Сон в зимнюю ночь

В конференц-зале их уже ждал нотариус. Он протянул Кате бумаги. – Все верно, – согласилась она, бегло просмотрев текст. Доверенность была на Андрея, как и договаривались. Стоило Кате подписать документы, как Павел Олегович видимо расслабился, словно он до последнего момента опасался, что она откажется ставить подпись. А вот Андрей был сосредоточен, как перед важными переговорами. Уверен, что отец будет настаивать на том, чтобы Андрей ушел с поста президента? Но доверенность же оформлена именно на него! Павел Олегович дождался, когда нотариус уйдет, и только тогда произнес: – Екатерина Валерьевна, я согласен дать Андрею шанс закончить вывод компании из кризиса, при условии, что он будет предоставлять еженедельный письменный отчет о ходе дел в компании. Если будут какие-то нестыковки в данных или ошибки управления, я буду настаивать на том, чтобы руководство перешло ко мне лично. Это максимум, на что я могу согласиться. Катя дежурно улыбнулась: – Прекрасно. Не сомневаюсь, что к концу лета мы будем очень близки к окончательному выходу из кризиса. – Очень на это надеюсь, – сухо кивнул Павел Олегович. – И я не хотел бы, чтобы выходка Киры Юрьевны как-то повлияла на наше сотрудничество. Она согласилась принести извинения, и для меня стало полной неожиданностью, в каком именно виде она это сделала. Это было не слишком красиво с ее стороны, – он перевел взгляд на Андрея и Романа, нахмурился и вздохнул: – Насчет обсуждения личных тем при сотрудниках компании. Это недопустимо! Как вам не стыдно обсуждать такие вещи прилюдно?! Вы поставили Киру в такую неловкую ситуацию, как вы могли! Вы вообще понимаете, что секретари могут пересказать тот разговор журналистам? Катя запоздало подумала, что зря она влезла с комментариями о личной жизни Вики. В тот момент она сконцентрировалась на том, как доказать правоту Андрея, и совершенно не задумалась, будет ли Малиновскому неприятно, если такие личные вещи будут озвучены не только при Кире и Александре, но и при старших Ждановых. Дернуло же ее за язык! Малиновский, конечно, и сам фрукт хороший, но все равно нехорошо получилось. Нужно будет перед ним извиниться, потом, когда разговор с Павлом Олеговичем закончится. Так будет честно… – Думал, – кивнул Андрей в ответ на слова отца. – И ничего не имею против, если журналисты напишут правду о том, что между мной и Кирой уже ничего не было и за пару месяцев до расторжения помолвки. В этом нет ничего постыдного. В случае с Викой – да, история почти что анекдотичная, но Роман в ней как раз ни в чем не виноват, а вот Кирина подруга показала себя с крайне неприглядной стороны – вот пусть ей и будет стыдно. И, пап, если ты вдруг стал считать, что на работе нужно исключительно работать, то давай попросим маму напомнить нам всем, где и как вы познакомились, начали встречаться и так далее. – Андрей! – Маргарита Рудольфовна чуть порозовела, смутившись. – Что «Андрей»? И да, мам, Кире нужно было самой думать, прежде чем ставить в неловкую ситуацию Катю. Да и меня тоже. Впрочем, я уже почти привык, что вам совершенно все равно, что я чувствую, – он раздраженно откинулся на спинку кресла и поморщился. Кате тут же захотелось провалиться сквозь землю. И как она могла, даже считая происходящее страшным сном, просто наблюдать, как избивают Андрея?.. Не вмешалась. Ни сразу, ни после первых ударов. Сидела и наблюдала, считая, этот нехороший сон поможет отпустить обиды и страхи. Чувствовала, что ему очень плохо, но не вмешалась, потому что думала только о своих переживаниях. И как такое можно простить? «Вам совершенно все равно, что я чувствую» – так сказал он родителям. А чем она лучше… Хуже. Во сто крат хуже. Знала, как он переживает из-за долгов фирмы, знала, что он в огромном напряжении после того, как отдал ей абсолютно все права на фирму – но отмахнулась от всего этого, чтобы помочь Кольке. Да, Кольке нужно было помочь, но она обязана была сделать все иначе. Видела, как он нервничает из-за Коли – но отвечала дежурными отговорками, даже не подумав их познакомить. Если бы Андрей побеседовал с Колей, у него все сомнения отпали бы сразу! Думала о