Сон в зимнюю ночь

Женсовет ошарашенно молчал. Катя тоже не знала, что и сказать. Меньше всего она сейчас ожидала, что он так просто и прямо скажет девочкам, что любит ее. Любит. Ее! Первой пришла в себя Ольга Вячеславовна: – Рада за вас обоих. Андрей, ты не волнуйся, мы Катю тоже любим. – Только иначе, – поддакнула Шурочка, тут же покраснела и торопливо пояснила: – В смысле, мы Катю любим как подругу. Катя смущенно улыбнулась в ответ. – Один вопрос, – отмерла Амура. – Кать, когда я гадала, это ведь было не на Николая? – На Андрея… Павловича, – произнесла Катя, окончательно смутившись. Андрей почувствовал ее настроение, соскользнул со стола встал рядом, приобняв ее правой рукой. От этого сразу стало спокойнее. Андрей поцеловал ее в висок и улыбнулся: – Ну и что вы Катеньке нагадали? – Большую любовь, – тут же откликнулась Амура. – И что этот человек изменит ее жизнь. Но что там все сложно. И… – она запнулась и продолжила покаянным тоном: – и что в компании у нас большие проблемы. Катя почувствовала, как закаменела рука Андрея на ее плече, сунула руки в карманы, чтобы подруги не видели ее стиснутых в кулачки ладоней, и произнесла уверенно: – Проблемы у нас, действительно есть, – она кинула предупреждающий взгляд на напрягшегося Малиновского и продолжила успокаивающим тоном: – Воропаев очень хочет занять кресло президента, и это было бы катастрофой. Я очень надеюсь, что сегодня все решится в нашу пользу, и что Андрей останется у руля. Так что подержите за него сегодня пальцы крестом и вообще… – Но вообще шансы на победу у нас неплохие, – подытожил Малиновский. Катя медленно выдохнула, повернулась к Андрею и неловко поцеловала его в подбородок. – А как же Коля? – пискнула Таня растерянно. – Он же… – Он мой друг. Только друг, но самый близкий и верный. Такой, на которого можно положиться целиком и полностью. Мы с начальной школы дружим. Но только дружим, – отрезала Катя. Она думала добавить что-нибудь еще в поддержку Кольки, чтобы Андрей понял, что Коле можно и нужно доверять, и что Колька ему ну никак не соперник, но стушевалась – в распахнутую дверь кабинета вошли старшие Ждановы вместе с Кирой и Александром. – Все в сборе? Прекрасно, – холодно улыбнулся Павел Олегович. – Андрей, Милко и Георгий Юрьевич ушли заниматься своими непосредственными обязанностями, а Кристина уехала по делам, так что продолжим без них. Собственно, нам не так много осталось обсудить. Женсовет переглянулся, но никто из женщин не сдвинулся с места, всем было интересно узнать последние новости. Только Ольга Вячеславовна собиралась было направиться к выходу из кабинета, но ее удержала Мария. – Катя, насчет нашего обсуждения в конференц-зале, – произнесла Кира без тени смущения или раскаянья, – мне очень жаль, что мои резкие слова вас задели. И я хотела бы извиниться за то, что озвучила то, что думаю и что при вашем увольнении решила осмотреть ваши вещи. Я меньше всего думала увидеть там инструкцию Романа для Андрея по вашему соблазнению шутки ради. Мне очень жаль, что они поступили с вами настолько по-скотски. Мои вам соболезнования. Катя непроизвольно поежилась. Захотелось сильнее прижаться к Андрею, и чтобы он обнял ее покрепче, отгоняя неприятные воспоминания. Но он, наоборот, убрал руку с ее плеча и отодвинулся, совсем на чуть-чуть, только лишь чтобы не стоять вплотную. Кате тут же стало холодно и муторно, словно его объятье была щитом, закрывающим ее от всех напастей. И зачем она только влезла в это противостояние с Воропаевой?! Теперь и о ней девочки будут непойми что думать, и – самое ужасное! – авторитет Андрея упадет. Лучше