DJ Rasa's world

- А мне торчать здесь… в одиночестве? Хенджин кивает, а потом вспоминает, что Усок его не видит. - Да. Пятнадцать минут. Тебе сложно подождать пятнадцать минут? Посчитай голубей. Это глупо – Усок ненавидит стоять или сидеть на одном месте, а голубь прошлым летом испортил его новую прическу, поэтому, эти птицы – тоже не вариант; Дон очень злопамятный. - Их здесь и правда много… Ты уже был на этой площади? – младший перекладывает смартфон в другую руку и подносит к другому уху; пока людей здесь не так уж и много, но парень знает, что к полуночи их будет больше. Пока полиция не появится. - Утром был. Должна получиться неплохая вечеринка. Хенджин усмехается и поспешно прощается; прежде чем вызов завершится, Усок слышит чье-то слишком милое эгье и морщится; Усок, или как его прозвали в кругу ралли-клуба – Кинг, не знал, чем заняться эти пятнадцать минут, которые растянутся на два часа, если младшему повезет, и Хенджин не продинамит его на подольше. Сначала, получается увлечься мелким камушком, который Усок пинал носком ботинка до тех пор, пока тот не улетел в неизвестном направлении; потом на площади вдали от Пусана раскладывают палатку с напитками и мороженным. То, что нужно летом – холодная газировка, фруктовый лед или пломбир, мороженное было различным и разноцветным, но Кинг ограничился спрайтом и мятной жвачкой, потому что делать было нечего; а жевать жвачку – хоть какой-то вид деятельности. Все идет уж слишком, по мнению Усока, спокойно, пока он не задумывается о том, что впервые будет смотреть на мото и авто-гонки, а не участвовать в них, и сталкивается с парнем, рядом с которым через секунду чувствует себя разве что не ничтожеством. Он очень красивый и… большой. Нет, они были одинакового роста, но широкие плечи парня заставляли поверить в обратное. Это – обман зрения. И Усок с радостью на него поддался, когда сказал не Куда прешь, тупой придурок, а Ты тоже на вечеринку пришел? Как-то рано мы все собрались здесь, вглядываясь в огромные глаза незнакомого парня. - Да. Вечеринка. И ты… про нее знаешь? - он как-то недоверчиво приподнимает брови. - Мне дали три приглашения от ралли-клуба, - откровенничает с незнакомцем наверное, потому что он классный Кинг, - но мне не особо есть из кого выбирать. Поэтому, я отдал два приглашения своему другу, а он пригласил своего друга… Или не друга… Черт бы с ними, но я-то здесь причем?.. - Усок вспоминает телефонное эгье и смех Идена, снова морщась. А незнакомец, которым оказывается двадцатипятилетний парень по имени Гону, смеется в кулак и мотает головой, чтобы смахнуть с глаз длинную челку. Волосы осветленные, как и у самого Кинга. Они почти в одинаковой одежде: белые майки, шорты и черные кроссовки; только на голове Усока зеленая кепка, а вокруг головы Гону повязана красная лента; он похож на хиппи. Или на куклу. Усок еще не решил. У этого Гону очень… милый? голос. Кинг не любит употреблять в своей речи слово милый во всех его интерпретациях, но и подобрать другого в этом случае не может. Из разговора с ним, Усок узнает, что Гону работает в одном из ночных клубов Хондэ а это значит, что он приехал из Сеула в Пусан только ради вечеринки, и если Кинг захочет увидеться с ним в любое другое время, это будет немного проблемати…чно диджеем, а потом рассматривает его визитку с яркими буквами на фоне замысловатого градиента: «You will be taken in DJ Rasa’s world». - Фон дурацкий. - дружелюбно усмехается Кинг, убирая визитку в карман. - Неважно. Через десять минут, Кинг не хочет, чтобы Хенджин возвращался; это не традиция и не обычай, но когда он тусит вместе со своим другом, тот привлекает внимание каждого окружающего, а сам Усок гуляет где-то позади и довольствуется вниманием разве что в те дни, когда его прическа напоминает верхушку пальмы. Тогда от недостатка внимания страдает сам Иден. - Никогда. Не делай. Эту. Прическу. Когда мы. Гуляем. Вместе. Кинг и сам знает, что прическа дурацкая; но это – его единственный способ привлекать к себе внимание. Пока он не знакомится с Пак Гону, который не обращает внимание даже на душу компании каждой вечеринки Хенджина, который горит желанием познакомиться с новым другом