Все для нее

Время, хотя и медленно, приближало тот желанный миг, когда он, как ему казалось, сможет наконец обнять свою горячо любимую девочку. Оставалась самая малость: встретить декораторов, показать им райский уголок, найденный ребятами для съемок, и можно было лететь в Стамбул. Дорук, с утра набросавший несколько эскизов со слов Бурака, присоединился к ним в поездке к Кыйыкышладжыку и там так увлекся обсуждением создания будущих декораций, что решил задержаться на несколько дней в Мугле вместе с творческой группой, занимающейся подготовкой к съемкам фильма. Возвращаясь в Ялыкавак, они слегка отклонились от курса в районе деревушки Гёльтюркбюкю и там нашли неплохое уединенное место для строительства домика Али. Необходимый материал для создания декораций заказали тут же, в одной из строительных фирм Бодрума. Некоторое время присутствие продюсера на месте съемок не требовалось, и Бурак уже предвкушал скорую жаркую встречу. Богатое воображение рисовало ему картины, одна красочнее другой. То ему хотелось приехать сюрпризом и приятно удивить любимую, вдоволь насладившись ее восторженным удивлением, то хотелось, чтобы она увидела его из окна и сама выбежала ему навстречу. Он бы сдерживал себя, как мог, чтобы сразу же после приобретения билета не сообщать ей радостную новость. Однако, как это часто случается, в размеренное течение его фантазий вмешался Его Величество Случай и все радужные надежды развеял в прах. Днем Бураку позвонил Онур Тек (один из его старинных друзей, живущий в Измире), и сообщил, что в Алачаты, небольшом поселке вблизи курортного городка Чешме, наблюдается наплыв богемной молодежи. В свой последний приезд в Измир несколькими неделями раньше молодой продюсер разговаривал с товарищем о будущем проекте, о необходимости набора актеров для массовых сцен. Зная Чешме как излюбленное место отдыха не только турецкой элиты и звезд, но и представителей «золотой» молодежи, Бурак небезосновательно надеялся найти среди них желающих мелькнуть на экране в полнометражном фильме. С юности вращаясь среди богемы и представителей шоубизнеса, он часто встречал таких вот селебрити, живущих за счет родителей и мечтающих без особого труда достичь славы и известности, доказав тем самым своим богатым предкам, что и они на что-то годны. Причем на первом этапе их не интересовали высокие гонорары: денег им хватало и без этого. Работа в кино им представлялась чем-то вроде очередного развлечения, которое, по их мнению, было способно предоставить им возможность моментально прославить свое имя. Бурак просил Онура уведомить его, когда в городке будет достаточно много отдыхающей молодежи. И вот такой день настал. Как ни хотелось нетерпеливому влюбленному побыстрее оказаться в родном городе, но для удачного воплощения в жизнь задуманного им проекта его присутствие было необходимо на берегах совсем другого моря. Он позвонил Фахрийе и с нескрываемым разочарованием поведал ей об изменившихся планах. - Конечно, поезжай. Нас ведь волнует успешность будущего фильма?.. - переключив голос на мажорный лад, чтобы казаться как можно более радостной, ободряла она Бурака. - Только поэтому я еще не на пути в Стамбул, моя сладкоголосая птичка. Фахрийе улыбнулась. Ее восхищала способность любимого мужчины находить для нее столько всевозможных красивых имен. - Удачи тебе, мой поэтичный возлюбленный. Несколько минут спустя Бурак получил уведомление об обновлениях в инстаграмме. На страничке его девочки появилась новая цитата: «Все делай с любовью». Была у нее такая милая привычка: через мировую интернет-паутину сообщать ему что-то или говорить о своих чувствах афоризмами, а то и разными ребусами и загадками. Не зря он однажды назвал ее шарадой — такой она и была, его любимая. День, который должен был подарить им встречу, снова разлучал их, не предлагая ответа на вопрос о времени нового свидания. Вечером того же дня Онур встретил Бурака в аэропорту Измира, откуда