Мистер Джей
🃏POV Микки🃏
«Что за хуйня только что произошла?» — спросил себя Микки, входя в свою комнату, игнорируя Йена и захлопывая дверь. Он прислонился к ней и почувствовал, как сердце колотится в груди, угрожая вырваться наружу и поскакать прямиком в руки Йена. Их небольшая потасовка оставила его запыхавшимся, потным, смущённым, но прежде всего со стояком. Блядский Йен Галлагер с его дурацкими рыжими волосами и этими глуповатыми зелёными глазами. Ёбаный веснушчатый ублюдок со своей слишком милой улыбкой и хитрым прищуром. Микки запал на него, как только переехал. А кто бы устоял? Парнишка был идеальным маленьким засранцем. Он сделал всё, что было в его силах, чтобы скрыть свою сексуальную ориентацию от Йена: для него было привычнее прятаться, хотя к геям теперь относились спокойно. У Йена был свой подход к нему, заставлявший его улыбаться над разной глупой хренью. Он уговорил его пойти выпить, а один раз даже поужинать. Это помогло им сблизиться как соседям по квартире, но для Микки это был сущий ад: ему приходилось вести себя так, словно его тело не хотело Йена, что ему не нравились инопланетного вида рыжики с большими крепкими руками. Ебучий Галлагер. Микки щёлкнул замком на своей двери и плюхнулся лицом на кровать. Он слегка застонал, когда потёрся о смятые простыни своим членом, всё ещё твёрдым, после того как они с Йеном дурачились. Забавляться с Йеном… это было тем, что он хотел бы сделать. Он перестал контролировать себя с одним сильным толчком бёдер, восхитительно вжимаясь в одеяло, прежде чем раздражённо застонал и перевернулся на бок. Как бы сильно он ни желал Йена, как бы ни наслаждался этим кратким сеансом реслинга, он ощущал себя виноватым, потому что разрывался на части: помимо симпатии к парню вне его лиги — к Йену, у него также было серьёзное влечение к кое-кому другому. К тому, кто не вёл себя странно или казался незаинтересованным в одну минуту и полностью вовлечённым в другую. Подобные моменты с Йеном заставляли его чувствовать вину по крайней мере три последующих дня. Блядский Галлагер. Микки потёр рукой усталое лицо, забрался в постель, схватил свой телефон и спрятался вместе с ним под одеяло. Ему нужно было забыть Йена. Просто забыть всё произошедшее. Поэтому он сосредоточился на ком-то, кого мог бы заполучить, на ком-то, кто хотел его. Он оставил свой телефон на час, чтобы позаниматься, и теперь обнаружил два пропущенных звонка от Игги. Тот не оставил голосовое, так что, видимо, это не что-то срочное. Несколько сообщений от Мэнди, спрашивающей о его планах на Хэллоуин, о которых он понятия не имел. Но улыбку у него вызвал лишь маленький пульсирующий на экране конверт — уведомление о новом сообщении из Гриндера. Он будто говорил: «Забудь о Йене, лучше трахнись со мной». Микки нажал на значок и всплыло сообщение от его... А кем же он был? Не бойфренд, не дружок по траху, поскольку они ещё ни разу не виделись… И всё же он был кем-то особенным. Джокер (03:14): Привет, сладкая мордашка. Микки улыбнулся этому дурацкому прозвищу. Очевидно, этот парень не знал его настоящего, потому что любой, кто назвал бы его «сладкой мордашкой», получил бы коленом по яйцам, даже если бы ему это и понравилось. Он подавил смешок и решил ответить. ГрязныйБелыйМальчик (03:16): И тебе привет, придурок. Что я говорил про эти твои маленькие прозвища? Джокер (03:17): Что ты надерёшь мне за них задницу? Микки посмеивался: возможно, парень знал его достаточно хорошо. ГрязныйБелыйМальчик (03:19): Чертовски верно, но ты не унимаешься… Джокер (03:20): Не сопротивляйся, Мик, я знаю, что тебе это нравится. Опять это сокращение: Мик. Его использовали и Джокер, и Йен. Почти не задумываясь, следует ли им это делать или нет. Йен, вероятно, говорил это, чтобы разозлить его, но Джокер… тут Микки не был так уж уверен. Воспользовавшись моментом, Микки принялся изучать лицо в белом гриме на фотографии профиля Джокера. Ясень пень, его звали не так. Но Джокер почему-то ещё не назвал своего реального имени. Микки, конечно, спросил, почему, только