Сокровенное желание

      Его спина встретилась с холодной стеной. Все, это ловушка. Геральт подошел почти вплотную к любовнику, рукой опираясь о деревянные доски. Они утопали в глазах друг друга. Пути назад нет. Беловолосый прикоснулся губами к устам Лютика. Изначально лобзания были нежными и мягкими, но постепенно, углубляя поцелуй, он становился более страстным и жадным. Языки обоих сплетались в танце. В это время второй рукой Ведьмак сжал стояк парня. — Ммхмхм, — из глотки Лютика выходили гортанные стоны. Охотник начал резкими движениями двигать рукой вверх-вниз по лютне певца, попутно оглаживая большим пальцем красную головку.       Бард был на пределе; Белый Волк остановился так же резко, как и начал. Ведьмак сел на колени: лицо его находилось напротив полового органа певца. Лютик понял, что Ведьмак отлично владеет языком, когда он плавно обводил им ствол, делая акцент на выступающих венках и головке. Возбуждение затуманило разум, накрывая одеялом жара с головой.       Он уже давно перестал думать: еще когда они выпили, разум сказал хозяину Arrivederci. Первое, что взбрело ему в пьяную башку, - это спеть. И тут начал исполнять свою любимую балладу: — Ведьмаку заплатите, — в этот момент Белый Волк вобрал член барда в разгоряченный рот, — чеееканнЫм хуеем...ахх, о боже!.. "Он когда-нибудь затыкается?!" — подумал про себя Беловолосый. И Белоголовый начал посасывать. Руки певца перебирали седые пряди: иногда ладони чуть надавливали, давая понять, что пора брать целиком. Ведьмак взял член буквально до гланд. (Естество барда было не таким уж маленьким - довольно приличных размеров).       Трубадур пытался продолжить песню, но постоянно сбивался. Он задыхался от стонов. Этому способствовало две вещи: то как хорошо Геральт делает это и его взгляд: взор хищника, обращенный на травоядное, которое оказалось в ловушке. Лютик, испепеляемый пристальным вниманием, чувствовал себя в шкуре зайца, но отличие в том, что он останется в живых и будет наслаждаться.       Вскоре, Юлиан кончает. Все его семя оказалось во рту Охотника. Белый Волк, не отрывая зрительного контакта, демонстративно проглотил жидкость и сексуально облизнул губы. От такого певец залился краской, хотя, казалось бы, куда еще.       Геральт поднялся с колен, взял Барда за кисть и потащил в сторону кровати. Он повалил тело Лютика на белоснежные простыни. Трубадур развратно раздвинул ноги, дав Ведьмаку возможность устроится между ними. Охотник прильнул к шее Барда, покрывая ее багрово-синими отметинами. Руки его исследовали каждый сантиметр тела Юлиана, а пальцы ласкали розовые бусины, вызывая тем самым приятный стон и мелкую дрожь возбуждения.       Перед тем как отпрянуть от возлюбленного, он впился клыками в нежную плоть певца. Певец вскрикнул от этого, но половой орган все так же стоял колом. Далее, Белый Волк положил пальцы в рот Лютика. Он покорно начал смачивать их слюной, обводя каждую фалангу языком — Мххмхммм... Беловолосый вытащил пальцы изо рта любовника; другой рукой он раздвигал ноги трубадура чуть шире. — Будь потише, — попросил он. В ответ Лютик только громче начал стонать. — Лютик, блять, прекрати! А то нас выгонят на улицу. И трусы себе заберут. — Да ладно тебе!НХх, аххх, подума...Кхх!       В этот момент Геральт вставил два пальца в пульсирующее колечко мышц. Юлиан прогнулся в спине и старался сдержать крик, закусив губу. С такой силой он сделал это, что прокусил ее, и из ранки полилась багровая ниточка крови вниз по подбородку. Начало было не таким приятным, как представлял себе трубадур. Оказывается, чтобы получить желаемое, нужна выдержка и самообладание. Боль со временем ушла, а к двум пальцам прибавился третий. Последовал стон, да не один. Геральт целовал Барда, второй рукой перебирал пряди каштановых волос. Подготовив его Белоголовый принялся избавляться от трусов, делав это как можно медленней, чтобы подразнить трубадура. Бард извивался, будто змея под ним, с каждой секундой теряя терпение. — Ну же, Г-геаххральт! Пожалуйста, — он молил Охотника переступить эту черту. Ведьмак взял в правую руку ствол, коснулся головкой входа и сделал это. Бард даже замолчал на пару мгновений. Член вошел наполовину. Чуть погодя, на всю длину. Боль молнией пронзила все тело Юлиана, но переждав пару минут она сменилась на сладкое наслаждение.       Белый Волк схватил руками бедра любовника и начал двигаться. Это было не так легко, как могло казаться на первый взгляд. Трубадур был тугим, стенки сжимали его орган, но со временем мышцы расслабились. Лютик протянул руки к лицу Геральта, оглаживая его щеки, эту грубую щетину. Они смотрели друг на друга с любовью в глазах. Охотник, опираясь руками, навис над парнем, тем самым сокращая дистанцию. Их губы соприкоснулись. Юлиан обнял Ведьмака, прижимаясь к нему сильнее.       Комната наполнилась возбужденными возгласами. С каждым разом толчки становились все резче и глубже. Лютику было сложно сдерживать свой бесподобный голос, он буквально кричал от удовлетворения. Ногти его царапали и без того безобразную кожу охотника, оставляя красные полосы. — Г-геральт-АххххАх... Ведьмак взглянул вопросительным взглядом на сгорающего от страсти Барда. — - Скажи, толькОооо честно...ххх... Я лучше ЙеЕннифэр?       От такой фразы охотник пару секунд пребывал в ступоре. Даже за это время певец успел сказать несколько несвязанных между собой предложений. Весь этот треп начал молотком отдаваться в голове и выводить Беловолосого из себя. Дабы заткнуть своего любимого, он резко с силой вошел, задев простату. Ощутив это, Юлиана накрыла волна наслаждения. Не то, которое было чуть ранее - оно было иным: в тысячу раз приятнее. Бард как будто летал в облаках от ублажения. Он достиг исступления, оставляя следы на животе. Геральт видя это, кончает вслед за ним. Сперма оказывается в анусе у барда. Он плюхается рядом с Лютиком.       Возлюбленный, отходя от ярких эмоций, подвинулся вплотную к телу Ведьмака и положил голову на его грудь. Почувствовал, как знакомые сердцу пальцы гладят его макушку. В помещении было слышно только их учащенное дыхание, больше ничего. Никто не решался разрывать тишину. Почему конкретно - сказать нельзя. Время было уже за полночь, веки тяжелели, сон подкрался незаметно. Они уснули почти одновременно, в объятьях друг друга.

