Слушай мой голос.

4 сентября, вторник       Инструментами умело шарились в замочной скважине, от чего тишина нарушалась характерными щелчками. Адреналин зашкаливал. Синие глаза внимательно всматривались в дверной замок, а ловкие пальцы всячески вертели в нём железяками. Тёмные брови напряжённо нахмурены. Через считанные секунды дверь открылась и на секундомере перестали увеличиваться цифры. Шатен самодовольно повернулся к своим «зрителям».       — Рысь, красава! На этот раз уложился в минуту и девять секунд! — негромко восхитился парень в синей парке.       — Ну, что сказать? Профессионалы работают быстро и чисто, — гордо ответил подросток и встал с корточек.       Без лишних слов компашка пробралась на закрытую территорию и быстро скрылась на её неосвещенной области. Перед взором парней возвышалась заброшенная фабрика. Хотя, трудно назвать охраняемую территорию заброшенной. Ребята часто проводили время в подобных местах. Заброшенные дома, тогровый центр, занюханный магазин, уже нежилой комплекс... Правда различие было в том, что прошлые объекты не охранялись реальными живыми людьми. Парни направились прямиком к самой фабрике. Идти нужно было быстро. Неизвестно в какую секунду они могли оказаться замечеными. Как бы это не было странно, но дверь в пошарпанную постройку оказалась открытой, хотя, для виду, на ней весел ржавый замок. Ребята быстро прошмыгнули в здание.       Внутри всё обстояло хуже, чем снаружи: мусор, обваленные стены и лестницы, кругом груда кирпичей и каменной крошки. Все, как один, загорелись идеей забраться на крышу этого здания (при условии, если она у него, конечно, есть). На стенах красовались оставленные кем-то пометки в виде граффити. Видимо до них здесь уже кто-то был. Или художества остались со времён, когда это здание ещё не охранялось? Воздух в здании был застоявшимся. Вряд-ли фабрике приходилось переживать проветривание ближайшие года два. Пыль да гниль. А ведь тут, по идее, должны были вестись строительные работы.       На крышу парням забраться не удалось, зато они попали на последний этаж и это стоило им чистой одежды. Не весь путь был легким и прямым, иногда приходилось карапкаться для продвижения вверх. Наверху дела с запахами обстояли немного лучше. Когда-то выбитые окна никак не препятствовали свободной циркуляции воздуха. Запах потрёпанного временем здания уходил в на задний план, а верхние нотки так и сквозили ещё не успевшей уйти летней свежести. Хоть учебный год уже начался, но настроения сидеть на уроках совершенно не было. Вот ребята и свалили со своих последних. Учились все в разный классах, да и вообще компания была разношёрстной по возрасту, но банда образовалась как-то сама собой. Никто уже и не помнил о тех временах, когда были вне её рядах. С последнего этажа открывался неплохой вид. В такой атмосфере сам бог велел выпить и прикурить. Этим и начала заниматься пришедшая компания. Взломщик, которого короновали прозвищем «Рысь», не умел курить да и не любил это, но, чтобы не выделяться из группы, он втягивал дым в рот, а после протяжно выдувал его, имитируя блаженное курение. В алкоголе же он себе не особо отказывал. Что может быть плохого в баночке тёмного пива? Со своей шайкой Рысь часто всячески пакостил: проникновение, вандализм… Даже банальное нарушение школьных правил наподобие срывания уроков, курения в туалете, драк и прогулов. В большинстве случаев это заканчивалось посещением директора вместе с родителями. Из-за этого у Рыси были не самые лучшие отношения с предками. В особенности с отцом - тот часто пресекал пакости сына и читал заунылые нотации. Подростка это жутко бесило, ведь ему уже шестнадцать лет, не маленький. О каких нравоучениях вообще может идти речь? Он сам знает, как ему жить и как ему будет лучше. Зарывшись пальцами в свои тёмно-каштановые волосы, он медленно вздохнул. Забывшись, подросток по правде затянулся и моментально закашлялся. Помимо кислорода, в его лёгкие незамедлительно проник дым от сигарет.       «Отвратительный вкус.»       Компания во всю дымила, так что о чистом кислороде остались лишь воспоминания. Собравшиеся активно обсуждали наболевшие темы.       — А потом она мне говорит: "Ларс, у меня голова болит. Давай в следующий раз". Да какой, блять, следующий раз? Я ради чего тебя терплю? Ради твоих ебаных головных болей? — делился своим, в малой степени, негодованием Мартинес.       Некоторые из парней начали понимающе кивать и сочувствующе поддакивать.       — Ларс, а может ты просто в постели – отстой, вот Агнес тебе и не даёт? — вопросил ранее наблюдающий взломщик и насмешливо улыбнулся.       Вся компания начала тихо посмеиваться, за исключением объекта насмешки, конечно. Тот бросил на Рысь злобный взгляд и, послав всех куда подальше, сделал очередную затяжку. Успокоившись, многие повторили его жест.       — Оскар, ты чё опять свои пидорские джинсы нацепил? — насмешливо вопросил Рысь и приподнял одну бровь.       Вот и нашлась новая жертва для его подколов.       — Чо значит "пидорские"? Ахуенные джинсы, — недовольно ответил обладатель джинс и посмотрел на них оценивающим взглядом.       — Да сто проц пидорские, глянь как ноги обтягивают, — кивнул один из парней, выпуская клуб дыма.       — Родж, вот ты со своими безвкусными спортивками вообще молчи, — фыркнул Оскар.       — Уж лучше безвкусные спортивки, чем джинсы в обтяжку, — развёл руками тот.       — Мужика, который носит джинсы в обтяжку, и мужиком-то назвать сложно, — оскалился Рысь.       — Слышь… На себя посмотри, — возмутился Оскар, — В шароварах каких-то постоянно ходишь.       — Пффф. Мы не носим штаны в обтяжку. У нас только конкретные шаровары для денег. Упал, отжался и толкай землю, — взломщик встал в пафасную позу и указал на пол, призывая оппонента к действию.       — У самого то силёнок отжаться хватит? — с вызовом бросил Ларс и скептически смерил невысокого парня взглядом. — Тебя же едва ветром не уносит.       На нескромную оценку его физических качеств, Рысь недовольно нахмурился, а затем на губах вновь образовался азартный оскал.       — Хочешь поспорить?       Теперь очередь хмуриться пришла Мартинесу. Компания же заметно оживилась, заулюлюкала в жажде крови и зрелищ.       — Думаешь, сможешь отжаться больше меня? — подначивал взломщик.       — Ха! Да ты после десятого раза без сил свалишься. — отмахнулся Ларс.       — Слабо проверить?       Группа уже не выдерживала, помогая в подначивании Мартинеса. По итогу тот сдался и оба встали в планку.       — Раз. Два. Начали! — крикнул один из зрителей и секунданты начали громко отсчитывать подходы своих бойцов.       Шёл уже двадцатый подход, но дуэлянты уверенно держались, продолжая раз за разом "толкать землю". Хоть Рысь был и не крупной комплекции, но тело у него было в хорошей форме. Как говорится: мал, да удал. Чем ближе счёт становился к тридцати, тем сложнее было держать ритм. От осознания, что Ларс идёт с этим выскочкой на равных, он весь вскипал от злости. На ум пришла не очень хорошая мысль.       — Эй, Рысь, — окликнул Мартинес того.       — Что? Уже сдулся? — с издёвкой вопросил взломщик, хотя у самого уже заметно тряслись руки, а лицо покраснело от напряжения.       Как только взор синих глаз поднялся на соперника, в них полетела строительная пыль.       — Ага, это кто тут сдулся? — усмехнулся парень, продолжая отжиматься, пока его оппонент, уже встав на колени, пытался протереть глаза, попутно выдавая высокоэтажные маты.       — Эй, Ларс, это же читерство, — осуждающе заметил Оскар, перестав считать подходы.       — А никаких условий в начале, наподобие "честного боя", поставлено не было. — наконец, добив до круглой цифры, Мартинес встал с бетона и оттряхнул руки, — Нет правил? Значит любие средства сгодятся.       — Блять. Теперь я понимаю, почему Агнес тебе не даёт. — Рысь наконец встал с пола и начал оттряхивать свои штаны, — С такой выносливостью особо не разгуляешься, — оскалился он.       После секундного молчания вся компания залилась диким смехом. Все начали кличать Ларса скорострелом, совершенно позабыв о том, сколько по факту тот вообще-то отжался. Плевать все хотели на правду. Мартинес вновь вскипел, но, подавив в себе резко накатившее желание избить начавшего эти насмехательства паршивца, он напомнил, что здесь лучше не шуметь. Через некоторое время парням надоело просто стоять и тратить сигареты. Единогласно придя к мысли, что было бы неплохо прогуляться по всему зданию, подростки не спеша направились к лестнице.       