Вечное дитя планеты Галлифрей

      Хронос стоял на холме, откуда был виден весь Паноптикум. Эта лучшая точка пространства, откуда можно было восстановить планету. В нескольких шагах позади него стояла старая ТАРДИС 40-го типа, а рядом с ней сидели прямо на золотисто-оранжевой траве все спутники. Прежде чем отойти на край холма, Владыка времени попросил остаться тут и ничего не делать, чтобы ни случилось дальше. На отца, он даже не взглянул. Друзья кивнули, а Хронос повернулся к руинам бывшей столицы. Он понимал, что был в своем праве. Но Галлифрей стал для него домом, которого раньше никогда не было. Он всегда обитал в другой грани пространства и никогда не был материальным. Но теперь он может чувствовать и жить, как все обычные существа. И это было прекрасно.       Поэтому он решил откатить время назад таким образом, чтобы все вернулась в состояние, которое было до нападения Мастера. Но при этом он хотел оставить память всем, кроме детей. Ведь дети — самое ценное сокровище. И он не будет показывать им такие разрушения. Не будет повторять ошибку своего земного отца.       Хронос сосредоточился. Он чувствовал, как нити времени вьются вокруг него, вплетаясь в волосы, обматывая руки и сердца. Демиург нашел тонкие нити пространства, сияющие мягким голубоватым светом. Он вздохнул, и не открывая глаз начал сплетать нити в единую, понятную ему одному, систему. Наблюдавшие за сим действием, спутники и Рассилон видели огромную, странной формы, сеть из двух цветов. Она начиналась на большой высоте прямо над Хроносом и постепенно ползла по небесам, окутывая планету мерцающей сеткой.       Наконец хаотичные движения его рук остановились. На ладони появился странный диск со множеством иероглифов. Рассилон замер. Он знал, что это такое. И знал, что использовать ЭТО не смогло ни одно живое существо. Никто не знал, откуда взялся данный артефакт. Его находили в разных точках вселенной. В основном в гробницах или древних храмах. Каждый раз, как диск оказывался в руках очередного охотника за ценностями, тот сгорал, а артефакт исчезал с планеты. И вот сейчас этот «компас гибели», как прозвали его искатели, находится в руках его сына. — Хронос! — Рассилон рванулся, но Грэм и Райан его скрутили. Другу мешать было нельзя!       Демиург, радостно улыбаясь, прокрутил первое из трёх колец диска. В центре загорелся зелёный камень. Подул сильный ветер. Он прокрутил против часовой стрелки второе кольцо. Из ниоткуда возник плотный туман. — Чудесам не нравятся, когда на них смотрят, — усмехнулся он и прокрутил по часовой, а потом против — третье кольцо.       Заскрежетали в небесах молнии, загудела планета, словно огромный механизм, только смазанный, начал свою работу. Люди вцепились в траву. Землетрясение было сильным. Но через десять минут все резко стихло. Хронос опустил компас и махнул рукой. Туман начал таять. Перед путешественниками предстала прекрасная, величественная и целая столица Галлифрея. Сверкающая паутина распалась, открывая взгляду чистое, золотисто- розовое небо. На планете наступали сумерки. — Идём. Я покажу вам город, — Обернулся к друзьям Хронос. — А что со мной? — тихо поинтересовался Рассилон. — А ты скажешь всем правду. Скажешь кто я и кем тебе прихожусь. Чтобы не было разногласий. А то в прошлый раз, я не очень хорошо попрощался. — Что, снова сбежал? — Ага, — легкомысленно сообщил Хронос’зильмарсинси. Путники начали спускаться со склона холма, поросшего высокой травой и ягодными кустарниками. Яс набрала горсточку. — Стой, — перехватил ее руку Хронос. — Ой, они ядовитые? — Для галлифрейцев — нет. Но для землян выдают довольно неприятный эффект. Лила как-то попробовала. Вообщем, у нее потом, то цвет кожи менялся, то вырастали лишние конечности. Я конечно все исправил, но вам не советую экспериментировать над собой.       Так, за разговорами о флоре и фауне планеты путешественники вошли в столицу. Горожане с нескрываемым удивлением смотрели на пришельцев в странной одежде и Рассилона. «Его же вроде изгнали?» — шептались Повелители времени. Прекрасный мужчина, что шел впереди всех, оглядывал улицы и лица только что проснувшихся от тяжёлого забытья галлифрейцев.       