бы она смолчала тогда, в конференц-зале! Но делать нечего, нужно идти вперед. Если уж она решила следовать советам Виктора Владимировича, придется идти до конца. Он говорил, что спускать ответные удары нельзя, нужно отбивать, давать сдачи. Как в драке. Остановился – проиграл. В начальной школе она неплохо дралась, даже как-то побила обидчиков Кольки, спасибо папиным урокам. Это потом оказалось, что взрослеющие хулиганы существенно сильнее и что папа категорически против, чтобы она записалась в секцию единоборств, слишком уж часто она болела. Но что она сейчас может противопоставить этому оглушающему удару?! Катя хотела незаметно для других взять ладонь Андрея в свою, благо он стоял чуть позади нее, и этот маневр рукой если бы кто и заметил, так это Малиновский. Только бы Андрей не отстранился и не отдернул руки. Развернуться. Посмотреть ему в глаза у Кати не хватило мужества. Ее ладонь наткнулась на крепко сжатый кулак. Нервничает? Злится? На нее или все же на Киру? Кулак разжался. Рука Андрея аккуратно сжала Катину ладонь, и тут же он переплел свои пальцы с ее. Все это заняло считаные мгновения. Кира все еще смотрела на нее с торжеством, но растерянность Кати исчезла в тот момент, когда кулак Андрея разжался. И пусть сегодня не среда, а четверг, не важно!* Все равно нужно идти вперед. Вперед и наверх! Как у Высоцкого: «Ну вот, исчезла дрожь в руках, Теперь — наверх! Ну вот, сорвался в пропасть страх Навек, навек…» – Кира Юрьевна, спасибо, что сумели признать ошибки, – Катя сама удивилась насколько ровно и спокойно звучит ее голос. – Но вы зря так расстраиваетесь, сожаления сейчас уже излишни. Да, шутка Роман Дмитриевича с той запиской была даже не на грани, а именно за гранью фола, но мы с Андрей Палычем уже во всем разобрались. Не стоит беспокоиться. У нас все просто замечательно. Она чуть сжала пальцы Андрея и тут же ощутила ответное пожатие. Но этого не хватило, чтобы придумать, что бы еще сказать в ответ Кире Юрьевне, чтобы наверняка. Не просто отбить удар, но дать сдачи, чтобы неповадно было нападать еще раз – как учил Виктор Владимирович. И как когда-то учил папа. – Кирочка, ну сколько можно меня пинать за ту неудачную графомань! – Малиновский раздраженно нахмурился и посмотрел на Катю совершенно нечитаемым взглядом, и тут же снова отвернулся к Кире. Злится? Расстроен? Не хочет, чтобы вмешивалась? – Ну написал я ту записку и что, Кира, теперь мне на это при каждой встрече пенять? В свое оправдание могу сказать только то, что был очень удивлен, даже растерян, когда узнал, что Палыч с тобой с конца декабря не спит. Как сходил на Катин день рождения, так впал в, так сказать, целибат. Меня это, не скрою, напугало до жути. Ну как это так – прежде он тебе изменял напропалую, а тут вдруг… Ничего не имею против Кати, но такой настрой меня пугает. За последние недели я уже как-то притерпелся и смирился, что Палыч принял моногамию, но все равно мороз по коже. Я б так не смог, наверное. Катя смотрела на потрясенное лицо Воропаевой и пыталась осмыслить то, что сказал Малиновский. Андрей после их первой ночи перестал спать с Кирой? С другими женщинами? Совсем? Из-за нее?! И после их ночи в квартире Романа – тоже? Все это время? Андрей Жданов? Ее бросило в жар, и она поспешно уткнулась лицом в плечо Андрея, чтобы никто не заметил, как запунцовело ее лицо. – Не зарекайся, Малина, – хмыкнул Андрей. – Кстати о птичках, может мы все-таки пройдем обратно в конференц-зал для обсуждения оставшихся вопросов? – Да, ты прав, – сдержанно кивнул Павел Олегович. Катя была уверена, что отец Андрея удивлен не меньше