Путь гримма

      Прозвенел телефон, резко и требовательно. — Привет, Монро, мне нужна твоя помощь. Я в трейлере.       Часовщик-потрошитель вздохнул, откладывая в сторону увеличительное стекло. Ну конечно, как всегда, коротко и безапелляционно. — Ни «как твои дела», ни «не занят ли ты сейчас». Бросай все и беги на помощь гримму. Эх, моя бабуля наверняка в гробу бы перевернулась, — ворчал Монро, натягивая куртку.       Трейлер тети Мари Кесслер встретил его непривычно широко распахнутой дверью — Монро мигом напрягся, подобрался, готовый в любой момент схлынуть. Он осторожно принюхался, но не учуял никого, кроме Ника. — Эй! Привет, — заглянул он внутрь и присвистнул. — Ого! Чувак, ты затеял перестановку?       Трейлер выглядел крайне непривычно — со стен исчезли многочисленные рисунки, наброски, карты, схемы и прочее. Все это небрежно валялось в огромном чемодане, покрывая уже уложенные в него потертые старинные фолианты. Загадочный, полный кровавых тайн и древнего наследия, он превращался в обычный старый прицеп.       Стол и шкафы, лишенные неизменных завалов книг, выглядели старыми, нагими, враз лишившись своей таинственности.       Монро вдруг почему-то стало тоскливо. Как будто произошло что-то очень нехорошее, и уже ничего нельзя исправить и вернуть назад. Как будто уходит что-то очень близкое и дорогое, уходит навсегда.       Ник захлопнул чемодан, грубо примяв невзначай высунувшийся листок — кажется, с какой-то астрономической схемой, и отодвинул его в сторону, к другому, поменьше размером, уже упакованному. Рассеянно кивнул Монро: — Привет.       Потрошитель отметил про себя основательно подбитый глаз друга, рассеченную скулу. Что ж, издержки профессии. — Ты говорил, тебе нужна помощь, — напомнил он о себе. — Да… — Ник подошел к жемчужине коллекции древностей — к шкафу с оружием. — Помоги мне все это перевезти к тебе домой. — Что?! — вытаращил глаза Монро. — Да что происходит в конце концов? — Ничего особенного, — Берхард взял в руки моргенштерн, осторожно намотал цепь на рукоятку. — Я уезжаю из Портленда.       Ощущение неумолимого разрушения стало острее. — Чувак…- Монро машинально взял протянутую ему секиру. — Положи в тот мешок. — Ага…- но секира так и осталась в его руке. — Но почему? Куда? — Я ушел из полиции, — сухо ответил Ник, снимая с крепления дубину. Немного повертев ее в руках, он отложил ее в сторону. — Почему? В смысле, ушел? Насовсем? Что произошло? — Ничего особенного, — вынимая из шкафа арбалет, ответил Ник. — Я дал в морду своему капитану. — Что? — изумлению Монро не было предела. — Чувак…это нехорошо, это очень нехорошо…       Сбитые костяшки на руках Ника побелели. Он явно жалел, что не может разрядить в Ренарда этот арбалет. С тем же сожалением он протянул оружие потрошителю. — Пожалуйста. Положи это в мешок.       Монро засуетился, пытаясь одновременно сунуть в мешок и секиру, и арбалет, и уложить в голове все происходящее. — А… а я должен знать, почему ты это сделал? — спросил он осторожно.       Ник застыл. Как каменный. Потом медленно ответил: — Потому что он отымел мою девушку.       Монро ненадолго лишился дара речи. — Чувак… — выдохнул он, — Ох, ёлки! Так это… — Это нехорошо, я слышал, — раздраженно сказал Ник. — Может, наконец прекратишь меня допрашивать и поможешь мне? — О… да, ладно…ладно…       В голове Монро сложились кусочки паззла, и он затих. Очень хотелось поговорить с другом, прояснить ситуацию, помочь ему, но по всей видимости, дело и вправду дрянь. — Ты уже решил, куда отправишься? — все-таки спросил он. — В Альбукерке, — ответ последовал незамедлительно. — Оу, ты уже даже это решил… — Монро казался сам себе глупым и бестолковым щенком. — Кажется, все…- Ник бегло оглядел трейлер. — Ключ от трейлера я оставлю тебе. Используй по своему усмотрению. — Хорошо, приятель, — вздохнул Монро. — Только кажется мне, зря ты это затеял…       Ник остановился, посмотрел ему в глаза. Впервые с момента их знакомства Монро стало страшно — он много раз слышал об ужасе, который вселяли гриммы в сердца существ, но сам никогда не понимал этого, не испытывал. Ведь Ник Берхард — такой забавный, поначалу сам перепуганный до мокрых штанишек свалившимся на него даром — как он может быть страшным?       