Сон в зимнюю ночь

Зорькин изо всех сил старался выглядеть уверенно, смотрел с вызовом, но прежней злобы в его в взгляде не было. А вот неприязнь напополам с настороженностью явно были. И все же его словесный вызов вызывал у Андрея желание улыбнуться – злиться на этого мальчишку не получалось. Во-первых, слишком уж разные у него с этим пацаном весовые категории, во всех смыслах. Во-вторых, порыв Зорькина вызывал у него уважение. В-третьих, и, пожалуй, это и было основной причиной, после успешного разговора с Пушкаревым и в предвкушении «поездки в Ярославль» настроение было слишком хорошим, чтобы всерьез злиться на подобные нападки. – Поговорим, не вопрос, – согласился Андрей. – Только давайте сразу проясним пару моментов. Врагом я вас не считаю ровно с того момента, когда я понял, что вы мне не соперник. Когда думал, что вы пытаетесь отбить у меня Катю, злился до желания вас придушить. Теперь же… – Андрей усмехнулся, – дать бы вам по шее за то, что чуть не подставили Катю своей идиотской выходкой, но мы вроде бы как уже закрыли ту тему. А вот почему я решил вас взять в компанию – тут все просто. За вас просила Катя. Просила до того, как узнала о вашей выходке. Потом, насколько я понимаю, она вас крепко пропесочила и заставила извиниться. Мне было бы гораздо удобнее просто принять ваши извинения и распрощаться с вами, но… Катя давно с вами дружит, я знаю, что вы очень поддержали ее в истории с Денисом. Я видел, как вы пытались ее поддержать сейчас. Поэтому меньше всего я хочу спровоцировать раскол между вами – это бы ее ранило. Это и стало единственной причиной, почему я согласился взять вас на работу. Кроме ваших способностей, конечно же. А вот насчет того, что ваши вопросы лучше сразу прояснить – тут я абсолютно согласен. Спрашивайте. Зорькин насмешливо фыркнул. Похоже, не поверил ни одному слову. – Начнем с простого: что именно вы сказали Кате, чтобы убедить ее вернуться к вам? Не в смысле к вам в Зималетто, естественно. Что вы ей наплели, чтобы убедить во «всякой чуши про звезды», а, рядовой Жданов? Андрея слова Зорькина и зацепили, и удивили одновременно. Выходит, что Катя ничего не сказала лучшему другу о том, что произошло на самом деле? Посчитала, что это слишком личное для него? То, что она не имеет права рассказывать кому бы то ни было... Зорькин воспринял его молчание по-своему: – Нечего сказать? Вот уж не поверю, что Катя вас решила простить просто так. В вариант «отдохнула в санатории, пришла в себя и решила простить подлость просто потому, что пожалела мерзавца» я не верю. Было что-то еще. Причем как-то связанное с вашим падением. – Каким падением? – Тем самым, о котором говорил ваш верный оруженосец. Катя явно напряглась от вопроса Маргариты Рудольфовны, и очень внимательно слушала, что именно говорил Малиновский. Так что она явно присутствовала при этом вашем «полете». –… над гнездом кукушки, – хмыкнул Андрей. – В каком смысле? Андрей снял очки и потер руками лицо, собираясь с мыслями. А может рассказать ему все? Попытаться убедить? Пока этот пацан знает только об инструкции и о том, что Катя все же решила простить ее исполнителя и автора. Для мало-мальского доверия этого явно не достаточно. – Не было никакого падения на припорошенном снегом льду. А был разговор в баре. В прошлый вторник. Говорить о встрече с Виктором Владимировичем было легко. И о принятом на пьяную голову решении – тоже. Сейчас оно казалось даже более логичным, чем тогда, в полном тупике. О самой экзекуции говорить было сложнее. Но труднее всего было говорить о том, как почти уверился в том, что Катя так и не сможет его простить. Но простила же! И сама уговаривала отца отпустить ее в «командировку в Ярославль»! Зорькин слушал внимательно, не перебивал, но стоило Андрею надолго замолчать, как тот выдал язвительно: – Полагаю, сочинял все это ваш приятель. У вас бы на такой бред фантазии не хватило. Зато хватило наглости это озвучить. Думаете, я постесняюсь пересказать Кате все, что вы тут мне наплели? Зря, если так. Я не верю ни одному вашему слову. Хотя и отдаю вам должное – врете вы так, что заслушаешься. Интересно, что же именно вы соврали Кате. Но, думаю, она и сама мне все расскажет, когда я ей всю эту сказочку в духе братьев Гримм передам. Андрей пожал плечами и подошел к двери из кабинета. Запер ее на ключ, стянул пиджак и стал расстегивать рубашку. – Эй, вы что затеяли?! – ошарашенно спросил Зорькин. – Он настороженно наблюдал за Андреем, а потом стал отступать назад, за стол, не отрывая испуганного взгляда от Жданова. – Вы с ума сошли?! – Ну должен же я как-то доказать вам свою правоту, – ответил Андрей насмешливо. – Словам вы не верите, значит, придется доказать иначе. Рубашку, наконец, удалось снять. Повернулся спиной, сосчитал до двадцати. Сзади было подозрительно тихо. – Бред и ложь? – Андрей резко развернулся лицом к Зорькину. Пацан сидел в его кресле и выглядел так, словно раздумывает, грохнуться в обморок прямо тут или немножко повременить. Надо же, какая чувствительная натура. Девичья. Зорькин с трудом сглотнул и ничего не ответил. Отмер он уже когда Андрей полностью оделся и направился к двери, чтобы ее открыть. – Странно. По логике вещей, я сейчас должен бы паниковать, что Пушкарева умудрилась влюбиться в психа. Но мне стало как-то спокойнее. Только, вы это… перед Пушкаревыми так не палитесь. Они не поймут. Решат, что вам в дурке самое место. Так что… И еще, насчет Кати… вы вообще знаете, что нормальные люди иногда просто встречаются? Ну это, в кафе ходят, в кино там, в театры? – Да неужто? – усмехнулся Андрей. Обижаться на «психа» он не стал – в конце концов, даже Ромка так это оценил. Да, решение было на грани фола. Но сработало же! Он смог убедить Катю в том, что не лжет. А это такого решения стоило. – Вариант с псевдо-командировкой, конечно, эффектный, но слишком палевный, – продолжал рассуждать Зорькин. Похоже, пацан окончательно встал на его сторону, – Валерий Сергеевич очень быстро просечет, что дело не в работе. А уж если он вас с поличным застукает, то все, хана. Так что нужно будет придумать что-то еще. – Я придумаю, – пообещал Андрей уже серьезно. Подумать об этом, действительно, стоило. Если он каждые выходные будет увозить Катеньку в «командировку», старый вояка взбунтуется. Значит, «будем искать»!