ее, но держит лицо. А вот Маргарита Рудольфовна выглядела очень озадаченной. – А как же мой вопрос?! – выпалила стоящая у двери Клочкова. – Андрей пообещал меня уволить. – Пообещал и уже подписал приказ, – уточнил Андрей насмешливо. – Это мелочно! – возмутилась Кира, и Павел Олегович ее незамедлительно поддержал: – Андрей, мне кажется, в этом вопросе ты погорячился. – Скорее проявил чудеса долготерпения, – отрезал Андрей. – Извини, папа, но Виктория работала тут исключительно подругой Киры, а на должность секретарши она не тянула. Единственное ее достижение – отчет на совете полугодичной давности. Который был украден у Кати. Не уверен кем именно – Кирочкой или самой Викторией – но я не полный идиот, и сложить два плюс два в состоянии. – Но Вика успешно работала с тобой все эти месяцы… – удивилась Маргарита Рудольфовна. Андрей пожал плечами и поморщился. Павел Олегович в ответ на это осуждающе покачал головой, и тут Катя уже не сдержалась: – Павел Олегович, что касается трудовой дисциплины, у меня нет точного списка дней, когда Виктория появлялась на работе на полтора-два часа после начала рабочего дня, ставя Андрей Палыча в неудобное положение. Если вам требуется подробный список, я не сомневаюсь, что наш отдел кадров им располагает. Правда, Татьяна? Пончева быстро кивнула. –Я же, как бывший помощник президента, – продолжила Катя прежним ровным тоном, – могу предоставить вам список тех сделок, которые оказались на грани срыва из-за неудовлетворительной работы секретаря. Не скрою, после случая с Ветровым я какое-то время даже думала, что действия Виктории. – целенаправленный саботаж, но потом решила, что она просто так живет. Хотя, конечно, некоторые действия Виктории очень осложняли работу как Андрей Палыча, так и Романа Дмитриевича. Например, когда Виктория совсем затерроризировала Роман Дмитриевича тем, что он отец ее несуществующего ребенка, это очень сильно выбило нашего вице-президента из колеи и едва не отразилось на работе. Исключительно благодаря удачному стечению обстоятельств, по которым медсправка Виктории была прислана в отел кадров, мы узнали о том, что рассказы о беременности – ложь. И нам стоило немалого труда убедить Викторию самой сознаться во лжи о беременности. Катя смотрела прямо в глаза старшему Жданову, избегая встречаться взглядом с Малиновским. Павел Олегович первым отвел взгляд и неопределенно пожал плечами таким знакомым, ждановским, жестом. Возникшую паузу первым нарушил именно Роман: – Уточнение, Катенька. Вы же меньше часа назад сами признали, что поспешили с заявлением об уходе. И Андрей подтвердил, что мы были бы рады вашему возвращению из импровизированного отпуска. Так что прилагательное «бывший» тут не совсем уместно. Катя извиняюще улыбнулась: – Все так. Павел Олегович, нам, наверное, нужно закончить запланированные с вами на сегодня дела? – Да, Екатерина Валерьевна, пройдемте. Александр, Кира, вы к нам присоединитесь? – Нет, у меня другие дела, – отчеканила Воропаева и перевела взгляд на брата. – Я лучше помогу Кирюше, вы ведь сами справитесь, Павел Олегович, не так ли? – ответил Александр с иронией. – Мы все обсудили, да и этот разговор оказался неожиданно познавательным. Не думал, что когда-либо скажу это, но сегодня исторический день – я в первый и, полагаю, в последний раз абсолютно поддерживаю решение Андрюши. После всего, что я узнал, я категорически против того, чтобы Клочкова работала в Зималетто даже уборщицей. На этом разрешите откланяться. Кирочка, пойдем к тебе в кабинет. (*) «Горная лирическая», Владимир Высоцкий https://www.youtube.com/watch?v=xYfQri4noYs