***
Странно, но Бен не открывает, когда Рей звонит в дверь. Такое впервые. После недолгих размышлений, действительно ли она должна была прийти или планы о встрече ей лишь приснились, Рей берёт телефон, чтобы ему позвонить. Но как только снимает с экрана блокировку, ей тут же приходит сообщение.Бен: Дверь не заперта Бен: Гостиная
Рей уже достаточно хорошо знакома с планировкой дома, но продолжает хмуриться, когда входит, гадая отчего Бен сам не открыл дверь. Обычно он это делает, и примерно в половине случаев говорит «привет» и «как дела?», или даже «хочешь чего-нибудь выпить?», прежде чем притянуть к себе. В остальных — не утруждается и этим. Она резко останавливается на пороге гостиной, как только замечает его. Сидящем на диване. Под кошкой в примерно пять килограммов. Похоже, он немного раздражён из-за этой ситуации, но одновременно доволен тем, что выбран в качестве идеального места для послеобеденного сна. Рей открывает рот, а потом закрывает. Открывает снова. — Э-э… Может мне зайти в другой раз? Бен поднимает глаза, внезапно заметив её присутствие. — А, да нет… Нет, она скоро уйдёт. — Он колеблется, снова опустив взгляд на свои колени. — Ладно, я ей помогу. Просто… Рей знает наверняка почему Бен не хочет вставать. У неё никогда не было домашних животных, зато они были в приёмных семьях, где она росла, и ей знакомо удовольствие от их ласки. Уму непостижимо, что доктор Бен Соло, исключительно бесчувственный придурок, тоже от этого без ума. — Не нужно. Я не тороплюсь, — говорит она ему. Складывается немного странная ситуация: Рей и Бен в одном доме, заняты вовсе не тем, что у них лучше всего получается делать вместе. Судя по всему, разговора не избежать. Отнюдь не этим они обычно занимаются. Отнюдь. — Значит… — Рей оглядывается и прочищает горло. — Альфа в этом доме — кошка? Бен с вызовом смотрит на неё. С возмущённым выражением лица и с кошкой на коленях, он похож на пародию какого-то суперзлодея прошлых лет. Внезапно, Рей раздирает на смех. — Только глянь на себя. Такой покорный! — Замолчи. Рей подходит к нему, чувствуя себя увереннее. Сегодня она в платье, потому что… да просто так. Она могла прийти сюда хоть в халате, или даже в затёртых леггинсах с дыркой на левом колене, ведь Бен вряд ли обратил бы на это внимание, поэтому она понятия не имеет, зачем прихорашивается, когда к нему едет. Подводит глаза и всё такое. Наверное, это какие-то омежьи штучки. Очередное открытие о себе любимой. Повезло так повезло. Бен сидит у подлокотника дивана, а слева от него лежит раскрытая книга. Не имея особых вариантов, Рей опускается перед ним на пол, становясь на колени так, чтобы оказаться лицом к кошке. Она поднимает руку и начинает легонько почёсывать за мягкими ушками. — Как тебя зовут, симпотяжка? — Рей уже давно хотела спросить Бена. Просто это не вписывалось в параметры их… что бы это ни было. — Райан. Она поднимает на него удивлённый взгляд. — Райан? Бен вздыхает. — Я так понимаю, ты в курсе, что трёхцветные кошки только особи женского пола? Рей упорно старается не улыбаться. — Как я понимаю, ты — нет. Бен снова вздыхает, и Рей чувствует, как под её пальцами Райан ещё громче начинает мурлыкать. Она почёсывает её чуть сильнее, и в качестве награды кошка утыкается своей маленькой головкой в руку Рей. — А почему Райан? — Не знаю. — Бен пожимает плечами, и в его голосе слышится лёгкое смущение. — Я не собирался её оставлять. Но она постоянно вокруг меня ошивалась. А как-то раз соседский ребёнок спросил меня, как её зовут, и я назвал её в честь местного Райана. — Бен на секунду задумывается над этим. — Теперь я понимаю, что это была не лучшая идея. Рей улыбается и наклоняется вперёд. Запах