том, какой он умный, красивый, добрый и нежный, думала о том, как счастлива, но отмахивалась от мыслей, каково ему. Если у него не было реального повода переживать, это не значит, что он не переживал. Это она знала наверняка, что Кольке можно доверять на все сто, а Андрей?! А потом, после инструкции… Да, она не чувствовала себя виноватой, потому что хотела – именно хотела! – чтобы он поволновался из-за компании. Знала, что он мучается из-за этой ситуации, мучалась сама, но из-за дурацкой гордости не хотела сознаться в том, что заглянула в пакет. А ведь они могли поговорить начистоту еще тогда. Хотя… она бы ему не поверила, ни на йоту. Просто не было бы этих тягучих мучительных недель до совета, не было бы этого унизительного для него представления отчета на Совете. Не было бы ошибки с доверенностью, из-за которого все акционеры две недели боялись, что она вознамерилась украсть компанию. Всего этого не было бы. Но ее неверие в слова Андрея было бы. Прав был Виктор Владимирович…«Простить вы простили и так, без его извинений, а вот поверить ему уже не можете?» – именно так он тогда, после этого не-сна и спросил. И она согласилась… Неужели, он как-то увидел в ней прежде, что это именно так? Что она не поверит Андрею, если только он не сделает что-то запредельное? Наверное, увидел. Как же тошно это осознавать… Да что она за человек такой! Одни неприятности от нее. Точнее, беды. Неприятности – это слишком мягко сказано! – Екатерина Валерьевна, а вы что скажете? – вторгся в ее мысли голос старшего Жданова. – Вы согласны выйти на работу с завтрашнего дня? – Да, конечно, – поспешно согласилась Катя. Не хватало еще, чтобы Павел Олегович решил, что она совершенно пропустила, о чем сейчас говорили. Причем, судя по всему, говорили долго. – Прекрасно! – отозвался Андрей незамедлительно. – Отец, раз уж Совет Директоров постановил, что обо всех существенных изменениях я буду докладывать тебе регулярно – докладываю. Мне кажется, будет разумнее немного изменить структуру управления на тот период, пока я остаюсь президентом компании. Катя уже много месяцев выполняла обязанности не только моего помощника, но и финансового директора. А теперь, когда Кира ушла, освободилась и должность начальника отдела продаж. Брать на эту должность кого-то со стороны в этот период было бы неразумно. Поэтому Кирины обязанности придется разделить нам с Романом. Возможно, немного расширив спектр обязанностей Амуры – как секретарь Киры она хорошо разбиралась в делах отдела. А чтобы нам всем было проще работать, я предлагаю заменить должность помощника президента на должность вице-президента по финансовым вопросам. Это даст Кате больше автономии и сэкономит мое и Романа время, поскольку у Кати будет право подписи и тому подобное. Андрей замолчал, выжидательно глядя на Павла Олеговича, а Кате стало совсем тоскливо. Она опустила голову, чтобы скрыть навернувшиеся на глаза слезы. Длинная челка новой стрижки была для этого очень кстати. Вот как Андрей так может?! Она предала его с той взяткой и фактически разорила Зималетто, когда влезла с идиотским предложением насчет дешевых тканей – он сделал ее хозяйкой НикаМоды. Она предала его на Совете и так кошмарно поступила с ним вчера – он предлагает отцу повысить ее до вице-президента. Он не винил ее тогда, и не винит сейчас. А от нее одни только беды. Как он сам этого еще не понял?.. – Не уверен в разумности этого решения в целом, – ответил Павел Олегович после долгой паузы. – Я не имею ничего против того, чтобы Екатерина Валерьевна стала вторым вице-президентом. В ее способностях я не сомневаюсь. Честно говоря, у меня периодически возникала мысль, что она была бы лучшим руководителем чем Андрей. Но вот идея, что вы трое разделите всю эту массу работы, кажется мне неразумной. Вы не справитесь. Предлагаю вам всем троим подумать об этом, а завтра еще раз обсудим. Я планировал прийти в Зималетто к одиннадцати утра – надеюсь, этого времени вам хватит, чтобы все проанализировать. На этом на сегодня, пожалуй, закончим. И, Андрей, не забудь, что раз ты так внезапно уволил своего секретаря, тебе нужно озаботиться выбором нового.