасы.       Аббас оставил поцелуй на твоей щеке, нервно и неуверенно, его борода оцарапала твою кожу.       — Я вернусь в Масиаф и возьму все, что смогу, для нашего путешествия. Я оставлю тебя здесь. В безопасности.       Ты пробормотала, когда он поднялся на ноги:       — Аббас. Мне нужно поесть. Я голодна. Ты не мог бы… — ты покачнулась, пока он не увидел ткань, связывающую твои запястья. Ты мягко улыбнулась ему, не слишком настойчиво, чтобы он не подумал, что ты им командуешь. Ты должна выглядеть слабой и хрупкой, или он раскусит твой план.       Аббас опустился на колени, рука скользнула по твоей щеке.       — Мы и Аль-Рахман. — он наклонился ближе. — Как только Альтаир умрет, нас ничто не остановит.       Ты сократила расстояние между вам, поцеловав его так убедительно, как смогла. Ты думала об Альтаире, о его запахе, о его вкусе… Казалось, вечность прошла с тех пор, когда ты была с ним в последний раз. Вспомнить это потребовало куда больших усилий, чем ты ожидала.       Аббас стянул кинжал с пояса, оторвавшись от твоих губ. На мгновение сердце пропустило удар от страха, что он убьет тебя, но нет. Он лишь перерезал ткань.       — Это может занять не один день.       — Я никуда не уйду. — ты прислонилась к стене. — Я была в тюрьме так долго, я…устала. Я подожду тебя здесь. Мне может понадобиться телега… Я не думаю, что смогу влезть в седло.       — Все будет в порядке. Никто не придет сюда. — он осмотрел дом, будто разглядывая мебель. — Ты будешь в безопасности здесь. Альтаир думает, что ты мертва, и не будет искать тебя.       Дыхание перехватило. Ты заставила себя улыбнуться, проглотив рвущийся наружу всхлип.       — Правда?       Он мрачно кивнул, поднимаясь на ноги.       — Я сказал ему, что Аль-Муалим убил тебя несколько недель назад, когда ты вернулась в Масиаф.       Альтаир не только думал, что ты мертва, но и знал, что ты вернулась, чтобы увидеть его. Он наверняка винит себя, винит себя в твоей смерти, и, что хуже всего, ты своим приходом доказала, что хочешь быть с ним.       Ты ненадолго заколебалась, но успокоилась.       — А Саиф…мой отец…он выжил?       — Нет, — сказал он, — он умер, пытаясь предать Аль-Муалима.       Ты широко распахнула глаза, сдерживая слезы.       — Иди, Аббас. Чем раньше ты вернешься, тем раньше мы уедем.       Он посмотрел на тебя. И ты подумала, что он разгадал твой план. Но Аббас тут же покинул дом, закрыв за собой деревянную дверь. Ты напряглась, вслушиваясь в стук удаляющихся копыт. Но ты должна была убедиться. Ты через силу обратилась к Орлиному Зрению, голова ныла, но ты все равно отдалась темной синеве.       Ты нахмурилась, вскрикнула. позволив видению исчезнуть. Аббас ушел. Но у тебя были считанные дни, чтобы спуститься вниз по склону горы через долину к воротам Масиафа незамеченной. После мучительно долгого заключения, ты не была уверена, что справишься.       Ты качнулась вперед. Ты взяла съестные припасы, замотала их в кулек, зная, что горная тропа отберет у тебя все силы. Ты устало прислонилась к косяку, дрожащие ноги едва держали тебя.       Каждый шаг к двери отзывался болью в твоем теле, кости грозились сломаться. Но как ты могла сдаться? Аббас вернется, через день или несколько часов, и ты не хотела оставаться рядом с ним, не хотела, чтобы он раскрыл твою ложь. Ты никогда не думала, что он будет таким мстительным. Ты не думала, что он попытается убить тебя, но ты уже ничего не могла сказать с уверенностью.       Ты боролась с истощением и обезвоживанием. Ты пошла по пыльной тропе, стопы скребли по грязи и острым краям камней. Песок обжигал, обжигал куда сильнее, чем солнце. Без твоего капюшона ты не могла нормально смотреть куда-либо и постоянно щурилась.       Но ты шла вперед. Решимость и отчаяние подгоняли тебя, и с каждым шагом ты была все ближе к травянистой долине прямо у подножия холма. Но ноги постоянно цеплялись о камни, колени дрожали. Они прогнулись под тобой в последний раз, ты едва успела выставить руки. Ты всхлипнула. Ты села на корточки и вытерла пот со лба. Энергии больше не осталось.       Тень пролетела над головой, на мгновение убрав слепящее солнце из виду. Ты всматривалась в голубое небо, солнце неустанно пекло. Над тобой взлетел огромный ястреб, плывущий по потокам ветра. Перья, казалось, переливались серебром, его крик эхом разнесся по пустыне.       