моего любимого лучшего друга. А еще, Гону плевать, какая у Кинга прическа. - Ты же любишь газировку? – спрашивает вдруг Гону, накрывая своей рукой руку Кинга и крепко ее сжимая; Усок вздрагивает и не знает, что ответить. Точнее, знать-то он – знает, но ответить получается спустя несколько лишних секунд. - Да, я лю– - Отлично, пошли, я плачу. - он тянет его за руку к палатке, рядом с которой толпится меньше всего очереди; Хенджин сбит с толку, но это не длится долго, ведь есть еще и Джонхе, который безумно рад попасть на вечеринку с мото и авто-шоу, а еще танцами под электронику и даб-степ, безбашенными выступлениями лучших танцевальных команд со всех окрестностей и стрельбой из водных пистолетов. Кинг тянет вторую за день порцию спрайта из трубочки так медленно, как только может; Раса – первый, кто избегает внимания Хенджина, предпочитая его. - Ты дашь мне послушать свои миксы? – спрашивает Усок, когда проходит час с начала вечеринки; перед этим они успели съесть по мороженному, пройтись по всему периметру площади и найти около двадцати общих тем, а когда началась вечеринка – то оказалось, что они даже песни любят одинаковые. И Гону сказал, что ралли – это потрясающе. Хенджин никогда не любил то, чем занимается Усок; и ему больше нравился Джонхе и его мечта стать настоящим голливудским актером. Кинг не отрицает, что слова Гону прозвучали для него, как комплимент в его сторону. Сам Усок даже не догадывается, что все примерно так и есть. - Хочешь в мой мир? – усмехается Гону, не отпуская руки младшего и потихоньку двигаясь в очереди за детским водным пистолетом. Жаркое лето является главным вдохновителем на такие безумные идеи, вроде нелегальных вечеринок и гонок, но никто из присутствующих как будто и не боится продолжить вечеринку в отделении полиции. - Может, и хочу. - а Кинг не из тех, кто смущается когда-либо; но сейчас он смотрит только на свои кроссовки, пожимает плечами и медленно двигается вместе с Расой, ближе к организаторам, которые раздают пистолетики из детского мира. - Тогда, пошли со мной? Усок резко поднимает голову на Гону; тот вынуждает на себя смотреть прямо сейчас, в легком недоумении. Даже если он значительно старше Кинга, Гону все равно не похож на маньяка или мошенника, на плохого человека – не похож. Поэтому, они выходят из очереди, все еще сжимая руки друг друга. Такие знакомства рассчитаны на одну ночь, ведь вечеринка объединяет, чувствуешь себя развязным и словно в своей тарелке, но Кинг не хочет на одну ночь. Он хочет в мир диджея Расы. Или в мир Пак Гону. Он хочет, чтобы друзей у него было больше, чем один. Или, не друзей он вовсе хочет. Когда они садятся в классическое желтое такси и Гону диктует адрес ночного клуба MaMa Beat, сам Усок готов поклясться, что не знает такого клуба в Пусане; он живет здесь с самого рождения, но о таком никогда не слышал… - Про него знают только VIP. - по-английски с корейским акцентом произносит Раса эти три буквы, усмехаясь и отворачиваясь к окну. Он хочет рассказать Кингу все уже сейчас, но понимает, что сюрпризы делаются немного иначе. А вообще, Раса одинок. Одинок, как Усок, и он это чувствует; может, одинокие люди должны помогать друг другу; может, они должны держаться рядом; а еще, если тебе кто-то нравится, то ты не должен просто так сдаваться. Но на Усока даже давить не требуется; взаимная симпатия. Они приезжают в место, мимо которого сам Дон пробегал множество раз; именно здесь он проходил, чтобы коротким путем добраться до своей старшей школы. Он ходил туда редко, но когда посещать занятия было необходимостью, Кинг постоянно опаздывал. Короткие пути были спасением от линейкой по заднице, а их учитель физкультуры, который был еще и классным руководителем класса, где учился Усок, никогда не отличался гуманными методами воспитания. - Сюда. Гону тянет его за руку, хватая чуть пониже запястья, и когда они вваливаются в пошарпанное здание, то краем уха Усок слышит, как дрифтует такси и уносится прочь, в таксопарк или на другой вызов. Этого Кинг уже не узнает. - Я знаю Пусан достаточно хорошо. Но все равно, не лучше тебя. Они садятся в кожаное кресло со столиком рядом, а маленький по размерам клуб