они сразу же поехали в Алачаты. С этого момента спокойствию в поселке пришел конец. Где бы ни появлялся красавец Озчивит с друзьями, головы многочисленных девушек и женщин, как подсолнухи, поворачивались в его сторону, чем заставляли серьезно нервничать представителей сильной половины человечества. Так было и в «Marrakesh Beach Club», что находился при отеле и куда наведались друзья в первый же вечер пребывания на популярном курорте, то же самое наблюдалось и на пляже, и просто во время прогулки по улицам густо заселенного в это время года поселения. Замечая столь явное внимание к себе, Бурак внутренне сжимался: не хотелось ему предпочтения чужих женщин. Ему бы его — любимую и самую родную, о встрече с которой пока приходилось только мечтать. Будучи на пляже, чтобы обращать на себя как можно меньше внимания, молодой человек совсем не выходил из тени и ни разу не подошел к воде, продолжая сидеть на берегу и общаться с товарищами. Когда в общении вдруг повисла пауза, Бурак загрустил. Вновь дала о себе знать тоска, которую одной лишь улыбкой могла погасить его Фифи. Спутников молодого продюсера разморило от жары, и они затихли на своих лежаках, а Бурак снова стал писать послания к берегам Босфора: «Мне тебя не хватает, мой нежный цветок. Почему ты не поехала со мной?» Вскоре от Эф пришел ответ: «У тебя и без меня хватает компаньонов». «Разве о такой компании были мои мечты? - отвечал он. - Ни один из них не способен согреть меня». «Тебе холодно? Шутник. Там ведь такое жаркое солнце!» - удивлялась девушка. «Мое солнце — это ты», - со всей искренностью признавался Бурак, но Фахрийе отправила ему в ответ лишь смеющиеся смайлики. Правда добавила еще один: с поцелуем, - хотя бы так примирив его с безрадостной действительностью. А потом, будто почувствовала его грусть, прислала сообщение: «Не обижайся. Я смеюсь, чтобы не заплакать». Захотелось тут же все бросить и лететь к ней, но... взятые на себя обязательства заставляли его сдерживать свои естественные порывы. - Послушай, брат, а почему бы тебе не снять фильм здесь, в Чешме? Разве у нас места некрасивые? - как-то спросил его Онур, слегка обиженный за свой родной город. - Красивые. Очень красивые, - задумчиво отозвался Бурак. - Видишь ли, я задумал историю без штормов и бурь. Мне нужна спокойная вода, а в Чешме мы и за год не сумеем снять своего фильма. Вот если бы снимали про серфинг, - подмигнул он товарищу, - тогда лучшего места было бы не найти. Поначалу он и сам мысленно метался между Бодрумом и Измиром (было много красивых мест на побережье в окрестностях обоих городов), но после разговора с Савджи все же отдал предпочтение Бодруму. Тимур видел, что Бурак не особенно расстроен закрытием проекта, который поначалу вызвал в нем большое воодушевление. Это и радовало, и в то же время заставляло удивляться. Радовало, потому что нежелание одного из главных актеров продолжать работу в сериале притупляло чувство вины, которое испытывал Савджи как продюсер, не завершивший начатого громкого проекта. Удивляло же потому, что он знал Бурака как человека, не способного жить без любимого дела, а «Королек» дал ему возможность проявить свой талант с новой силой, еще больше раскрыв его в новом амплуа. Конечно, он поинтересовался, чем молодой человек собирается заняться после закрытия сериала. Бурак не стал скрывать от старшего и более мудрого товарища, что ему не терпится попробовать свои силы в новом для него деле и стать продюсером. Тимуру уже было известно о мечте талантливого и амбициозного актера. Знал он также, что тот, пусть пока и немного, но разбирается в киноиндустрии. Не зря ведь он готов был сутками пропадать на съемочной площадке (даже если сам и не был задействован в съемках). После написания новой истории Бурак сам пошел к Тимуру и рассказал о своих планах. На вопрос о сериале молодой человек признался, что о подобном не думал, но задумал снять фильм, чем порадовал Савджи. Оба понимали, что