Бена тут же накрывает её с головой, но не снежной лавиной, как обычно бывает, когда они остаются наедине и собираются заняться сексом. Это скорее похоже на обволакивающее, убаюкивающее одеяло. — Привет, Райан, — шепчет она. Кошка лениво моргает и слегка наклоняется к лицу Рей. Неловкое молчание слишком затягивается, и Рей указывает на книгу рядом с Беном. — Что это? Инструкция о том, как заставить ординатора второго года обучения рыдать в туалетной кабинке после обхода? Бен закатывает глаза. — Я лишь говорил правду. — М-м. Я слышала. Это успех. Бен бросает на неё равнодушный взгляд. — Ему надо взять себя в руки, — говорит он и, поднимая книгу, показывает на обложку. — Да ладно! Ты читаешь «Сильмариллион»? — Перечитываю. Рей оживляется. — Ты фанат Толкиена? — Немного, — уклончиво произносит он. Немного. Невольно Рей оглядывает залитую солнцем комнату и упирается взглядом в высокий стеллаж позади телевизора. Он стоит довольно близко, так что Рей вполне может разобрать названия большинства томов: «Роверандом», «Хоббит», «Братство Кольца», «Книга утраченных сказаний». Ничего себе! — Немного, да? — Да, немного. Ну конечно. — Эльфы или Гномы — кто же победит в бою? Ставлю на Эльфов. — Что? Нет! Вот если бы это были Нолдоры Первой Эпохи, тогда Эльфы смогли бы победить, но в открытом бою они… — Бен в ужасе замолкает, замечая улыбку Рей. — Если ты кому-нибудь расскажешь, я заявлю, что ты всё выдумала. Окрылённая успехом, Рей продолжает гладить Райан. — И какая у тебя любимая книга? Взгляд Бена скользит к «Сильмариллион», и Рей понимающе кивает. После наступает короткая пауза, когда он поджимает губы в своей привычной манере, и спрашивает: — А ты? Что-нибудь читала у него? — Я бы, наверное, тоже назвала «Сильмариллион». Мне нравятся Эльфы. У него всё так эпично. А ещё меня всегда привлекали «Дети Хурина», нравилась их обречённость. Конечно же, с удовольствием читала «Хоббита». Именно его я перечитывала чаще всего… — Рей замечает, как Бен таращится на неё, будто в последний момент у неё выросли ещё две головы, и понимает, что слишком разболталась. Ой. Ну, это не её вина. Пусть Толкиен отдувается. — Ещё люблю ту трилогию. О кольцах, — добавляет она, пытаясь отвлечь его от того, как убого всё это звучит. Он приподнимает бровь. — Никогда о такой не слышал. — Я забыла название. Он усмехается. — Очень плохо. Все эти месяцы Рей гадала, каков же внутренний мир этого мужчины, а он всегда был фанатом Толкиена. Это почти что смена парадигмы. Несколько мгновений Бен оглядывает комнату, словно пытаясь что-то найти. Затем его взгляд возвращается к Райан, которая виляет хвостом и потягивается у него на коленях. Щёки Бена слегка краснеют. Наверное, из-за жары, в этом году у них почти не было весны — всего за пару недель тающий сантиметр за сантиметром снег сменился ужасно влажным пеклом. Хотя Рей и не жалуется. — Будут показывать фильмы, — наконец произносит он. — Режиссёрские версии. В небольшом кинотеатре неподалёку. Через пару недель. — О… Это в «Энглерте»? Да, я знаю! Я пообещала кучу всего Джоди, чтобы она прикрыла меня с дежурной сменой по вызовам, так что я смогу пойти. Бен поднимает на неё взгляд. Он что, покраснел? Нет, быть того не может. — Значит, ты пойдёшь? — Ага. — Оу. — Не поверишь, какой это подвиг — найти хоть кого-нибудь, кто смог бы составить тебе компанию. Как будто никому не интересно глазеть на бесцельно бродящих Хоббитов. В итоге согласились По и его парень… Ты ведь знаешь Финна? Сказали, что пойдут, если только я им заранее куплю выпивку. И после сеанса тоже. И даже во время просмотра. Кстати, один их друг ещё пойдёт. Парень, которого я ни разу пока не видела. Он вроде как тоже фанат