Оказалось, что может. — А может, и не зря… — протянул потрошитель. Ему вдруг стало очень неуютно рядом с этим… человеком. — Монро, — вздохнул вдруг гримм, и вновь стал привычным Ником Берхардом. — Я понимаю тебя. Но я уверен, что это правильный шаг. Гримм не должен сидеть на месте — я нужен и в других городах, может быть, странах. Это мое призвание, моя сущность, и я не вижу причин противиться этому. — Что ж, — Монро вдруг порывисто обнял друга за плечи. — Может быть, ты и прав. Но, ёлки… Мы будем очень по тебе скучать!       Ник похлопал его по спине.  — Я знаю, я тоже буду по вам скучать. Теперь пожалуйста, давай отнесем вещи в мою машину. У меня самолет через три часа, а дел еще невпроворот. Несколько часов назад       Берхард вошел в полицейский участок. Странное дело: место, в котором он провел едва ли не большую часть своего времени за последние годы, вызывало у него только отвращение. Негромкий шум голосов, отодвигаемых стульев, хлопанье дверей будили в нем ненависть. А от еле уловимого запаха офисной пыли, пота и оружейной смазки слегка закружилась голова. Впрочем, возможно, в этом виновата бессонная ночь и полбутылки выпитого в одиночку Джека Дэниелса. — Привет, Ник! — подскочил к нему сержант Ву, — Видок у тебя что надо!       Берхард подавил в себе острое желание послать его куда подальше и поглубже. — И тебе хорошего дня, — процедил он в ответ.       Понятливый Ву пожал плечами и скрылся.       Собственный рабочий стол тоже не вызвал приятных эмоций, но Ник все же уселся за компьютер. Открыл чистый текстовый документ.        «Начать жизнь с чистого листа — дурацкая банальность. Этот чистый лист сначала закончит старую жизнь. К которой возврата уже не будет»       Пальцы ненадолго замерли над клавиатурой, будто не решаясь вывести первое слово. Страшно. Может, не надо?       Стоя на краю пропасти, страшнее всего сделать первый шаг. Может, он поторопился со своим решением? Джек Дэниелс — скверный советчик в таких ситуациях.       Оставить все, как есть, сделать вид, что он ничего не видел этой ночью.       По возможности избегать капитана Ренарда. Холодно улыбаться, исключительно из вежливости. И никогда не встречаться с Джульеттой. ...Память услужливо подкинула тот момент, когда ритмичные стоны Джульетты заглушали скрип стола, на котором Ренард ее…       Кнопки клавиатуры бешено застучали, выводя на экране ровные строчки. «Прошу уволить меня по собственному желанию…»       Заворчал принтер, лениво выплевывая бумагу. Ник взял теплый, будто живой лист, по привычке бегло просмотрел текст. Все верно, ничего не забыл. — Капитан, я могу войти? — сохраняя холодную вежливость, спросил Берхард.       Ренард быстро (слишком быстро) вскинул голову.  — Да, разумеется.       Ник шагнул вперед, сам поражаясь своему внезапно нахлынувшему спокойствию. «Неужели мне стало все равно?»       Но взгляд его упал на руки Ренарда… ….красные отметины от его жадных пальцев на нежной попке Джульетты…       Ник едва удержался, чтобы не смять бумагу в кулаке. — Что у тебя? — протянул руку Ренард. Взял заявление, пробежал глазами.- Что.?       Ник отстегнул с пояса жетон. Помедлив немного, вынул из кобуры пистолет и положил на стол перед капитаном, сражаясь с искушением разрядить обойму в его аристократическое лицо. — Что это значит, Ник? — тихо спросил Ренард. — Разве неясно? — ухмыльнулся Берхард. — Что ж, можете прочесть еще раз. — Детектив, вы, кажется пьяны, — начал преувеличенно спокойным тоном Ренард. — Так и быть, я не стану накладывать на вас служебное взыскание. Поезжай домой, Ник, и проспись. Свободен. — Взыскание? — ядовито прошипел Ник, — Ах, взыскание… Засунь его себе сам знаешь куда, и поглубже!       Дэниелс все-таки дал о себе знать, и Ник пошатнулся, опершись руками о стол. Прямо перед глазами оказался воротник рубашки Ренарда, плохо скрывающий огромный свежий засос. — Похоже, ты перегибаешь палку, Берхард, — поднялся из-за стола капитан. — Выйди вон. Поговорим завтра.       Он взял Ника за плечо, намереваясь вывести того из кабинета, но Ник, казалось, только этого и ждал. Коротко размахнувшись, он стряхнул руку Ренарда и ударил его в челюсть.       Капитан устоял на ногах, взял Ника за грудки, оттолкнул от себя. Но выступившая на губе капитана кровь как будто разъярила, подбодрила Берхарда, и он вновь бросился на Ренарда. — Да что с тобой такое?! — капитану удалось блокировать удар, завернуть руку Ника за спину, впечатав его в стену. — Эй! Что происходит? — ворвались в кабинет сержанты. — Идите работать, я справлюсь! — крикнул им Ренард. Но полицейские не спешили расходиться, наоборот, подтягивались поглазеть на интересное зрелище. — Я…видел…я видел вас…с Джульеттой… — прошипел Ник.       