Проснувшись, Рей понимает, что сейчас просто умрёт от жары.
Накануне ей не было настолько жарко. И даже летом на первом курсе в медицинской школе, когда температура взлетела до небес, а в магазинах раскупили все кондиционеры и даже вентиляторы. Это совсем другое,
гораздо хуже. Будто бы невидимые руки держат её в кипящей воде, только вот эта вода находится прямо в ней, обжигая изнутри. Но всё это невозможно объяснить, ведь одновременно она чувствует уже привычную пустоту: мозг, лёгкие, живот, даже руки отчаянно пытаются дотянуться, сжаться вокруг чего-нибудь, но ничего не происходит.
Больно.
Ей нужно встать.
Ванная. Обезболивающее. Возможно, душ — всё тело бунтует — нет, нет, нет. Никакого душа.
Никакой воды.
Ладно. Ей хотя бы нужно понять, что происходит, и прежде всего принять обезболивающее, чтобы очистить свою дурацкую затуманенную голову, и… Вот так, да,
хорошо, ей удаётся подняться с постели и даже поставить одну ногу на пол — значит, приложив немного усилий, она сможет сделать то же самое с другой ногой и даже…
— Куда это ты собралась?
Хриплый ото сна голос глубок и совершенен, он будто источает аромат, аромат Бена, — Бен, Бен, Бен, Бен,
Бен — от которого внутри Рей всё сжимается, но становится только хуже, просто
пиздец как ужасно. В миллион раз невыносимее.
Ей необходимо принять таблетки, немедленно, иначе она отключится и не сможет…
Горячая, тяжёлая рука — Альфа, Альфа,
Альфа — обхватывает её сзади за талию и тянет назад, сводя на нет все усилия Рей встать с кровати.
— Рей, что ты делаешь? — В полумраке слышится шелест простыней. — Глубокая ночь на дворе, ты…
Он ненадолго замолкает. А затем произносит:
— О чёрт.
— Что? Что я…
— Ты… — Он тяжело дышит, но на это не стоит обращать внимания — он всего лишь сел рядом, тогда как Рей потребовалось целых четыре попытки, чтобы хоть как-то подняться с постели, так что не ей здесь судить. — Ты пахнешь… ты готова. Да… ты
готова.
Готова? Что это вообще… неважно.
— Я не могу… я правда не могу… пожалуйста, отпусти меня.
— Нет. — Он тянет Рей назад, и жар его груди обжигает кожу спины через тонкий хлопок. Это мучительно.
Совершенно.
— Пожалуйста…
— Ш-ш…
— Мне нужно идти и…
— Нет, Рей,
нет. — И снова! Рей опять теряет время и почему-то оказывается на спине, задрав руки за голову.
Она выгибается и стонет.
— Я плохо себя чувствую…
— Всё хорошо.
— Мне, наверное, нужно… — Рей понятия не имеет, что именно. Её разум выжжен до основания.
— Тебя нужно трахнуть. — В голосе Бена ни капли похоти. Никаких попыток соблазнения. Просто сухой факт, и это чертовски пугает Рей, потому что он
прав. Её тело трепещет, дрожит, напрягается словно скрипичная струна, а по бёдрам стекает влага. И это…
Рей уверена, что вот так она и умрёт.
— Пожалуйста. — Она хнычет, извивается под ним, чувствуя животом даже сквозь одежду, как сочится его огромный, идеальный член.
Боже.
Боже.
— Я с тобой. — Бен наблюдает, как она выгибается под ним, его зрачки расширяются, но он остаётся спокоен. А может, и нет. Глаза Бена словно стеклянные, руки слишком крепко её сжимают, и она видит глубину каждого вздоха по тому, как поднимаются и опускаются его плечи, но… для Бена это естественно. А вот Рей не может успокоиться, она сексуально неудовлетворена, возбуждена и растеряна, а он как раз напротив — держит её за извивающиеся бёдра и кусает за шею достаточно сильно, заставляя стонать и возвращать бумерангом слова: «Пожалуйста. Альфа, пожалуйста».