развлекает невероятно низкий и блондинистый парень с прической уж точно не для плохих мальчиков. Он выглядит лет на шестнадцать, а сейчас – два часа ночи; и Усок не знает, как такому малолетке выпал статус VIP. - Это Ао. Он мешает треки лучше, чем мешают напитки в Fabric*. Раса улыбается и откидывается на спинку дивана, но когда Кинг пытается вглядеться сквозь светомузыку в парня, который классно двигается под биты своих ремиксов из разных американских хитов, Гону опускает голову на плечо Усока, снова сжимая его руку. - Я покажу тебе, какой он. Твой мир, додумывает про себя Усок, кивая. Он согласен. Он не просто согласен – ему кажется, что он сделает все, что Гону ему скажет; а ведь он ничего не выпил за вечер, кроме двух банок спрайта. Просто Гону похож на сказку. А Кинг никогда не бывал их персонажем, совсем никогда. Прежде чем Ао заканчивает свой сет, Гону долго смотрит на Усока, вглядывается в его глаза и скромно, вопрошающе улыбается, после чего их губы встречаются в странном и тягучем поцелуе. Кинг думает, что они целуются под ритм ремикса, а еще – парень никогда не чувствовал себя счастливее. Никогда-никогда. Возможно, для Расы – это обычно. Находить таких парней, как Кинг, показывать им свой мир, а на следующий день – создавать новый; ведь невозможно создать один и тот же микс несколько раз. То есть, может… возможно, но Усок ничего не понимал в этом. И верил Гону, который пожал руку сходящему со сцены Ао, прежде чем встать за пульт и надеть наушники; спустить их на шею, а одну чашку прижать к своему уху. Мир Гону – Кинг не понимал, как его можно описать; точно также было и с голосом Расы, когда он впервые его услышал. Милый? Возможно, но ведь должно быть другое слово. Кинг не любит слово милый. Но треки, которые сейчас, на глазах у всех а может, на глазах только Усока, ведь остальные танцевали или пили у барной стойки создавал Гону, были совершенно иными, не милыми; это не было похоже на популярное сейчас звучание электроники и очень популярного даб-степа. Техно. Это единственное, что приходило в голову Усока. Техно, различные эффекты и что-то еще, чего Кингу не понять. Но он понимает, что треки выражают одиночество. Сначала одиночество достаточно очевидное, чтобы его не понять, а потом – кажется, будто это одиночество маскируют подо что-то еще. Веселье, счастье, спокойствие. А в конце – снова одиночество. Кинг не знает, правильно ли он понял, но он понял для себя именно так. Когда Гону заканчивает, подходит к нему и снова заваливается рядом, то они молчат некоторое время. Молчат под MBLAQ. Усок не помнит, как называется эта песня, но она новая и отлично подходит для клубов; это он точно знает. - Ты ведь понял, да? Какой он, мой мир. - Наверное. - усмехается Кинг; не хочет как-то не так понять этого парня. Хочет именно правильно. - Всегда мечтал создавать что-то менее унылое. Кинг хочет возразить, что-то вроде нет, это вовсе не уныло, это похоже на кусочек шедевра, это даже лучше, чем звук мотора, знаешь, но получается совсем другое. - Просто нужно избавиться от одиночества. И из всех вариантов, которые подбирал для себя Раса в такси, Усок выбрал именно этот. Держаться вместе. Хорошо, этот вариант нравился Гону больше, чем любой другой. Ему понравилось держать Кинга за руку и целоваться с ним. - Предлагаешь помощь? Это значит, что больше никаких одиноких вечеров, не придется съедать заказанную пиццу одному и в телефоне станет на один номер больше, и будет, кому писать Спокойной ночи или Купи что-нибудь на ужин? – думает Кинг, но его это устраивает. Он хотел от этого избавиться. Потому что он, определенно, не самый последний неудачник на этой планете. Потому что именно ему встретился Пак Гону сегодня. Который забрал его в свой мир. Не забрал еще, но это скоро произойдет. - Помощь, да. Предлагаю. Для Кинга жизнь становится полностью счастливой, когда, спустя месяц, Гону стоит позади него и обжигающе выдыхает на ухо; когда учит делать из одного трека совершенно другой. Усок счастлив, потому что никто и никогда не учил его чему-то. А Расу никогда не целовали так глубоко; и никогда память на сообщения в его мобильном телефоне не кончалась так скоропостижно.