Сон в зимнюю ночь

Ромка вышел из президентского кабинета и направился в бар Зималетто. Поработать? Да как тут поработаешь, когда все мысли о другом?! Похоже, из всей верхушки Зималетто только Коля последние дни и работает, за всех… Стоп! Нужно же и ему рассказать все то, что узнал от Воропаева и следователя. После разговора с Зорькиным стало немного спокойнее, словно груз сбросил. – Нам бы нужно узнать, где этой ночью был Воропаев, – выдал наконец Коля. – Он кто угодно, только не псих. Если Андрея похитил именно он, к себе он бы его не повез. Там ведь консьержка, охрана. Отпадает однозначно. Значит, повез куда-то еще. На съемную квартиру, дачу, какое-то заброшенное помещение. Смог бы он тогда оставить Жданова одного на несколько дней? Теоретически, возможно, но как-то маловероятно. Проверял бы. Вчера он весь день, с раннего утра, провел в Зималетто. Значит, если ездил туда, то этой ночью. То есть, если он куда-то ездил этой ночью, то он в этом замешан. Ромка скептически скривился: – Предлагаешь опросить охрану и консьержку в доме Сашки? Так они тебе все и рассказали. Да и какой ему смысл рассказывать мне про оружие? Я бы об этом сам не узнал. Хотя... Сложно сказать. Может, попытаться проследить за ним этой ночью? – Нужно попробовать, – согласился Зорькин. – Все равно больше никаких зацепок нет. А время уходит. Даже не представляю, как там сейчас Катьке… Ромка кивнул. Какой смысл спорить о том, что дело сейчас не в том, как там Пушкарева, а что с Андреем? Никакого. Пообещал сообщить, что если будет что-то новое, и ушел в свой кабинет, но не успел усесться за стол, как дверь без стука распахнулась. – Мне нужно, чтобы ты поехал со мной, – заявил Воропаев безапелляционно. Ромка собирался сказать, мол, воспитанные люди умеют стучать в дверь, но увидел лицо Воропаева и осекся. Если еще час назад Сашка выглядел издерганным и измотанным, то сейчас он был словно выгоревший дотла. Как Жданов наутро после «казни», когда был уверен, что впереди уже ничего нет. Сердце ухнуло куда-то вниз, и Ромка только и смог выдавить: – Нашли Андрея? – Нет. Я по дороге объясню. Ромка торопливо встал и сунул в карман мобильный: – Поехали. Павел Олегович? Сашка отрицательно мотнул головой и вышел в коридор. Ромка нагнал того уже у лифта – Воропаев шел быстро, стремительно, что совершенно не вязалось с его потухшим взглядом. В лифте они спустились молча, так же молча сели в машину Воропаева. – Может, пояснишь? – спросил Ромка, когда они выехали с парковки. – Да, только с дорогой разберусь, – ответил Воропаев тускло и снова замолчал минут на десять. Когда они выехали на Севастопольский проспект, Ромка не выдержал: – И все же, куда мы едем? Может соизволишь пояснить? – На дачу. У нас участок в Красной Пахре. Дай собраться с мыслями. Мне сложно все объяснить. Ромка непроизвольно поежился. Неужели Андрея похитил действительно Сашка? Похитил, а потом струсил и решил сдаться? Нет, не вяжется это совершенно ни со взрывом. Ни с другими убийствами. Если только… Если только Воропаев не решил, что сболтнул сегодня или вчера лишнего, а теперь решил попытаться убрать свидетеля? Нет, нелепица полная – как минимум Шура и Потапкин видели, что он уходил вместе с Воропаевым. – Я сегодня говорил с Кристиной. Она улетела на Бали. Рассказывала, как чудесно там отдыхает. Какой замечательный отель и милый инструктор по чему-то там, я не вникал. А я всю ночь не спал. Соображал плохо. Как разговор с ней закончил, так на автопилоте запустил поиск ее мобильного. Она вечно телефон теряет, причем теряет капитально, так что простым звонком на мобильник делу не поможешь. Я установил себе программу, чтобы хоть приблизительно знать, где она его оставила – у себя дома, на даче, у Киры, у меня, где-то еще… Можно сказать, привык, что она мне периодически утром звонит с домашнего номера, чтобы я разобрался, где она телефон на этот раз посеяла. Вот и сейчас, я повесил трубку и... и программа показала, что Кристинин телефон в Красной Пахре. Хотя сама она вроде как звонила с Бали. С этого самого мобильного. – Глюк программы? – протянул Ромка удивленно. – Не думаю. Раньше таких глюков не было. Я выпил кофе, запустил поиск по новой. Тот же результат. И тут мне пришел ответ от мобильного оператора. Я вчера послал запрос на то, какие смски приходили Жданову в воскресенье. Пришлось подключить одного знакомого, номер же не мой. Поэтому ответ прислали только сегодня. Смс была с моего номера. И я точно знаю, где был мой мобильник в тот момент. В 11:01 я был в здании аэропорта. Провожал Кристину. Мы с ней сидели в кафе, мой мобильный лежал на столе. Она попросила меня сходить на другой конец зала, купить ей в ларьке одну книжку. Я кинул взгляд на часы, было ровно 11:00, решил, что успею, и пошел за книжкой. Вернулся минут через пять-десять. Отдал сестре книгу, взял мобильный, проводил ее в чистую зону. Только когда Андрей уже