Толкиена. — Оу, — сухо повторяет Бен. Кто знает, может он раздражён? Судя по всему, из-за её болтовни. Уж на это он точно не подписывался, когда они договаривались о встрече. Кажется, Райан об этом тоже догадывается, поэтому, изящно потянувшись, она решает уйти, махнув хвостом и бросив на Бена слегка недовольный взгляд. Они оба поворачиваются, чтобы проследить, как та выходит из комнаты — вероятно, направляясь на кухню после тяжёлого трудового дня. А потом. Потом они остаются одни. — Привет, — говорит Рей Бену, она по-прежнему стоит на коленях на полу и смотрит на него снизу вверх. Его запах немного обостряется. С этого ракурса он выглядит даже больше чем обычно. Ещё привлекательнее. Черты лица кажутся более резкими и экзотичными. Если такое вообще возможно. — Привет. — Его голос тихий и мягкий, и… о боже. Внезапно Рей начинает гадать, почему они до сих пор одеты. Почему она не обнимает его, почему он не внутри неё. Всё ещё. Рей кладёт ладонь на колено Бена, чувствуя сквозь джинсы тепло и твёрдость его мышц. Она поднимает на него взгляд, чтобы что-то спросить, возможно, разрешения, но реакции не следует. Выражение его лица, как обычно, непроницаемо. Однако он не разрывает зрительного контакта, что не может означать «нет», верно? Осмелев, Рей проводит рукой вверх по его бедру, потом выше, пока не добирается до шва джинсов. Рей расстёгивает ему ширинку, а Бен по-прежнему не интересуется, что она делает и зачем. Его член… Рей заметила, что тот затвердел ещё до того, как она потянулась к нему, почувствовала запах его возбуждения, но сейчас, когда тыльной стороной пальцев касается его через плотный материал, он становится всё больше и больше. — Можно? — спрашивает Рей, прежде чем вытащить член из боксеров. Альфа, — не произносит она в конце просьбы, но Бен даёт понять, что прекрасно её понял, как если бы она прокричала это вслух. Его кивок заставляет её пальцы побыстрее высвободить плоть, и затем… Она больше не смотрит на него, но это абсолютно не важно: его руки ложатся на её шею, зарываются в волосы, а подушечки больших пальцев пробегаются по железам, когда она вбирает его член настолько глубоко, насколько может, чувствуя его пульсацию внутри. Его одобрение. Его вкус… Они никогда не практиковали это раньше, хотя он каждый раз настаивал отлизать ей перед сексом. И теперь Рей знает почему. Она и раньше об этом знала, прочитала достаточно медицинских изданий о феромонах, биологических жидкостях, спаривании, и обо всём, что с этим связано, но теперь — знает наверняка. Теперь не может остановиться; головка члена так часто проскальзывает в горло, что ему приходится сжимать волосы Рей в попытке её усмирить. Он пристально смотрит на неё, слегка приоткрыв губы, и на его лице отражается смесь удивления и неуверенности. Каждый раз, когда он стонет — да, да, как же хорошо — из её пульсирующего влагалища вытекает новая струйка смазки. Она настолько поглощается своим занятием, что ноющая боль между ног усиливается, промокшие трусики раздражают кожу при каждом движении, и с запозданием до неё, наконец, доходит, что… Рей откидывается назад. — Твой узел… — Что… А. — В горле Бена перекатывается кадык, и он облизывает губы. — Да, такое случается, когда ты рядом. Не обращай внимания. — Что я могу… — Ничего, — нетерпеливо отвечает Бен и тянет её за плечи. — Просто… иди ко мне. Я хочу тебя трахнуть. Нет, — думает Рей. — Ещё не время. Она наклоняется вперёд, чем-то вдохновлённая, на самом деле догадываясь чем: багровый, горячий и огромный узел источает настолько интенсивный аромат, что Рей приоткрывает губы с намерением его лизнуть, но дотрагивается до кожи лишь кончиком языка. Руки Бена сжимают её волосы почти до боли, и