После бесполезного исследования фабрики, всем наскучило тут находиться, но вдруг компанией были услышаны чужие шаги, затем и голоса. Голоса принадлежали каким-то мужчинам. Поняв, что произойдёт, если их здесь обнаружат, подростки быстро, но тихо начали продвигаться в противоположном направлении от приближающихся неизвестных. Парни затаились на втором этаже.       — Пройдёмся по первым этажам и домой, — сказал грубый мужской голос. — А то мне показалось, что я что-то слышал.       — Когда кажется – креститься надо, — бросил второй.       Почувствовав напряжение, все тут же начали соображать, где им спрятаться, чтобы их не нашли. Вариант нашёлся быстро, но это не значило, что он был хорошим. Просто он был единственным. На втором этаже в каждой комнате (или её подобии) за стенками около прохода спряталось по 2-3 человека. Если охранник всё же решит заглянуть за угол, то тут только один вариант: бежать.       К счастью для парней, всё прошло гладко: не без волнительных моментов, но всё-таки они остались незамеченными. Потрясающий прилив адреналина. Двое мужчин, по итогу ничего не обнаружив, направились к выходу. Кто-то предложил дождаться, когда они окончательно уйдут и только потом давать дёру. Согласившись с этой мыслью все начали терпеливо ждать. Парни, выглядывая из окна, наблюдали, как двое приближаются к воротам. Один из них вставил в них ключ, но… дверь не была заперта! Оба переглянулись, а затем посмотрели на фабрику. Парни резко спрятались за стенами здания. Подождав некоторое время они вновь выглянули, но охранники всё не уходили! Они куда-то звонили! Все стушевались. Теперь чувство адреналина казалось уже не таким приятным.

***

      Пойманные и удручённые этим фактом нарушители сидели в полицейском участке. Дяденьки с дубинками потребовали, чтобы за несовершеннолетними приехали их родители или иные законные представители и выплатили штраф. Рысь нехотя позвонил своему отцу, а тот, как и следовало ожидать, был не в восторге от того факта, что его отпрыск вновь оказался нарушителем закона. Отец строгим тоном попросил о том, чтобы сын постарался не попадать в какие-либо неприятности, пока тот будет за ним ехать. Подросток, раздражённо закатив глаза, бросил неубедительные обещания и положил трубку. В это время друзья бурно выражали недовольство по поводу их поимки и периодически недовольно поглядывали в сторону полицейского поста. Затем переводили взгляды на дверь выхода и удручённо вздыхали, осознавая, что им тут придётся ещё довольно долго торчать. Компания на некоторое время замолкла, и все начали думать о своём. Кто-то думал, что скажет родителям в своё оправдание по поводу случившегося, кто-то о том, какое наказание его ждёт дома, хотя большинству родителей было, по большей части, всё равно на проказы парней – уже привыкли.       — Хм, позависать с вами или выплатить штраф и свалить? — риторически вопросил Оскар.       — Оскар, давай ты не будешь выёбываться тем, что у тебя есть поддельные доки? Их все равно пробьют по базе и тогда тебя пресанул ещё и за это. — Рысь устало вздохнул. — Тем более это из-за тебя мы здесь.       Парень не понял, что его друг имеет в виду. Взломщик раздражённо предъявил, что вообще-то прийти на охраняемое место было именно его идеей. Если бы все пошли на место, которое предлагал сам взломщик (а то место было не под охраной), то сейчас бы тут никто не сидел. Некоторые из парней подключились к обсуждению всплывшей темы. Всё это сопровождалось бранью, недовольством и обвинительными взглядами.       — Бля, да чо вы так вспетушились? Ну да, не туда завёл, но ведь с любым так могло произойти, — начал оправдываться виновник, но увидев, что для компании это не является уважительной причиной, быстро сменил тактику, — Охх, ладно… Посижу я с вами, с малолетками.       — Эй, Дэв, — Рысь повернул голову и встретился с другом взглядом, — где мой нож? А то этот больно распизделся, — на слове «этот» он сделал акцент, кивнув в сторону Оскара.       