***

      Белый Волк нехотя открыл глаза; за окном уже утро и жизнь медленно, но уверенно, пробуждалась по всему миру. Вроде бы, отличное начало, но таковым его не назовешь. Как только ведьмак проснулся, он почувствовал боль. От вчерашней пьянки раскалывалась голова.       Ведьмак хотел встать, но на нем спал Лютик. Белый Волк только сейчас заметил какие у Барда длинные ресницы - любая девушка позавидовала бы. Волосы певца растрепаны, а сам он бубнил что-то неразборчивое во сне. Трубадур напоминал своими чертами лица эльфа: бархатистая кожа, ровный нос, чуть заостренные уши. Но даже такой он был красив и нравился Геральту. Беловолосый аккуратно запустил пальцы в локоны возлюбленного, круговыми движениями массажируя его макушку. После чего раздался полусонный и чертовски милый стон. — Неужели я дождался нежности и ласки от грозного убийцы чудовищ, самого Геральта из Ривии! — Если тебе не нравится, то я уйду. — Нет-нет, наоборот. Мне нравится, — сказал парень, покрывшись румянцем. Они лежали так еще минут 10, не хотелось, чтобы этот момент подходил к концу, но все рано или поздно заканчивается. Охотник встаёт с постели, собирает одежду, разбросанную по комнате, и начинает одеваться. Лютик же продолжает наслаждаться компанией кровати, потягиваясь. Он напоминал чем-то пёсика, который ждет внимания и хочет, чтобы ему почесали пузико. — Знатно мы вчера выпили. Ты помнишь, что было? — Как же тут забудешь, я теперь сидеть, а может даже ходить, нормально не могу! — Везде есть свои плюсы, Лютик, — съязвил Белый Волк, не скрывая улыбки. — Больно у тебя хорошее настроение, сейчас я тебе его испорчу своим пением! — Если ты будешь петь такие же серенады как и этой ночью, то я за.       Юлиан залился краской, кончики ушей покраснели. Вместо слов Бард кидает подушку в Геральта и уже готовится к ответному удару, но вместо этого Ведьмак властно берет его подбородок и притягивает к себе и шепчет в губы: — Знаешь, я не жалею о той ночи и о том, что ты появился в моей жизни, глупый Бард. Завершает он свою речь поцелуем. Таким сладким и всегда желанным.