Рей поднимает на него взгляд. Он потрясён. Ошеломлён и потрясён. — Тебе… больно? — Нет. Просто… я думал ты не захочешь… касаться его. — Почему? — Потому что… Чёрт. Рей снова его облизывает, на этот раз решительно и основательно, внезапно чувствуя в себе уверенность. В кои-то веки наслаждаясь контролем над Беном. Альфа. Альфа, у меня хорошо получается? — она ощущает внутренний порыв спросить об этом, но выбрасывает из головы вопрос и снова сосредотачивается на узле Бена, что-то бессвязно пробормотав, щекоча его своим дыханием. Его руки мелко дрожат. — Что будет, если я продолжу? — Сама знаешь, что… ох! Рей раскрывает губы и начинает посасывать узел Бена, и он… он просто слетает с катушек. Совсем. Не так громко и шумно, как порой происходит, но его запах меняется, становясь резким и крышесносным, голова запрокидывается назад, из груди вырывается глубокий, характерный для Альфы звук, а затем… Затем он бесшумно кончает, его семя стекает с головки по стволу, который Рей старательно не выпускает изо рта. Он напрягает бёдра и сжимает ей затылок, удерживая на месте, настолько близко, чтобы она не смогла вырваться. Я здесь, Альфа. Её рот по-прежнему растягивается вокруг члена, Рей поднимает глаза на Бена и встречается с ним взглядом, пока он медленно отходит от оргазма. Я здесь. Он прерывисто выдыхает и ослабляет хватку, проводя большим пальцем по скуле Рей, когда та проглатывает и вылизывает член дочиста. Ей кажется, что его феромоны уже текут в её крови, заставляя ёрзать на коленях. Бен это замечает. — Господи. Поверить не могу, — произносит Бен, и Рей не понимает, что он имеет в виду. — Иди сюда. — Я… — Внезапно Рей чувствует себя неловко из-за того, что только что произошло. Из-за того, что она сделала. Из-за того, насколько мокрая. — Ну же. — Может… — Пожалуйста. Я чувствую твой запах. Дай мне тебя трахнуть. Он стягивает с неё платье прежде, чем она осознаёт, что сказала «да». Рей опускается на член, как тающее масло, и, наслаждаясь стоном Бена, стонет с ним в унисон. Обычно они не экспериментируют с этой позой, так что даже при таком количестве естественной смазки член кажется гораздо больше. Каждый раз упирающийся в её складки узел оказывается немного больше необходимого для удовольствия, толкая за грань боли. Он слишком раздут, чтобы проскользнуть в неё, но Рей закрывает глаза и представляет, что это возможно — что Бен проталкивает узел внутрь и надолго сцепляет их вместе, бурно в неё кончая. Рей начинает потихоньку терять рассудок, она решает, что Бену тоже это нравится: его руки скользят с груди к талии и заднице, притягивают ближе, насаживают её как можно глубже; его дыхание у её уха становится шумным и учащённым. Он хочет тебя, — шепчет Рей внутренний голосок. — Он твой Альфа, он хочет тебя, ему нравится тебя трахать, и… Оргазм подступает внезапно, без предупреждающей дрожи и покалываний, ползущих вверх по позвоночнику, без расцветающего жара в животе. Ослепляющее наслаждение пронзает Рей неожиданно, хаотично, без начала и конца, и так мощно, что она будто наполняется лёгкостью, свободой и блаженством. Не думая, совсем невольно, Рей впивается зубами в изгиб шеи Бена, пытаясь на нём удержаться. Даже при столь вялом осознании происходящего, ей требуется меньше пяти секунд сообразить, что она натворила. Укус Омеги не имеет существенных биологических последствий, но, так или иначе, это несущий немалый смысл укус, и… Бен вряд ли этому обрадуется. Рей тут же пытается отстраниться, но огромная ладонь Бена ложится ей на затылок, удерживая на месте. — Стой… — Он толкается в неё и тут же кончает, до краёв заполняя семенем, на несколько мгновений прижимая так близко, что Рей не понимает, где