Тот удивлённо похлопал глазами. Дэв же на секунду завис, затем, будто что-то осознав, хитро прищурился и начал суматошно шариться в рюкзаке. После он вытащил автоматическую ручку и, протянувшись через всех, передал «холодное оружие» владельцу. Рысь мастерски покрутил предмет между пальцами, демонстрируя, что он хорошо умеет им орудовать. Оскар быстро понял сценарий спектакля и сразу же начал играть свою роль.       — Ричард. Не надо. За убийство у тебя будет куда больше проблем, чем за проникновение, — провинившийся сделал самый драматичный и жалобный вид, на который был способен.       Если бы он не был таким раздолбаем, то наверняка бы стал хорошим актёром… Погорелого театра. Вооруженный скептически поднял бровь. После недолгой мольбы друга Рысь самодовольно ухмыльнулся и, сложив "оружие" (нажав на кнопку ручки), положил его в карман. Так за пустыми разговорами и взаимными подъебами прошло два часа. За это время уже успело уйти несколько парней. С некоторыми их родители устроили небольшие сценки, весомая часть из которых шла примерно по одному сценарию: короткая перебранка, лекция об ответственности, пара подзатыльников, не более. Большинству вообще было плевать на своих отпрысков, они просто оплачивали установленный штраф и увозили сыновей домой, не утруждая себя даже в воспитательной беседе. Как же Рыси хотелось, чтобы его отец отреагировал на всю эту ситуацию так же отстраненно и похуистично. Но его отец не был большинством. Он был строгим и правильным, что крайне бесило подростка.       В участок зашёл мужчина сорока с чем-то лет. Он был среднего роста, волосы тёмно-русого пепельного оттенка, глаза тёмно-синие, лицо с характерными для его возраста морщинами, а по одежде сразу можно было понять, что человек работает в офисе: строгий костюмчик, ботиночки, галстук. Поняв, что этот серьёзный дядька — его отец, Рысь нехотя встал со своего места. Попрощавшись и пожав бывшим "сокамерникам" руки, подросток, едва волоча ноги, направился к отцу. Тот уже общался с полицейским. Довольно быстро закончив не особо приятный диалог, мужчина протянул пару купюр. Рабочий участка взял деньги и сказал, что тому нужно лучше следить за своим ребёнком, после вновь немного отчитал провинившегося. Находясь в эпицентре сего действия, шатен то и дело закатывал глаза и бросался неубедительными обещаниями, что этого больше не повторится. Когда всё закончилось, отец и сын направились на улицу. Дойдя до машины, подросток тут же разлёгся на задних сидениях. Мужчина сел на водительское место и сразу же начал отчитывать сына, параллельно заводя машину и выезжая на дорогу. На все нотации подросток лишь красноречиво закатывал глаза. Отец, тоном не терпящем оспариваний, объявил о домашнем аресте, что подростку не особо пришлось по душе.       — Отец, ну, ты серьёзно? А не слишком ли я стар для домашних арестов?       — Ах, значит для того, чтобы отвечать за свои проделки – ты мал, а для наказаний – стар? Хорошо устроился. — раздражённо прокомментировал мужчина, завернув на дорогу к мосту.       — Да блиин, — сын закатил глаза.       — Ричард, пора уже становиться серьёзнее и думать как жить дальше.       Ричард сел и хотел что-то ответить, как-то возразить, но…       Впереди по встречке показался грузовик, у которого были включены фары дальнего света. Это ослепило отца Ричарда и он начал сигналить, жмуря глаза. Грузовой автомобиль нёсся на большой скорости. Его водитель слишком поздно заметил, что едет не по своей полосе. Запоздало крутанув руль, он со всей дури врезался в чёрный форд. Весь удар лёг на бампер и передние места легковушки. Её отбросило ударной волной, после чего она врезалась багажником в бортик моста. Ричард вылетел из машины, поскольку пристёгнут он, конечно же, не был. Всё произошло слишком быстро. Шатен в полусознании валялся на асфальте в осколках стекла. Почувствовал невыносимую боль во всём теле, особенно в затылке. Он услышал, как кто-то хлопнул дверью машины. Слышал, как кто-то подбежал к изуродованной легковушке и начал что-то кричать. Подросток измученно разлепил глаза. Какой-то мужчина в ужасе кричал что-то про самочувствие, про состояние машины, про скорую… Пострадавший попытался встать, но всё тело было как отбивная. Истратив все свои оставшиеся силы, Ричард окончательно потерял сознание.