очень сильно опаздывал, я решил ему позвонить, заметил, что телефон отключен. Думал, что сел аккумулятор, но выяснилось, что просто отключен. Я тогда не придал этому значение, решил, что сам случайно выключил. – Считаешь, ее тоже похитили? Но почему ей тогда разрешили тебе позвонить? Или ты думаешь… – Понимаешь… Кристина… Она очень своеобразный человек, – продолжил Сашка, игнорируя вопрос. – Но прежде всего, она моя сестра. Я ее всегда опекал. С детства. Был один случай. Я очень боялся собак. Кристина тоже. Как-то раз мы всей семьей гуляли в парке, Кристина отошла покормить уток, я пошел следом. К ней кинулся огромный пес. Как я теперь уже понимаю, он скорее всего просто хотел поиграть. Но мы испугались. Очень. Кристина словно впала в ступор, даже не пытаясь отскочить. А я… – Сашка усмехнулся, – а я на него заорал, причем как мне потом родители сказали – заорал чуть ли не басом. Попытался закрыть Кристину и заорал. Пес отступил. Наверное, даже струхнул от такой реакции на его желание поиграть. Я потом все урывками помню. Как пытался успокоить Кристину, ей было совсем плохо. Ее повезли в больницу. Она там довольно долго пролежала. Тогда и начались все эти кукусики и бабасики. Лечащий врач предупреждал, что возможно резкое ухудшение, если будут стрессы, поэтому мама очень старалась обращать внимание Кристины только на хорошее, чтобы все плохое словно игнорировалось. Ей стало получше. Прогнозы стали более оптимистичные. Родители сумели устроить так, чтобы Кристинин диагноз канул в лету. Для знакомых была официальная версия – Кристина провела почти год в кардиологии. К тому времени, когда родители стали тесно общаться со Ждановыми, все было уже в относительной норме. Если сравнивать со многими клушами вроде Клочковой, ума у Кристиночки более чем достаточно, так что... Сашка замолчал, перестраиваясь в другой ряд, и продолжил только после долгой паузы. Ромка его не торопил. – Я ошибся в том, что меня хотят подставить. Уверен, что ошибся. Я очень боюсь, что это не месть, а ровным счетом обратное. Желание меня облагодетельствовать. Кристина не знала, что я хотел продать акции, что я уже подписал договор и что мне срочно нужны деньги. До Совета я не хотел ее загружать лишними деталями, а потом было уже не до того. Она могла считать, что я по-прежнему очень хочу занять место президента, а мне его не дали, потому что Павел Олегович «вдруг» решил вернуть сына в компанию на должность президента. Она знала, что Ветров пытался меня оболгать. А родители… После похорон я боялся оставить Кристину одну. Боялся, что ее психика не выдержит потрясения от смерти родителей. Пытался развлечь. А она мне как-то сказала, что в тот день, когда я приехал из Питера, она приехала домой, не предупреждая родителей, хотела устроить сюрприз. Услышала нашу ссору, обиделась, улетела и теперь никак не может окончательно простить родителей за ту ссору со мной. Я тогда подумал, что это у нее так внутренняя защита срабатывает – ей плохо от мысли, что родители умерли, она пытается закрыть на это глаза и обижается, что родителей больше нет, но объясняет это себе иначе. Я решил, что это гораздо лучше, чем срыв. Я очень надеюсь, что все это какая-то ошибка. Что Кристина сейчас на Бали, а отсылку смс как-то подделали на уровне оператора мобильной связи. Я очень надеюсь, что Кристина ни при чем. Лучше уж если бы меня просто кто-то хотел подставить. Рассказ Воропаева плохо укладывался в голове. Кристина ведь просто солнечная дура, девица не от мира сего, а никак не убийца. Ну не могла она… Или могла? Она знала, на который час у Андрея назначена встреча с Сашкой – Жданов договаривался при ней. И о том, как начинались отношения с Пушкаревой, она знала. И за обиду Киры могла хотеть отомстить. Но если это так, то даже страшно подумать, зачем она Андрея именно похитила, а не убила, как остальных… – Думаешь, пистолет все еще у нее? – просил Ромка после долгого молчания. – Скорее всего, – согласился Сашка. – Но в меня она стрелять не станет. Я попытаюсь с ней поговорить. Ее нужно положить в больницу. Что бы она ни натворила, она моя сестра и я за нее в ответе. Поэтому Ильину мы звонить не будем. Я должен отправить сестру в больницу, а если ее арестуют, все будет гораздо сложнее. Малиновский, Кристина – больной человек. Ей нельзя в тюрьму. Она там погибнет. Как подъедем к даче, разделимся – я пойду через главный вход, а ты подожди на дороге. Я должен сначала успокоить Кристину, убедить ее, а уже потом ты войдешь, чтобы помочь Жданову. Я уверен, что она не убила Андрея. Она бы не смогла. Ромка мысленно хмыкнул. Родителей убить смогла, а Андрея – нет? Хорошо бы, если так, но… – Может, позвоним хотя бы Павлу Олеговичу? – предложил Ромка неуверенно. – Нет. Он позвонит Ильину, пришлют группу захвата. Я не знаю, что в таком случае случится с Кристиной и как она себя поведет. Не нужно рисковать. Я поговорю с ней сам.