для того, чтобы ему ответили, что он не распространяется об этом, чтобы люди не приставали к нему с вопросами. Микки не понаслышке знал, каково это. Он всю жизнь скрывал свою ориентацию от всех. Просто так было безопаснее. Но могут ли два закрытых человека быть вместе? Держать это в секрете было достаточно трудно даже для одного, обоим было бы ещё сложнее. Если бы Микки действительно встретился с этим парнем, они не смогли бы взяться за руки на людях, пришлось бы контролировать себя: в кафе не сидеть слишком близко друг к другу, говорить потише. Это был бы просто кошмар. В чём, скорее всего, и заключалась причина того, что они до сих пор не встретились в реале. ГрязныйБелыйМальчик (03:22): Хорошо, мне это действительно нравится. А теперь заткнись. Ответ последовал мгновенно. Джокер (03:22): Я, блядь, знал это! Итак, я скучал по тебе сегодня. Чем занят? ГрязныйБелыйМальчик (03:24): Всякая дурацкая учебная поебень. У меня скоро будет тест, так что сегодня весь день пришлось вдалбливать всё это себе в бошку. Микки съёжился, когда сообщение было отправлено. Он знал, что сейчас произойдёт. Джокер (03:24): Вдалбливать, ха? Я мог бы устроить тебе хороший, долгий и жёсткий сеанс долбёжки. Вздрогнув от его слов, Микки почувствовал, как одеяло коснулось его паха, совершенно не помогая успокоить его возбуждённую задницу. ГрязныйБелыйМальчик (03:26): Не дразни меня. Ты же знаешь, как это меня заводит. Джокер (03:27): Бедный малыш. Тебе просто нужно, чтобы я позаботился об этом наилучшим для тебя образом, не так ли? Он закрыл глаза и глубоко вздохнул. Просто смешно, как пара слов могла повлиять на него вот так. Но ещё смешнее было то, что они ещё даже не встречались. Даже по телефону не разговаривали. Джокер был слишком загадочен, и Микки нравилось это в нём с самого начала. Когда он не ответил через пару секунд, его телефон сердито завибрировал. Джокер (03:29): Я прав, детка? Микки тяжело сглотнул и потёр ладонью свои спортивные штаны, тихо постанывая про себя. ГрязныйБелыйМальчик (03:30): Блядь. Ты же знаешь, что да. Какого хуя мы до сих пор не можем встретиться? Джокер (03:31): Я надеюсь, что сможем. Очень скоро. Скажем, через три дня? Микки тупо уставился на телефон. Он так страстно, почти отчаянно хотел встретиться с Джокером, но теперь, когда это было возможно… это стало для него нервным потрясением. Что, если ему не понравится, как он выглядит, как пахнет? Или, предположим, его фотография больше отвечает его внешности, чем его настоящая уродливая физиономия? ГрязныйБелыйМальчик (03:33): Ты раньше никогда не предлагал встретиться. Почему именно сейчас? Почему через три дня? Джокер (03:34): Ты же знаешь, что я могу впадать в крайности, Мик. Хотел посмотреть, как долго мы сможем обходиться без встреч. ГрязныйБелыйМальчик (03:35): Серьёзно? Как будто тебе нужно было что-то, чтобы, блядь, напомнить тебе? Потому что прошло уже почти два месяца. Два грёбаных месяца! Он был в ярости. Джокер, кажется, думал, что находиться вдалеке друг от друга будет хорошей идеей? У Микки не было ничего, чтобы снять напряжение, кроме рук и игрушки, которую он держал на случай, если ему понадобится что-то дополнительное, чтобы кончить. Был только один раз, когда они зашли дальше слов, только один, и Микки помнил всё так, как будто это случилось час назад. Они занимались секстингом почти три часа, целых три часа дразнящих комментариев и наводящих на размышления сообщений, которые довели его до того, что ему хотелось плакать. До такой степени, что он умолял о большем. И Джокер дал ему это. На экране появился маленький значок видеочата, и Микки почти заплакал, когда щёлкнул по нему дрожащими пальцами. Изображение было тёмным и немного нечётким, и ракурс был неудачный. Микки мог видеть только нижнюю часть подбородка Джокера, затем крепкие плечи, потрясающий пресс и его член. Самый невероятный, что он когда-либо видел. Длинный и толстый, пульсирующий, с выступающими на нём венами. Блестящий у него перед глазами. Микки был готов кончить мгновенно. И он это сделал. Им