Бен… он берёт контроль над ситуацией.
Над ней.
— Успокойся.
Его голос.
— Я не… пожалуйста, избавь меня от этого всего. Я не знаю, что делать.
— Ш-ш. Всё хорошо. Я… Боже, ты
великолепна.
Рей, охая, покачивает бёдрами, и ей лишь остаётся сжимать ими раскалённый воздух. К моменту, когда ей удаётся снова открыть глаза, Бен полностью снимает с неё одежду и раздвигает коленом её бёдра; Рей должна чувствовать себя неловко, но ей хочется раскрыться перед своим Альфой. Она хочет видеть, как он смотрит на неё. Боже, он не отрывает взгляда от того, насколько она возбуждена — Бен словно заворожён, его губы приоткрыты, дыхание учащается ещё больше. Его нижнее бельё спущено до колен, а рука сжимает основание члена. Рей понимает, что он хотел что-то сделать —
наверное, трахнуть её. Он же сказал, что трахнет её и наверняка говорил серьёзно. Не могло же Рей это показаться? Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, она сделает всё что угодно… но его что-то отвлекает.
Что-то…
— Рей… милая, — хрипло произносит он. Бен немного колеблется, а затем отпускает член и проводит пальцами вверх по ногам Рей. Касается линии сгиба между бедром и животом. Они оба выдыхают, когда он плавно раздвигает её складочки. Бен, словно чем-то ошарашенный, дотрагивается до краешка дырочки и гладит большим пальцем клитор, как будто пытается что-то осознать. — Как же ты возбуждена. Ты безумно этого хочешь, ведь так.
Это не вопрос.
Где-то на подсознании, которое ещё подаёт признаки благоразумия, Рей гадает: этот фетиш по обильной смазке является общим для всех Альф или это особенность Бена? Он смотрит на её влагалище так, будто нашёл Святой Грааль, и Рей бы предположила и то, и другое. А потом… она больше не хочет гадать, потому что Бен наклоняется и размашисто лижет её, словно пытается испить до дна. Не то чтобы ощущения неприятные —
они крышесносные, невероятные — но это не то, что нужно Рей.
— Больно… перестань, перестань,
пожалуйста, ты…
Видимо, он понимает, о чём она просит. Бен, от которого исходит райский запах, ложится на Рей, всем весом надавливая ей на грудь, и толкается внутрь. Ещё и ещё. Он полностью в неё входит, проскальзывая максимально глубоко, и вместо мучительной пустоты, Рей чувствует мучительную
наполненность.
— Хорошо, — произносит он словно одурманенный, и по его голосу становится понятно, что вовсе не это он имеет в виду.
Он хочет сказать:
Трудно подобрать слова, насколько это прекрасно.
Рей наполнена до предела. До абсолютного предела.
— Я знаю.
Он просовывает руку, на которую не опирается, под спину Рей, чтобы притянуть её ближе, прижать теснее. Интересно, была ли когда-нибудь Рей настолько с кем-то близка раньше? И был ли Бен?
Наверняка нет.
Она только и может, что держаться за него, когда он начинает толкаться, чувствуя, как скользят ладони от горячего пота, как крепки его мышцы под её короткими ногтями. Его движения восхитительны, отдаются лёгкой дрожью в теле, но их чертовски мало: он начинает замедляться, а узел расти, и член уже не может так беспрепятственно скользить туда и обратно. Рей хочется кричать, стонать от разочарования.
Ты сказал, что трахнешь меня, что позаботишься обо мне. Но из-за давления слова застревают в горле — внутри неё всё ещё неуклонно раздувается узел, большой и толстый, а его бёдра и яйца плотно прижимаются к её коже; его руки трогают везде, где могут дотянуться; губы накрывают её обессиленный рот — а потом…
Потом…
Член оказывается запертым внутри, невероятно большой и твёрдый. Оргазм накрывает Рей волнами — она ощущает резкое сокращение, которое заставляет Бена прижаться к её горлу и стонать в железу, а затем от прилива жара и спазмов Рей вцепляется в него так сильно, как только может, со смесью слёз и пота на лице. Наслаждение беспощадно обрушивается на неё, принося с собой мгновенное облегчение.