Вскоре они подошли к площади. Там, на ступеньках цитадели, стояли представители всех фракций. Они то понимали, что страшный сон о гибели планеты не был таковым на самом деле. И теперь хотели понять, что произошло. — Ну здравствуйте, дорогие мои соотечественники! — Усмехнулся Хронос. — Что, не понравилось увиденное? Все такие бледные! — Кто ты такой, — Холодно спросил Канцлер Аной. — Я? О, вам ответит на это, мой дорогой папочка. Правда? — Он обернулся к Рассилону. —  Да, — Тот покаянно кивнул. — Хорошо. Тогда идем в зал совета. Думаю, там тебе будет легче все объяснить.       Быстро кивнув, Бывший Лорд-президент махнул рукой, заставляя всех последовать за ним. Спорить никто не хотел. Сила парня была довольно ощутима и давила на всех присутствующих. Хронос с друзьями прошёл следом. Они стояли у стены и слушали, как Рассилон кается во всех своих прошлых грехах. Это продлилось довольно долго. Наконец он закончил рассказ. Теперь оставался один вопрос: Кто займет место Президента? Ведь формально права так и остались у Доктора. Рассилон покачал головой и посмотрел на сына. — Могу я просить тебя вновь занять место Лорда-президента? — Нет. У меня своя дорога теперь. Это мой дом, но править я не могу. Я Творец. А творцы не любят политику. И ты это знаешь. — Но Мастер… — Да, он хотел власти, захватывал планеты. Но это не его конкретное желание. Просто он любил приносить хаос. А все остальные желания вызывал барабанный бой. — Пожал плечами Хронос. — Хорошо, но кто тогда? — Ты. — Владыка времени хищно улыбнулся. —  Я прощу тебя только в том случае, если ты по справедливости накажешь всех виноватых в прорыве Яндере. А также сам пересмотришь древние законы. Хватит сидеть в тени! Я выведу нашу систему в более удобное место космоса, но вы должны будете пообещать: никаких войн, опасных экспериментов и лжи. Можете эти слова в кодексе написать. Я знаю, что вы первые развязали войну времени. Мастер еле откопал эти сведения в самой глубине матриц. Поэтому предупреждаю, я не намерен больше слышать как плачут дети и если вы начнёте войну первые, то вам несдобровать! От пристального янтарного взгляда всех била дрожь. — Учти, отец, сейчас все в твоих руках. Я надеюсь, ты не упустишь этот шанс, чтобы вернуть нашему народу былую славу.       Хронос развернулся и быстро покинул зал. Спутники, до этого с интересом наблюдающие у стены, поторопились за ним. Друг показал им покои, в которых они могли остановиться, пока были на Галлифрее. Весь день они гуляли по городу и Демиург рассказывал истории из своего детства. Показал он места, где стояли дома Доктора и Мастера. Отвёз на тихие пустоши, полюбоваться восходом трёх лун. Вернулись в цитадель путешественники за полночь. В зале совета ещё горел свет, но Хронос, Грэм, Райан и Яс решили отдохнуть. Друзья пожелали доброй ночи и пошли спать. Однако, Владыка времени и пространства решил немного погулять перед сном на балконе. Свежий, прохладный ветерок трепал его кудри. Он зажмурился и слушал музыку, которую обычно было слышно только ночью. Это пели серебристые деревья. Из их листьев Мастер когда-то соорудил прекрасный музыкальный инструмент. Но сейчас растения пели сами. Тихо и очень нежно. — Ну здравствуй, сладкий. Хронос повернулся и с неверием уставился на пришедшую. — Ри… Ривер! Но как? Ты не можешь быть здесь! — Ох, милый. Я всегда рядом, где бы ты ни был. И мы всегда были и будем вместе. Просто ты не узнал меня из-за моего лица. Знаешь, очень трудно было следить за несколькими циклами твоей земной жизни. Но я справилась! — На ее губах играла улыбка. — Нет, постой, о чем ты? — Ох, как ты долго соображаешь. Ну вспомни, вспомни слова твоей единственной, которая обещала найти тебя. Найти… чего бы ей это ни стоило! — Ты, — Хронос подошёл в плотную к девушке и легонько коснулся ее кудрявых волос. — Принцесса! Ты — Жизнь. Та, которую я люблю больше всего на свете? — Да, милый. И я рада, что ты это понял. Иди ко мне. Мы так долго не виделись! — Моя принцесса Жизнь. — Хронос’зильмарсинси крепко обнимал любимую, с которой, как он думал, разлучён навсегда. Однако она перед ним. Живая, настоящая. — Ривер… — М? — она подняла голову и Владыка нежно поцеловал ее.       А деревья выводили на ветру свои причудливые мелодии, знаменуя восход нового дня.