потребовалось меньше десяти минут, чтобы подрочить, прислушиваясь к звукам стонов друг друга, к нежным движениям их рук… И всё было кончено. Сперма забрызгала их грудные клетки и руки, а Микки выстрелил себе аж до самого подбородка. Джокер похвалил его, как родитель. Ебанутый родитель. Все эти «хороший мальчик» и «такой чертовски сексуальный, Мик». Если бы Микки не попался на его крючок раньше, то уж точно сделал бы это сейчас. Когда телефон упал прямо ему на лицо, он застонал, немного смущённый тем, что отключился и уронил эту чёртову штуковину, да ещё и на лицо. Он снова взял телефон в руки и был потрясён, увидев сообщения. Джокер (03:36): Прости, детка, ты же знаешь, как сильно я хочу с тобой встретиться. Увидеть твою идеальную маленькую попку. Джокер (03:38): Не злись, сладкая мордашка. Я действительно хочу этого. Ты согласен на встречу со мной? Пожалуйста. Джокер (03:51): Чёрт возьми, Мик, тебе лучше ответить мне, бля! Как долго он был в отключке? Похоже, целых двадцать минут он находился в раздумьях об этом видеочате, и, судя по всему, Джокеру не нравилось, когда его игнорировали. Пока он набирал текст, возможно, немного извиняясь, отвечая «Да» на предложение встретиться, его телефон завибрировал, предупреждая о входящем вызове. Почти в четыре часа утра? Дрожь пробежала по его телу, даже не взяв трубку, он знал, кто это был, но почему Джокер звонил ему? Они никогда не созванивались ранее. Поэтому он позволил телефону звонить, надеясь и молясь, чтобы это была ошибка: просто палец случайно скользнул по экрану. Был ли он готов к разговору? Нет. Хотел ли он этого? Конечно, блядь, но что, чёрт возьми, он скажет? Он ни за что не смог бы разговаривать так, как в переписке. Он не был настолько уверен в себе. Телефон зазвонил снова, и Микки откинул одеяло с лица, прислонился к спинке кровати и уставился на него. На этот раз явно не было ни ошибки, ни случайного нажатия кнопки. Джокер действительно звонил ему. Микки облизал сухие, как пустыня, губы и принял вызов. Его рука дрожала, когда он поднёс телефон к уху, отчаянно пытаясь сдержать в своём голосе эмоции, которые его обуревали. Прежде чем он успел что-то сказать, он услышал размеренное дыхание в своём ухе, посылающее мурашки по его спине, заставляющее каждый сантиметр его тела покалывать. — Я знаю, что ты там, сладкая мордашка… — говорящий глубоко вздохнул, стараясь говорить тихо и серьёзно. Микки всхлипнул, а его лицо с жаром вспыхнуло. Он настолько разгорячился, что ему пришлось быстро проморгаться и обмахнуть лицо рукой, чтобы остыть. Это был голос, который преследовал его во снах с того момента, как он впервые услышал его на том видео, и он был уверен, что никто другой не сможет оказать на него такого влияния. Джокер рассмеялся мрачным и сексуальным смехом. — Ну же, Мик, ты же хочешь поговорить со мной. Он хотел! Действительно хотел. Но что, чёрт возьми, он скажет? — Поговори со мной, малыш… — простонал Джокер ему в ухо. Микки задохнулся и сжал руки в кулаки, чтобы не начать себя трогать. Он знал достаточно об этом голосе, чтобы быть уверенным — хватит одного голоса, чтобы заставить его кончить нетронутым в считанные секунды. Но он не мог избавиться от ощущения, что уже где-то слышал его раньше: глубокий, скрипучий, как будто говоривший намеренно делал его глубже. — Джокер… — всё, что он смог сказать, и это прозвучало как тихий, скулящий звук. Действительно жалкий. — А вот и мой хороший мальчик, — практически зарычал в ответ Джокер. Микки отдёрнул телефон от лица, когда отчаянный стон вырвался наружу, на этот раз намного громче, после чего быстро поднёс его обратно к уху. — Погоди, — он оставил телефон прижатым к плечу, встал с кровати, приоткрыл дверь и прислушался. Йена не было видно ни в гостиной, ни на кухне, а дверь в его комнату была закрыта. Обычно тот никогда не закрывался. Этого было достаточно, чтобы убедить Микки в том, что беспокоиться не о чем. — Тебе лучше взять трубку, Мик… Стало слышно, как Джокер рычал на линии, явно рассерженный тем, что ему велели