Сон в зимнюю ночь

Андрей медленно выдохнул и привалился спиной к кирпичной стене кладовки, переводя дух. Кристина явно не шутит, но как от нее защититься? Сбежать он сейчас не сможет. Попытаться выбить оружие, кинувшись на нее, когда Кристина откроет дверь? Можно попробовать. Но как закрыться от выстрела в упор? Диванной подушкой? Вряд ли подушка остановит пулю, но это ведь лучше, чем ничего? Или нет? Андрей попытался ухватить подушку на манер щита, но ничего не вышло – мешали наручники. Недолго думая, он вытряхнул скрепку из отворота рукава и стал осторожно пытаться открыть замок наручников. Замок поддался не сразу. Андрей провозился с ним довольно-таки долго, гораздо дольше чем когда он развлекался вместе с Лешей – сейчас было трудно сконцентрироваться и сообразить, на что и под каким углом нажимать, он то и дело путался, сбивался, не мог повторить нужную последовательность действий. Но наконец наручники удалось снять, и он облегченно прикрыл глаза, которые все больше саднило. Время играет на стороне Кристины, обезвоживание дает себя знать. Он тут уже вторые сутки без воды, и еще день-другой и о побеге или даже каком-никаком отпоре можно будет забыть, потому что на это уже попросту не будет сил. Он потер лицо ладонями, пытаясь сосредоточиться. Так, наручники он снял. За дверью пока относительно тихо, не похоже, чтобы Кристина осталась стоять прямо у входа в кладовку. Он наклонился к замочной скважине, прислушиваясь к звукам за дверью – голос Кристины был слышен, но разобрать удавалось только отдельные слова, и понять, о чем именно она говорит, не удавалось. Было только понятно по ее тону, что она кого-то ласково увещевает, уговаривает что-то сделать. Похоже она поднялась в кухню и говорит оттуда, даже не пройдя в гостиную, иначе он бы он и отдельных слов не разобрал. Андрей поднял с пола диванную подушку и встал около двери, дожидаясь Кристину. Наверняка она сюда спустится сразу же, как закончит разговор, а это может произойти с минуты на минуту. Хорошо еще он успел наручники снять до ее возвращения! Можно, конечно, попробовать открыть дверь. Звука зарывающегося засова он не слышал, и, скорее всего, дверь закрыта только на английский замок. Но что, если Кристина разговаривает по телефону у самой лестницы? Лестница узкая, и, если Кристина начнет стрелять, уклониться ему будет некуда – очень рискованный, практически самоубийственный вариант. Даже тут, в кладовке, пространства для маневра больше, а значит, больше и шансов выжить. Нужно прикинуть, где ему лучше стоять, когда Кристина откроет дверь, и как лучше прикрыться диванной подушкой, если вообще ее использовать. Он подошел к двери, и представил, как именно будет входить Кристина. Кладовка шириной метра два, глубиной около трех метров. Дверь на короткой стороне, практически посредине, и открывается наружу, так что использовать ее как щит не удастся. Кристина увидит всю кладовку сразу же, как только откроет дверь. Наверное, лучше встать близко к двери, там, где щеколда, и попытаться вышибить пистолет сразу же, как дверь откроется. Может сделать это подушкой? Ударить по руке сверху вниз со всей силы, а потом скрутить Кристину. Похоже на план. Наконец скрипнула старая лестница – Кристина спускалась вниз. Андрей глубоко вдохнул, и перехватил подушку поудобнее, готовясь к схватке. Но дверь так и не открылась. Тихо лязгнул засов, щелкнул навесной замок, а потом снова раздался скрип ступенек. Андрей со злостью выругался. Вряд ли Кристина придет через несколько минут, если она сейчас закрыла его понадежнее и ушла. И сколько ему теперь ее ждать? Несколько часов? И что делать до тех пор? Вот так стоять у двери с подушкой в руках можно несколько минут. Если это растянется на часы, он только вымотается и сведет свои шансы практически к нулю. А если Крис придет уже завтра?.. Он швырнул подушку на пол и сел сверху. Резь в глазах стала сильнее, и это мешало сосредоточиться. Он прикрыл глаза, и прислонился спиной к кирпичной стене. Нужно решать, как быть дальше. Сколько он еще будет в более-менее нормальной форме без воды? Сейчас он относительно в порядке – растрескавшиеся губы и ноющие суставы не в счет, это не помешало бы ему скрутить Кристину, ведь он физически гораздо сильнее. Главное было бы увернуться от выстрела… Но что он сможет сделать завтра? И что лучше – пытаться бодрствовать, вслушиваясь в каждый шорох за дверью, чтобы быть готовым к приходу Воропаевой? Или поберечь силы и попытаться уснуть? Даже если анализ ДНК сделали, даже если известно, что во взрыве погиб другой человек, смогут ли его найти? Видеокамеры у здания не работали, машину Кристины не вычислят. Догадаться, что он здесь, практически