Это высшее блаженство.
Когда оргазм настигает и Бена, он кончает несколько минут. Рычит, обнимая её, его мышцы напрягаются до предела, а затем он просто отдаётся ощущениям, зажмурив глаза, и спускает в неё тягучие густые струи, крепко прижимаясь к её бёдрам. Бен кряхтит и стонет, нашёптывая всякую чепуху, которую не стоит принимать всерьёз.
Забирай… Всё до капли.
Какая же ты тугая.
Я пройду с тобой каждую течку, все до единой.
А затем…
Моя сперма глубоко внутри тебя, ты никогда от неё не избавишься.
Удовлетворённая, Рей на седьмом небе от счастья, чтобы беспокоиться о том, что его слова не имеют глубокого смысла.
Когда Бен полностью в неё изливается, он буквально рушится на Рей, чуть ли не выбивая из неё дух.
— Блядь… прости, я слишком тяжёлый. — Бен перемещается, ложась на спину, и утягивает Рей за собой, чтобы она оказалась сверху; он всё ещё крепко заперт внутри неё. Наверное, ей следует спросить, как долго они будут соединены, сколько, по его мнению, продлится течка. Может надо начать беспокоиться о том, что он уже обо всём жалеет и ненавидит Рей за то, что она втянула его в эту историю. Но Бен такой большой, тёплый и мощный —
идеальный Альфа — что она может чувствовать только стопроцентное удовлетворение. Член всё ещё твёрдый, время от времени тот дёргается в отголосках оргазма, заставляя Рей дрожать от удовольствия и тянуться к его железам на шее, вылизывая их.
— Ты умница, — тихо бормочет Бен и лениво проводит рукой по её позвоночнику. — Я очень доволен.
Рей уверена, что Бен произнёс это не просто так. Наверняка сказанные слова исходят из какой-то первобытной части его Альфа-мозга. Должно быть, так и есть, потому что Омега внутри неё буквально поёт от счастья, и Рей пытается прижаться к нему ещё теснее, ещё крепче, желая слиться с его кожей — это было идеально.
Ты умница, — гордо шепчет внутренней голосок.
— Ты порадовала своего Альфу. Ты достойная Омега.
В течение нескольких драгоценных минут Рей пребывает в полном покое.
А затем пламя возгорается вновь.
***
Он трахает её три дня подряд, и дело вовсе не в том, что Рей сбивается со счёта, сколько раз это происходит — следить за этим просто не представляется возможным из-за удовольствия, перетекающего в огромное наслаждение. Когда Бен выходит из неё, чтобы отвлечься на еду или питьё, Рей чувствует себя неуютно и волнительно. И Бен тоже, учитывая, что он не отпускает её дольше, чем на несколько секунд.
И ей вовсе не всё равно.
В спальне Рей полная катастрофа. Когда их выделений становится слишком много, Бен кое-как вытирает их с внутренней стороны бёдер Рей уголком простыни. Постель наполовину пропиталась уже в первый день, и когда Рей предлагает принести свежее постельное бельё, в ответ слышит нечеловеческое рычание Бена, а вслед за этим он трахает её два раза подряд, не позволяя перевести дух.
Рей думает, что понимает его. Её комната, вся её квартира пахнет настолько приятно, что даже страшно подумать, что когда-то их запахи не окутывали каждый уголок здесь.
Иногда они разговаривают. В остальное время лежат в обнимку, не переставая целоваться, или просто смотрят друг на друга, касаясь кожи.
Бен невероятно одержим её веснушками! Однако, частенько они болтают о забавных и незначительных вещах. Например, о том, как Рей пришлось пересдавать вступительный тест в медколледж, потому что почти не спала из-за ночных смен, работая официанткой, в результате чего вырубилась прямо на середине теста. Или о том, как на третьем году обучения в меде Бен записался на полумарафон, но в итоге пробежал его целиком, потому что следовал не за теми бегунами.