заканчивается он и начинается она. Всё это очень опасно. И просто потрясающе. Они медленно спускаются с небес на землю; напоследок Рей покрывает влажными поцелуями то место, которое укусила, с облегчением замечая, что не повредила кожу. Когда удаётся поднять глаза на Бена, она обнаруживает, что он удивлён и ошеломлён. Рей ощущает потребность успокоить его, хотя толком и не знает по какому поводу. — Я… Бен не даёт ей закончить, увлекая Рей в медленный, глубокий, размеренный поцелуй, от которого всё её тело достигает состояния покоя. Он крепче, чувственнее, интимнее, чем обычно после их секса. Но сегодня и правда всё было… необычно. Непривычно. Прекрасно. — Я понятия не имею, почему с тобой так… — произносит Бен ей в губы. Он адресует Рей эти слова, хотя на самом деле они к ней не направлены. Это словно размышление, просачивающееся сквозь привычные крепкие щиты Бена, возможно ненадолго вышедшие из строя из-за бурного секса. — Как так? — она вздыхает и снова мягко и нежно целует его в губы. — Может, это ты такой… гиперчувствительный? — Ага. Вовсе нет. — Не похоже, что он говорит это в свою защиту. Просто его характерная тягостная честность. Даже не видя лица Бена, Рей чувствует, как его губы растягиваются в лёгкую улыбку. — Не могу поверить, что ты на максимальной дозе супрессантов. Рей напрягается. — Тем не менее. — Она ведь не станет об этом лгать. — По говорит, что почти не чувствует мой запах. Так что, дело в тебе. — По — настоящий идиот. Хороший врач, но идиот полнейший, — угрюмо произносит Бен. И затем добавляет: — Когда ты перестанешь их принимать, возникнут проблемы. Рей напрягается ещё больше. — Что ж, хорошо, что я не собираюсь от них отказываться. — Оу. Ты… недавно это делала? — Нет. Обнимая Рей за талию, Бен откидывается на спинку дивана, чтобы лучше видеть её лицо. Он выглядит озадаченным. — Когда ты обычно слезаешь с супрессантов? — Я не слезаю с них. — Когда у тебя последний раз была… — Никогда. Пульс учащается. — Но тебе это нужно. — Ни за что! — Рей… Ты должна прекратить принимать супрессанты. Хотя бы ради одного цикла. — О чём ты вообще говоришь? — Рей отталкивает Бена за плечи и пытается вырваться, но он так крепко обнимает её и настолько силён, что она даже не в состоянии пошевелиться. Не говоря уже о том, что его член — естественно — по-прежнему твёрд и находится внутри. Из-за этого большинство манёвров просто невозможны. — Рей, ты занимаешься наукой. И наверняка читаешь литературу. — Мне плевать на литературу. — Ты же врач. Это доказательная медицина. Открой ПабМед и забей в поисковике. — Ради чего? — угрюмо спрашивает Рей. — Ради ноющего в голове голоса? Ради понимания, схожу ли я с ума? Или ради близости с Беном Соло? Ему совсем невесело. — Чтобы лучше разбираться в омежьей течке. Если ты не позволяешь своему телу проходить через течку, ты рискуешь заработать… — Нельзя начать разбираться в этом лучше. Каждая Омега индивидуальна, со своими потребностями, и… — Но всё же можно. У тебя должна быть хотя бы одна течка в год, как минимум. — А ты должен перестать указывать Омегам, что им делать со своей жизнью. Раздражённо глядя на Рей, Бен замолкает. Когда он снова начинает говорить, Рей уже вот-вот готова по-настоящему разозлиться. — Я не хочу казаться говнюком. Я просто говорю, что существуют мета-анализы, демонстрирующие неопровержимые доказательства того, что… — … Альфам и Бетам очень нравится обсуждать Омег и говорить, что им делать со своим телом. Любопытно, что какая-то часть Рей знает, что она ведёт себя абсолютно неразумно. В этой ситуации, на месте пациента, она наверняка была бы сбита с толку, упорно отказываясь делать то, что для неё лучше, несмотря на потенциальный