невозможно. Даже его фразу про «дачу в Лопухово» родители прочтут скорее всего именно как предупреждение, что маме и Кате необходимо спрятаться в надежном месте, они вряд ли свяжут эту фразу с дачей в Красной Пахре. Тем более, с дачей Воропаевых. Бесполезно надеяться, что его отсюда кто-то чудесным образом спасет. Рассчитывать можно только на себя. Только вот сам он может очень мало! Спать хотелось все сильнее. Может, разумнее будет не бороться со сном, но устроиться спать сидя? Так он хоть сколько-то сил сохранит, но, если Кристина вернется, встать из сидячего положения будет быстрее. И нужно откатить рукава спецовки – они достаточно широкие, и не сразу будет заметно, что наручников на нем нет, если держать кисти близко друг к другу. Андрей пристроил одну из подушек к стене, сел на импровизированное кресло, и стал вспоминать недавнюю поездку с Катей. Мысли то и дело перескакивали на то, что сказала Кристина о его отце и о Сашке. Насчет поступков отца она, скорее всего права. Голосование отца на прошлогоднем Совете наверняка было манипуляцией. Глупой, примитивной, но вполне действенной манипуляцией. Он на нее повелся, даже не засомневавшись, почему секретарей подбирают до Совета и подбирают именно с ним и именно для него. Разве не могла секретарь отца задержаться в Зималетто еще на неделю-другую, чтобы уйти на пенсию после Совета? Конечно, могла, у нее же ничего особо срочного не было в планах, она просто решила, что пора начинать новую главу жизни и сосредоточиться на внуках. Было бы гораздо логичнее сначала провести Совет, а уже потом проводить интервью с кандидатами на место секретаря – чтобы интервью проводил новый президент, а не временный и.о. Отец всегда относился к подчиненным по-доброму, нанять нового человека просто для того, чтобы сократить его во время проверочного срока исключительно из-за смены руководства – нет, это совершенно не в его духе. Кристина это понимала. Наверняка понимала и мама. Да и Кира не могла не понимать, иначе бы не билась как лев за свою Клочкову. А он повелся, истрепал нервы себе и Ромке с Катей – они ведь его отца практически не знали. Тогда вполне может быть, что и насчет последнего Совета она права. Отец вполне мог хотеть пропесочить его именно в угоду Сашке и для «профилактики», чтобы Андрей не расслаблялся в роли президента, а вовсе не потому, что хотел поставить на это место Сашку. Работать в таких условиях он в любом случае не смог бы. Он уже все решил, Катя с Ромкой и даже Колька его в этом решении поддержали. Так что, как говорится, проехали. Но вот СашЕнька мог считать иначе. Если Воропаев и вправду уже ушел с работы в министерстве и всерьез намылился на место в Зималетто, план отца мог Сашку очень обидеть. Но что это меняет? Ровным счетом, ничего. Теперь уже ничего. Тяжелые мысли об отце и Зималетто сменились таким же тяжелым беспокойным сном. Андрей то и дело просыпался, прислушивался к тишине за дверью, и снова проваливался в сон, пока не проснулся от глухого звука лязгнувшего металла. От попытки быстро встать на ноги у Андрея потемнело в глазах, его качнуло в сторону стены, и он едва успел подставить руки, чтобы не упасть, и свести кисти друг к другу, чтобы Кристина не заметила отсутствие наручников. Накатила слабость, и он с трудом удержался на ногах. Похоже, идею с подушкой придется отмести, сейчас она ему будет скорее мешать, чем служить хоть слабеньким, но щитом. Андрей настороженно смотрел на стоящую в двери Кристину, пытаясь предугадать ее действия. Сосредоточиться выходило с большим трудом, картинка то и дело расплывалась. Одно удалось вычленить четко – пистолет у Кристины на этот раз был без глушителя. – Приветик, дядька! – насмешливо произнесла Кристина. – Как делишки? Как настроение? У меня вот оно как-то не очень. А все из-за тебя. Кирочка вчера звонила, из-за тебя переживала, глупенькая. У нее глубокая ночь, нужно отдыхать и набираться сил перед экскурсиями – ведь в Австралии сейчас так красиво… а она плачет, уснуть не может. Говорит, что Павел Олегович уговорил ее пока в Москву ни в коем случае не возвращаться. Правильно уговорил – у нее же с Никиточкой медовый месяц, нужно радоваться новым впечатлениям, а не о всякой ерунде думать. Но раз она так ругается на того, кто взрыв устроил, я тебя убивать не буду. Ты сам умрешь. Я поискала в яндексе, говорят, что человек без воды через несколько дней умирает. Правда, путаются через сколько дней. Кто-то пишет о трех сутках, кто-то о десяти... Но ничего, я подожду. Так даже лучше будет. Жалко я с Яриком такого не придумала, было бы интереснее. Ну да ладно, что сделано, то сделано. Ты как, Андрюшенька? Сейчас уже третьи сутки пошли, долго