Пару раз он восхищённо говорит ей, какая она красивая, тёплая, мягкая, влажная, желанная и совершенная. Но Рей не дура, чтобы допускать значимость его слов. И тем не менее тяжело не задумываться об этом, даже если сказанное не имеет значения, несмотря на ощущение, будто они единственные люди на земле. В любом случае, всё это приводит к очередному сексу, и не сказать, что она отчаянно в этом не нуждается.
Помаленьку он кормит её с рук: кусочки яблока и персика, немного сока. Идеальная еда, которую она никогда не выбирает, но отчего-то жаждет прямо сейчас. Рей приходит в голову, что ничего такого не покупала, а значит принёс всё это Бен.
— А как же работа? — спрашивает она, когда он кормит её долькой апельсина, который только что очистил. Оказывается, Рей любит апельсины.
— Да к чёрту работу, — отвечает он рассеянно. Бен смотрит на её губы.
Снова. Рей хочет, чтобы он позволил ей самой его поцеловать, но, похоже, у него не хватает терпения. Не сейчас.
— Нет, я серьёзно. Сегодня… — Среда? Четверг? Шторы опущены, и Рей понятия не имеет, сколько они уже здесь находятся. Но этого явно мало. Она ещё не насытилась им, а он… определённо не насытился ей. — А как же твои пациенты? Разве тебе не надо…
— Всё нормально. — Рей продолжает жевать, но он наклоняется и нежно целует её в губы. — Я здесь.
Он заботится о тебе, — шепчет омежий голосок внутри.
— Он само совершенство. Идеальный Альфа.
Но Рей усмиряет его.
Только лишь раз, он со стоном переворачивает её и начинает трахать сзади. Это похоже на рай, проникновения гораздо глубже и дарят неземные ощущения. Рей горда тем, что может принять его полностью внутри себя. Бен обхватывает ладонями её грудь и наклоняется вперёд. Его дыхание касается брачной железы, что толкает Рей прямо в пропасть оргазма, смеси экстаза и боли, отчего по её лицу начинают течь слёзы. Если он не дотронется до неё там, не оближет, если она не почувствует его зубы, вонзающиеся в плоть, то…
Бен вынимает член с рычанием, переворачивает Рей на спину, а затем снова проскальзывает внутрь, прижимаясь к ней грудью, и пригвождает к кровати.
— Нет, нет, нет,
нет, стой, что ты…
Её Альфа кусает в шею, и Рей тут же успокаивается. Смесь наслаждения и агонии от неудовлетворённости так и исходит от её брачной железы. Позднее, когда он кончает в неё и выпускает узел, лёжа на боку, его пальцы скользят по коже между её лопаток, и Бен произносит:
— Мне не стоит доверять. В этом.
Рей кивает и прижимается к нему теснее.
***
На четвёртый день, когда они в очередной раз занимаются сексом, запах Рей начинает меняться, и она понимает, что течка подходит к концу. Но она всё ещё хочет его, как хотела до этого, и как будет хотеть потом — всегда. Она молча приподнимается и оказывается на нём сверху, обхватывая коленями его бёдра и упираясь ладонями в широкую грудь.
Наверняка Бен тоже понимает, что всё постепенно заканчивается. Его руки сжимаются вокруг её талии, и он словно не может отвести от неё взгляд, когда она пытается насадиться на его член.
— Что бы тебе ни потребовалось, — хрипло произносит он, поглаживая клитор, а затем место, где они соединяются. — Что бы тебе ни потребовалось, обращайся ко мне.
Рей молча кивает и вздыхает, когда ей удаётся опуститься на член, чувствуя невероятную внутреннюю растяжку.