подождать. Микки закрыл дверь и лёг в кровать, на этот раз на спину, уставившись в потолок. — Мик? Поднеся трубку к уху, он ответил: — Извини, я хотел убедиться, что я один. — Ах да, этот твой маленький сосед по квартире. То, как он это произнёс, прозвучало почти сердито. Даже ревностно. А когда он сказал, что Йен маленький, Микки захотелось фыркнуть. Его сосед был большим во всех аспектах. — Не волнуйся, он занят. — Мне не нравится, как это звучит, сладкая мордашка, — промурлыкал Джокер в трубку. Его тон нисколько не был ни сердитым, ни угрожающим. — Не психуй, принцесса, у рыжего здоровяка есть мальчик-игрушка, — фыркнул Микки в трубку, совершенно не радуясь этому факту. Парень, о котором Йен говорил так открыто, считая, что это в порядке вещей… мелкий засранец. — Похоже, ты ревнуешь, — усмехнулся в ответ Джокер. — Неужели мой малыш влюблён в кого-то другого? — Нет… — машинально ответил он, но не смог отрицать этого настолько решительно, как ему хотелось бы. По правде говоря, он действительно запал на Йена. Но Джокер… Он был совершенно другим. — Нет? — снова усмехнувшись, спросил Джокер. — Всё в порядке, детка, не надо врать. Я видел фотографии твоего соседа, и он является олицетворением секса, — прорычал он в трубку густым от похоти и желания голосом. Он не знал, говорит ли Джокер ему правду или просто пытается спровоцировать на откровенность. В любом случае это не сработает. Йен был под запретом, как потому, что у него уже был потенциальный партнёр, так и потому, что они жили вместе. — Ладно, в общем… о какой встрече шла речь? — Микки сел на на кровати, потянувшись за пачкой сигарет. Он быстро зажал одну в зубах и закурил, делая глубокий вдох, чувствуя, как стресс и напряжение на мгновение отпускают его. — Я позволю тебе сменить тему разговора только один раз, детка, и только потому, что я действительно хочу тебя увидеть. Микки был очарован этим мужским голосом. От каждого слова у него по спине пробегали мурашки. — Я тоже хочу тебя увидеть. Однако, знать твоё имя тоже не помешало бы. — Я скажу тебе своё имя, когда придёт время, — промурлыкал Джокер в трубку. — В эту субботу в Линкольн-Парке будет вечеринка по случаю Хэллоуина. Встретимся там? — В Линкольн-парке полно всяких придурков, — на автомате возразил Микки. — Почему именно на Хэллоуин-вечеринке? — Это должно быть нечто сумасшедшее, Мик, а Хэллоуин — это развлечение. Даёт людям повод выпить. Так ты отказываешься? Этот вопрос был своего рода вызовом. Тем, в котором он не собирался проигрывать. Линкольн-Парк был полон говнюков, но если Джокер придёт туда, всё будет не так уж плохо. Не говоря уже о том, что там в его распоряжении будет куча дерьмовой выпивки, и он наконец-то встретится с обладателем голоса. — Хуй с ним, я пойду. Но я не собираюсь наряжаться. — Да, ты сделаешь это, Мик. Я хочу одеться во что-то сексуальное, что-то провокационное. — И что мне это даст, если я переоденусь? — спросил Микки, пытаясь сопротивляться желанию потрогать свой член, который снова был твёрдым и просачивался смазкой сквозь спортивные штаны. Джокер снова издал этот мрачный смешок. — Я собираюсь подарить тебе себя, детка. И дам тебе всё, чего ты так жаждал. Микки застонал и закрыл глаза, когда звук этого мягкого голоса проник в его сознание. Он знал, к чему это приведёт, хотел, чтобы всё закончилось именно так, но не стал бы просить об этом. Приятно было думать, что Джокер знал его лучше, чем кто-либо, лучше, чем Йен. У него вырвался стон при мысли о соседе. То, как его тело ощущалось, когда тёрлось о его собственное, было греховно хорошо. — Я хочу этого, — задыхаясь, Микки сунул руку в боксеры и сжал член. Его бёдра дёрнулись вперёд, размазывая эту маленькую капельку смазки по всей длине. — Хочу этого так чертовски сильно, Джокер. — Знаю, малыш. Я знаю, как сильно ты этого хочешь. Как сильно ты хочешь, почувствовать мой рот на себе. Целующий и покусывающий каждый сантиметр этой бледной нежной кожи, — Джокер глубоко застонал в трубку. — Слышишь, Микки? — он снова застонал. — Угадай, что