***
Со всех ног он мчится, перепрыгивая через несколько ступенек за раз. Если «нормальных» детей чтение утомляло, то для Дэниела оно являлось зарядом бодрости и хорошего настроения. Что может быть лучше пробежки по саду после долгого чтения? И сейчас он бежит, не обращая внимания на просьбы горничной быть тише, бежит лишь с одной целью — найти одуванчики. Одуванчики находятся не скоро. Ему пришлось пробежать немаленькое расстояние, чтобы выйти на поляну с небольшим количеством солнечных цветов. Упав от усталости рядом с ними, он сорвал один одуванчик и нежно провел губами по ярко-желтой головке, а затем поднял его вверх, заменяя на небе солнце. Мечтательно жмурится и вытягивается во весь рост, стараясь растянуться как можно сильнее. На него накатывает сон, и все, что он собирается сейчас сделать — это отползти в тень дерева, где можно подпереть руками голову и вздремнуть. Он любил спать в саду с самого детства. У бабушки в доме спалось, конечно, легко, но в саду было ещё лучше. Невоплощенные в жизнь истории ласкали слух; сны в этом саду снились самые чудесные. Он проснулся от криков неподалеку. Опять кто-то потерялся? — пронеслось у него в голове. Сад был огромен и опасен. Если дети играли, не заходя слишком далеко, то раза три в неделю находились подростки, желающие дойти до центра. Пока что этого никому не удалось. Даже Дэниелу. Поднявшись с удобного места, он направился в сторону криков и едва не залетел в поворот, но что-то подсказало ему сперва заглянуть и сначала все увидеть. Двое подростков стояли посреди поляны и смотрели на третьего, который... летал? Правильнее было бы сказать, что неведомая сила швыряла его со стороны в сторону, вверх и вниз, и этой силе явно нравилась растерянность и страх в глазах товарищей несчастного. С грохотом он упал на землю. Раздался хруст костей. Дэниел не мог не узнать их. Сколько «добрых» слов они ему сказали, проявив богатство речи, повторяясь лишь изредка: «больной ублюдок», «шизик», «идиот». Прощу прощения, но богатством речи тут даже и не пахнет. Как и их классические шуточки в виде подножек, кнопок/жвачек на стульях. Они сделали из Дэниела грушу для бритья, а хрупкий мальчик и защитить себя не мог. В конце учебного года, когда родители этих кретинов все чаще наносили визит в школу и получали предупреждения от директора, настроение у этой троицы портилось окончательно, потому Дэниелу могло влететь вдвое больше. Где же эта справедливость, о которой столько пишут в книгах? Где? «Сила есть — ума не надо», — гласит известная пословица. Будучи абсолютно не развитыми духовно, они, имея силу, смогли стать общепризнанными королями школы. И настроить всех против Дэниела, сделав его жизнь ещё более невыносимой, хотя, казалось бы, куда ещё хуже. И поэтому сейчас, имея возможность позвать бабушку (не спрашивайте откуда, он просто знал, что она придет, и эта нечисть, продолжающая всячески издеваться над телом ребенка, обязательно исчезнет), он просто стоял, сжимая в кулаках цветок одуванчика, который уже раскрасил кожу в яркий цвет. Тем временем с самого главного задиры уже полезли внутренние органы. Он был ещё в сознании, но на зов о помощи сил не было. Он мог лишь тихо стонать. Лицо второго громилы оказалось заляпано кровью друга. Наигравшись с первым мальчиком, Тень отбросила его под куст и подняла второго. В голове Дэниела пронеслась страшная мысль: «Оно выбрало его из-за крови на лице». Почему третий мальчик стоял и даже не предпринимать попыток убежать — Дэниел понять не смог. Впрочем, он ведь и сам стоял и как заворожённый наблюдал за расправой. А ведь кто даст гарантию, что, убив троих детей, этому нечто не захочется развлечься и с ним? Но он продолжил стоять, следя за тем, как его неприятеля, его главного врага, человека, очень сильно отравившего ему жизнь, яростно подкидывают в воздух и бьют головой о камень. Когда