Ты закрыла глаза, качнувшись вперед. Ты не могла сдаться. Ты не хотела сдаваться. Но, черт побери, ты недостаточно сильна. Пройдет не один час перед тем, как Аббас вернется с припасами, но… Ты не могла просто сидеть и ждать. Ты не могла рисковать. Если Аббас узнает, что ты солгала, у него появиться еще одна причина недоверять тебе.       Если бы ты не взглянула на тропинку еще раз, ты бы пропустила ее — размытую тень, облаченную в одежды Ассасина. Он вел свою лошадь в другую сторону.       Ты наклонилась вперед, пытаясь встать. Ты тяжело сглотнула. Ты сплюнула песок и горечь, поднялась с земли. Ты не могла стоять, сердце колотилось, как бешеное.       Ты крикнула, отчаянно и бессвязно. В твоем крике не было слов. Простой дикий вопль. Воздух вырвался из легких, когда закончился и он, ты устало всхлипнула       Ассасин крепко натянул поводья, осматривая пустынные земли, пока тот не увидел тебя. Он спрыгнул с лошади и подбежал к тебе. Ни страха, ни колебания, лишь простое беспокойство.       — Ты в порядке?       — Масиаф, — прошептала ты. — Пожалуйста. Мне нужно в Масиаф.       Ты снова чуть не рухнула на колени, но ты уперлась руками в ноги, сохраняя подобие баланса.       — Масиаф? — он перекинул твою руку через шею, принимая на себя часть твоего веса. — Что с тобой случилось?       — Мне нужно добраться до Альтаира. — ты застонала, а Ассасин все шел вперед, твое тело было категорически против какого-либо движения. — Альтаир ибн Ла-Ахад. Он может быть в опасности.       — Я знаю о нем. Что ж за опасность такая, чтобы рисковать собственной жизнью? — он терпеливо шел рядом с тобой, не торопя. — Жизнью твоего ребенка…       — Ассасин. — ты прикусила нижнюю губу, чтобы не всхлипнуть. — Он похитил меня.       Он резко посмотрел на тебя, его капюшон не скрыл беспокойство.       — Он сделал это, чтобы причинить боль Альтаиру. — ты не могла идти дальше. Просто не могла. То немногое, что ты съела не помогло. То небольшое количество энергии ты оставила в горах.       — Кто? Кто поступил так с собственным братом?       — Не говори ему. Никому. Если человек, который забрал меня…узнает… Ты должен… — ты так устала, мысли убегали. — Я должна…       Он посмотрел на своего коня, а затем на пустошь.       — Дорога в Масиаф была для тебя слишком долгой. -Ассасин пошел к домам, зданиям, которые, казалось, были заброшены несколько лет назад. Он опустил тебя на ступени рядом со входом в один дом. — Я пойду в Масиаф. Я вернусь с тем, кто сможет помочь.       — Он думает, что я мертва. — ты резко сглотнула, глаза защипало. — Скажи Альтаиру, что я все еще жива.       Он слабо кивнул, внимательно осмотрел тебя, убедившись, что ты не окочуришься на этих же ступенях. Он запрыгнул в седло и умчался, а ты мелко подрагивала.       Если Аббас узнал правду, если он узнал о твоем предательстве, он мог вернуться в дом. Или, что еще хуже, мог убить невинных в очередном приступе ярости. Ты не хотела Альтаиру узнать, что это был Аббас. Он может убить его, а это разозлит Орден.       Копыта снова застучали по земле, приближаясь. Масиаф был слишком далеко, чтобы к тебе уже приехала подмога. Ты надеялась, что это не Аббас, но сердце противно скрипнуло, предупреждая об опасности. В глазах щипало так сильно, таким размытым все казалось.       Ты поднялась на ноги и прислонилась к стене, опираясь рукой о холодный камень пока не оказалась в спасительной тени здания. Ты сползла вниз по стене и перевернулась на бок, горячая кожа к холодной земле. Камни оцарапали грязную щеку.       Ты зажмурилась. Глаза все еще горели от яркого солнца. Ты лежала на грязной земле, с прилипнувшим к позвоночнику желудком, медленно погружаясь в сон. Тебе показалось, что где-то вдали заклокотал ястреб, возможно, в поисках пищи. Ты рвано выдохнула, мышцы устало подрагивали, холод тени начал медленно пробирать до костей.       Тепло мягко окутало твою щеку, сильная рука обвила твою талию, поднимая с холодной земли. Ты хотела было воспротивиться, но тело не слушалось, безвольно повиснув. Твердая рука приподняла твой подбородок, мягкие губы коснулись щеки.       Ты устало осмотрелась, глаза не могли сосредоточиться на чем-то одном, лишь после увидев то, в что ты отказывалась верить. Хоть его лицо и было несколько размытым, ты слабо улыбнулась. Ты тихо прошептала:       — Альтаир.       — Все хорошо. — он еще раз поцеловал тебя в щеку, затем в лоб, аккуратно прижался к твоей шее, будто боясь, что ты исчезнешь. — Ты в безопасности.       — Я пыталась, — прохрипела ты, горло обожгло от сухого песка и жара, горячие слезы потекли по твоей замерзшей щеке. Так трудно говорить, и так много хочется сказать. Он должен знать. — Я пыталась сделать, как должно… Я пыталась не убивать. Я просто хотела сделать, как лучше…       — Я знаю. — он стер пальцем горячие слезы. — Я знаю.       Ты быстро заморгала, пытаясь убрать непрошеные слезы; он ведь думал, что ты умерла от рук Аль-Муалима.       — Я вернулась в Масиаф. Я хотела увидеть тебя.       — Тихо. — он прижался лбом к твоему. — Просто отдохни. — Альтаир откинул пряди с твоего лица, снова поцеловал тебя, чтобы убедиться, что все это не мимолетный сон.       — Она долго не продержится. — подошел мужчина, и сквозь пелену слез ты увидела размытое лицо доктора, которому ты недавно помогла в Аль-Рахмане. — Нам нужно отвезти ее в Масиаф.       Альтаир поднял тебя на руки и крепко прижал к груди. Только тогда он заметил, насколько ты ослабла; ты откинула голову назад, безжизненно всматриваясь в фиолетовую пустоту ночи. Звезды маленькими точками сияли наверху, куда ярче из-за отсутствия луны.       Альтаир понес тебя к дороге, ненадолго замешкавшись у телеги. Доктор залез в повозку, и они положили тебя на сено. Когда дерево царапнуло твою щеку, ты впервые почувствовала живительное спокойствие.       Но пульсирующая боль в висках, и пот, тонким слоем покрывающий твою кожу, мешали насладиться этим чувством сполна. Ты зажмурилась, дрожь прошлась по твоему телу; кто-то закутал тебя в толстое одеяло.       Ты почувствовала, как Альтаир накрыл ладонью твой живот. Он наклонился вперед, его дыхание ласкало твои уши.       — Кто это сделал? Скажи их имена, и я найду их. Я заставлю их страдать…       Ты попыталась открыть глаза, но веки казались такими тяжелыми.       — Ты не сможешь. Если ты убьешь его… — твой взгляд скользнул по двум лошадям и их всадникам — Малику и Кадару. Они смотрели на тебя с молчаливым беспокойством, Кадар казался куда более взволнованным, чем брат.       Альтаир решительно посмотрел на тебя.       — Пожалуйста, — прошептал он, — назови их имена.       Малик и Кадар тоже хотели услышать имя предателя. Ты оглядела троицу, а после посмотрела на склон горы. Белые одежды всколыхнулись вдалеке, там, где была та самая лачуга.       Ты часто задышала, страх сдавил горло:       — Аббас.       Альтаир оглянулся через плечо, когда Ассасин пустил коня в галоп, направив скакуна в противоположную от повозки сторону. Это наверняка Аббас. Он должно быть вернулся, чтобы забрать тебя, когда Альтаир и другие Ассасины оставили Масиаф. Он рявкнул, едва не зарычав:       — Приведите его ко мне.       Малик и Кадар не медлили. Они прикрикнули на лошадей, пуская тех в дикий карьер. Стук копыт быстро отдалялся от повозки.       — Альтаир, — прошептала ты.       Он посмотрел на тебя, коротко осмотрел, убеждаясь, что ты все еще жива, что ты все еще с ним. Альтаир наклонился вперед, руками обхватил твое лицо, большие пальцы разгладили складку меж твоих бровей.       — Ты в безопасности, ха’йет*.       Ты кивнула, не сводя с него глаз.       Альтаир торопливо полез в карманы своих одежд и вытащил ракушку. Он держал ее перед тобой; глаза все никак не желали фокусироваться.       — Когда ты ушла, я осмотрел твою комнату. Я нашел это там. Я сохранил ее для тебя. — Альтаир взял твою руку и положил в нее ракушку.       Ты улыбнулась, но не была уверена, что твои губы двигались так, как тебе хотелось.       — Оставь себе. Храни ее.       Он кивнул и посмотрел на возничего.       — Отвези нас в Масиаф.       — Конечно, Наставник.       Телега тронулась, лошади тихо заржали, ведя повозку по широкому тракту.       Ты закрыла глаза и вздохнула, слезы потекли по щекам.       — Я скучала.       — Отдыхай, — ответил он так же тихо, — мы почти дома.       Ты дрожащей рукой сжала его ладонь.       — Я уже дома.       Альтаир поцеловал тебя в лоб, а затем ответил:       — Как и я. *** *С арабского, любовь моя, любовь всей моей жизни, и т.п. (надеюсь, что нормально передала звучание).