Краска отхлынула с лица Ренарда. Хватка ослабла, но Берхард уже не вырывался. — Что…       В дверном проеме показался Хэнк, растолкав толпу. — О боже! Какого черта здесь происходит? Ник! Да идите уже отсюда! — последние слова были адресованы столпившимся коллегам. — Хэнк? Что ты здесь делаешь… — капитан был растерян, и явно не появлением Гриффина.       Берхард, освободившись из обмякшего захвата, вышел из кабинета и быстро, почти бегом, направился прочь из полицейского участка.       Хэнк успел заметить, как по его щеке катятся слезы. Еще несколькими часами раньше       Лучше бы ему тогда было уехать. К Монро, к Хэнку, ко всем чертям собачьим. Но он этого не сделал. Он остался следить за домом Джульетты (за его домом!) и увидел того, кто разрушил их отношения.       Чего скрывать, он был крайне удивлен. Да что уж там, он был шокирован, когда к его (его!) дому подъехал его капитан. Это было неожиданно. Крайне неожиданно.       Ренард поднялся по ступеням, постучал в дверь. Джульетта открыла, и…       Нет, ну этого просто не может быть. Это дурной сон, колдовство, наведенный злодеями морок. Не может этого быть.       Но, может быть или не может, Шон Ренард и Джульетта Сильвертон страстно, без стеснения целовались прямо на пороге его собственного дома. Потом дверь за ними закрылась, и Ник тихо, но с чувством выругался.       Еще не поздно было уехать. Но он все же этого не сделал. Выйдя из машины, он, словно тень, прошел к черному ходу, бесшумно вошел.       Что он увидит в прихожей, он догадался давно. Теперь он это услышал.       "Боже, неужели это Джульетта?" — Ник даже не думал что она может вот так… стонать.       «Надо уйти, надо уйти, не надо смотреть, не надо смотреть», — повторял он, как молитву, но она не слишком действовала. Как во сне, он сделал шаг вперед, еще, и еще.       Закрыл глаза. Черт бы побрал этот обострившийся слух. Вот Ренард, его тяжелое сбивчивое дыхание, Звон упавшей фоторамки, глухой стук — похоже, комод. А это стонет Джульетта. Его любовь, его принцесса, его сокровище. Стонет, как шлюха, жадно ловит губами губы Ренарда.       Шорох, едва слышный стук, это на пол упала чья-то одежда. Кажется, мужская рубашка. Почти сразу тяжело падает рядом свитер Джульетты, с тихим щелчком расстегивается ее бюстгалтер, и она задыхается от удовольствия, когда капитан стискивает ее грудь, вбирает в рот нежные острые соски.       Ник будто вновь ощутил на губах почти забытый вкус ее кожи. Заныло в паху, в брюках стало тесно. Еще чего не хватало, черт, черт!       Он сделал еще шаг. Открыл глаза.       Теперь он мог их видеть, полностью скрытый в тени. А они были полностью заняты друг другом.       Ник смотрел. Не мог даже отвести взгляда. Просто стоял и смотрел, как Джульетта неистово отдается другому мужчине. Как затуманены ее глаза, как она хрипло вскрикивает, принимая в себя другого. Как по чужой шее скользит ее язычок, как чужие руки стискивают ее попку.       Как в дурном сне.       Такая маленькая и тонкая в огромных руках Ренарда, она ритмично подается навстречу его движениям, прижимается к его груди, целует в шею… Она.       Ник смотрит, как колышется ее грудь. Как соски касаются кожи Ренарда. Кровь бешено стучит в висках… и приливает не только к вискам. Он сглатывает слюну и смотрит, как Ренард властно разворачивает Джульетту к себе спиной. Спутанные рыжие волосы закрывают ее лицо… и Ник не видит того наслаждения, с которым она насаживается на член капитана. Только слышит. … голова кружится…       Все. Хватит. Хватит!       Кто знает, чего ему стоило бесшумно уйти оттуда?       Впрочем, похоже, что эти двое не обратили бы никакого внимания, даже если бы он ворвался в дом с вооруженным отрядом.       Ник смутно помнил, как дошел до машины. Долго стоял, глотая свежий воздух. В сторону дома старался не смотреть. …надо выпить. Очень надо.       Первая здравая мысль за весь сегодняшний вечер.       Вдруг тихо, но требовательно зазвонил телефон. Кто мог звонить так поздно?       Номер неизвестный. — Б-берхард! — Алло, детектив. Это Валентина, балам, помнишь меня? — Да. Дело о Ла Йороне, кажется? — Прости за поздний звонок. Я, наверное, не вовремя… — Н-нет, Валентина. Ты очень вовремя. Даже не представляешь, насколько. — Хм… Ладно. Я хотела попросить у тебя помощи… Ты ведь коп, хоть, и гримм. — Хорошо. Я перезвоню через пару минут, окей? — Да. Хорошо. Да. — До связи.       Гудки. Ник сел в машину, завел двигатель. …Ты знаешь, Валентина… Похоже, я больше не коп.