риск для здоровья. И всё же… это не то, о чём хочется задумываться, и когда Бен Соло — или любой другой Альфа — говорит ей, что она должна проходить через течку, будучи уязвимой в течение нескольких дней без семьи и социальной поддержки, без человека, который позаботился бы о ней… Это уже явный перебор. Судя по долгому взгляду Бена, он, кажется, понимает её, а затем… лишь безразлично пожимает плечами. — Решай сама. — Благодарю. Решу. Бен делает то, что Рей изрядно удивляет. Он наклоняется вперёд, затем ещё ближе, проводит рукой вверх по её позвоночнику, и его тёплая и тяжёлая рука останавливается прямо на брачной железе. — Но если ты решишься, я помогу. Рей прерывисто дышит от удовольствия — от его слов, взгляда, руки. Она никак не может взять в толк, с какой беззаботностью он может делать что-то столь… непристойное. — Я бы трахнул тебя во время течки. — Он прижимается губами к её шее, ближе, чем в сантиметре от железы, и произносит низким голосом. — Я бы о тебе позаботился. Он так близко, так потрясающе пахнет, так качественно её трахает, и когда Бен наклоняется, чтобы лизнуть ей шею, Рей испытывает искушение сказать: да, да, у меня будет течка, если это доставит тебе удовольствие, Альфа. Да. Это нечто… интимное, даже слишком интимное для едва контактирующих на работе людей, которые встречаются от силы раз в неделю и занимаются отличным, но, по большому счёту, бессмысленным сексом. Просто секс-партнёры — вот кто они такие. Причём с большим акцентом на «секс», чем на «партнёры». И у Бена нет проблем с памятью, чтобы этого не помнить. Это ей никак не удаётся с этим смириться. Рей с трудом отрывается от Бена. Она подавляет в себе всхлип от внезапного ощущения потери приятного трения чувствительных стенок влагалища. Рей прочищает горло и произносит: — Не нужно. Но всё равно спасибо, жеребец. Где-то у лопаток пульсирует брачная железа, ожидая признания и умоляя Бена о малейшем внимании. Рей старается игнорировать это чувство. Когда по бёдрам начинает стекать сперма, она приходит в себя и принимается разыскивать нижнее бельё, смутно припоминая, что Бен бросил его куда-то справа от себя, но… Длинные пальцы смыкаются на её запястье. Другая его рука с псевдобезразличием поднимается вверх по ноге, размазывая по бедру беспорядочную смесь их жидкостей. Тот беспредел, что он недавно развёл у неё внутри. Со спокойным чувством собственничества Бен кладёт ладонь на внутреннюю сторону её бедра. — Скажи это. Скажи, что придёшь ко мне, если решишься. — Его голос звучит низко, а невозмутимая проницательность взгляда заставляет Рей трепетать. — Я не собираюсь… — Скажи. Это. За его словами кроется какой-то тайный смысл, и Рей понимает, что для её Альфы это очень важно — нет, нет, не её, просто Альфы — и что она не в состоянии ему отказать. Она могла бы побороть этот порыв, но обнаруживает, что в действительности не хочет этого. — Я приду к тебе, Альфа. Бен удовлетворённо кивает и отпускает её.***
— Ах, значит это ты. От доктора Сноука у Рей всякий раз мороз по коже: от его желтоватой кожи, впалых щёк и от издаваемого им неторопливого злобного смеха, когда кто-нибудь из его ординаторов во время обхода даёт неверный ответ на заданный вопрос. По скромному, но непоколебимому мнению Рей, он является ярким примером наихудшей из возможных причин стать врачом: крайне скудное желание оказывать помощь людям, и огромное стремление вскрывать их и зарабатывать на этом кучу денег. Тем не менее он возглавляет хирургическое отделение и хорошо справляется со своей работой. Его отношение к ней никогда не имело особого значения, поскольку он уже одной ногой на пенсии. Да и Рей всего лишь обычный терапевт, чтобы запомниться