я делаю. Микки начал нетерпеливо поглаживать себя, пытаясь догнать Джокера в его действиях. Этот глубокий голос вибрировал в его теле, мягко уговаривая начать толкаться в свою руку, твёрдую и устойчивую. — Скажи мне… — взмолился он, закрывая глаза, чтобы представить себе тот идеальный член, который он видел однажды. — Скажи мне, блядь, Джокер. — Прямо сейчас я думаю о тебе, склонившемся над своей кроватью, задравшим задницу вверх и умоляющем о моём рте, — он громко облизал губы. — Хочу есть эту задницу весь чёртов день, детка. — Ох, бля… — простонал Микки и засосал два пальца в рот, смочив их своей слюной. Потом он протянул руку за спину, чтобы просунуть их между ягодицами, слегка дразня свою дырочку. — Я хочу почувствовать твой язык. — Делаешь меня таким твёрдым, детка, — прошипел Джокер. — Чёрт возьми… так приятно слышать тебя в таком состоянии. Ты трогаешь себя? Микки кивнул, но тут же осознал, что Джокер не может его видеть. — Да! Но мне нужно больше. Я нуждаюсь в тебе, — он заскулил и скользнул смазанным пальцем в своё отверстие. Его тело дёрнулось, пытаясь насадиться сильнее. — Нужен твой член, Джокер. Нуждаюсь в нём так чертовски сильно, — засунув палец глубже, он стал одновременно дрочить себе, постанывая в трубку. — Представь, что это мои длинные пальцы, детка. Открывающие тебя медленно, такого влажного и тугого для меня. Эта твоя дерзкая маленькая задница просто хочет, чтобы её трахнули, — тяжело дышал Джокер. — Я хочу поцеловать тебя во всех тех местах, о которых ты мне рассказывал. — Да? — Микки рвано вздохнул и добавил второй палец. — Твою мать! — он толкнул их глубоко, разводя, чтобы освободить место для чего-то большего. — В каких местах? — Это маленькое местечко под твоим подбородком с левой стороны, хочу пососать его и оставить красивый розовый след на твоей белой коже, — простонал он. — Такой чертовски хороший для меня, Мик, — похвалил его Джокер. — Потом твои бёдра, я знаю, как сильно ты любишь, когда их дразнят. Пальцы задели простату, и в то же время он крепко сжал своё левое бедро. — Блядь, пожалуйста? Не могу ждать три дня. Теперь он был в таком отчаянии. Почти невыносимом. Даже оргазм не утолит его жажду к Джокеру. Микки был совершенно разбит. Два пальца жадно погружались в его задницу, пока он дрочил свой член болезненными рывками, слушая тяжёлое дыхание Джокера. — Сними свою майку, Мик. Позволив пальцам выскользнуть, он быстро снял майку и отшвырнул её к двери, после чего его пальцы автоматически скользнули обратно внутрь, двигаясь быстрее и глубже. — А теперь твои спортивные штаны. — Как ты… — начал было он, но не успел договорить. — Потому что я знаю. Сними их ради меня, малыш. Микки спустил спортивки с бёдер, оставшись в одних боксерах. — Хороший мальчик. Ты хочешь кончить для меня, сладкая мордашка? — спросил Джокер, позволив нарастающим стонам сорваться с его губ. — Да! Пожалуйста, чёрт возьми, мне нужно кончить! — почти закричал Микки, поморщившись: он забыл, что Йен был так близко. Йен… Микки представил себе ярко-рыжие волосы, тёмно-зелёные глаза, эти большие руки, тянущие его за волосы, пока он толкается в него сзади. Эти розовые губы, посасывающие его шею, шепчущие непристойные вещи. Йен… — Тише, детка, ты же не хочешь, чтобы он тебя услышал, — Джокер хрипло рассмеялся. — Или всё-таки хочешь? Он крепко сжал свой член и дрочил так быстро, как только мог, слушая Джокера и думая о Йене. Образы рыжих волос, смешанных с белым гримом на лице, и этот мрачный смех подводили его чертовски близко к оргазму. Пот заструился по коже, волосы прилипли ко лбу, а руки заныли. — Прямо здесь! — простонал Микки, снова и снова проводя пальцами по простате. — Джокер… так чертовски близко. — Я знаю, детка, я тебя слышу, — он глубоко застонал. — А теперь я просто хочу увидеть, как ты… Голос Джокера стал очень тихим, возможно, отстранённым, но Микки был так далеко, что это даже не имело значения. — Чёрт… О боже… Да! — Микки выгнул спину, и его зрение затуманилось, оставляя только рыжие волосы и зелёные глаза.🃏🃏🃏