полетели мозги, последний выживший потерял сознание, а Дэниел отвернулся. Он посмотрел под тот самый куст, где лежал первый «мученик». Его не было. Тело второго также уже начало растворяться. Не думая о последствиях, Дэниел сорвался и побежал со всех ног домой. Захлопнув дверь в библиотеку, он решил, что это все ему приснилось и вообще он должен дочитать книгу. На следующий день весь город был в объявлениях о пропаже троих детей. Дуглас его поступок не одобрил. end flashback Сознание играет с нами в злые игры. Ужасные воспоминания оно умеет мастерски маскировать под плохие сны. Но стоит тебе случайно найти зацепку к реальности, как ты начинаешь бесконечно прокручивать в голове мысль: «А нужна ли мне эта реальность?» Книга выпала из рук. Дэниела затрясло. Ему пришлось приложить немало усилий, чтобы не закричать. Только не сейчас. Не когда он так близок к свободе.***
— Дэниел, — доктор Миддли зашел в палату, — поздравляю, тебя выписывают сегодня. Можешь собирать свои вещи. — Уже? — Ты не выглядишь радостным. Что-то случилось? Тень снова мучает? — А, нет, совсем нет, я просто не был готов. Вы говорили, что пройдет неделя, но прошло лишь три дня, — Дэниел и сам не понял, почему он так переживает, и оттого быстро-быстро тараторил. Пребывание в больнице его, несомненно, утомило, но тут он мог спокойно предаваться мечтаниям и, научившись вести себя тихо даже в страшные моменты, не гневать санитаров. А тут снова возвращаться в общество к людям. Фе. — Да нет, все в порядке. Мне нужно совсем немного времени, чтобы собраться. — За тобой через два часа приедет руководство детского дома, будь готов. Почему все так быстро произошло? Почему его выписывают? Да, кошмары стали реже, но не закончились, да и Дэниел не начал даже сомневаться в реальности тени, что уж говорить о его выздоровлении. Не верится, что доктор Миддли просто выгоняет его. Но делать было нечего и Дэниел, подгоняемый печальными мыслями, начал собираться. — Ну, если все станет так уж плохо, то всегда можно найти мыло и веревку, — усмехнулся он своим мыслям.***
Вещей, как вы понимаете, было совсем немного. Книгу, которая теперь служила своеобразным напоминанием о прошлой жизни, которую мальчик не желал забывать, доктор Миддли разрешил оставить себе. Небольшой зелёный рюкзак со значками любимых фильмов и музыкальных групп и плюшевый кот, которого он купил на первые собственно заработанные деньги. Этот кот теперь символизирует момент становления независимым, и поэтому он его очень бережёт. Выйдя за территорию больницы, Дэниел понимает, как ему не хватало этой свободы. И пусть его сейчас везут в новое заточение, там он хотя бы сможет гулять, не ограничиваясь высоким забором. Возвращение в место, с которого тебя увозили санитары, место, где «шизик» являлось просто детской дразнилкой до момента официального попадания в психушку. Как теперь к нему будут относиться? Дэн надеялся, что его будут бояться и сторониться. — Опачки! Наш шизик вернулся! Ну как там, в психушке? А правда, что шизофрения не лечится? — с порога начинается опрос и хорошим он явно не закончится. Эх, а как хорошо день начинался. — Не лечится. А ещё она передается воздушно-капельным путем, так что лучше держись от меня подальше, если, конечно, не хочешь стать таким же, как и я. — Ты мне угрожаешь что ли сейчас? Идиот, знай своё место, иначе мне придется его тебе показать. — А сейчас ты угрожаешь мне? — Дэн скептически приподнял одну бровь. — Не ну ты точно тупой псих, — с этими словами местный «король» толкнул Дэниела в грудь. Он не стал отставать. И раз уж драться, то до последнего вздоха, потому он, наплевав на значительную разницу в весе, со всей силой ударил кулаком по носу обидчика. Тот отшатнулся и схватился за красный нос. Было видно, что ему действительно больно, но это его лишь сильнее разозлило, поэтому он поднял Дэна над землёй и швырнул вниз по ступенькам. Дэниел потерял сознание. Единственное, что прибежавшая медсестра была в силах сделать, — это доложить начальству о случившемся. Но как-то помочь Дэну она не могла, и все, что получил этот придурок, поднимавший свой социальный статус за счёт избиения других, — работу в саду, которую за него выполнял запуганный мальчик из младшей группы. И чем дольше тот находился в больничном крыле, тем изощреннее был план мести, заставлявший двигаться серое вещество в мозгу громилы.***