Её волосы, словно вуалью накрывают их с Беном, едва пропуская сквозь пряди солнечный свет и надёжно удерживая необыкновенный аромат. Толстый член Бена дарит ощущение восхитительной наполненности, её тело в высшей степени идеально подстраивается под него.
— Я ни за что не буду трахать тебя без узла. Больше никогда.
Его голос ласковый, мягкий и бархатистый, и Рей бы многое хотелось на это ответить, особенно сейчас, когда жар спадает, но слова застревают в горле, так и не успев вырваться наружу.
Никогда в жизни она не ощущала такой близости.
***
Рей понимает, что его нет, ещё до того, как окончательно просыпается, и неважно, что его запах пропитал всю квартиру, простыни — даже её саму.
Вот почему, вы обычно встречаетесь у него дома, — говорит ей надоедливый голос. Потому что запах Альфы стойкий, проникновенный и глубокий, а аромат Бена гораздо более интенсивный, чем у любого другого Альфы, что встречала Рей. Наверняка потребуется целая вечность, чтобы он выветрился из дома, неделями сводя её с ума.
Во всей этой истории «без обязательств» очевидно пробита брешь, — печально думает Рей.
Она не знала, как будет себя чувствовать после течки — но, в итоге, просто великолепно. Может только голова и мышцы немного побаливают, но зато она отдохнувшая и готова к великим делам — чего уж никак не ожидала. Ощущения в теле
потрясающие.
Интересно, что чувствовал Бен после всего этого? Перед тем как уйти. В конце концов, течка была у Рей, и Бен помогал ей, хотя и не должен был. Может ему стало скучно на второй день беспрерывного секса?
Не исключено, что поэтому он и ушёл.
Рей действительно понятия не имеет о правилах приличия в такие моменты. Может, спросить у Джессики? Или даже у По? Этот, кажется, знает обо всём на свете, чёрт бы побрал его самодовольную рожу. Но какое это имеет значение, если Бен сказал, что у него самого нет особого опыта в течках, а значит, вполне возможно, он ушёл потому что… хотел.
Ну и прекрасно!
Это в порядке вещей.
Не то чтобы Рей думала, что он… Бен вправе делать то, что ему хочется, то есть не оставаться рядом после того, как провёл с ней столько времени, и это абсолютно…
Внезапно до Рей доходит, что влага, сползающая по её шее, вытекает из уголков глаз.
— Чёрт. — Она торопливо вытирает щёки тыльной стороной ладони, жалея, что вообще проснулась. —
Чёрт!
***
В следующий раз Рей встречает Бена, спустя несколько недель, когда яростно строчит в карте пациента в ожидании лифта на верхний этаж.
Почему сегодня лифт всё время едет вниз? Она поднимает глаза и видит Бена перед собой через доли секунды после сигнала, что двери открываются.
У Бена трёхдневная щетина и мешки под глазами, а волосы кажутся длинными. Он так приятно и успокаивающе пахнет, что Рей едва сдерживается, чтобы не бросить планшет и не прижаться к нему, уткнувшись лицом в грудь, расцеловать его мускулы, умоляя понюхать её, и…
— Привет.
Его голос!
Рей просто поднимает руку и слабо машет ему, неуверенная, что в состоянии говорить.
А потом… они просто стоят вот так, не более чем в трёх шагах друг от друга, и с опаской смотрят в глаза.
Они давно не общались. Это… ну да, так оно и было. А потом случилась конференция, и Рей должна была проходить профессиональную подготовку, и по какой-то причине их смены больше не пересекаются. Рей думала об этом, хотела,
нуждалась в том, чтобы поговорить с ним, но он ушёл, просто
ушёл после того, как закончилась течка. Иногда она не может спать по ночам, когда позволяет себе думать об этом, и просто не знает, почему он…
— Бен… ты идёшь?
Недалеко от них стоит слегка раздражённая Фазма. Хотя она всегда такая.
Бен как будто борется с нахлынувшим наваждением, а потом кивает.
— Да.
Он следует за Фазмой и проходит мимо Рей, даже не оглядываясь назад.