мне еще ждать нужно будет? Андрей сделал шаг в сторону Воропаевой и окончательно понял, что вчерашний план сегодня точно не сработает – двигался он с трудом, на быстроту и силу в драке рассчитывать было бесполезно. – Ты бы сел, дядька, а рухнешь, поранишься еще ненароком, – хмыкнула Кристина презрительно. – И не рассчитывай, что тебя тут кто-найдет. Для всех я улетела на Бали на две недели, как раз в день взрыва. Никто меня тут искать не будет, а тебя и подавно. Так что мне еще несколько дней подождать и можно будет новый пол заливать в кладовке. А если вдруг кто-то сюда сунется, мне с камер придет смска, я уж гостя встречу фейерверками. У меня тут по всему дому бомбочки пристроены, если что салют будет знатный. Причем начнется салют с твоей кладовочки – видишь этот квадратик на полу? Там, Андрюшенька, под тонюсеньким слоем бетона сюрпризик лежит. Красиво, правда? Андрей перевел взгляд на пол – небольшой квадрат посредине комнаты, действительно, был светлее остального бетона. Выглядело это как дефект укладки, но для пола в подвальной кладовке это не казалось чем-то необычным. Словно вторя ее словам, раздалась короткая трель мобильника. Чтобы скрыть свою растерянность и страх, Андрей попытался пошутить: – Что, смска о приходе гостей? Кристина отступила в коридор и вытащила одной рукой мобильник, по-прежнему держа Андрея под прицелом. Стоило ей прочитать сообщение, как лицо ее стало злым и испуганным: – Сглазил, сволочь! Но знай, если этот сюрпризик взорвется, от тебя тогда даже следов не останется. Молись, чтобы Сашенька решил отсюда поскорее уехать! Кристина захлопнула дверь, тут же раздался скрип ступенек. Андрей облегченно выдохнул. Кристина явно не стала тратить время на засов, понадеявшись на самозакрывающийся дверной замок – это его шанс сбежать. Он вытащил из кармана скрепку. Пальцы подрагивали, в замок он попал не сразу, но зато открыть его удалось быстро. Андрей осторожно раскрыл дверь и прислушался. Не похоже, чтобы Кристина и Сашка были уже в доме. Он как мог быстро поднялся по лестнице – нужно было спешить, ведь из гостиной лестница видна как на ладони, он должен оказаться в кухне до того, как Воропаевы войдут в дом. Он тяжело оперся рукой на столешницу перед окном, выравнивая сбившееся дыхание, словно не по лестнице на один этаж поднялся, а спринт километровый пробежал. Окно не заклеено – замечательно. Оно всего лишь сантиметров на двадцать выше столешницы, нужно всего лишь повернуть шпингалет и распахнуть раму, потом залезть на столешницу, выпрыгнуть в окно и дальше уже сориентироваться по обстоятельствам. Андрей попытался открыть окно, но раму заклинило. Он рванул сильнее, рама поддалась и с громким хлопком открылась. Андрей не сразу понял, что звук шел не от рамы, а будто с улицы. Выстрел? Неужели Кристина выстрелила в Сашку? Но почему?! Она же все это именно ради Сашки и затеяла! Андрей рывком вскарабкался на столешницу и зажмурил глаза, чтобы унять мельтешение цветных пятен перед глазами. Слабость накатывала волнами, и приходилось пережидать, надеясь, что успеет выбраться из дома. Если Крис выстрелила в брата, то и дом может вот-вот взлететь на воздух! Он сел на оконную раму, и свесил ноги вниз, чтобы было удобнее спуститься вниз. Раздался второй выстрел, и Андрей прыгнул, пытаясь сгруппироваться, как учил Леша. Удалось даже устоять на ногах, но от усилия снова потемнело в глазах. Андрей оперся одной рукой о стену, переводя дух. Бежать он не сможет, но нужно хотя бы отойти от дома подальше, к кустам смородины. Пройти за ними к тому краю участка, где растут войлочные вишни. Их развесистые кроны спускаются до самой земли, и если Кристина сейчас около входа в дом, то оттуда она ничего не увидит. Он успел сделать всего пару шагов, как сзади в доме что-то надсадно грохнуло. Даже не оборачиваясь назад, Андрей понял – взорвалась бомба в кладовке. Нужно поскорее отойти подальше от дома. Шаг. Еще один. И еще. Вот и кусты смородины. Хоть какое-то прикрытие. Грохот повторился уже гораздо громче, и Андрей рухнул на землю между кустов смородины и прикрыл голову руками. Взрывы гремели один за другим, вышибая в доме окна и круша стены. Включилась сигнализация у соседских машин, и от ее надсадного звука Андрею стало, как ни странно, спокойнее – теперь уж точно сюда приедут и пожарные, и полиция. Когда взрывы стихли, Андрей сел и осторожно огляделся. Стены дома осыпались, крыша рухнула вниз, в стремительно разгоравшееся пламя. Теперь нужно собраться с силами и дойти до вишневых деревьев – оттуда он сможет увидеть, что происходит у входа на участок, и решить, как быть дальше. Он медленно поднялся на ноги, придерживаясь за куст, и двинулся вперед.