Открыв глаза, первое, что увидел перед собой Дэниел, — больничную палату. Сначала он даже подумал, что ему это все приснилось, но, взглянув на непривычно твердые стены, понял, что нет. Это все было правдой. Вроде бы он мечтал о дне, когда его выпишут из психиатрической больницы и когда он сможет вдохнуть полной грудью, но почему же сейчас он чувствует себя птенцом, выброшенным из гнезда? Ничего не хотелось. Ни думать, ни есть, ни жить. Хотелось просто плыть по течению жизни, а там уже куда занесёт. Куда подевался этот жизнерадостный ребенок, видящий чудо в самых мельчайших деталях? «Я никогда не изменюсь», — говорил он. Так что же происходит сейчас? Все вокруг говорят, что каждый день человек меняется. Поэтому он и перечитывает книги, стараясь реагировать по-старому, но нет. Все меняется. Каждое мгновение. От А до Я. Мысли заполняют голову, не давая ни отдыха, ни хоть какой-то пользы. Голова раскалывается. Дэн достает из кармана успокоительное и, выпив тройную дозу, проваливается в сон.***
Прошла неделя, но его все ещё не выпускают. Ситуацию ухудшил передоз снотворным, после чего его у него, естественно, отняли и даже обыскали вещи, чтобы забрать все. Он был готов к такому, поэтому больше ничего не нашли. А пока он лежит в палате, куда периодически попадает кто-то с различными ушибами-ожогами, и рисует. Правда тут ему тоже приходится прятать блокнот, иначе довольно неприятная тётенька-психолог заберёт, проанализирует и поставит парочку диагнозов, которые точно никак не поспособствуют красочному будущему. Осталось два года до совершеннолетия. Два года до свободы. До мира, где никому до тебя нет дела. До момента, когда ты сможешь наконец-то спрятаться ото всех и жить своей жизнью, рисуя рассветы. До мира, в котором лишь диванным критикам нужно обсудить твои увлечения, но на негативные комментарии таких людей даже не стоит обращать внимания, ведь они сами несчастны. У них не было свободы выбора, либо же они совершили слишком большую ошибку, чтобы быть счастливыми. Вероятно, они просто не умеют так? По крайней мере, ход мыслей Дэниэла был таким. Во всяком случае, у него есть календарь на эти два года, в котором он зачеркивает дни. Будущее… Туманное, неизвестное и страшное. Свобода… Какое красивое слово. Но что оно значит? А что, если это все неправильно, и гораздо безопаснее жить в больнице? А что ему вообще делать через эти два года? На кого-то поступать учиться? Или идти работать в Макдональдс? Допустим, первый вариант более правильный. Но на кого поступать? Институт искусств? Быть художником? А реально ли жить, рисуя картины? Или надо выбирать что-то более конкретное? Начитанность Дэниела позволяла ему «разгуляться» в выборе, но куда идти? Что, если ты знаешь всего по чуть-чуть, а в итоге получается, что не знаешь ничего? Плывя по течению, можно выжить только находясь под чьей-то опекой. В свободе нет варианта «плыть по течению». Ты должен сам решать, что делать. Возможно, у него просто странные или даже неправильные представления о свободе? Конечно, хорошо было бы провести жизнь в маленькой квартирке где-нибудь на отшибе, занимаясь любимым делом, но кушать тоже хочется. Слишком сложно. И от осознания собственного бессилия в том числе. Нужно проявить удивительную силу характера, чтобы добиться успеха. Может, больнее от того, что это все казалось простым?