браться за сериал, тем более будучи неопытным в продюсерском ремесле, это заранее обречь себя на неудачу, а простой незамысловатый фильм о красивой любви вполне мог удаться и с лихвой оправдать как материальные вливания, так и трудозатраты. Подобное начинание Тимур готов был поддержать. И не только мудрым советом, но и приемлемым (в его представлении) денежным вкладом. Единственное, что смутило тогда Савжди, это съемки у моря. - Не повезло, - нахмурился он и покачал головой на признание Бу, что в селе, куда он хочет поместить своих главных героев, есть море. - Почему? - совершенно искренне удивился молодой продюсер. Ему казалось, что история любви, разворачивающаяся на морском побережье, должна вызывать бурю положительных эмоций и просто обречена быть выигрышной. - Море непредсказуемо, - просто ответил ему Тимур. - Снимать сцены на море очень сложно. Утром не знаешь, какая погода будет к полудню, а в полдень — как она изменится через пару часов. - Как же быть? В моей истории предусмотрено много сцен на воде, - серьезно опечалился тогда Бурак. - Только одно могу посоветовать: ищи бухту, где реже бывают ветра. Вот тогда вопрос о съемках близ Чешме отпал сам собой. Море около Чешме славилось не только своей чистотой и прозрачностью, что делало его идеальным местом как для купания, так и для дайвинга — благодаря частым и сильным ветрам, курорт ежегодно привлекал любителей парусного спорта и сотни серфингистов, причем не только турецких, но и иностранных. После того памятного разговора Бурак настроился искать подходящее место в районе Бодрума, где было больше мелких поселений, разбросанных по побережью и укрывшихся от переменчивых морских ветров в маленьких заливах и бухточках. Но даже там оказалось непросто найти такое волшебное местечко. К тому же метеорологи не могли дать точного прогноза, как проявят себя воды Гюллюкского залива в период, когда начнутся съемки. Однажды вечером на выходе из ресторана Бурака остановила группа журналистов. Их вопросы, прежде всего, касались работы: интересовались, каковы его ближайшие планы. Не вдаваясь в подробности, он рассказал о том, что планирует снимать фильм по своему сценарию. Но любопытное племя репортеров, конечно, не могло обойти вниманием его личную жизнь. На вопрос о том, почему они не видят рядом с ним женщины, Бурак ответил, что просто отдыхает, поэтому один. Все-таки умели представители СМИ испортить настроение. «Почему один? Почему один? - Да потому что моя девушка не хочет, чтобы вы о ее статусе оповещали чрезмерно любопытную публику!» - поговорил сам с собой будущий продюсер по пути в гостиницу и загрустил еще больше. Его любимая, судя по картинке в инстаграмме, которую он обнаружил, как только закрылся ото всего мира в номере, радовалась победе немецкой сборной в чемпионате мира по футболу. Ее радость не могла оставить его равнодушным, и у Бурака потеплело на душе. А после разговора с ней, пусть пока только по телефону, он и вовсе воспрял. Как правильно сказала его умница-красавица: ничто не длится вечно — и их разлука тоже когда-то закончится. Следующий день, как ни странно, подарил Бураку возможность короткого свидания с любимой. Бывает же такое! Фахрийе как в воду смотрела, когда разговаривала с ним накануне. Из автосалона, где он покупал свой Mercedes GELANDEWAGEN, позвонили и напомнили о продлении страховки. Кроме того, уже было определено время начало съемок, и оставалось лишь согласовать его с главой агентства «Cem Ajans-Gold Media», с которым сотрудничали «BRK'S Productions» и «TAFF Pictures» на этапе подготовительных работ (кастинг, реклама, менеджмент). К тому же, Бурак катастрофически давно не виделся с усладой своих глаз, и было бы преступно глупо упускать столь заманчивый шанс наконец сделать это. Вот так, по порядку, он все и сделал, прилетев в Стамбул ближе к полудню. Встреча с Джемом Гюлачем прошла быстро, но не оттого, что непродуктивно: понимания мужчины