ему больше, чем как «та девчонка, которая на собрании персонала сточила три пончика сразу». Но, как выясняется, качественный секс с протеже Сноука — первостепенная причина быть им замеченной. — Значит это ты. Рей чуть не роняет наполненную горячей водой чашку с лапшой быстрого приготовления. Сегодня выдался спокойный денёк и на часах уже больше одиннадцати. За последние двадцать минут Рей никого не видела на этаже. Она не ожидала, что в комнату отдыха кто-то войдёт, тем более Сноук, который не производит впечатление человека, способного… отдыхать. — Э-э… я? Доктор Сноук, кажется, мы не были официально представлены друг другу. Я Рей Джонс… — От тебя Бен так провонял. Чашка с лапшой падает на пол с глухим стуком, и её содержимое разбрызгивается вокруг ног Рей. Но она слишком потрясена, чтобы обращать на это внимание. — Что… — Мне было любопытно. — Он так на неё смотрит, что Рей невольно хочется прикрыться, хоть она и одета с головы до ног. — Я думал, что ты очень красивая. Не нужно быть экстрасенсом, чтобы понять, что Сноук таковой Рей не считает. — Доктор Сноук, я не понимаю что… — Интересно, что он в тебе нашёл? — Он подходит ближе и Рей понимает, что тот гораздо выше, чем она себе представляла. Несмотря на преклонный возраст, хилым его никак не назовёшь. Он подходит ещё ближе, и Рей чувствует, как нарушается её зона комфорта, как к горлу подкатывает тошнота, как накрывает беспокойством. Когда он встаёт перед ней, Рей расправляет плечи и делает глубокий вдох. — Ах, ну да. Теперь я понимаю, в чём дело. — Это выходит за все рамки! — Безотказная Омега, — с отвращением произносит Сноук. — Как банально. В конце концов, Бен Соло — всего лишь Альфа. Я был лучшего о нём мнения. Рей стискивает зубы. Вот почему? Почему этот мужик считает, что имеет право так с ней разговаривать? Просто уму непостижимо. — Закончим этот разговор. Он целиком и полностью её игнорирует, будто Рей не произнесла ни звука. Его близость просто омерзительна. И от снисходительности в его тоне по коже бегут мурашки. — Ты должна понимать, что не предложишь такому человеку, как он, ничего ценного. Попросту не сможешь. Внутри себя Рей впадает в бешенство, и ей приходится сжать кулаки, чтобы не оттолкнуть от себя Сноука. — По-видимому, у меня есть то, что ему нужно. Он мерзко хихикает. — О да. Конечно, есть. Но я уже сказал — ничего ценного. Рей замирает. — Случайная отважная Омежка такому человеку, как Бен Соло, вполне может показаться обаятельной, но это ненадолго. Разумеется. Абсурдно думать иначе. — Сноук поднимает руку и в грубом покровительственном жесте похлопывает её по щеке, словно перед ним какая-нибудь соплячка. Рей с трудом дышит, двигается, и даже с трудом соображает. Его запах абсолютно отвратный. Ужасающий. — О, ты молчишь? Неужели ты считаешь, что для него что-то значишь? Что ему не всё равно? На мгновение Рей крепко зажмуривается. Она не может это вынести. Всё это. Запах, витающий вокруг неё. То, что с самого начала поставила себя в такое положение, и всё… из-за секса. То, что такой гадкий человек, как Сноук, думает, что вправе так с ней обращаться. То, что он, возможно, прав. Думала ли Рей о безразличии Бена или нет — не имеет значения, важно то, что ей самой уже не всё равно. Хотя она клялась себе что подобного не произойдёт. Рей всё это терпеть не может, и больше всего терпеть не может саму себя. Она делает шаг назад, одновременно отмахиваясь от руки Сноука. — Нет. Нет, не считаю, — отвечает она, презирая горькие нотки в своём голосе. — Замечательно. — Притворства в его тоне и след простыл. Его слова режут, словно ножом. — Было бы очень жаль, юное создание, если твоё прелестное маленькое сердечко разбили.