достигли сразу, и вскоре поклонникам творчества Бурака Озчивита и Фахрийе Эвджен из соцсетей стало известно, что третьего августа близ городов Мугла и Бодрум актеры приступят к съемкам нового фильма, где вновь предстанут перед зрителями влюбленной парой. После этого Бурак побывал в Аташехире в автосалоне «Mengerler Mercedes Benz» и продлил страховку. И напоследок он оставил самое приятное — свидание, о котором мечтал с того самого момента, как несколько дней назад шасси самолета оторвались от взлетной полосы аэропорта Ататюрка в Стамбуле. До его рейса в Измир оставалось всего несколько часов. Некогда было даже заказать красивый и во всех отношениях правильный букет цветов, поэтому Бурак купил неприличных размеров букет красных и белых роз и, не теряя времени, помчался в Истинийе. Его неожиданное появление позволило понять, что Фахрийе также, как и он, очень скучала в разлуке. Девушка вскрикнула, получив в руки довольно увесистый букет, и ослепила молодого человека радостным сиянием своих глаз. Цветы не давали возможности им приблизиться друг к другу, и Эф на время замешкалась, не зная, куда их деть. Тогда Бурак снова забрал их, неуважительно сунул в огромную вазу, удачно оказавшуюся в углу, и рывком притянул девушку к себе. - Ты вернулся! - охотно прижалась она к нему, тут же вскидывая свои руки и обнимая любимого. - Не совсем. У меня через три часа самолет, - Бурак с наслаждением прижался щекой к ее волосам и вдохнул их родной запах. - Тогда пора ехать в аэропорт, - попыталась Эф освободиться из крепких объятий. - Нет уж! - запротестовал мужчина. - Если только ты полетишь со мной. - Бурак... ты же знаешь, что не полечу, - со всей возможной нежностью, чтобы сгладить свой отказ, погладила она его по лицу. - Тогда хотя бы один час я хочу побыть только с тобой. Только ты и я, - перешел он на на интимный шепот, в то время как его руки перешли к самым активным действиям. - Опоздаешь на самолет, - прошептала в ответ Эф, тем не менее поддаваясь его сокрушительному натиску. - Успею. «Я соскучился», - кричали его глаза, руки, губы, пела об этом душа, рвалось из груди сердце. Никакие силы были неспособны оторвать его от любимой в этот момент. Его напор вытеснил из памяти благовоспитанной девушки воспоминания о том, что еще не закончилось время поста. Любящее девичье сердечко тоже успело истомиться в ожидании все сметающего на своем пути урагана по имени Бурак. Какое же это сумасшедшее счастье — чувствовать себя легким перышком в единственно любимых, властных и уверенных, руках. Час пролетел незаметно, но обоих оставил почти без сил. Бурак поцеловал закрытые глаза Эф, с неохотой поднимаясь с постели. - Поспи, мой целебный бальзам. А мне пора. - Провожу тебя, - сладко потянулась Эф, собираясь встать, отчего мужчине захотелось плюнуть на улетавший вскоре самолет и вернуться туда, где под тонкой простыней четко обозначился каждый изгиб безупречной фигуры его любимой женщины. - Как бы я хотел забрать тебя с собой, - уже перед дверью, не желая выпускать Фахрийе из объятий, говорил он. - Вдали от тебя мне всегда так холодно, словно я оставляю тебе свое сердце. А у меня нет другого органа, который умеет разгонять кровь по венам, - с шутливым укором посмотрел он на любимую. - Неправда, - слегка возмущенно встретила она его взгляд, - я отдаю тебе взамен мое. - Так вот почему я все еще жив, а не превратился в каменное изваяние. Жизнь моя... - его губы легли на лоб девушки. - И все-таки они должны биться рядом, - добавил он, выходя в подъезд. Снова она провожала его в дорогу. После короткого насыщенного свидания в мысли еще не успела закрасться тоска, и Эф ощущала себя легкой и совершенно счастливой. Когда машина Бурака скрылась за поворотом, она вздохнула, медленно повернулась спиной к окну, и тут ее взгляд остановился на часах... Воспоминание о чем-то важном острой иглой кольнуло в мозг, и с расширенными от ужаса глазами девушка заметалась по комнате.